В сентябре 39-го новоиспечённого главу семьи, моего отца (потенциального, конечно, - до 46-го было ещё далеко), забрали в армию. Он принимал участие, как военный строитель мостов (такую специальность он получил в МАДИ – после курса военной подготовки и сборов), в походе на территорию западной Белоруссии. С тех пор и до своего дембеля в 60-м отец был «в рядах». Если считать и вторую его военную кампанию, финскую, ну и третью, конечно, - Отечественную, то получается, что он участвовал в трёх войнах. Эта, первая, была из них самой лёгкой, сопротивление нашим войскам оказывать было некому.
На новых западных территориях жизнь перекраивали по советскому образцу. Несознательных и сопротивляющихся ломали как могли – арестами, допросами, сроками. Депортировали. Спешно, как у нас в начале 30-х, сгоняли людей в колхозы и совхозы, создавали партийные и комсомольские ячейки, проводили собрания, чтобы осудить несогласных с новой властью, запугивали, поощряли доносительство – всё это делалось нарочито, показушно, с отчётами наверх о проделанной работе.
Мать послали туда в одну из деревень, скорее даже в небольшой городок, недалеко от нашей старой границы, как многих тогда – «налаживать новую жизнь», типа по комсомольской путёвке. Она была активной комсомолкой, энергичной, пробивной, уже имеющей опыт работы с людьми (опыт назывался Сибирь). К тому же, и сельскую работу знала, ещё по Мятлево. Людям на новых территориях надо было как-то объяснять «политику партии и правительства», налаживать контакты, искать сочувствующих (а такие везде и всегда находились). Советскую власть немало людей и поддерживали (власть она и есть власть, далеко от неё не уйдёшь). В совхозе, куда её направили, она сколотила комсомольскую ячейку.
Когда вспоминала о том времени, в детали не вдавалась. В 40-м на какое-то время вернулась в Москву, рожать в привычных условиях было сподручней. Потом, уже с дочкой, которую назвали Олей в честь бабки, опять поехала на новые земли в Западную Белоруссию, в ту же деревню. Но все другие воспоминания перекрыла концовка её там пребывания - в первые дни войны, когда надо было срочно «брать ноги в руки» и тикать. С приближением фашистов пружина сопротивления резко разжалась, местные стали убивать председателей, секретарей – всех, кто насаждал ненавистные советские порядки. В первую очередь убивали «пришлых» - тех, кого прислали из России.
Её предупредили, слава Богу, дружеские отношения сработали - подружка из местных прибежала ночью, и ей пришлось буквально спасаться от смерти, дело решали минуты. На попутках, с дочкой на руках, она как-то добралась до Минска, который стал уже прифронтовым городом, его бомбили. Поезда из Минска на Москву брали штурмом. И здесь повезло, на один из поездов удалось сесть, поскольку была с ребёнком – помогли. Так и добралась до Москвы - а спасение своё в то время считала после просто чудом. «Бог спас» - говорила.
(продолжение)