От редактора. В книге «За порогом сознания» Ф.Михайлова, Г. Царегородцева, (Госполитиздат, Москва, 1961) приводится обстоятельный обзор основных положений фрейдизма, выгодно отличающийся от других изданий ясным изложением, не замутненным излишней академичностью. Тем не менее, после каждого из положений фрейдизма авторы вынуждены приводить «разоблачения» в угоду действующей в то время цензуре. Искусственность таких «разоблачений» видна любому современному читателю. И здесь следует «оговорка по Фрейду»: слишком подробно анализируются взгляды Фрейда, слишком много цитат из его трудов и ссылок на его книги чтобы объявить его теорию несостоятельной.
Я попытался очистить книгу от неестественных наслоений. Интересно отметить в этой связи, что сразу после революции, в 20-е годы в России, переводились и свободно издавались основные труды Зигмунда Фрейда. Затем последовал длительный период запрета, и только сравнительно недавно широкая публика получила доступ к работам Фрейда. (После 2000 г. отмечается поток переводов его книг). Вчитываясь в работы Фрейда, и его последователей - неофрейдистов - мы видим, насколько глубоко Фрейд понимал психические процессы личности и как мало они по сути изучены. Психические отклонения наблюдаются на протяжении всей истории. Массовый психоз - например, приход фашизма и его зверств - глубоко анализировался Теодором Адорно с точки зрения психоанализа. Но многим ли известны его работы? С ростом проблем перенаселенного мира, психические отклонения (войны, терроризм, сексуальное насилие) усиливаются и становятся повседневным явлением – ВП
В поисках причин невроза
Еще в школьные годы Фрейд познакомился с учением Дарвина, и может быть, под влиянием эволюционной теории у него созрело непоколебимое решение стать ученым-натуралистом. Фрейд упорно готовит себя к научной карьере. Но в то время, в Австрии, еврей мог рассчитывать только на одну из трех профессий. Он мог быть либо юристом, либо коммерсантом, либо врачом. И Фрейд вынужденно поступает на медицинский факультет Венского университета. Только через восемь лет он получит ученую степень. Однако больше медицины, его увлекает физиология.
Позже Фрейд работает в психиатрической клинике Теодора Майнерта. Так в одном лице соединились физиолог и психиатр, что определило впоследствии острую постановку вопроса о взаимоотношении психических явлений с физиологическими процессами. В возрасте 29 лет он прошел по конкурсу на место приват-доцента по неврологии Венского университета. Четыре с половиной месяца провел Фрейд в Париже у знаменитого Шарко – профессора патологической анатомии медицинского факультета парижского университета и директора Сальпетриере. Профессор Шарко исследовал в то время душевные заболевания. Месяцы, проведенные в клинике Шарко, сыграли решающую роль в творческой биографии Фрейда. Главный его интерес вызывали неврозы, не имеющие физиологической причины. Каким образом у человека появляются серьезные нарушения деятельности организма при истерическом параличе* [1], если никакого повреждения тела не наблюдается? Высший авторитет в области неврологии – Шарко – не мог разрешить сомнения Фрейда.
Внимание Фрейда привлекла книга Бернгейма «Внушение и его применение в качестве терапии». Фрейд увлекся гипнозом, который в то время объясняли «магнетизмом». Фрейд попытался лечить больных гипнозом и результаты превзошли все ожидания. Однако гипноз мешал понять истинную причину заболевания. И тогда он вспомнил ставший впоследствии знаменитым «случай Анны О» молодая женщина заболела, ухаживая за своим умирающим отцом. Психическое расстройство сопровождалось параличем. В бодрствующем состоянии Анна О не могла связно рассказать о своих переживаниях. Но с применением гипноза удалось добиться воспроизведения тревожащих ее образов. Оказалось, что в период болезни отца у пациентки возникали различные желания, которые ей приходилось подавлять (вытеснять). Так, было сильное желание танцевать. Она избегала думать об этом, изгоняла мысль из сознания, но желание не ушло бесследно. Паралич ног – вот следствие смысла желания. Перед Фрейдом стоял все тот же вопрос о соотношении смыслового содержания наших психических процессов с физиологическими процессами. Много лет спустя Фрейд обратит внимание на существование бессознательных, вытесненных их области сознания психических процессов и введет понятие психической энергии. Фрейду становится понятным, что смысл вытесненных и ставших бессознательными желаний определяет симптомы невроза. Именно желание танцевать приводит к параличу ног. Учитель Фрейда – Шарко – указывал, что конкретные идеи, овладев психикой пациента, могут оказывать болезнетворное влияние. Фрейд возвращается к этой мысли и отказывается от гипноза. Он обращает внимание на то, что невроз вызывается идеей определенного содержания. Он предполагает, что вытеснению подвергается прежде всего то, что неприятно или стыдно вспомнить. Первыми примерами «забытых воспоминаний» были весьма странные и вызвавшие бурю негодований в широких кругах воспоминания «совращенных в детстве». Поиски неосознанного вытесненного привели Фрейда к младенческому периоду бессознательной жизни.
Фрейдом были сделаны широкие выводы из 18 случаев истерии, в которых ему удалось установить наличие попыток совращения. Выводы Фрейда были встречены научными кругами резко враждебно. Все друзья покинули его и он оказался в полной изоляции.
С анализа собственных сновидений начинается Фрейдом длившееся десятилетиями создание универсальной теории психической жизни человека во всех ее нормальных и патологических проявлениях. В сновидениях, обмолвках, остротах и т.п. соотношение психического и физиологического предстает перед Фрейдом в совершенно явном виде. И Фрейд понимает, что если найти причину этого самого распространенного психического явления, причину смысловую, чисто психическую, то вопрос о неврозе получит прочную основу. В таком случае обоснование причин невроза прозвучит гораздо убедительнее неудачной попытки свести все дело в «совращению в детстве». Фрейд уверен, что объяснить смысл и значение психических явлений невозможно физиологическими причинами. Обращаясь к ученикам, он пишет: «Медицинские науки приучили вас постоянно, во всех явлениях болезни искать причины в грубо анатомических изменениях в организме, объяснять их химическими или физическими причинами и подходить к ним биологически, но как раз в области душевной жизни, в которой находит свое завершение деятельность всего нашего удивительно сложного организма, вам совершенно не приходилось касаться… Психоанализ пытается заполнить этот пробел… Он надеется вскрыть ту общую всем болезням базу, исходя из которой можно будет понять корреляцию между психическими и соматическими расстройствами» [1].
Фрейд посвящает свою первую фундаментальную работу «Толкование сновидений» доказательству того, что сновидения вызываются чисто психическими, смысловыми причинами, а не внешними или внутренними материальными раздражителями [2]. В отношении частой «забывчивости» он пишет: «Расстройства циркуляции крови, утомление, раздвоение внимания, волнение – все это имеет место, и нельзя не учитывать физических процессов. Мы вовсе не отвергаем этих условий, но займемся прежде всего психологическим исследованием смысла» [3 ]. И Фрейд считает, что слова, которые вдруг занимают не свое место и часто искажают высказывание вплоть до абсурда, на самом деле, связаны со смыслом высказывания и появляются хоть и неожиданно, но не случайно.
Свои первые работы Фрейд посвящает мелким расстройствам психики. В работах «Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному» центральным является утверждение, что всякая обмолвка, острота, забытое слово, всякое сновидение – полны определенного смысла. Поэтому, по мнению Фрейда, всякий психолог, психиатр должны отвлечься от чисто материальных физиологических процессов и искать смысловую причину заболеваний. Фрейд ищет смысловую причину смены человеческих процессов в изолированном от общества индивидууме, в биологической особи. И находит. Главный смысл обмоловок, сновидений и в целом психических отклонений он видит в неудовлетворенном желании. Но где обитают неудовлетворенные желания ? И какие желания превыше всех? Правильно: любовь и голод.
Бессознательное
Сознание, с точки зрения Фрейда, только тонкий поверхностный слой психики. Оно возникает под действием непосредственных восприятий внешней среды, регистрирует и описывает факты взаимодействия между средой и в целом бессознательными влечениями личности. Главную роль в психической и материальной жизни личности играет, по Фрейду, не сознание, а бессознательное, являющееся основой всех психических процессов. Бессознательные влечения, страсти управляют не только сознанием, душой, но и телом.
Все, что происходит в области сознания, всей действия и поступки человека имеют свою необходимую причину. Наблюдения Фрейда говорят, что забытый, вытесненный неосознанный смысл желаний человека регулирует ход психических процессов.
Нечто подобное происходит при гипнозе. В гипнотическом состоянии человек тоже подчиняется смысловым приказам гипнотизера. А после сеанса он не может вспомнить тех переживаний, которые были вызваны этим приказом. По мнению Фрейда, « в душе человека происходят процессы, в сущности известные, хотя он может ничего не знать о них». [4]
Исследовать область бессознательного нельзя, хотя совершенно ясно, что в ней зарождаются все смысловые приказы нашего «внутреннего гипнотизера». Фрейд пишет, что «деление психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа и только оно дает возможность понять и приобщить к науке часто наблюдающиеся и очень важные патологические процессы в душевной жизни» [5]. И далее, « Мы вынуждены признать, что существуют весьма напряженные душевные процессы, происходящие в бессознательном» [6]. Смысл, которым оперирует сознание, определен в значительной степени бессознательным. Однако, как утверждает психоаналитическая теория, бессознательные представления не становятся сознательными, потому что им противодействует известная сила. Эту силу Фрейд назвал вытеснением, т.е. механизмом психологической защиты, убирающим из сознания нежелательные представления (путем забывания, игнорирования, отрицания и т.п.).
Несколько упрощая более сложную фрейдовскую структуру взаимоотношений сознания и бессознательного, можно сказать, что сознание есть только измененная (искаженная) под прямым воздействием внешнего мира часть бессознательного, только ее поверхностный слой. Фрейд сравнивал сознательное (Я, эго) с бессознательным (ОНО) при помощи следующей аналогии: «По отношению к ОНО – Я подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади… Как всаднику, если он не хочет расставаться с лошадью, часто остается только следовать за ней, куда ей хочется, так и Я превращает волю ОНО в действие, как будто это было его собственной волей» [7]
Бессознательное управляет сознанием даже тогда, когда сознанию кажется, что оно поступает согласно собственной воле. На самом деле, что бы мы ни делали, какой бы поступок не анализировали, мы убедимся, что в основе нашего действия всегда лежит бессознательное. Даже труд человека есть всего лишь результат стремления ОНО использовать Я в качестве посредника между собой и миром. При помощи труда сознание хочет сделать природу приемлемой для ОНО, «посредством своих мышечных действий привести мир в соответствие с желаниями ОНО». Следовательно процесс материального производства вызывается чисто психическими конфликтами между неизменным бессознательным и условиями, которые оно находит во вне. Если бы бессознательное было приспособлено к внешнему миру то, видимо, отпала бы необходимость в «мышечных действиях» человека, как и во всех его инструментах. Неограниченной власти бессознательного Фрейд придает огромное значение. Ставя в заслугу Копернику и Дарвину то, что они нанесли первые удары по самомнению человека, считавшего себя центром всего сущего, Фрейд пишет: «Третье и самое чувствительное огорчение причинит человеческому бреду величия психологическое исследование, желающее доказать «Я», что оно не является господином даже в собственном доме и вынуждено довольствоваться недостаточными сведениями о том, что бессознательно происходит в его душевной жизни» [8].
Интеллект и эмоции
Известный французский психолог Анти Валлон называет приспособительное поведение животных «ситуативным интеллектом» и отмечает, что и человек не лишен способности чувствовать, действовать и т.п. под непосредственным влиянием конкретной ситуации [9]
Надо иметь ввиду, что мир сознания не сводится только к понятийному и смысловому отражению объективного мира. Чувства, переживания, восприятия, ощущения, представления, воля и другие психические процессы вместе с понятийным мышлением образуют наш внутренний мир, наше Я. В чувствах трагического, возвышенного , прекрасного, человек оценивает действительность, переживает ее. Все психические процессы связаны с мыслью. Так, например, каждое чувство человека связано с понятием, с осмыслением действительности. И эстетическое восприятие мира также формирует сознание. Никакое даже самое абстрактное познание не осуществляется исключительно методом логического анализа. Человек переживает, очеловечивает мир, но для того, чтобы глубоко почувствовать, надо так или иначе понять действительность. Таким образом, глубина чувств зависит от глубины проникновения в сущность вещей, от глубины понимания.
Вся система прошлых переживаний и знаний определяет в каждый данный момент наше индивидуальное отношение к тому, что происходит вокруг нас. Бесконечный ряд ассоциаций рождается с каждым словом, с каждой фразой, с ее контекстом. И все это окрашено в определенные эмоциональные тона, сопровождается сменой настроений, чувств, которые в свою очередь влияют на течение процессов в сознании. И только небольшая часть оформляется в четкие языковые формы, в строгие логические понятия.
Большую роль в характеристике психических процессов индивидуума играют его желания, стремления, эмоции. Во всех даже мелких расстройствах можно увидеть конфликт между желаниями и возможностью удовлетворения этого желания. Но энергия желания не пропадает Неизрасходованная энергия идет по другому пути, в результате возникает невроз. Какие сильнейшие желания у индивидуума? Любовь и голод. Но если обычный голод все же можно удовлетворить, то половое влечение ( либидо) встречает на своем пути бесконечное множество препятствий, основная часть которых, по Фрейду, создается общественной жизнью. Удовлетворению полового влечения мешает цивилизация и культура, которые заставляют человека все время стыдливо прятаться от контроля сознания. Тем не менее, либидо оказывает мощное влияние на психическую жизнь человека.
Структура психики
Главной движущей силой бессознательного являются, с точки зрения Фрейда, инстинкты, и в первую очередь половой инстинкт, «половой голод» - либидо. Эта неукротимая энергия передает свой заряд всем другим видам человеческих эмоций и действий. Если больному (по Фрейду, между больным и здоровым нет принципиальной разницы) предоставить возможность внимательно следить за потоком свободных ассоциаций, но можно будет заметить, как в этом потоке появляются образы бессознательных, и прежде всего половых желаний. Этот метод так и называется «методом свободных ассоциаций».
Существует также метод «толкований» сновидений, обмолвок, описок, забытых слов. Большое значение Фрейд придает методам «перенесения». Только с помощью таких методов психические бессознательные явления могут стать осмысленными фактами сознания. При этом главную роль толкователя играет сам психоаналитик.
Два основных принципа регулируют соотношение бессознательного с сознанием: принцип удовольствия и принцип цензуры. В первом проявляется сущность бессознательного: стремление к наслаждению. Это стремление окрашивает все процессы, происходящие в глубочайших слоях душевного аппарата. Они мало известны и лучшим их определением может служить ряд: удовольствие – неудовольствие. Они первичнее, элементарнее, чем ощущения, возникающие извне, и могут появляться в состояниях смутного сознания» [10].
Бессознательное стремление к наслаждению (принцип удовольствия») – основное, вечное, всеобщее внутреннее психическое переживание, существующее до начала восприятий внешнего мира. Именно этот принцип и определяет запас энергии всех остальных психических процессов.
Когда человек рождается, то единственным принципом его существования является принцип удовольствия. Младенец стремится из всего выжать максимум наслаждения. Причем эротического наслаждения. И сосание материнской груди и сосание пальца и задержка при дефекации – все элементы полового акта. «Если бы младенец мог объяснить, он наверное объявил бы акт сосания материнской груди самым важным в жизни. По отношению к себе он не так уж неправ, потому что этим актом он сразу удовлетворяет обе главных жизненных потребности « [11] Первая необходимость в пище. Вторая – сексуальная потребность.
В обществе, писал Маркс, «получается такое положение, что человек…чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае расположившись у себя в жилище, украшая себя и т.д. то, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному» [12].
По Фрейду, ребенок в первые периоды своей жизни, когда он находится целиком под влиянием принципа удовольствия, накапливает громадный, поистине неистощимый запас энергии полового голода – либидо. Либидо сначала рассеяно по всему телу, и ребенок умудряется почти все свое тело использовать в качестве источника эротических наслаждений.
Но уже с первых месяцев жизни ребенка начинает проявлять свою власть принцип реальности. Ребенка заставляют делать и поступать не так, как ему нравится. Устанавливают определенное время для оправлений, не дают сосать палец, регламентируют, с точки зрения общественной необходимости и морали, каждый поступок и почти каждое движение. Принцип реальности вступает в противоречие с принципом удовольствия. Ребенку нравится блестящий предмет, пишет Фрейд, он тянет к нему ручонки, он ожидает получить удовольствие Но мать бьет его по рукам. Блестящий предмет = это бритва. Так суровая реальность приходит в противоречие с внутренними инстинктами. Комплекс общественных ограничений постепенно становится системой внутренних запретов. Это знание, пожалуй до конца не осознанное, вошло в Я, стало совестью, которую Фрейд назвал «идеал –Я, или «сверх-Я».
Фрейд описывает психику таким образом. «Самое грубое представление об этой системе и самое удобное для нас – это пространственное представление. Мы сравниваем систему бессознательного с большой передней, в которой копошатся все душевные движения подобно каким-либо существам. К этой передней примыкает другая комната, более узкая, вроде салона, в котором обитает сознание. Нона пороге между обеими комнатами стоит страж, т.н. «цензура», который тщательно разглядывает каждое душевное движение в отдельности, цензурирует его и, если ему не нравится, не впускает в салон… Но и пропущенные стражем через порог душевные движения еще не становятся обязательно сознательными; они могут стать таковыми, если привлекут к себе внимание сознания. Поэтому эту вторую комнату мы можем назвать системой предсознательного. Процесс сознания сохраняет в таком случае чисто описательный смысл» [13].
Основными действующими силами являются бессознательное и цезура, которые управляют человеческим сознанием по своим извечным законам. Таким образом индивидуум представляется нам как непознанное и бессознательное ОНО, которое поверхностно cхвачено Я…” [14].
Наше сознательное Я – порождение связанного со средой материального тела. О сознательном Фрейд говорит, что «оно прежде всего Я – тело. Но в индивидууме главное не его Я. Главное – непознанное и бессознательное ОНО. ОНО – это психика, мрачные подземелья души, а тело и сознательное Я – только его проявления на стыке с природой.
В первые периоды жизни ребенок в самом себе находит объект удовлетворения сексуальных влечений. Но с течением времени его либидо переносится на родителя противоположного пола (примерно в возрасте 2-х лет). И тогда в психике каждого ребенка разыгрывается трагедия царя Эдипа**. Суть его в том, что мальчик ( у девочки соответственно противоположно) испытывает «чисто сексуальное объектное влечение» к матери [ 15]. К отцу он питает чувство ревности, хотя одновременно и отождествляет себя с ним, любуется им.
Отец – идеал мальчика, и в то же время он желает отцу смерти и боится его (амбивалентное отношение к родителю). Надо заметить, что в то же время, когда мальчик начинает испытывать сексуальную привязанность к матери, он воспринимает общественный запрет кровосмесительных связей. В этой сложной обстановке должна сформироваться психика ребенка. В зависимости от условий переживания эдипова комплекса конструируется и личность человека.
От конкретного переживания эдипового комплекса зависит и направление заряда либидо. Психическая энергия либидо обходит цензуру, обманывает ее. Драпируясь в покровы целомудрия, присоединяясь к различным невинным стремлениям и действиям, сексуальная энергия вырывается наружу. Творчество художника или деятельность ученого, болезнь или религиозный фанатизм, шахматный турнир или даже классовая борьба – все это ни что иное, как выход энергии сексуального желания из-под власти цензуры. При этом данное влечение изменило лишь облик для цензуры дабы обмануть «идеал-Я» (совесть). Фрейд называет превращение энергии сексуального влечения в различные виды деятельности людей сублимацией. Поэт, например, сублимирует энергию либидо во вдохновение, и его пером водит неудовлетворенная бессознательная страсть.
Кем человек будет, всецело зависит от некоторых особенностей инфантильного формирования эротических влечений. Те, кто подчинены неосознанному влиянию уретральной эротики, становятся моряками, гидротехниками, рыболовами и т.п. Те же, кто либо останавливаются, либо возвращаются в своем сексуальном развитии к стадии так называемых анально-эротических влечений, не могут побороть стремления заниматься тем, что связано с собиранием («удержанием») мусора и т.п. Из таких людей выходят ассенизаторы и дворники. Но и банкиры, ростовщики, все те, кто стремится к золоту, накоплению денег и т.п., в своем сексуальном развитии также не прошли безболезненно той же стадии, ибо золото, с точки зрения фрейдистов, только символ фекальных масс.
В работе «Я и Оно» (1922) Фрейд наряду с сексуальным влечением, говорит еще об одном бессознательном влечении – влечении к смерти.
«Основываясь на теоретических, подкрепляемых биологией, соображениях, выставим гипотезу о влечении к смерти, задачей которого является возвращение всех живых организмов в безжизненное состояние, в то время как эрос, все шире охватывая раздробленную на части жизненную субстанцию, стремится усложнить жизнь и при этом, конечно, сохранить ее. Оба влечения носят в строжайшем смысле консервативный характер, поскольку оба стремятся восстановить состояние, нарушенное возникновением жизни. Таким образом, возникновение жизни является, с этой точки зрения, причиной дальнейшего продолжения жизни, но одновременно также причиной стремления к смерти, а сама жизнь – борьбой и компромиссом между указанными двумя стремлениями» [16].
Если созидающие виды человеческой деятельности есть не что иное как сублимация эротической энергии, стремление к смерти проявляется во всех видах разрушительных действий, и наиболее наглядно – в войне, в агрессивных стремлениях личности, масс, народов. Как и либидо, агрессивный инстинкт непреодолим.
Психоаналитическая теория общества
В последние 20 лет жизни Фрейд занимается разработкой психоаналитической теории общества. Многие старые положения пересматриваются, хотя школа Фрейда растет и развивается. Первоначальные конструкции позволяют создавать новые «комплексы», объясняющие различные стороны психической и общественной жизни. Неизменным остается лишь главное убеждение: конфликт между бессознательными инстинктами и общественными запретами определяют все то, что человек находит в себе и в обществе. Все, что происходит в обществе является результатом чисто психических сил, руководящих личностью.
«Строительство общества, - писал Фрейд, - продолжается при том непременном условии, что каждый вновь вступающий в общество член отказывается от удовлетворения своих личных влечений в пользу общества, принося их в жертву» [17]. И далее, «Основной мотив человеческого общества я конечном счете оказывается экономическим: так как у него не хватает достаточно жизненных средств, чтобы содержать своих членов без помощи их труда, оно должна ограничить число своих членов и отклонить их энергию от сексуальных переживаний в сторону труда» [18].
Хорошо известно, что в своем индивидуальном развитии эмбрион человека в определенной степени повторяет основные этапы биологической эволюции предков человека. Это так называемый биогенетический закон Мюллера-Геккеля. Возможно, что не только эмбрион, но и психика каждого человека повторяет основные этапы исторического развития? В таком случае изучению особенностей психики ребенка может помочь исследование сознания первобытных племен. Фрейд исследует в книге «Тотем и табу» тайну первобытной системы общественных запретов и тотемического отождествления племен с животными, растениями и другими предметами и явлениями природы, что позволяет ему заявить: «Единственный луч в эту тьму проливает психоаналитический опыт» [19]. Психология первобытного общества сравнивается с психической жизнью ребенка. Более того, «отношение ребенка к животному имеет много сходного с отношением примитивного человека к животному» [20].
Как и первобытные люди, дети любят животных, живут с ними в согласии. Но как и первобытные люди, иногда внезапно переходят от любви к страху перед животными, казалось бы без всяких причин начинают испытывать страх по отношению к определенному типу животных. Этот страх невротического порядка, невроз «фобии животных».
У первобытных народов также существует необъяснимое на первый взгляд, но строжайшее запрещение (табу) кровосмесительных связей и запрещение убивать животное-тотем, т.е. животное, с которым себя отождествляет племя. «Если это сходство больше. Чем вводящая в заблуждение игра случая, то оно должно дать нам возможность пролить свет на возникновение тотемизма в незапамятные времена. Другими словами, нам в этом случае удастся доказать вероятность того, что тотемическая система произошла из условий комплекса Эдипа, подобно фобии животного «маленького Ганса» и куриному извращению маленького Арпада [21]
Фрейд анализирует общество, обращаясь к «первобытной «орде» и «самцам». Итак, первобытная орда возглавлялась старым и ревнивым отцом. Подрастающие сыновья, как правило, изгонялись им из орды. Это порождало со стороны не только ненависть к отцу, но и желание избавиться от него. Могучий глава орды стареет… и с молчаливого согласия женщин сыновья убивают его. Однако убийство отца не приносит мира и спокойствия. Возникает опасность жестокой конкурентной борьбы между сыновьями-отцеубийцами. Такая война «всех против всех» должна привести к полному распаду орды. Чтобы избежать этого сыновья – настоящие первобытные дикари-философы - заключают друг с другом Contrat social, общественный договор от отказе от сожительства с женами отца. Так появляется запрет кровосмесительства, ставший основой современной семьи. С другой стороны, умерший отец в воображении сыновей наделяется рядом неимоверных преувеличенных положительных черт. Еще при жизни отца, сыновья испытывали к нему двойственные (амбивалентные) чувства, они ненавидели и любили его.
Общее чувство вины перед убитым отцом объединяет сыновей. Укреплению единства служит ритуальная трапеза: мужчины племени один раз в год убивают животное – тотем, а трапеза символизирует убийство отца и выражает желание сыновей отождествить себя с убитым отцом. «Тотемическая трапеза – пишет Фрейд, … была повторением…этого замечательного преступного деяния, от которого многое взяло свое начало: социальные организации, нравственные ограничения и религии» [22] . Это замечание Фрейда чрезвычайно важно: и семейные отношения и вся социальная организация и религии одновременно возникают как прямой следствие первобытной трагедии Эдипа.
По мнению Фрейда, человек постоянно и бессознательно отождествляет (идентифицирует) себя с тем, кого любил в детстве, - отцом, матерью, учителем и т.д. Любимые существа и предметы, как правило, наделяются рядом достоинств. Положительные качества неимоверно преувеличиваются. Так происходит идеализация любимого писателя, музыкального исполнителя, артиста и т.д. Этот внешний объект возвеличивается и идеализируется до такой степени, что человек теряет всякое критическое отношение к нему. Лишается способности противостоять его воле и желаниям. Так Фрейд объясняет происхождение государственного, церковного, военного и других авторитетов. В работе «Психология масс и анализ Я», Фрейд утверждает, что если в детстве внутренним и непререкаемым голосом совести является голос отца, то во взрослом состоянии голос отца заменяется непререкаемым внешним авторитетом государства, военачальников, священников и т.д. Созданный таким образом внешний авторитет является и фактором, цементирующим жизнь коллектива.
Напротив, по Марксу, возникновение государства обязано не психологии человека, а экономике. Государство – это орган диктатуры экономически господствующего класса. Оно возникло с разделением общества на враждебные классы для того, чтобы держать в узде эксплуатируемое большинство.
Современные последователи Фрейда, сторонники «культурного психоанализа» - Фромм, Хорни, Кардинер и др – рассматривают развитие истории в рамках психоанализа. С их точки зрения, культура оказывает влияние на психику, но в конечном счете она сама определяется психикой людей. По мнению американского философа Гарри К. Уэллса, «социальная среда для неофрейдистов является лишь декорацией для развертывающейся внутри психики напряженной драмы противоречивых эмоций» [23].
Аурел Кольнаи, например, в книге «Психоанализ и социология» приводит ряд аналогий между коммунизмом и комплексом Эдипа. [24] Кольнаи видит в коммунизме прежде всего обобществление земли, стремление народных масс завладеть матерью-землей. Он считает, что коммунизм – это символическая замена кровосмесительного влечения к матери (земля – классический фрейдовский символ матери). Анархические выступления, с точки зрения Кольнаи, своими корнями также уходят в эдипов комплекс. Анархизм – одна из форм выражения ненависти сына к отцу, воплощенному в лице государства.
В этой связи не только анархизм, но и коммунизм рассматриваются как разновидности коллективного невроза. По мнению фрейдистов пролетариат накопил огромный запас сексуальной энергии, но низкий уровень умственного развития не позволил ему преобразовать эту энергию в какие-либо духовные и культурные ценности. Возникший «пороховой погреб» взрывается, порождая различные формы кассовой борьбы. Согласно фрейдизму, классовая борьба – сугубо психологическое явление. Немецкий фрейдист Вальдштейн пишет: Когда наступает эпоха… в течение которой страсти и эгоистические эмоции индивидуума срываются с узды сознания, тогда снова пробуждаются религиозные предрассудки и классовая ненависть, вернее, они снова выносятся на свет из глубин нашего подсознания…» [25]
Единый подсознательный механизм объясняет и невроз и государственную организацию, и классовую борьбу и религиозные предрассудки.
Отношение психоанализа к религии
По Фрейду, религия – разновидность невроза навязчивых состояний и своеобразный иммунитет против обычного нервного заболевания.
Бог – это идеализированный отец, и в основе религии лежит тоска по нему. «Как только подрастающий ребенок – пишет Фрейд – начинает чувствовать, что ему навсегда суждено быть беспомощным, что он никогда не сумеет обойтись без сверхъестественных сил, тогда он придает им свойство личности отца, он сам создает себе богов, начинает их бояться, он старается заслужить их расположение, он им вверяет свою защиту» [26]. Ближайшей заменой отца, по Фрейду, является тотем ( в виде животных, растений, предметов). «Тотемическая религия произошла из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему…» [27]. В последующем из идеализированного отца создается бог как таковой. По мере развития общества тотем теряет свою святость, создаваемое божество все более возвышается и удаляется от людей. «Сам бог теперь уже настолько возвысился над людьми, что общение с ним возможно только через священника» [28]. Другими словами возникновение касты священников рассматривается как следствие чисто психических процессов. Религия – по Фрейду – естественное, хотя и болезненное, психическое состояние людей, необходимый этап в развитии человечества. «Я, конечно, не первый – пишет Фрейд – кому бросается в глаза сходство между т.н. навязчивыми действиями нервных больных и обрядами, в которых верующий проявляет свою религиозность» [29]. Фрейд рассматривает религию как «всеобщий невроз навязчивых состояний».
У невроза навязчивости (бессмысленное, обязательное, «ритуальное» повторение какого-нибудь жеста, действия) и у религиозных обрядов, говорит Фрейд, много общего, например: пунктуальное и добросовестное выполнение различных мелочей, уединение, угрызения совести, если не удается выполнить обряд). Разница между ними сводится лишь к тому, что церковные обряды одинаковы для всех, а невротические состояния у каждого больного свои.
Как и при неврозе навязчивости поведение человека находится под влиянием сознания вины, так и верующий считает себя грешником, виновным перед богом. «Чувству виновности больного, страдающего навязчивым неврозом, соответствуют торжественные уверения религиозных людей, что в душе они тяжелые грешники; значение оборонительной или защитной меры у религиозных людей имеют молитвы, призывающие Бога…» [30].
Следуя аналогии между возникновением религии и психическим развитием ребенка, Фрейд считал, что как ребенок не может избежать в своем развитии более или менее выраженного невроза, т.к. он не в состоянии преодолеть ряд сексуальных влечений и ему приходится вытеснять их в бессознательное, так и человечество в целом не может избавиться от религии. Этого «общечеловеческого невроза навязчивости».
Рассматривая религию как разновидность невроза, Фрейд превращает ее в непреходящее и неустранимое явление. Более того, он оправдывает ее существование соображениями медицинского характера. «Заболев неврозом навязчивости, т.е. став религиозным, верующим, человек может избежать невроза как психического заболевания. Другими словами, религия выступает в качестве своеобразного иммунитета против возможности заболеть обычным неврозом навязчивости.
Всевозможные религиозные представления черпают свою силу из глубин бессознательного, это своеобразные заместители, символические изображения в основном сексуальных влечений, которые вытеснены в бессознательное. Например, сексуальная привязанность мальчика к матери (т.н. материнский комплекс) находит символическое отражение в культе богинь древнего мира и святой богоматери в эпоху средневековья, крест для фрейдиста Рейка является символом полового акта и т.п..
Всю историю развития религии фрейдизм пытается объяснить действиями сексуальных факторов. Деление религий на отцовские и материнские происходит в зависимости от того, какие психические переживания в психике людей являются преобладающими. Если образцом материнских религий являются восточные религии Ваала, Астарты, то идеалом отцовской религии является иудаизм. Все заповеди и запреты иудаизма объясняются действиями эдипового комплекса. Например, обрезание – символ запрета, который налагает отец на инцестуозные стремления своего сына.
Переход от многобожия к единобожию рассматривается фрейдизмом также как следствие сексуального развития человека. Фрейдист Ранк считал, что для первобытного человека характерен сексуальный полиформизм, т.е. отсутствие сексуальной ограниченности и регламентации. В ходе развития, ведущего к сужению «сексуального поля», запрещаются и кровосмесительные браки.
Возможность атеизма Фрейд допускал лишь по отношению к социально привилегированным верхам. «Но совсем иначе – говорит он – обстоит дело с массой необразованных, угнетенных людей, имеющих все основания быть врагами культуры. До тех пор, пока они не узнали, что вера в бога отменена, все обстоит хорошо» [31]. Если же отказаться от религии, то «обойденные классы», т.е. те, кто терпят добавочную долю лишений, узнав, что бога нет, начнут убивать и «уже только земной силе придется сдерживать их от преступлений» [32].
Совесть, семья, мораль
Фрейдистская трактовка. По Фрейду, все виды отношений между людьми – симпатии, дружба, доверие и т.п. лишь деградировавшее либидозное влечение. Совесть – внешние общественные запреты, ставшие внутренними бессознательными требованиями «сверх-Я». Мораль – противоестественный продукт стесненного обществом психики индивидуума.
Кодекс моральных запретов, по Фрейду, появляется в результате мифической драмы, повторившей ситуацию «Царя Эдипа» Софокла. В книге «Тотем и табу» Фрейд говорит, что невроз навязчивости нередко сопровождается преувеличенной совестливостью, которая представляет собой реакцию на чувство искушения, притаившееся в бессознательном. По его мнению, вытесненные в бессознательное, эгоистические стремления в дальнейшем преобразуются (сублимируются) в бескорыстную заботу о благе других, в стремление приносить общественную пользу.
В основе морали лежит сексуальное начало. «…Мы приходим к взгляду, что все чувства и отношения, оцениваемые в жизни, как симпатия, дружба, доверие и т.п. генетически связаны с сексуальностью и развились из чисто сексуальных влечений, благодаря ослаблению сексуальной цели…» [ 33].
Фрейд считал, что основной психической силой, порождающей мир моральных представлений, является чувство вины, совестливость – основа уже знакомого нам «сверх-Я», появившегося в результате убийства прародителя.*** В психической жизни личности к «голосу предков» добавляется влияние родителей, воспитателей и т.п. Побуждением к образованию «с верх-Я»… послужило влияние критики родителей, …. К родителям со временем примкнули воспитатели, учителя и весь необозримый и неопределенный сонм других лиц, составляющих общественную среду (общественное мнение)» [34].
Различные внешние запреты со временем превращаются во внутренние убеждения, на основании которых возникает моральный страж – осуждающее и критикующее «сверх-Я». Важную роль в происхождении морали Фрейд отводит механизму идентификации (отождествления). Человек в детском состоянии подражает окружающим людям и частично отождествляет себя с ними. В результате внешние требования превращаются во внутренние нормы убеждения. Так возникает мораль – совесть, как бессознательное требование действовать строго определенным образом. Однако окружающей среде Фрейд отводил роль пускового механизма, который приводит в движение чисто психическую врожденную механику.
Современный фрейдист Эрих Фромм в книге «Человек в своем представлении» выделяет два типа моральных принципов : «гуманный» и «авторитарный» высшее проявление гуманизма Фромм видит в любви к самому себе: Несостоятельность современной культуры заключается не в принципе индивидуализма, не в идее, что моральная сила заключена в погоне за личным интересов… а в том, что люди не любят самих себя» [35]
Возникновение семьи, как уже говорилось, связывается Фрейдом с «эдиповской трагедией человечества». Убив отца, как своего соперника, устранив таким образом преграду на пути инцестуозных влечений, сыновья сами стали отцами. Но убийство отца не привело к исчезновению соперничества между братьями. Последнее вынудило братьев добровольно отказаться от инцестуозных чувств к матери и направить либидо на посторонних женщин. Таким путем был заложен фундамент современной семьи и были запрещены браки между мужчинами и женщинами родственной группы.
Фрейд рассматривал семью как неизменное статическое явление, он далек от анализа социально-экономических, политических и этических и других факторов.
Марксистская трактовка. Напротив, Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», опираясь на исторический и этнографический материал, делает другой вывод: существует прямая зависимость семейной организации от социально-экономического развития.
До возникновения частной собственности существовали особые формы семьи. В частности, из неупорядоченных брачных связей возникла первая форма семьи – кровнородственная семья. В ней брачные группы делились по поколениям. В тот же период существовала семья пуналуа (близкий товарищ). Здесь женщине разрешалось жить не только со своим мужем, но и со всеми его братьями. Мужчина же был мужем всех сестер своей жены. В доклассовый период, когда не было частной собственности, имела место и парная семья. Для нее характерно длительное сожительство парами. Общественная собственность, отсутствие экономической зависимости позволяли легко расторгнуть брак любой стороне.
Каждая из этих форм семьи являлась частицей рода или племени. Низкий уровень экономического развития и соответствующий характер труда не позволяли подобным семьям превратиться в самостоятельные хозяйственные единицы.
С возникновением и развитием земледелия и скотоводства происходит усиление роли мужчины в хозяйственной жизни. Все богатства – скот, орудия производства и т.д. – постепенно переходят в собственность мужчины. Женщина вытесняется на второй план, т.к. она стала играть второстепенную роль в производстве.
С возникновением частной собственность появляется патриархальная семья как самостоятельная хозяйственная единица. На основе патриархальной семьи возникают мелкие моногамные семьи.
Частная собственность формирует и новую любовно-брачную мораль. Некоторые авторы (Бриффо) , опираясь на исторические данные, утверждают, что и моральная заповедь добрачного целомудрия возникла под влиянием экономических условий. Она приобрела значение лишь при наличии частной собственности. В этих условиях целомудренность будущей жены являлась для мужа-собственника залогом того, что его имущество будет унаследовано его потомками.
Проблемы в семье рассматриваются Фрейдом с точки зрения чисто психологических механизмов. Сам Фрейд говорил, что конфликты являются результатом того, что женщины чувствуют себя неполноценными, завидуя мужчинам, их анатомическим особенностям. Из зависть вытекает из вечного и для всех одинакового «кастрационного комплекса», тесно связанного с комплексом Эдипа. (Мальчик боится мести со стороны отца за любовь к матери, а девочка считает себя неполноценной и-за отсутствия анатомических мужских признаков). Борьбу женщин за уравнивание в правах, их стремление к научной и общественной деятельности Фрейд расценивает как проявление женской агрессивности и ненависти к мужчине, проистекающие из того же чувства зависти.
Фрейдистская трактовка искусства
Большую роль в психоаналитическом понимании искусства играет комплекс Эдипа. Мощные силы либидоносной энергии бессознательного стремятся выйти на свободу. Однако внутренняя цензура прячет от взора сознания истинный смысл наших желаний и страстей. В сновидениях, обмолвках, остротах, неврозах, религии проявляется их тайный и скрытый смысл. По Фрейду есть особая область социальных явлений, в которой бессознательное проявляется в непосредственной индивидуальной и символической форме. Это сны наяву, доступные для общественного восприятия. Образы этих снов – образы искусства. В них бессознательные страсти находят свое выражение, приемлемое для сознания, цензуры и «сверх-Я».
Тяжелым обвинением человечеству и первым аргументом в пользу психоанализа звучит знаменитый вопрос Фрейда: почему, когда вы смотрите трагедию Софокла «Царь Эдип», не отвращение, а восхищение, радость, подъем, лучшие чувства души владеют вами?
На сцене дикая, аморальная, безнравственная ситуация, Эдип убивает отца и женится на матери. Но нет в нас возмущения и справедливого гнета. Мы рукоплещем таланту актера, мы страдаем и боремся вместе с главным героем, искренне сочувствуем его бессилию в борьбе с роком. «Безнравственная ситуация», выраженная в приемлемых для сознания образах искусства раскрывает перед нами то, в чем не сознается ни один человек – любовь к матери и стремление к убийству отца.
«Царь Эдип» - один из шедевров мировой культуры. Вряд ли кто-нибудь сегодня упрекнет Софокла в безнравственности.
Трагедия Софокла – трагедия больших и истинно человеческих чувств, в ней нет ни порнографии, ни любования безнравственностью. У Софокла царь – человек больших чувств, неукротимых стремлений и громадного мужества, способный бросить вызов богам, самому неукротимому року, - оказывается игрушкой в руках судьбы. Рок обрекает Эдипа на невозможное, противоестественное и страшное. Но для рока нет ничего невозможного, рок всесилен, он повелевает даже богами. И все страсти человека, вся его борьба разбиваются бесстрастной, холодной неодолимой необходимостью. Перед нами гордые люди, сильнее которых только судьба. И мы, не верящие в судьбу, рок, богов, и.т.п.. учимся у Софокла чувствовать, видеть мир, оценивать его, учимся ненавидеть слепую, безжалостную силу и бороться против нее.
Для фрейдистов, художественное творчество всех эпох есть лишь вариации трагедии Софокла. Например, Гамлет Шекспира изображается фрейдистом Ранком как безрассудный и эротический Эдип. Гамлет изображается как жертва сексуального влечения к матери, на основе которого у него возникает чувство враждебности к отцу. Если в сознании Гамлета вспыхивают искры любви к отцу, то в его бессознательном постоянно горит огонь ненависти к нему. Он не решается отомстить дяде, убийце его отца, так как в бессознательном он сам стремится к этому.
В работе «Леонардо да Винчи» Фрейд проливает «свет сексуальности» не только на
биографию, но и на художественное творчество крупнейшего представителя итальянского Возрождения. [36 ] По Фрейду, Леонардо стал художником лишь тогда, когда ему удалось вытеснить в бессознательную сферу свои сексуальные чувства, направленные на мать и преобразовать их в область фантазии. Всемирно известная «Монна Лиза Джоконда» представляется как воплощение одного из мотивов эдипова комплекса – сексуальной привязанности к матери.
Говоря о существовании некоторых особенностей в чертах лица Марии («Святая Анна») и лика Иоанна Крестителя - застывшая улыбка на растянутых, приподнятых губах (т.н. «леонардовская» улыбка), - Фрейд делает вывод: это воспроизведение матери. Будучи подвергнута вытеснению. Она нашла проявление в его художественном творчестве. Фрейд пытается выяснить особенности научной деятельности Леонардо и ее атеистический характер. Известно, что в фрейдистской концепции символом отца является церковь, бог, царь, в то время, как символом матери – природа, земля и т.п. Отсюда научное и художественное творчество есть сублимация любви к матери. Известно, что Леонардо жил в детстве без отца и смог избежать чувства религиозности. Природа же заменяет ему мать и поэтому становится объектом всестороннего научного и художественного овладения.
Художник часто отождествляется фрейдистами с невротиком, психически больным человеком. Основной задачей художника-невротика является придать всем своим фантазиям нужную форму. Подобный взгляд излагает Иоанн Нейфельд в книге «Достоевский». Эта книга вышла под редакцией З. Фрейда***.
Не только личная жизнь, но и все художественное творчество Достоевского объясняется эдиповым комплексом. «Говорит ли он [Достоевский] о душевных пробуждениях или чувствах, о патриотизме или религиозности, все его чувства, мысли, слова коренятся или вытекают из комплекса Эдипа. Судьба человека – это его комплекс Эдипа. И в еще большей мере этот комплекс создает судьбу писателя и невротика, каким был Достоевский» [38] По Нейфельду, семейная атмосфера превратила Достоевского в своеобразного Эдипа. Отец вызывал у последнего открытую ненависть. Нейфельд уверяет, что ненависть Достоевского к отцу породила нигилистическое, а затем и открыто враждебное отношение ко всяким авторитетам, в том числе к самодержавию. Ненависть к самодержцу явилась символом ненависти к отцу, ибо в бессознательном отец и царь представляют одно лицо (например, об этом свидетельствует участие Достоевского в деле Петрашевского).
Анализируя роман «Братья Карамазовы», фрейдисты обычно ссылаются на его автобиографический характер. Как у Достоевского в семье все три брата и сам он желают смерти отца, так и в романе четыре сына способствуют физическому уничтожению отца, как своего сексуального соперника. Как сам Достоевский болел эпилепсией, так и отце-убийца в романе наделен этой болезнью. Во всех произведениях Достоевского фрейдисты видят проявление демонической силы эдипова комплекса.
Говоря о несостоятельности реализма, фрейдисты указывают на его наивность, прямолинейность, и грубость. Основой художественного творчества является не то, что отражается, и даже не то, как отражается мир, а внутренние, сугубо интимные, в основном сексуально-эротические, переживания и намерения художника. Причем замыслы и намерения художника рассматриваются как результат работы бессознательного. В силу этого, они могут быть выражены в единственно возможной форме – в форме символических образов; литературное творчество является более совершенной аналогией сна. Как в символических образах сновидений проявляются вытесненные сексуальные желания и намерения, так и в символических образах искусства проявляются эротические намерения художника.
Согласно фрейдизму, литературное творчество ничто иное, как «сон наяву». Задача же читателя и зрителя заключается в том, чтобы уметь раскрыть тайный и завуалированный символическими построениями замысел художника.
Война и фашизм как объекты психоанализа
В ответ на предложение Альберта Эйнштейна (1932 г) выступить публично в защиту мира, Фрейд заявил: «Война, по-видимому, вполне естественная вещь, у нее, без сомнения, имеется прочная биологическая основа, и практически ее едва ли можно избежать» [39].
В соответствии с учением Фрейда война рассматривается как чисто психическое, вернее психопатологическое явление. Война – это «коллективный психоз», «международный невроз», «массовое сумасшествие». Садизм и мазохизм являются по существу важнейшими причинами напряженности, а экономические и другие факторы – лишь ширма для внутренних психических причин.
Неофрейдисты рассматривают войны как сублимацию детских разрушительных, агрессивных устремлений и инстинктов. Подобные детские наклонности, встречая препятствия со стороны родителей, воспитателей и школы, вытесняются в глубины психики, в бессознательное. Здесь они органически сливаются с врожденным инстинктом агрессии. Любой случайный внешний фактор (таковым считаются социальные обстоятельства) может взорвать клокочущий резервуар агрессивных инстинктов и породить военную вспышку.
В своих более поздних теориях влечений Фрейд истолковывал агрессию как выход основополагающего влечения к смерти, и пришел к убеждению, что войну следует понимать как попытку психологического самосохранения народа, как выход наружу деструктивного влечения к самоуничтожению, перенос этого влечения с собственного "Я" или со своего народа на другие народы. [40]
Эрих Фромм (марксист и психоаналитик), пишет в книге "Бегство от свободы" [41], что причина фашизации политического строя современных государств заключается в избытке демократизма. Для современного человека слишком большое количество свобод неприемлемо. Он не может правильно пользоваться ими, он слаб и поэтому находит успокоение в "суровом комфорте тоталитарной диктатуры".
По Фромму, Гитлер был отождествлен немецким народом с отцом. Авторитет Гитлера - это авторитет отца, перед которым немецкий народ чувствует свою вину, и поэтому неимоверно возвеличивает и прославляет его, т.е. налицо проявление комплекса Эдипа. (И это очень напоминает ситуацию с некоторыми современными "лидерами нации").
Некоторые социальные психиатры рассматривают войны как одно из важнейших профилактических мероприятий на пути психологического оздоровления человека, так как они революционизируют жизнь людей, снимают с него налет серости и однообразия, возбуждают ум и чувства. Но современная ядерная война не столько снимет "налет серости", сколько покроет всех серым радиоактивным пеплом.
_____________________________________________________
* Истерия – нервно-психическое заболевание, которое появляется в более или менее постоянных особенностях психического склада личности (повышенная чувствительность, эмоциональность, неуравновешенность, быстрая смена настроений и т.п.) с временными нарушениями телесных функций. Больной истерик легко поддается внушению и самовнушению, которые могут приводить к явным телесным изменениям. Телесные изменения (стигмы) могут появиться и при незначительном волнении, испуге, ушибе и т.п., но часто возникают и без непосредственного внешнего повода, только под влиянием переживаний, смены настроений. Причем в этих случаях никогда не удается обнаружить какие-либо болезненные нарушения органов. Такими телесными нарушениями могут быть двигательные расстройства, т.е. истерические параличи.
** В трагедии Софокла «Царь Эдип» по воле неумолимого рока, Эдип убивает своего отца и женится на матери.
*** Чувством вины пронизана вся русская литература, в особенности Достоевский. Фрейд полагал, что у Достоевского он взял больше, чем у всех врачей-психоаналитиков. – ВП.
Ссылки на литературу
1. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, т.1, М., 1922, стр. 26 – 27.
2. З. Фрейд. Толкование сновидений, М., 1913, стр. 38.
3. З. Фрейд. Психопатология обыденней жизни. Стр. 33.
4. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, т.1, М., 1922, стр. 105.
5. З. Фрейд. Я и Оно. Изд. “Academia”, Л., 1924, стр. 7.
6. Там же, с. 8-9.
7. Там же, с. 22.
8. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, т.2, М – Л., 1922, стр. 75
9. А. Валлон. От действия к мысли. Изд. иностр. лит., 1956, стр.34.
10. З. Фрейд. Я и Оно. с.18.
11. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, Т.2, 103.
12. К.Маркс и Ф. Энгельс. Их ранних произведений, 1956, м. 564.
13. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, Т.2, с. 84 – 85.
14. З. Фрейд. Я и Оно. с.20-21.
15. З. Фрейд. Психология масс и анализ человеческого «Я». М., 1925, с.47.
16. З. Фрейд. Я и Оно. с.39.
17. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, т.1, 29.
18. З. Фрейд. Лекции по ведению в психоанализ, т.2, 101.
19. З. Фрейд. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии. Госиздат, 1924. М.-П. с. 136.
20. Там же, с. 137.
21. Там же, с.141-142.
22. Там же, с.151.
23. Гарри К. Уэллс Фрейдизм и его современные реформаторы. «Вопросы философии», N 12, 1959, с. 55.
24. Аурел Кольнаи, Психоанализ и социология. К психологии масс и общества. Изд. Эрго, 2014.
25. L. Waldstein. Подсознательное «Я» и его отношение к здоровью и воспитанию. М., 1913, с. 32.
26. З. Фрейд. Будущность одной иллюзии. Госиздат, 1930 с. 57-59.
27. З. Фрейд. Тотем и табу. с. 154.
28. Там же, с. 159.
29. З. Фрейд. Психологические этюды, М., 1912, с.5.
30. Там же, с.12.
31. З. Фрейд. Будущность одной иллюзии, с.42.
32. Там же, с.43.
33. З. Фрейд. Методика и техника психоанализа. Госиздат, М-П, 1923, с.99.
34. З. Фрейд. Очерки по психологии сексуальности. Госиздат, с. 138.
35. Цит. по кн.: Дж. Б. Фурст. Невротик. Его среда и внутренний мир., с. 273 (курсив Э. Фромма).
36. З. Фрейд. Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве. СПб, Азбука, 2013.
37. Р. Нейберг. Вопросы пола. Медгиз. 1960. с. 46.
38. И. Нейфельд. Достоевский. Л.-М., 1956, с.72.
39. Цитируется по кн.: Г.Уэллс, Павлов и Фрейд, с. 315
40. В. Холличер. Человек и агрессия. М., Прогресс, 1975, стр. 80
41. Э. Фромм. Бегство от свободы. М., АСТ, 2011.