На самом деле она не в сахаре, а в сахарной пудре.
Маленькие такие беленькие шарики.
Они лежат в маленькой плоской картонной коробочке – аккуратненько – один к одному. В два слоя. А между слоями – кусочек специальной белой бумаги – матовой полупрозрачной хрустящей кальки.
Шарики – каждый сам по себе – очень ровные. Идеальные. Хоть и не одинаковые по размеру: всегда попадётся один... (ну или два... или даже три) – чуть больше других... чуть-чуть. Или даже – намного больше! Обычно всего один такой огромный попадется. А есть и совсем маленькие шарики: это потому что клюковки такие – мелкие попались.
Большие шарики Таня любит есть сама: положишь в рот один такой маленький (крупный, но всё равно ведь маленький!) белый снежок – холодненький... (коробочка с клюквой хранится в холодильнике) и вот он начинает... буквально – таять во рту...
Первым, конечно же, тает сахар – белоснежная эта мягкая пудра... От неё во рту делается... мягко – сладко...
А затем – вдруг...
Нет, конечно же «никакой не „вдруг”», а это Таня сама – сама надавливает на шарик, вернее, на клюкву (сахар-то уже растаял весь), – языком прижимая её к нёбу.
И вот тут-то ягодка – потому что это именно ягодка! – целиком! – «лопает» – то есть лопается.
Она «лопает» во рту, выстреливая во все стороны кислым – кисленьким...
Маленький такой взрыв!
Маленький такой...
Восторг!!
ВОСТОРГ!!!
Кажется, что это не во рту у тебя, а в голове что-то сладко взрывается рубиновыми искорками – так это вкусно!!
И уже не сладко, а кисло-сладко!
И от кислоты этой – приятной! – хочется щуриться и улыбаться.
И Таня улыбается. И кладёт себе в рот ещё одну клюковку – поменьше уже.
Это она собирается в сад – за Катей.
Катя младше Тани. Таня – старшая. Когда на пять лет... а когда и на шесть. Так получается. В течение года по-разному. И Тане, конечно же, больше нравится, когда на шесть.
Она уже – самостоятельная.
Она – ответственная. Она берёт для Кати «еду». И питьё. Это – полдник.
Клюквы мало уже осталось, поэтому она берёт всю коробочку целиком. И хорошо – не надо никуда ягодки пересыпать-перекладывать. А то ещё «распудрятся»... Поэтому она так и кладёт клюкву в пакет – в коробочке – всю (которую не успела съесть, конечно). Она и крупную там оставила ягодку (всё-таки) – одну (в этот раз повезло, их было несколько крупных) – для Кати.
Потом берёт круглую и плоскую стеклянную бутылочку фигурную. С завинчивающейся крышкой. И намешивает Кате компотик – айвовый. Из варенья айвового. Кипячёной водой из чайника его разводит – чуть тёпленькой ещё.
До сада недалеко. И обратно – до дома – недалеко тоже. Но вдруг Катя проголодалась там – в детском саду? Она же маленькая – ей три года всего! Наверняка проголодалась. Поэтому Таня всегда берёт для сестры какой-нибудь «перекус».
Она одевается и обувается. Берёт пакет с «едой», ключ.
Варежки. Носовой платок... проверяет – есть.
Выходит за дверь, захлопывает её, закрывает на ключ.
Берёт стоящие у двери санки. Со спинкой – это потом они с папой спинку отвинтят, чтобы удобнее было кататься, а пока Катя маленькая ещё – она на неё, на эту спинку, облокачивается, когда Таня (или папа, или мама) её везёт.
Спускается по лестнице и выходит на воздух...
Восторг!!
Свежий морозный воздух приятно холодит лицо, она втягивает его носом – какой свежий! – и такой... ароматный... – морозный! – и от этого в голове – где-то в Таниных мыслях, – как только что, когда она ела клюкву, будто бы тоже – лопаются-рассыпаются круглые белые снежки – сочный и свежий на фоне вечернего неба снежный «салют»!!
Ах!.. Как же хорошо!!..
Везя за собой лёгкие санки – они не едут по снегу, а почти летят... – без Кати-то! – конечно! – она идёт по тропинке в сторону сада.
В саду, в раздевалке, Катя быстро-быстро одевается... и всё смотрит... – она видит у Тани этот пакет, она уже знает: там её «перекус», полдник. Что-то Таня принесла ей на этот раз?..
Наконец, с одеванием покончено, и из сада, насквозь пропахшего геркулесовой кашей (Катя не любит её) и макаронами с сыром (и их она тоже не любит), а ещё кашей манной (не любит и её), а ещё молоком кипячёным – с пенками (просто тихо ненавидит), и ещё запахом холодного кафельного пола (коричневого) и белых (тоже кафельных и тоже холодных) стен, и белых же эмалированных горшков – сАдовских, но всё равно как будто больничных... И чем-то ещё – ещё каким-то запахом (как потом выяснится, хлорки, обыкновенной хлорки) – запахом одиночества и тоскливого ожидания...
Они выходят на улицу...
И...
Восторг!!
Кажется, пока она не знает этого слова, но...
Зимний уличный воздух – свежий, морозный...
Уже совсем темно, и от этого кажется, что он... – ещё морознее!.. и ещё свежее!..
И всё это Катя... – чувствует.
Они выходят из ворот и сначала просто идут – пешком: вдоль «сАдовской» ограды...
Катя идёт и ест клюкву – прямо из коробочки берёт – маленькие эти беленькие кисло-сладкие комочки...
То есть, конечно, не сама берёт, а это Таня даёт их ей – кормит её – «с рук». Катя-то в варежках, иначе руки у неё замёрзнут. А в варежках – возьмёшь разве? – разве ухватишь?! – такой маленький! – крошечный этот! – клюквенный «снежочек»...
Поэтому Таня кладёт ей лакомство прямо в рот. Как какому-нибудь... оленёнку.
И сначала «снежные» эти ягодки сладко тают...
А потом... – радостно «лопаются»! – выстреливают! – прямо во рту! – маленькими такими «салютиками»! Живыми рубиновыми искорками в тёмном бархатном небе!
Вот так «снежки»!..
Они – взрываются! – брызгают! – разлетаясь капельками во все стороны – но ведь это во рту! – и оттого весь он наполняется этим вкусом... кисло-сладким – клюквенным!..
Восторг!!
Ах, как же хорошо Таня придумала: брать ей с собой – «еду»!..
А запивает её Катя – компотиком. Айвовым. Он тёпленький ещё. Не успел ещё на улице остыть.
Сестры идут вдоль ограды Катиного детского сада, её группы, – мЕста, где обычно они гуляют с воспитательницей, – и за оградой видят Машу.
Она сидит тут же, рядом с оградой, в глубоком снегу и нагребает возле себя целую кучу его. Сегодня из снега ничего не лепится – он сегодня белый сухой и пушистый, как пудра. Очень лёгкая! И поэтому его можно разве что вот так – нагребать. И разгребать. И ещё «плескаться» им, как водой, – и тогда он будет лететь, и даже – летать! – рассыпаясь в воздухе мелкими сверкающими иголочками... но не «бОльными» – а... освежающими! – как будто такими... искорками!..
Восторг!..
Так они с ребятами делали сегодня днём... Но сейчас уже темно, и она устала, и поэтому ей хочется просто сидеть себе тихонько в снегу... и сгребать его... и разгребать... туда-сюда... И ждать родителей. Они ещё не пришли за ней, ещё не забрали её, поэтому она гуляет вместе с остальными ребятами... которых тоже ещё на забрали пока... и которые тоже – ждут...
Это просто Таня сегодня Катю рано – раньше всех! (ещё до того, как вся их группа вышла на вечернюю прогулку) – забрала.
Маша смотрит на коробочку и на бутылочку с компотиком, она видит, что Катя что-то ест: «А что это у вас?» – спрашивает.
«Клюква в сахаре. Хочешь?» – отвечает и тоже спрашивает Таня.
«Хочу!» – говорит Маша.
Конечно, она хочет! Никто ведь никому никакой «еды», – полдников никаких и «перекусов», – не носит! До дома-то (каждому из них) пять минут идти (от силы).
Но Маша тоже хочет кушать. Хочет клюквы в сахаре. Ещё бы ей не хотеть!
И Таня кормит ягодами и её. И тоже «с рук». (Ведь у Маши варежки – толстые и все в снегу. А без варежек у неё пальцы замёрзнут.) Через забор подаёт ей – прямо в рот кладёт ягодки. Как какому-нибудь оленёнку. Или телёнку.
«Спасибо, – говорит Маша. – Вкусно!»
«На здоровье!» – отвечают ей девочки.
И уходят, а Маша остаётся... дальше сидеть в снегу... и ждать.
Они идут...
Вернее, идёт теперь только Таня, а Катя – едет – на санках со спинкой! – по узким белым тропинкам среди деревьев... Санки укачивают её... Как будто убаюкивают... Ей на санках всегда хорошо... не спится, нет!.. но – мечтается – под мерное это (без дёрганья, без рывков и толчков) и плавное, чуть поскрипывающее... (это санки с таким лёгким скрипом по снегу едут) качение...
А снегу-то!.. Снегу навалило сегодня!.. Он пушистый... Он... свежий совсем!
И оттого, что Катя видит его так близко, а Таня, наверное, не видит уже, потому что она высокая... и – старшая! – она ведь на целых пять лет (а иногда даже и на шесть!) Кати старше... (это очень много!) и оттуда она, наверное, не видит уже...
...Как он... сияет! – как вспыхивает!.. – в глазах! –
...Хрустальными блёстками!..
…Серебристыми искрами!..
...Тоненько и сладко звенящими новогодними игрушками...
...Сказочными – как в сказке про «Копытце»* – драгоценными камешками!!..
И от этого не только в глазах, но как будто бы даже и в самой Катиной голове – в самом её... мозгу?..
Или же – нет... Или же это – в ней самой, в Кате – внутри – в самой её «нутри»! – тоже будто что-то вспыхивает...
Это...
Это – он...
ВОСТОРГ!!!
__________________________
П. П. Бажов «Серебряное копытце»