Он стер все. Воспоминания, людей, 18 лет своей гребаной жизни, которую он и жизнью бы не назвал. Некого осуждать, некого винить. Всех можно понять, но простить... Забыть. Clear memory. Wipe data. Format the system. Оступившись, не упасть ни по одну сторону лезвия, а элегантно перемахнуть с него на следующее. А оно есть, следующее?. Или это прыжок в бездну? Или лезвие окажется настолько тонким и острым, что его разрубит собственный вес?
Заново почувствовать порывы осеннего ветра, треплющего волосы, затянутые в тугие пучки-дреды. Заново почувствовать вкус малинового джема с мороженым, что так нежно веет прохладой. Запах звезд, таких ярких, что мрачная ночь приобретает какое-то магическое сияние, делающее ее такой... уютной. Даже гроза с молнией. Словно небо-отец заигрывает пальчиком с детьми на руках земли-матери.
И смех. Его смех, неудержимый, пронимающий до дрожи, до болезненных приступов счасться, кровоточащих ранами.
Кровавая улыбка. Прощай, мой милый друг. Друг в моей голове. Твоего имени никто не вспомнит, как не вспомнят и твоих слов, над которыми смеялись. Но это ведь была правда, старик. Двухсотлетний ребенок по имени Чарли Вилли Тонг...