5. 2. Информационное взаимодействие... , начало

5.2. Информационное взаимодействие (симметрия)

Добравшись в описании градации социализм и ЧЭФ «плановая, отраслевая» до такого субстрата как люди и технологии, процессы линейного производства, т.е. функциональные (технологические) производственные отношения, А. С. Шушарин в пятитомном труде «Полилогия …» отмечает следующее.  Как товар до капитализма не мог быть в принципе «заранее» изучен. Точно так же  «люди и технологии, процессы производства», т.е. функциональные (технологические) производственные отношения, - «в принципе не могли быть изучены до появления уже критических черт линейного производства». Затем, автора теории «Полилогия …» даёт первый образ «собственности на технологии».

В нашем же случае имеет место субстрат ещё более высокого, в историческом развитии, порядка. Это, как ранее было показано, - люди и информация (информатика), процессы производства, т.е. информационно-коммуникационные производственные отношения.
 
При этом пока не наблюдается упомянутых «критических черт», правда, уже информационного производства, ибо доминирование соответствующих информационных производственных отношений ещё не было проявлено ни в одном из известного множества обществ. Однако имеет место интенсивная, так называемая,  информатизация обществ. При этом это скорее, образно говоря, техническая  информатизация, но никак не социологическая, ибо пока ещё не проявились существенно сами материальные основы будущего «Информационного общества», а именно,  - как способа производства действительной жизни.
 
Поэтому опираться приходится на факты развития тех обществ, которые, с одной стороны, наиболее близко подошли, в социологическом смысле восходящего исторического развития, к становлению «Информационного общества». Несомненно, таким обществом является, например, первое в мире социалистическое государство СССР. С другой стороны, приходится опираться на характерные черты, разумеется, такого же социологического плана восходящего развития, тех обществ, в которых активно и на высоком индустриальном уровне развиваются (технически) процессы информатизации всех воспроизводственных процессов действительной жизни.

Поэтому воспользуемся тем же подходом, что и автор «Полилогии …» при описании теоретических основ функционального (планового, отраслевого, социалистического) способа производства, и так же начнём с образа собственности на информацию всё на том же примере «притчи о кирпичном заводе».


5.2.1. Первый образ  собственности на информацию (притча о кирпичном заводе)

Для начала, - повторим пример притчи как первого приближения в понимании собственности (на технологии), следуя тексту А.С. Шушарина, а затем продолжим его до образа собственности на информацию. То есть, «следуя постмарксовому подходу, сначала необходимо хотя бы приближённо «нащупать» господствующую собственность ещё только как объект отношений», разумеется  «Информационного общества», а точнее, ЧЭФ «информационная».

«Представим себе, как это ни покажется странным, кирпичный завод, технически примерно одного и того же уровня в условиях рабовладения, феодализма, капитализма и плановой системы. Но вот общественные формы этих естественно-технически одинако¬вых процессов, а также отношения людей, собственность, ее объекты оказываются совершенно различными.

При рабстве на этом заводе вообще никто не трудится, ибо рабы суть такие же орудия, как и печь для обжига, только в отличие от нее говорящие. И здесь еще несущественно, кому принадлежит завод как средство произ¬водства, ибо доминирующим объектом собственности являются сами рабы (работники), а следовательно, и актуальны демографи¬ческие производственные отношения в связи с рабами, их приоб¬ретением, профессиональностью, использованием.
 
При феодализме тот же самый завод реализует натуральную «кирпичную повин¬ность» с жесткой зоной связей в данной местности. И здесь еще не столь существенно, кому принадлежит этот завод как средство производства, а важно, кому принадлежит местность, на которой живут уже не рабы, а крепостные, вынужденные работать на этом заводе, ибо более им деваться некуда - вся местность поделена, все к ней прикреплено. Объектом собственности здесь оказывается «живущая» зона кирпичной повинности этого завода, и актуальны территориальные производственные отношения людей в связи с «пространством производства».

При капитализме все тот же кир¬пичный завод работает на рынок, конкурирует с другими завода¬ми. Вот здесь самое важное - собственность на сам завод как сред¬ство производства, ибо ни рабов, ни прикрепленных к местности крепостных уже не существует и соответственно актуальны эконо¬мические производственные отношения.

Наконец, в наших усло¬виях (социализма – ХАТ) тот же самый кирпичный завод вкупе с другими выполняет функцию выпуска кирпичей. Кому принадлежит этот «ничейный» завод как средство производства - в сущности теперь уже совер¬шенно неважно просто в том смысле, что он уже не принадлежит частному собственнику. А вот что теперь важно, совсем иное - те¬перь вся суть в том, кому принадлежит само «кирпичное дело», т.е. данная («кирпичная») технология, соответственно и господствуют отношения людей в связи с этими технологиями. (Кстати говоря, именно Дело, и с прописной буквы, является исходным понятием в «теоретическом» наброске управленца Ю.И. Мухина. Небезынте¬ресно еще заметить, что, так сказать, на 12-й год «перестройки» «трудовик» К. Сабирьянова обратила внимание на то, что в былой системе для работников «работа была поистине правом собствен¬ности». Работа, особо выделяю, т.е. не вещь, а процесс. Вот в свое время с производственными основаниями одного такого «права собственности» Маркс и разбирался в четырех томах.)».

Продолжим.
 
В «Информационном обществе» кирпичный завод продолжает работать, информируя общество о количестве и качестве выпускаемой продукции, о выполняемых поставках и сроках. Обществу совершенно неважно «кому принадлежит само «кирпичное дело»», в том смысле, что оно не принадлежит группо-иерархическому  собственнику, трудовому коллективу. Ибо теперь не «трудовой коллектив», а общество в полной мере владеет «кирпичным делом», которое обобществлено.
 
В «Информационном обществе» важно иное, а именно, - теперь вся суть в том, кому принадлежит «информация», связанная с кирпичным производством (контент кирпичного производства), с тем, кто в действительности контролирует информацию, информационные потоки, кому принадлежит соответствующее информационное пространство и соответствующая информатика. Соответственно и господствуют в кирпичном производстве, которое, скорее всего, будет со временем полностью автоматизировано и роботизировано, отношения людей в связи с этим информационным пространством – информацией, коммуникациями, информатикой. Недаром, говоря с пафосом, всё более и более звучит на весь мир, - «Кто владеет информацией, тот владеет всем миром». Владеет информацией, информационным пространством кирпичного производства, но не «кирпичным делом», а неким абстрактным объектом-предметом.
 
Из этого условного примера видно, что один и тот же естественно-технический процесс производства в разных общественно-воспроизводственных формах, градациях, произ-водства «действительной жизни» обнаруживается, проявляется, «в отношениях людей с совершенно раз¬ными объектами обстоятельств производства». Исторически этими объектами последовательно выступают: … работники (рабовладение), «местность» (феодализм), средства производства (капитализм), технологии (социализм), информация и коммуникации или «информационное пространство» («Информационное общество»).  Поэтому один и тот же труд в «физическом» («кирпичном») содержании  осуществляется с совершенно разными мотивациями, интересами, ограничениями и свободами, формами связей и, соответственно, правом.
 
Всё это определяется господствующим типом взаимо-деятельности, то есть в нашем случае («Информационное общество») – информационным и коммуникативным типом взаимодеятельности, соинформированием как информационным обменом. При этом  само господство этого типа взаимодеятельности определяется доминирующей собственностью, то есть в данном случае отношениями собственности по поводу информации (информатики), всего информационного пространства. 


5.2.2. Основы информационного взаимодействия

«Информационное общество» эндогенно, как господствующая форма производства в своем чистом виде идеального типа доминирующего «верхнего слоя», не имеет никакого отношения ни к культурно-родовым, ни к демо¬графическим, ни к территориальным, ни к экономическим отно¬шениям, ни к функциональным. Господствует, то есть доминирует, в этой форме ограниченная, или иначе не¬общественная, частная собственность на информацию (информационное пространство, информатику и коммуникации), которая является  «абстрактным» объектом-предметом и которая известна в классическом марксизме  лишь как часть неких «обстоятельств производства».
 
А. С. Шушарин так определяет этот объект «обстоятельств производства»: «Информатика (связь, коммуникация и пр.) - это метафоричное обозначение сферы обеспечения или самой сферы информацион¬ных общественных процессов в семиосфере. Напомним, что в не¬котором роде даже вопреки новейшему информационному буму нашей «кибернетической эры» это явление самого «архаичного» и глубокого социально-биологического базового взаимодействия с его механизмом телесно-духовного общения (включая коммуникацию, информатику) как основы и формы всякой содеятельности вооб¬ще. Но отсюда же понятно, что эта информатика имеет и базовые различия. Информационное в органических, демографических, территориальных, экономических, функциональных (технологических) процессах совсем не одно и то же, а равно меняет исторические формы содержания, средств, организации, собственных ультраструктур».

С другой стороны, в самых первых представлениях информатика (информация и коммуникации) обнаруживает (проявляет) себя юридически  в виде целого ряда законов и законодательных инициатив, особенно в части «авторского права», «коммерческой тайны», «патентного законодательства», «средств массовой информации» и т.п. И если «технологии» неотделимы от деятельности людей, то «информация» неотделима от своих материальных носителей и проявляется как результат взаимодействия «материальных тел» и людей. Проявляясь как потенциально доминирующий объект обстоятельств производства, информация тут же оказывается в ограниченной, частной, собственности, - в узурпации.

Информация, информационное пространство и отношения с ними, как с прочими, ранее упомянутыми, базовыми объектами действительной жизни были и есть всегда, во всех градациях общественного развития. Так, например, в изначальной градации первобытность «где находится много пищи, где расположено убежище от непогоды, где свои, а где чужие, как добыть огонь и изготовить лук и стрелы и пр.» - это уже информация. Но вот сами отношения по поводу информации как тип господствующих отношений существовали лишь потенциаль¬но и  достигают своего высшего, предельного и критического состоя¬ния узурпации именно в информационной форме производства.
 
Производственные отношения в чистой информационной форме производства в связи с информацией и информационно-комуникационным пространством называются информационными. В  чистом виде информационные отношения логически ортогональны, объектив¬но и семантически (в описании), всем прочим произ¬водственным отношениям, культурно-родовым, демографиче¬ским, территориальным,  экономическим и технологическим.
 
Таким образом, господствующие, доминирую¬щие отношения людей в связи с информацией (информатикой) или коммуникативными процессами  производства и воспроизводства действительной жизни образуют информационную форму, ЧЭФ «информационная».  На основе доминирования этой ЧЭФ, этого чистого способа производства и формируется «Информационное общество.


5.2.2.1. ЧЭФ «информационная»

Главным, доминирующим объектом действительной жизни и «божественным социальным», целью и богатством жизни в «Информационном обществе» являются «информация, информационные коммуникации, информатика». Тогда как «функции и технологии» были свойственны социализму как предшествующей градации.
 
Механизмом взаимодействия агентов производства в связи с производством и воспроизводством этого объекта (информация) действительной жизни является «соинформирование», тогда как при социализме доминировало «соисполнение». Таким образом, обмен конкретными единицами базовых объектов осуществляется в форме «соинформирования», то есть, можно сказать, что агенты производства ЧЭФ «информационная» «делятся» друг с другом информационным «контентом».
 
Очевидно, что обмена как такового (как обмен вещами) быть не может. Не может, так как «информацию» невозможно «отчуждать», то есть отдавать, не оставив себе, и невозможно получать, не оставляя её у дающего. Короче говоря, «информацией» можно лишь «поделиться, делиться», передавая её как копию, ибо это абстрактный, идеальный объект.
 
Наконец выражением материально-знаковых отношений в «Информационном обществе» является  опосредованное  некоторой, распространённой, внешней формой «количество информации». Наиболее близко к этому находится  форма известных всем пользователям компьютерной техники «файлов», например, торрент-файлов. Вот это слово «торрент», и менее всего само существо этих торрент-файлов, в дальнейшем используем  как термин для обозначения материально-знаковых отношений в «Информационном обществе». Таким образом выражением материально-знаковых отношений в «Информационном обществе» являются  - «торренты», в отличие от «статусов, документов» в условиях социализма.

Вообще же само «количество информации» в технических, компьютерных и информационно-вычислительных системах исчисляется, как правило, во всем хорошо известных единицах, - «битах» (или «байтах»). Кстати, очень часто в компьютерном и интернетовском сленге под «весом» того или иного интеллектуального продукта (программа, игра, аудио, видео и пр.) понимается его объём как количество в количестве байтов.

Совсем кратко напомним. «Бит»  - это один двоичный разряд в двоичной системе счисления и одна из самых известных единиц измерения количества информации, принимает значении «1» или «0» («да» или «нет»). Байт (англ. byte) — единица хранения и обработки цифровой информации. В современных вычислительных системах байт считается равным восьми битам, в этом случае он может принимать одно из 256 (28) различных значений. В большинстве вычислительных архитектур байт — это минимальный независимо адресуемый набор данных. На этом и закончим краткий экскурс в сложный мир информационно-компьютерной техники и перейдём к социологической картине «Информационного общества».
 
Таким образом, по чисто формальной аналогии с формулами обращения капитала Д-Т…П…Т*-Д*  и  формулами обращения воспроизводственного процесса при социализме  С-Ф…П…Ф*-С*,  формулой соинформирования воспроизводственного процесса «Информационного общества», точнее, формулой информационного способа производства,  является неуклонный рост количества информации как ценности, - «торрентов» (торренты – контент - торренты*):

TR - К…П…К* - TR* и т.д.,

где   TR – торренты;
К – контент (информация);
П – производственный (воспроизводственный) процесс.
 
Следовательно, ничего общего между информационным и социалистическим способами производства  нет даже в названиях. Однако есть более общие категории для описания различных процессов производства и воспроизводства действительной жизни (и не только информационного и социалистического способов, а так же первобытного,  феодального и др.). Это «базовый объект производственных отношений и отношений собственности», то есть объект производства и воспроизводства как логическая часть действительной жизни, а так же «механизм взаимодействия агентов производства» и «материально-знаковые отношения».
 
Начиная изложение собственно эскиза «Политической информатики», последуем примеру «Капитала» К. Маркса, но уже с учётом коррекции данной А. С. Шушариным:
Доминирующее богатство «Информационного общества», в котором господствует информационная форма производства, выступает как огромное скопление контента, а «отдельный контент» (данные, сведения и пр.) - как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому с анализа контента.
 
Следует заметить, что речь идёт о социальном анализе производственных отношений в связи с контентом, а не о специфическом «контент-анализе». Согласно Википедии - свободной энциклопедии,  - «Контент-анализ (от англ.: contents - содержание, содержимое) или анализ содержания — стандартная методика исследования в области общественных наук, предметом анализа которой является содержание текстовых массивов и продуктов коммуникативной корреспонденции. В отечественной исследовательской традиции контент-анализ определяется как количественный анализ текстов и текстовых массивов с целью последующей содержательной интерпретации выявленных числовых закономерностей».
 
Далее, как и в «Капитале» следует уточнить как в «Политической информатике» понимается термин «информация».

При этом, как и товар в отношении к «вещи» как «внешнему предмету» термин «контент» в отношении к «информации» как «внутреннему предмету» (абстракции!) в рамках «Политической информатики» понимается  так же несколько уже. Будем считать, что информация полезна для людей, ибо «удовлетворяет те или иные их потребности» либо как предмет личного потребления, либо как  исходный продукт или «инструмент» для производства и воспроизводства  новой или иной информации. То есть любой «контент», как термин и категория, в «Политической информатике»  обладает информационной «ценностью», потребительной информационной ценностью.
В тоже время имеющийся опыт информационного взаимодействия показывает, что один «контент» информации может обмениваться на другой «контент»  информации, однако этот обмен не просто сложнее товарного обмена с его «известными пропорциями», а имеет принципиально иной характер. Этот обмен всегда конкретен в содержательности (в логическом объёме) обмениваемой информации и лишён какой-либо «пропорциональности» в отношении количества одного контента к однородному количеству («штук»!) другого контента.  При этом в приравниваемых друг к другу в соответствии с «ценностью» объёмах контентной информации (пакетах информации), информация не должна повторяться, а если повторяется, то дважды не учитывается. То есть информационный обмен, как таковой, возможен лишь при наличии, как принято говорить, равноценной информации.


5.2.2.2. Законы информационного взаимодействия

Если сравнивать информационный обмен с товарным обменом, то, как отмечалось ещё в главе 4, имеется существенное различие в товарном и информационном обеспечении действительной жизни, которое связано с таким свойством информации как возможность практически беззатратного неограниченного тиражирования, копирования информационного продукта и соответствующего контента.

Во-первых, отпадает «стоимостное начало», хотя затраты труда, социального фонда времени («рабочего времени») имеют место. Следует особо оговорить следующее. Здесь производится сравнение не с ЧЭФ «плановая», доминирующей в предыдущей градации социализма и доминирующим объектом-процессом «функции, технологии», а с ЧЭФ «рыночная, экономическая» капитализма. Это обусловлено тем, что в ЧЭФ «информационная» и ЧЭФ «рыночная, экономическая» базовыми объектами являются объекты-предметы.
 
Стоимостное начало, обеспечивающее эквивалентное взаимодействие агентов производства вещей, товаров,  «обесценивается», так как имеет место полная неопределённость товарной стоимости и «стремление» к нулю предельной (расчётной) стоимости информационного продукта, контента, при его неограниченном тиражировании. Это анализировалось в предыдущих разделах достаточно подробно.

 В целом пока можно сказать так:
 
- вместо обмена, товара, потребительной стоимости и стоимости товара (в товарном производстве) в информационном производстве соответственно выступают соинформирование (информационный обмен как тиражирование контента), контент (информация, информационно-коммуникационное пространство), потребительная ценность и, наконец, «ценность» информации (информационность).
 
Ценность есть общественное свойство информации (контента). Обнаружить её непосредственно в контенте при помощи какого-либо материального анализа нельзя, ибо это абстракция. Ценность проявляется лишь в отношениях владельцев, собственников, контента, при приравнивании ими одной информации (контента) к другой в процессе обмена.

Но если обмен товаров  осуществляется на основе равенства (величин) их стоимостей, то соинформирование агентов производства осуществляется логически радикально по-другому, на основе «равенства»  (величин) информационности, то есть ценности информации.  Информационность как ценность здесь и обнаруживает себя именно через связь в равенстве ценностей конкретных «объёмов» предоставляемой информации. То есть, вместо стоимости капиталистического способа,  в информационном способе производства соответственно имеет место ценность информации или «информационность» (объём полученной информации) как конкретное выражение и «элементарное явление», относящееся, скажем так, к категории «объём (труда)» базового объекта воспроизводства, но уже с учётом распространённости данной информации.
 
 Распространённость же информации проявляется в «тираже»  конкретной информации, то есть в количестве «копий» этой информации. Чем больше копий, тем выше «распространённость» и тем меньше информационная ценность (информационность) каждой копии.

В первом приближении равенство информационной ценности оказывается связанным с абстрактным трудом, выраженным в виде опосредованного количества предоставляемой (в обмене) информации, приходящимся на одну копию. В отличие от стоимости товара, ценность информации (информационность) в её первом превращении в количественную величину выступает как «объём» информации, приходящийся  на имеющее место её распространении. В первом приближении это опосредованное «количество информации», определяемое величиной затрат абстрактного труда, приходящегося на единицу тиража (на одну копию) данной информации.

Приведём несколько элементарных иллюстраций простейшего информационного обмена, то есть обмена информацией, контентами, в условиях отсутствия «распространения»
Количество абстрактных результатов этого труда, может быть выражено и «технически» выражается, например, в некой последовательности «основных знаков»  (цифр) «0» и «1».
 
Логика вышеупомянутого равенства относительно проста. Положим, что имеется в обращении пакеты уникальной, не тиражированной, информации А, Б, В, Г и Д, при этом, условно, пакет А имеет длину основных знаков в 150 единиц, пакет Б – 100, В – 50, Г – 50 и длина пакета Д - 200. В каждом обмене информацией каждый из указанных пакетов информации может быть использован только один раз, перечислим возможные варианты равенства обмениваемых пакетов информации:

Б = В + Г, т.к. 100 = 50 + 50;
А = Б + В, т.к. 150 = 100 + 50;
Д = А + В, т.к. 200 = 150 + 50;
Д = А + Г, т.к. 200 = 150 + 50;
Д + Г = А + Б, т.к. 200 +50 = 150 + 100;
Д + В = А + Б, т.к. 200 +50 = 150 + 100.

Однако при этом исключаются варианты неоднократного использования в одном обмене одной и той же информации (пакета информации, контента), даже при выполнении «равенства», например:

Б = В + В, где 100 = 50 + 50;
Д + В = Б + Б + Г, где 200 + 50 = 100 + 100 + 50.

Это очевидно, ибо, зачем  агенту обмена одна и та же, дублирующая друг друга, информация в нескольких «экземплярах»? К тому же в этом примере вся используемая информация существует лишь в «авторском» исполнении, то есть тираж равен нулю, копии отсутствуют, а «распространённости» нет.
 
В то же время дублирующая друг друга информация (контент) вполне может присутствовать в обмениваемых пакетах информации, но в поддержании равенства пакетов учитываться не будет. Например:

(А*+Б) = В + (А*+Г), где (150* +100) = 50 + (150*+50).
Д+(В*+Г) = (А+В*)+(Б+В*), где 200+(50* +50) = (150+50*)+(100+50*).
(звёздочкой * помечены неучитываемые (зачёркнутые) контенты)

Здесь, в круглых скобках, заключены «сложные» пакеты информации, состоящие из элементарных условно неделимых пакетов.

Таким образом, объём информации в обмене суть величина общественно-необходимого труда по её первичному производству (созданию), приходящаяся на одну копию тиража, распространённого по всей совокупности коммуникаций. Это и «разовые» затраты (труда) общества, персонифицированные его членами и обретшими при этом соответствующее авторство.
 
Известно, что «узловой метафорой выражения особенности труда в товарной симметрии является равенство количества труда (в обменах)». В информационной симметрии узловой метафорой является равенство количества совокупного труда (в совокупном обмене) при равенстве количества труда в каждом текущем обмене.

Соответственно в информационной симметрии (в соинформирование) это есть равенство первоначального разового  количества труда (социального фонда времени), затраченного обществом при создании исходной информации и запуском её в коммуникационные сети общества, в том числе и труда, затраченного на коммуникационное тиражирование, и количества совокупного труда потребителей. То есть можно сказать, что это так же есть «равенство социального времени», лежащего в основании изначального создания  с последующим тиражированием информации (контента), и количества совокупного социального времени потребителей, участвующих в обмене(ах).

Однако как и в случае с товаром, в марксовом выражении для стоимости товара, где опущены затраты труда по реализации товара, мы здесь так же ограничимся только трудом, связанным с созданием (получением) собственно информации как контента.


Как таковая творческая деятельность
создаёт не стоимость, а всеобщее
общественное богатство.

А. Бузгалин, «Эксплуатация творческой
деятельности …»,
Альтернативы. 2011. № 4. Стр.14


5.2.2.3. Законы информационного взаимодействия

Информационное производство «Информационного общества» представляет собой относительно  спонтанно и относительно хаотически существующее множество разрозненных самостоятельных производств со случайными связями. Относительная «спонтанность и хаотичность», «случайность связей» связана с тем, что в части управления отраслевым (функциональным) производством информационные связи так или иначе были «сознательно» выстроены ещё в период исторической градации социализм. Об этом более подробно писалось в «Полилогии …» при обсуждении  той критической ситуации, которая «неожиданно» возникает в градации социализма (например, советского общества СССР), когда старый способ производства начинает исчерпывать свои возможности в восходящем развитии общества. В частности это связано со слабостью развития, или почти полным  отсутствием, так называемых, «горизонтальных связей».

Соинформирование в коммуникационных связях «Информационного общества» осуществляется на основе равенства ценностей информации, участвующей в обмене. Величина ценности информации (контента), скорректированной до так называемого  «обменного объёма» (обменная ценность), участвующей в обмене информации со стороны агентов  информационного обмена, определяется общественно необходимым трудом по её созданию, при этом выполняется равенство этого труда количеству совокупного труда потребителей (в совокупном обмене) при равенстве количества труда в каждом текущем обмене.

В то же время следует различать первично создаваемую ценность (информационность) некоторого контента  и его текущую ценность в совокупном обмене в процессе возрастающего тиражирования контента. Впервые создаваемая ценность (информационность) в полной мере, прямо пропорционально, определяется общественно необходимым трудом. Тогда как тиражируемая информационность, текущая ценность обратно пропорциональна количеству воспроизведённых копий.  Назовём это концентрированное выражение информационной симметрии в информационной воспроизводственной сети основной формой «закона информационной ценности».

Таким образом, можно сказать, что текущая информационная ценность (информационность) контента прямо пропорциональна его ценности и обратно пропорциональна тиражу его распространённых копий:

IN = Z/N,                (5.1)

где    IN  –   текущая информационная ценность
контента (информационность контента) на момент тиража равного N;
Z  –   исходная, первоначальная ценность контента;
N  –   тираж данного контента информации.

Этот основной закон, как и закона стоимости в капиталистическом производстве, в абстрактной диспозитивной сети функций «сам по себе никак не выполняется», однако, как часто выражаются, - «выполняется в среднем». Это связано не только с более сложной организацией всего воспроизводственного процесса (производства) в целом в данном обществе, но и с особенностями «информационного продукта», а в частности с тиражируемостью информации, не требующей дополнительных затрат «информационного труда». Так чем более растиражирована некая информация, тем более падает её текущая информационная ценность.
 
В то же время собственно (исходная, первоначальная) ценность Z информации (контента) как и любой продукт деятельности (труда), вне зависимости от его типологии, создаётся в результате сложения «прошлого труда» и «живого труда». Разумеется, что здесь речь идёт о воспроизводственном процессе информационной типологии, то есть используемый продукт «прошлого труда» есть информация (контент), равно как и сам «живой труд» есть интеллектуальный труд (деятельность) по созданию нового информационного продукта (контента). Тогда «итоговая» ценность контента, созданного в «Информационном обществе» за некоторый промежуток времени, а точнее, создаваемая информационным производством ЧЭФ «информационная», будет определяться следующим выражением:

Z = D + S + G,                (5.2)

где    Z  -  ценность контента, создаваемого в «информационном
производстве» общества;
D –   ценность информации, использованной для производства
нового контента (нем. Durchz;hlen – пересчитывать);
S –   воспроизводственная ценность «живого труда»,
интеллектуальной деятельности, информационного
производства (нем. Sch;pfer – созидатель);
G  –  приращённая ценность, создаваемая сверх
воспроизводственной ценности «живого труда» S (нем. Gro; – большой).

Назовём систему выражений (5.1) и (5.2) и различные их иновыражения «полной формой закона информационной ценности».
 
 Соответственно, ценность вновь созданной некоторой целостной единицы контента z будет определяться  следующим выражением:

z = d + s + g,                (5.3)

где    z  –   ценность целостной единицы контента;
d  –   ценность информации, использованной для производства
 целостной единицы данного контента;
s  –  воспроизводственная ценность «живого труда»,
использованной для производства целостной единицы контента в информационном производстве;
g   –  приращённая ценность, создаваемая сверх
воспроизводственной ценности «живого труда» s.

Если, к примеру, товаропроизводитель (капиталистический способ производства) в сравнении со своими конкурентами начинает работать неэффективно, то вследствие соответствующего падения продаж или дохода, то есть через посредство знаков в форме денег и цен («сигналы рынка»), он тут же ощутит последствия своей неэффективной деятельности через главные ценностные атрибуты этого способа производства. В результате, под угрозой разорения будут приняты меры по повышению, капиталистическому повышению (!), эффективности, иначе – крах.
 
Однако, если производитель информационного продукта начинает работать неэффективно, например, некачественно или несвоевременно (непроизводительно),  то он этого никак на себе сразу не ощутит, хотя его партнёры (агенты производства) на последующих этапах производственного процесса распространения контента это почувствуют сразу. Однако эти агенты-потребители не имеют практически никакого непосредственного влияния именно на данного агента как производителя и владельца соответствующего контента. Не имеют влияния и даже не знают об этой неэффективности так же и агенты-партнёры предшествующих взаимосвязанных коммуникативных каналов общего информационного пространства как некого спонтанно-хаотичного континуума (непрерывное, сплошное) информационных взаимосвязей. Но, в конце концов, все агенты, связанные с созданием, распространением и потреблением, в явочном порядке обнаружат, или почувствуют, эту неэффективность.
 
Однако особенностью информационного пространства является не формальная, то есть не договорная, а «свободная» взаимосвязь агентов производства. Тогда как в ЧЭФ «рыночная, экономическая, капиталистическая» связи хотя и спонтанны и случайны, но «оформляются» письменным или устным договором, вплоть до договора оферта. (Под офертой подразумевается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение).
 
Более того, образно говоря, информационно пространство «Информационного общества» подобно «шведскому столу», на котором предлагаемый к распространению (интеллектуальный) продукт «выложен на стол» и каждый желающий приобрести этот продукт волен свободно его взять и употребить (использовать) в любом объёме.  Иначе, - «взять» выложенную в контенте информацию в собственность. То есть имеет место, точнее сказать, не «шведский стол», где всё «включено», а всё информационное пространство есть «стол оферты».  При этом неизменно одно, - сохранение «авторства» производителя данной конкретной информации и в этом суть всего, так называемого, «авторского права», то есть право в некоторых ситуациях (случаях) требовать указания или подтверждение только собственно «авторства» и не более.
 
Грубо говоря, информационное пространство как некая сверхплотная, континуальная (непрерывная, сплошная), сеть формируется  в основном как бы «односторонне» и со стороны пользователей. То есть производитель «выкладывает» свою информацию в информационном пространстве, например, в интернете, а пользователь без какого-либо уведомления сам, то есть  односторонне, принимает решение пользоваться ему этой информацией или нет, или воспользоваться информацией другого агента (контента).

Таким образом, по сути, сети как таковой нет (в социологическом смысле), а есть, скорее, некая коммуникационная сеть технических устройств, по которой возможно распространение информации. Вот эта коммуникационная «сеть» технических устройств и является как бы материальным носителем информационного пространства. Это, вероятно, и послужило истоком для появления у Шушарина А. С. в его фундаментальном труде такого базового типологического объекта ЧЭФ «информационная» как «информатика» наряду с термином «информация».
 
Автор «Полилогии …» пишет:
 
«Информатика (связь, коммуникация и пр.) - это метафоричное обозначение сферы обеспечения или самой сферы информационных общественных процессов в семиосфере. Напомним, что в некотором роде даже вопреки новейшему информационному буму нашей «кибернетической эры» это явление самого «архаичного» и глубокого социально-биологического базового взаимодействия с его механизмом телесно-духовного общения (включая коммуникацию, информатику) как основы и формы всякой содеятельности вообще. Но отсюда же понятно, что эта информатика имеет и базовые различия. Информационное в органических, демографических, территориальных, экономических, функциональных (технологических) процессах совсем не одно и то же, а равно меняет исторические формы содержания, средств, организации, собственных ультраструктур».
 
При этом контент, набирающий больше пользователей, так или иначе, восходяще развивается и в ещё большей степени обретает не только новых пользователей, но и привлекает «автоматически» к развитию своего контента других. Грубо говоря, становиться престижным и выгодным размещение некой ограниченной информации именно в рамках данного контента. То есть контент этого агента начинает работать как насос, чем больше агентов пользуются его информацией, тем больше стремление прочих агентов быть причастным к работе данного агента и его контента. Это и естественно, так как резко возрастает потребность и спрос на информацию данного контента, равно как и требования к качеству и объёму предоставляемой информации.
 
И это происходит несмотря на то, как уже отмечалось, что функциональное взаимодействие  (производство) при социализме (при доминировании ЧЭФ «плановая, функциональная») в своей основе является диспозитивным (то есть со строго фиксированными связями агентов производства), вследствие чего оно и сформировало в определённой степени и коммуникационную сеть, и само информационное пространство. (Следует особо заметить, что такая коллизия возникла в период мощного всплеска  «гласности» в СССР, но история повернула дело так, что вместо развития горизонтальных связей и в целом «свободного движения информации», общество скатилось к свободе вседозволенности и саморазрушения.
 
И если рыночный процесс является, можно сказать, саморегулируемым на основе «символического посредника» в форме денег (доходов, прибыли) как главной ценности капиталистического производства, то и информационный процесс также регулируется, но уже с участием иных, свойственных данному процессу посредников и системы ценностей. На этот счёт, но в отношении функционального (социалистического) производства, А. С. Шушарин пишет следующее: «Подобно тому как обмен товаров нуждается в «третьем» товаре (деньгах), соисполнение функций (процессов) нуждается в «третьих» функциях (процессах), в управлении, каковое и имеет дело с материально-знаковыми  (выражаясь экономически, «сигнальными») отношениями функционального производства. Или всё теми же «символическими посредниками» …».
 
В капиталистическом производстве, «третьим товаром» (денег) и «символическим посредником» являются деньги (доходы, прибыль). Это главная ценность капитализма, его материально-знаковые («сигнальные») отношения.

 В информационном производстве материально-знаковыми («сигнальными») отношениями, «третьим контентом» и «символическим посредником» являются ранее  упомянутые  «торренты». Это главная ценность «Информационного общества». То есть «вместо» денег капитализма и статусов социализма в информационном обществе господствуют торренты.

Рассмотрим несколько подробнее логический путь от объективной ценности информации как контента к его общественно знаковым выражениям в «торрентах».  Этот путь подобен когда-то пройденному классиками пути от «объективной стоимости к её же знаковому (денежному) выражению (цена)», однако теперь он значительно сложнее и более неуловим.
 
В частности, сложность этого пути состоит и в том, что в коренном отличии от классического товарного обмена «вещами» по их стоимости, «соинформирование» это не обмен как таковой, а неограниченное ничем свойство и деятельность агентов информационного производства открыто «делиться» информацией, контентом, с потребителями. Такая организация информационного пространства, в части взаимодеятельности его агентов производства, во многом схожа с организацией у муравьёв «общественного желудка» в форме трофаллакса.
 
Трофаллаксис — обычнейший элемент поведения у высших  муравьев, тогда как  степень развития трофаллаксиса является одним из важнейших показателей продвинутости социальной организации вида.
 
Основная функция трофаллаксиса — распределение пищи между всеми насекомыми в колонии (в муравейнике). Важнейшая особенность системы такого распределения — ее открытость: каждый рабочий, солдат, личинка, крылатая самка или самец могут вступить в обмен кормом с любым членом колонии. Корм обычно отдают по первому требованию и получают при необходимости от других. Поэтому совокупность зобиков всех насекомых в гнезде составляет как бы общественный желудок, в котором корм хранится и перераспределяется путем трофаллаксиса.
 
Зобик изнутри покрыт кутикулой, поэтому пища в нем не переваривается и не усваивается. Значит, когда пчела или муравей проглатывает корм, то он попадает как бы в общественный желудок и пока не является «собственностью» данного насекомого. Ведь из зобика корм по первому требованию может быть отдан любому другому.
 
Значение трофаллаксиса не ограничивается распределением пищи и перемешиванием ее в общественном желудке, хотя это, несомненно, наиболее важная его функция. Огромна его роль и в регуляции потребления пищи и фуражировочной деятельности насекомых. Спрос в колонии на пищу, каждый ее член ощущает, так сказать, на «собственном брюхе». Когда корма не хватает, зобик фуражира пустеет, и это прибавляет ему энергии в поисках добычи.

Образно говоря, нечто подобное будет иметь место и наблюдаться в «Информационном обществе» в части распределения и обеспечения общества информацией. Информация сегодня это, несомненно, как говорится, - «хлеб» современного индустриального производства, что ещё более усиливает отмеченное выше подобие.
 
Кроме того, у соинформирования возможно и не будет уже неоднократно упомянутого униформенного знака как такового, то есть торрентов. Вполне возможен, даже сегодня в крупных городах и мегаполисах непосредственный учёт «ценности», исходя из её природы и общественного фонда времени современного общества. Не будем забывать и о том, что в информационных процессах важна как ценность предоставляемой информации, так и информационность соответствующего контента, которая обратно пропорциональна его тиражу.
 
Таким образом, оценка равновесного взаимодействия в информационном процессе на основе информационности двухпараметрическая: ценность и тираж (см. «текущая информационная ценность контента», выражение (5.1)). Первая оценка, можно сказать, внутренняя, статичная. Вторая оценка, с одной стороны, - внешняя (потребительская) и  неопределённая, ибо предполагает нескончаемый рост тиража во времени, а, с другой стороны,  - «динамична», так как меняется во времени в соответствие с ростом тиража. Правда на каждый фиксированный момент времени динамическая оценка однозначна (если, разумеется, отвлечься от точности и возможности её строгого определения). При этом тираж является вполне самостоятельной и важной в социологическом аспекте величиной.
 
Всё сказанное приводит, по сути, к выводу, что полное описание некоторого конкретного контента, процесса его распространения во времени, возможно лишь  с помощью трёх показателей: ценность, тираж и информационная ценность (информационность) – выражения (5.3) и (5.1).

 «Если в органическом, социально-биологическом взаимодействии богатство – процесс (общая жизнь, телесно-духовное здоровье), то же – в местном взаимодействии (натуральные занятия, «живущая» местность, трудоосвоенное натуральное богатство, «оживотворенное» пространство производства)». Наконец,  в функциональном взаимодействии богатство  - так же процесс, это «технологии, функции». Соответственно элементарные явления – функция, работа и др.

 «В демографическом взаимодействии богатство профессионально-деятельностно (профессионально-образо¬ва¬тель-ный потенциал, трудовые ресурсы), хотя и псевдовещно (работник), то в вещественно-продуктовом взаимодействии богатство – это самая логически простая внешняя вещь, овеществленный труд, а в совокупности – самое простое, прямо скажем, далеко не «божественное социальное», а именно вещественное богатство». Соответственно элементарные явления – товар, потребительная стоимость, стоимость и пр.

В информационном взаимодействии богатство  - «предмет», это «информация, знания». И не более того.

В элементарной форме это информативность («потребительная ценность», полезная информация, «текущая ценность») или, как объект обстоятельств и отношений производства, исходные данные (исходная информация, данные) – средства и предмет интеллектуального труда жизненного или производительного назначения, интеллектуальный продукт. В «информационном обмене», а точнее, в удовлетворении информационной потребности, последние  (данные) выступают в общественной форме элементарного отношения, контента, с его ценностью и текущей информационной ценностью (информативностью), как субстанцией этого типа гомогенного богатства, как основы жизненного «смысла и ценности», заключающего в себе необходимый труд  по производству контента.
 
В отличие от социально-биологического, демографического, местного  и функционального взаимодействий, с их материальными знаками нечисленной «номенклатуры» (в сферах антропонимики, трудонимики, топонимики, технонимики) и неотделимостью от людей и их «рабочих мест» (кратко – имена, дипломы, прописка, документы и статусы), в информационном взаимодействии материально-знаковое отношение достаточно универсально «овеществляется» в торрентах, выражающих в байтаже ценность контента. (Байтаж есть торрентное выражение ценности контента.)

Так же как и в вещественно-продуктовом взаимодействие «номенклатурой» самих знаков здесь фактически является обычная, мономерная числовая ось. Эта числовая ось, можно сказать, пронизывает всё информационное пространство, всю сферу информационимики, информационного расчёта как основы рационального поведения агентов информационного производства.
 
Концентрированным выражением симметрии информационного взаимодействия, гомогенно  абстрактного  контентного  равновесия «информационного  производства», является  промежуточная форма «закона информационной ценности», утверждающая, что информационный обмен  контентом происходит в соответствии с общественно необходимыми затратами на его производство, выраженными абстрактной  «количественной», стороной труда.

В это же равновесие включается и движение собственно торрентов. При этом, в перспективе, безразлично в какой форме реализуется это включение торрентов, то ли в форме  субстанционально-информационного как «третий контент»  с внутренней ценностью, или как общественно признанных, а в будущем, вероятно, и защищаемых государством просто символических знаков информационной ценности.
 
Вероятно, что именно фиксируемая  ныне повсеместно «овеществленность»  информационности знаков, являющихся  прообразами будущих торрентов на всём их движении в информационном пространстве и их потенциальная и объективная униформность  («считабельность» и «одинаковость») , и послужат  еще  одной из причин того, что из всей гетерогенной совокупности производственных отношений  они относительно просто поддадутся в будущем изучению  и успешно продолжат заполнять всеохватывающим информатизмом и числом все наше мышление.  (Однако, следует заметить, что  по-прежнему  в своей простоте  остаются  не превзойдёнными традиционные товарно-денежные (экономические) отношения в знаковой сфере, которые, кстати,  оказались строго и наиболее полно изученными.)  При этом не трудно заметить имеющийся почти повсеместно  в информационном пространстве особый документный характер упомянутой «овеществлённости», например, торрент-файлы, «статистика» или «свойства» документов в текстовых редакторах. Это убедительно  говорит, утверждает,  об имеющей место бесспорной отделимости их от самих движущихся информационных ценностей, особенно в сфере интернета и компьютерной техники.


5.2.2.4. Полная форма закона информационной ценности

Семантика  информации как контента (т.е. описание данного взаимодействия), чрезвычайно велика и конечно, несоразмерно больше, чем излагаемая  нами. Это, несомненно,   двойственный характер интеллектуального  труда, рабочее время и социальное время общества, формы ценности, процесс информационного  обмена (но не просто обмена контентов),  акты распространения информации (контента),  обращение информации как контента,  метаморфоз  контента,  функции  торрентов и др. Всё это, так или иначе, уже частично было затронуто, или будет ещё изложено.  При этом предполагается, что в реальной жизни это читателю достаточно известно.
 
 Хотя, стоит заметить, даже в «лучших изложениях» современного понимания информационного общества велика рефлексивная недосказанность и информация, информационное взаимодействие, последовательно не рассматривается как именно абстрактная  и  только гомогенная социальная симметрия, «нереальная объективность», нигде и никогда не существующая сама по себе. При этом остро чувствуется «товаризация», перенесение вещественных, товарно-денежных отношений, в сферу информационного взаимодействия и информационного пространства, отсутствие  самой логики всякой базовой социальной симметрии во всём её полилогическом многообразии.
 
Однако не лишне будет ещё раз напомнить, что, как и любое другое базовое взаимодействие, информационное взаимодействие «суть только абстрактный объективно-логический тип хаоса, «игры», суеты или симметрии, т.е. объективно, как таковое, само по себе нигде и никогда не существующее».  Это взаимодействие существует только в определенной форме,  в данном случае информационных производственных отношений, и всегда в условиях некоторой господствующей формы собственности. В условиях эндогенного будущего информационного общества  этой, уже асимметричной, формой господствующей собственности  является ограниченная (част¬ная) собственность на «данные» как информацию  и «программный» контент информационно-коммуникационных  средств производства. То есть это собственность на базовый объект обстоятельств производства, имманентный именно самому же информационному базовому взаимодействию.
 
Возвращаясь к  закону «полной  информационной ценности», в его основной  форме на основе выражений (5.1) и 5.3), отметим, что в реальном процессе  ценностное информационное равенство «обмениваемых» контентов постоянно нарушается.
 
Соответственно образуются информационная перенасыщенность или информационная недостаточность, информационные «пробелы» или информационная «замусоренность» и т. д., но все эти, пока неизбежные, отклонения всякий раз вновь компенсируются перераспределением производителей и потребителей, объёмом контента (содержательность) или изменением все структуры коммуникационных взаимосвязей.
 
 В целом же полный закон информационной ценности, как и закон стоимости, апостериорен (послеопытен), «пробивает себе дорогу «за спиной» участников, всегда утверждается как нечто уже сложившееся».

В абстрактно чистом информационном взаимодействии это «количественное» соотношение (в простейших формах проявляемое в равенстве социального фонда времени общества, а в частных случаях «создания информации» - в равенстве, так называемого, «рабочего времени») выполняется как для отдельных «обменных информационных операций» в коммуникационных «сетях» информационного пространства, так и для всего информационного пространства общества. То есть в целом это равенство затрат по созданию (разработке), скажем так, «информационного обеспечения»  всей действительной жизни общества  и «противостоящего» ему уровня совокупного информационного потребления в данном обществе.
 
То есть, имеет место динамическое соответствие, равенство, затрат по созданию и потреблению информационного контента общества как информационного воспроизводственного процесса.
 
В этом превращении ценности, создаваемого обществом контента (информации),  в информационную ценность, скажем так, распределённую (поделенную !) по потребителям этого контента и состоит проявление полной формы закона информационной ценности,-  главной объективной «механики» образования информационных объёмов и  их потреблению согласно общественно необходимому труду  в обеспечение информационного равновесия.


5.2.3. Основная знаковая форма

Рассматривая выше материально-знаковые формы отношений, зачастую  имелся ввиду некий «машинный объём документов (информации)», например, размер компьютерных файлов, в том числе, различных «программных и системных файлов, текстовых файлов книг, статей, сообщений, файлов музыкальных произведений, видеофайлов  роликов, фильмов и прочих визуальных произведений, однако помимо их существуют и информация  совершенно другого рода. Например, информация в технической информатике, которая представляется в форме различных сигналов и является, так называемой, «внешней формой представления информации». В этой форме внутреннее содержание, то есть смысловое значение и значимость для конечного потребителя, полностью игнорируется, ибо на первом месте стоят различные вопросы «генерации, кодирования, передачи, приёма, преобразования и хранения сигналов».


5.2.3.1. Многообразие форм информации

Многообразие форм информации во многом связано с ни чем не ограниченным существованием и проявлением феномена информационных процессов в физических, биологических и социальных системах. Это и не удивительно, ибо информация есть свойство материи во всех её проявлениях и формах существования. В социальном плане информационные процессы связаны с человеческой деятельностью во всём многообразии её проявления в действительной жизни, поэтому и возникает многообразие форм информации, о чём уже выше писалось. Здесь же отметим лишь то многообразие, которое диктуется многообразием различных сфер научной деятельности и, в первую очередь, следует отметить кибернетику и теорию систем, теорию управления в целом, которым во многом свойственен междисциплинарный характер.

Особое положение и нацеленный на весьма удалённую перспективу интерес представляют информационные процессы в «живых системах» и их отображение в социальной деятельности человека, в социальном пространстве его существования. Это формы биологической информации и информации функционирования,  развития и жизнедеятельности живых организмов, то есть биологическая информация.
 
 Наконец это специфическая информация, свойственная наукам о неживой природе, различной производственной деятельности человека в соответствующих сферах производства и разнообразным физическим процессам.
 
С другой стороны, представление  и понятие  об «Информационном обществе» многими исследователями определяется, например, следующим образом:

   «Информационное общество / Information society - ступень в развитии современной цивилизации, характеризующаяся увеличением роли информации и знаний в жизни общества, возрастанием доли инфокоммуникаций, информационных продуктов и глобального информационного пространства,  обеспечивающего эффективное информационное взаимодействие людей, их доступ к мировым информационным ресурсам  и удовлетворение их социальных и личностных потребностей в информационных продуктах и услугах» (А. В. Гиглавый и др., 2002 г.).

Повсеместно синонимом информационного общества выступает «цифровое общество» или «электронное общество»,  при этом наиболее часто употребляемыми терминами в описании этого общества являются «оцифровка»,  цифровая среда,  компьютеризация,  информационно-коммуникационные системы, комплексы и сети, интернет и др.
 
Грубо говоря, сегодня всё это насквозь пронизывает не просто «оцифровка». Имеет место, можно сказать, тотальное  сведение  (преобразование) накопленных знаний, информации, различных кодов и сообщений, а так же данных  (и цифровых данных),  к цифровой форме  в виде последовательностей из знаков «0» и «1» («да» и «нет», «истина» и «ложь»).  Пользователи и конечные потребители данной информации имеют дело уже с  этой «оцифрованной» формой.

В этой связи, как уже отмечалось, известный философ А. И. Ракитов пишет в «Философии компьютерной революции»: «Поэтому во всех живых и неживых объектах, как естественных, так и искусственных, наличие информационных процессов связано со способностью воспринимающего информацию объекта фиксировать, как минимум, два различающихся состояния, например возбуждение или отсутствие возбуждения в нервной клетке, состояние «включено» или «выключено» для электротехнического устройства, «намагничено» или «не намагничено» на магнитной ленте или магнитном диске, хранящих информацию в компьютере, и т. д.

Фундаментальная двоичность информации, с одной стороны, позволяет понять, почему наиболее удобной в принципиальном техническом смыслах системой для фиксации и передачи информации является двоичное исчисление.  Её основными знаками  (цифрами) являются 0 и 1» (выделено мною – ХАТ).


5.2.3.2. Бит как «третий», но «технический», универсальный контент

Основными знаками  «технического среза» информационного пространства, коммуникационных сетей, передачи и обработки информации  является битовая пара (0 и 1). То есть  наиболее распространённым и известным выражением, правда, технических материально-знаковых отношений в информационном пространстве является «количество информации», исчисленное во всем хорошо известных  «битах» (или «байтах»). Поэтому вполне объяснимо использование вместо термина «количество информации» и «количество байт» компьютерного сленга «вес» файла, то есть меру количества информации в байтах.

Напомним, что  байт (англ. byte) — единица хранения и обработки цифровой информации, равная восьми битам, и в большинстве случаев это минимальный независимо адресуемый набор данных.
 
Таким образом в основе материально-знаковых, но «технических» (!), отношений в информационном пространстве оказалась элементарная информация, которая способна фиксировать (сообщать) лишь «два различающихся состояния», что в предельной метаморфозе есть сообщение типа «да» или «нет», «истина» или ложь» и т.п. Эти отношения, а скорее – байтовые соотношения, в какой-то мере напоминают образ «третьего товара» при обмене в товарно-денежных отношениях капитализма, то есть в отношениях ЧЭФ «экономическая, рыночная». Что ставит под вопрос целесообразность и объективность введение неких «торрентов», которые уже ранее были включены в описание  базового кругооборота информационного производства.

Более пространного разъяснения этой коллизии требует и соответствующее высказывание известного  философа  А. И. Ракитов в «Философии компьютерной революции»  о «фундаментальной двоичность информации» как «наиболее удобной в принципиальном техническом смыслах системой для фиксации и передачи информации». И хотя  А. И. Ракитин особо выделяет статус «технического смысла» двоичности, всё-таки велик соблазн придать ему и социальный статус «третьего товара», точнее «третьего контента» обмена в информационном пространстве действительной жизни общества.

Попытаемся ниже образно представить все «за» и «против» этого шага в развитии теории «Информационного общества», то есть, как бы примерить возможность трактовки количества ценности  на основе «элементарной битовой информации». 


Об элементарной форме ценности.
   
Для начала рассмотрим простейшую, элементарную форму ценности. Возьмём пример с одного из многих сайтов по обмену книгами. Владелец, любитель детективов, прочитав книгу «А»,  меняет её на ещё не прочитанную им книгу «Б»:

1 книга «А» = 1 книга «Б».

В этом равенстве один контент (книга «А») выражает свою ценность в другом контенте (книга «Б»). Второй контент (книга «Б») является выражением ценности первого контента (книги «А»), служит материально-знаковым выражением его ценности. Контент, выражающий свою ценность в другом контенте, находится в относительной форме ценности.  Контент,  который выражает ценность другого контента, находится в эквивалентной  форме ценности, является его эквивалентом.
 
Следует заметить, что схема текста предыдущего абзаца полностью повторяет схему и абзаца из параграфа учебника политической экономии  о формах стоимости и возникновении денег, но лишь схему, а не суть, ибо речь не о стоимости книг, а об информации (контенте) в них содержащейся, то есть об информации в виде текста. Реально, в таких случаях, её оценивают по количеству знаков, букв, или ещё практичнее по количеству страниц. И в этом ракурсе оценка в байтовой форме так же весьма уместна.
 
Разумеется, строго равенство выполняется, как говорится, - при прочих равных, то есть при одинаковом формате, размере шрифта и прочее, то есть имеется ввиду некоторая качественная однородность контентов. Однако как замечают любители обмена наиболее важным элементом  «однородности»  современных контентов (книг) является их жанр, стиль и авторство. К сожалению, этот момент совершенно никак не связан с байтовым весом обмениваемых интеллектуальных продуктов.
 
И вот уже здесь возникает одно из отличий контента от товара, стоимости от ценности. Увеличение в правой части количества книг (книга «Б») того же наименования не ведёт к нарушению равенства, ибо важно равенство в информации (как ценности), а количество книг одного и того же наименования не увеличивает объём информации, количество информации, то есть их ценность для потребителя (владельца книги «А»). Уместно здесь подчеркнуть, что рассматривается обмен именно информацией между конечными потребителями (читателями), а не книгами как коммерческим товаром.

К тому же, следует заметить,  байтовое количество весьма близко к «стоимости», чем к ценности.

Следовательно, вышеприведённую элементарную форму равенства ценностей  контентов (информации) в обмене  следует записывать без указания числа книг с левой и с правой сторон равенства:

книга «А» =  книга «Б».

Однако если бы речь шла о соотношении в стоимостных оценках (книга как товара, коммерческого товара), то число книг было бы обязательным и решающим, например:

1 книга «А» = 1 книга «Б»,
2 книги «А» = 2 книги «Б».

При этом очевидно:

1 книга «А» ; 2 книги «Б»,
2 книги «А» ; 1 книга «Б».

Следовательно, хотя книги как контент (информация) и книги как товар есть продукты общечеловеческого труда, деятельности, но это совершенно разные «продукты», а, точнее, объекты разной типологии, а именно: контент это информация,  товар это вещь. То есть, книга (бумажный блок) здесь выступает как материальный носитель информации, контента.  Поэтому, если оставить в стороне вопрос о виде носителя (пренебречь им, ввиду «незначимости»), то для  рассматриваемого информационного обмена можно записать:

информация книги«А»=информация диска СД с текстом книги«Б»,

информация книги«А»=информация«флешки» с текстом книги«Б»,
 
информация книги«А»=информация файла«pdf» с текстом книги «Б»
и т. д.

Теперь это уже и различные материальные носители, а, следовательно, и не равные по стоимости товары. Однако в отвлечении от материального носителя это равноценные контенты.
 
Приведённые сравнения позволяют предположить следующее в отношении информационного воспроизводства в целом:

- в простом, но не единичном, информационном «обмене» участвуют «списки» продукта (контента), тогда как в товарном обмене участвует количество продукта (товара);

 - количественная оценка ценности произведённого информационного контента связана с величиной позиций в списке информационных продуктов и ценностью информационного продукта по каждой позиции. ( Количественная же оценка стоимости производства товара связана с величиной позиций в перечне разнородного товара (ассортимент), количеством единиц товара по каждой позиции и стоимостью  единицы товара по каждой позиции.)
 
Упростим пример простого (единичного) обмена информацией, освободившись от внешнего материального носителя информации, являющегося «вещью», то есть одновременно могущего выступать и как товар, ибо материальный носитель, так или иначе, несёт в себе товарные свойства.
 
В условиях первобытнообщинного строя каждая община находила, собирала, добывала и производила всё необходимое ей для собственного использования, применения и потребления своими силами, исходя из накопленных от поколения к поколению знаний и умения. Информацией по условиям охоты и сбора пропитания в регионах их обитания общины практически не обменивались, и лишь в исключительных обстоятельствах такое было возможно. Ценность отдельной информации только случайно выражалась в какой либо другой информации и при этом, говоря современным языком статистики, со значительной погрешностью.  То есть говорить о «равенстве ценностей» различных контентов, информации, просто не  представлялось возможным, так как эти взаимоотношения были деформированы, и деформированы «значительно» (!), господствовавшими, доминирующими, тогда культурно-родовыми отношениями.  А это были отношения совершенно иной типологии.

Однако, это совсем не исключает информационного обмена в процессе господствующего механизма агентов доминирующего способа производства - «общения (телесно-духовного)» . Просто информационный обмен как способ производства осуществлялся, скажем так, в несобственных формах и всецело «подчинялся» законам и господствующим формам того исторического периода.  И лишь со временем, историческим временем (!), то есть в современных условиях «тотальной информатизации», после того как общество в своём развитии восходяще преодолело все градации, предшествующие становлению информационного общества, можно пытаться обнаружить примеры, первые ростки, производственных отношений, характеризующие  типологические особенности нового «Информационного общества».


Пример простого информационного обмена и эквивалент ценности.

Приведём пример простого (единичного) обмена информацией, «свободный от внешнего материального носителя информации», разумеется, лишь в той степени, которая обеспечивает возможность представления этого неизбежного существования материального носителя информации  не в форме товара.
 
Выберем в качестве такого примера обмен между профессиональными художниками-мультипликаторами своими, лично созданными, высококачественными цифровыми записями оригинальных сатирических киносюжетов (кинороликов) ещё не поступившими в прокат, то есть существующими пока  только в единственном авторском экземпляре. Пусть это будут киноролики  с сюжетами  подобными сюжетом известного советского сатирического киножурнала «Фитиль». Обмен производится с помощью интернета и домашней цифровой электроники (компьютер и подключение к интернету). Обмен обусловлен личными профессиональными интересами. При всей относительной простоте такого обмена, что это действительно должны быть равноценные записи как по творческому почерку, так и по качеству записи и по продолжительности. Обмен двухминутного киноролика на какой-либо полнометражный, двухчасовой, художественный фильм едва ли возможен (будем помнить о том, что нами разбирается некий «средний» обмен, характерный для данного общества, а не некий конкретный случай).

Итак, запишем:

киноролик А =  киноролик Б.

Здесь  контент  владельца киноролика «А» представлен одной строкой (позицией) списка, то есть списком, состоящим из одной строки. В этом равенстве контент «киноролик А» выражает свою ценность в контенте «киноролик Б». Второй контент «Б» является выражением ценности первого контента «А», служит материально-знаковым выражением его ценности. Контент, выражающий свою ценность в другом контенте, находится в относительной форме ценности.  Контент «Б» является эквивалентной  формой ценности контента «А». Контент «Б» есть эквивалент (ценности) контента «А».
 
Контент, выражающий свою ценность в другом контенте, находится в относительной форме ценности. Относительная форма ценности прежде всего выражает качественную однородность обмениваемых контентов, то, что они продукты общечеловеческого труда, деятельности.  В данном примере факт обмена означает, что оба мультипликатора (равной квалификации) затратили на производство соответствующих интеллектуальных продуктов интеллектуальный труд, и это обстоятельство позволяет приравнивать указанные контенты друг к другу.
 
В этом приравнивании при обмене производители интеллектуального, информационного, продукта (контента) должны считаться и с количеством затраченного ими труда. Никакой средний производитель не обменяет свой информационный продукт, созданный за две недели (80 часов), на продукт, который в среднем можно произвести в течение двух дней (16 часов). Следовательно, относительная форма ценности имеет количественную определенность.

Контент «Б» может быть эквивалентом  потому, что он представляет иную потребительную ценность, нежели контент «А». Таким образом, ценность одного контента может быть выражена лишь в потребительной ценности другого контента. В этом обмене контентов потребительная ценность – контент «Б», будучи эквивалентом, свидетельствует, что контент «А» является  носителем ценности. Поменяв левую и правую части равенства местами, получим, что и контент «Б» является  носителем ценности, то есть их ценности одинаковы. Однако, при равенстве их ценностей, их потребительные ценности различны.
 
Уже анализ этой простой формы ценности, характерной для простого обмена, показывает, что связь между различными собственниками, обособленными производителями интеллектуального труда проявляется только в процессе информационного обмена. Их труд не может быть выражен иначе как путем приравнивания одного контента к другому. Конкретный труд в процессе обмена становится формой проявления абстрактного труда. В нашем примере конкретный труд второго художника-мультипликатора (автора киноролика Б) служит средством выражения общечеловеческого абстрактного труда.

Труд создателя киноролика А и труд создателя киноролика Б представляют собой труд частных производителей, обособленных собственников. Однако в процессе обмена интеллектуальный продукт частного труда создателя киноролика Б сыграл роль эквивалента, то есть выступил непосредственно в качестве продукта общественного труда. Поскольку обмен осуществился, постольку частный труд создателя киноролика Б «удостоверил», что на производство киноролика А затрачен общественный труд.

 Следовательно, частный интеллектуальный труд в процессе информационного обмена выступает как воплощение общественного труда, общественного интеллектуального (информационного) труда. Потенциальный ресурс общественного информационного труда определяется, как ранее было показано в главе 4, социальным фондом времени общества по ЧЭФ «информационная».
 
Таким образом, внутренние противоречия, заключенные в контенте и труде, создающим (производящим) контент, в процессе обмена находят свое внешнее выражение. В этом процессе два различных свойства контента и труда, его производящего, как бы отделяются одно от другого и располагаются на разных полюсах. Контент в относительной форме ценности выступает как потребительная ценность, продукт конкретного, частного информационного труда, а контент, играющий роль эквивалента,— как выражение ценности, абстрактного труда, воплощение общественного труда.
 
Все эти рассуждения очень близко повторяют рассуждения о товаре и стоимости, даваемые при изложении основ «Политической экономии», тогда как мы излагаем основы «Политической информатики». Возникает, естественно, вопрос - а причём здесь «ценность», почему не стоимость? Почему контент, а не товар?
 
Можно ответить просто, - мы рассмотрели пока лишь элементарную форму информационного обмена «уникальными» контентами, то контентами существующими до обмена в единичном, авторском, экземпляре. В этой форме обмена и в этих «уникальных» условиях обмена «ценность» и «стоимость» неразличимы, что, как ниже будет показано, связано с единой природой этих категорий, базирующихся на одном основании, - на социальном фонде времени общества. Однако, если имеет место тиражирование указанных контентов, то восприятие ценности и стоимости будет ортогонально различным, как различны и типологии соответствующих базовых объектов.

Начнём с последнего вопроса, но для этого вернёмся к примеру с обменом кинороликами, несколько изменив условия, в которых происходит этот информационный обмен контентами.

 Изменение заключается в следующем:
 - киноролик Б (контент Б) остаётся всё тем же, но как «выяснилось» с авторского казалось бы единственного экземпляра этого интеллектуального продукта по недосмотру автора было сделано множество копий того же качества. В результате появления в информационном пространстве полностью идентичных копий ролика, оказалось, что все заинтересованные граждане общества имеют равного качества копии этого киноролика, при этом доступ к данной информации, размещённый в информационном пространстве свободен для всех.
 
  Очевидно, что в этом случае обмен, подобный вышеописанному обмену двух авторских контентов, станет невозможным, то есть вместо равенства ценностей контентов А и Б, будет иметь место неравенство:

киноролик А ;  киноролик Б.

Однако, если считать, что это не контенты А и Б, а товары, например, диски «RW» (с возможностью многократной записи и стиранием) «никому не нужной» записью кинороликов А и Б, то на них, как товар, как внешний предмет и вещь, внесённые изменения никак не повлияли бы на «стоимостное равенство». Они как товары не изменились, то есть их стоимость не изменилась, а следовательно прежнее равенство, если его рассматривать как обмен товарами, должно сохраниться и в новых условиях, ибо собственно стоимость пустого диска  (овеществлённый труд) не меняется, не меняется и живой труд по записи на пустом диске кинороликов Б и А.
 
Если указанные выше условия, в которых был правомерен обмен контентами А и Б, изменились, а вследствие этого равенство ценностей этих контентов было нарушено, то интересно  было бы знать каким образом ещё может быть выражена простая форма ценности контента А?  Продолжим этот пример.

Положим, что после извинения за собственный недосмотр второй художник-мультипликатор предложил первому мультипликатору диск с  полной коллекцией записей кинороликов своих работ, выполненных им за последние пять лет и неоднократно тиражированных в информационном пространстве страны. Эта коллекция состоит из 10 роликов, то есть представляется списком из десяти позиций (строк). Такой обмен информацией устроил обоих художников-мультипликаторов и был реализован. Этот обмен отображается следующим равенством ценностей информации:

киноролик А = коллекция к/роликов (список контента коллекции: 
к/ролик Б, к/ролик Б2, к/ролик Б3, …к/ролик Б10).

Киноролик Б по-прежнему входит в контент второго художника-мультипликатора, но уже вместе с ещё девятью копиями к/роликов различных сюжетов. Следовательно, с изменением условий изменилась и ценность к/ролика Б, - почему?

Ответ прост. В социальном пространстве общества присутствует к/ролик Б, как информация, как сюжет, как «имя» конкретного информационного объекта обмена. Эта информация представлена множеством копий (тираж). У «имени» нет числа, оно либо есть в обществе, либо его (информации) нет. Информация это как рекорд в спорте, - рекорд всегда один в конкретном виде спорта, по определению, но повторить его могут многие. Поэтому очевидно, что причина изменения условий состоит в  «тиражирование» контента, предлагаемого к обмену.


Тиражирование, изменение потребительной ценности и совокупный потребитель.

Так вот, тиражирование некоторой конкретной информации сопровождается изменением её потребительной ценности. Это связано, грубо говоря, с «лёгкостью и простотой» получения доступа к копированию и восприятию данной информации, то есть:

- во-первых, не требуется создание (разработка) этой информации, ибо она уже существует, то есть кем-то и когда-то ранее она уже была создана и появилась в обществе;

- во-вторых, копирование информации значительно проще, легче и менее трудоемко, чем её созидание и практически почти беззатратно;

- в-третьих, существование в данном обществе множества копий данной информации резко облегчает и ускоряет процесс её нахождения и получения доступа к ней для выполнения копирования и ознакомления (получения).
 
Таким образом, выявляется необходимость при оценке ценности различать, разделять, этап создания (или разработки) информации от этапов тиражирования вновь созданной информации. То есть информация, можно сказать, либо  создаётся, либо тиражируется. Это, зачастую,  две вполне самостоятельные фазы информационного процесса в целом.

Достаточно очевидно, что ценность информационного продукта выражается, и об этом уже писалось, через потребительскую ценность. Такое наблюдается, правда, и со стоимостью в товарном, капиталистическом производстве. И это не удивительно, ибо и там и здесь, в информационном производстве, скажем так, - и за стоимостью и за ценностью стоит труд, деятельность, социальный фонд времени. Или, как пишет, например, П.Г. Кузнецов, - «бюджет социального времени», который  является главным ресурсом для жизнеобеспечения, воспроизводства и развития современного общества. Не лишне напомнить здесь и об известном выражении К. Маркса, что «время, которым можно располагать, есть само богатство» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. 3, с. 265). То есть главным ресурсом богатства общества является социальный фонд времени, - это главное богатство общества, к которому стремиться человек будущего, а точнее его «последний» ресурс и «последнее» богатство, далее только сам человек.
 
Из политической экономии известно, что «величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимого для его производства, и измеряется рабочим временем». И далее, обычно, поясняется, например, что: «Разные товаропроизводители затрачивают на производство одного и того же товара неодинаковое количество времени, в результате чего товары имеют различную индивидуальную стоимость. Поскольку стоимость воплощает в себе общественный труд, то величина общественной стоимости не может определяться индивидуальными затратами труда. Общественная стоимость товара — это стоимость, которая определяется общественно необходимым временем, требуемым для его производства. Общественно необходимое рабочее время — это время, затрачиваемое на изготовление какого-либо товара при данных общественно нормальных условиях производства и среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда.

В условиях частной собственности пропорции в обмене товаров стихийно регулируются общественно необходимыми затратами труда, рабочего времени».
Таким образом, в обменном процессе капиталистического производства общественно необходимым затратам труда принадлежит регулирующая роль.
 
Регулирующая роль общественно необходимых затрат труда имеет место и в обменных процессах информационного общества. Однако проявляется это иначе.

В товарообменном процессе, скажем так, всё множество индивидуальных потребительных стоимостей  через свою среднюю индивидуальную стоимость оценивает стоимость обмениваемого товара. То есть формально (математически) сумма (сложение) всех индивидуальных потребительных стоимостей, делённая на число этих оценок, даёт в итоге оценку стоимости через «общественный труд» как «величину общественной стоимости».
 
В информационном обменном процессе, где производитель новой информации один и интеллектуальный продукт один (потому что имеет лишь одно имя и несчётен), а потребителей множество. Поэтому, следуя предыдущему речевому обороту, всё множество индивидуальных потребительных ценностей выступает как одна потребительная ценность интеллектуального продукта (информации) одного коллективного, совокупного потребителя. И вот через эту совокупную потребительскую ценность совокупного потребителя и оценивается ценность соответствующей информации, контента (интеллектуального продукта). То есть формально (математически) сумма (сложение) всех индивидуальных потребительных (меновых) ценностей даёт в итоге оценку ценности через «общественный труд», точнее как представление об «общественном труде» производителя и создателя данной информации, контента (интеллектуального продукта). Именно эта сумма и есть «величина общественной ценности» и «естественный» эквивалент труда производителя, создателя данной информации.
 
Для того же, чтобы получить оценку самой средней индивидуальной потребительской ценности через «общественный труд» достаточно оценку ценности интеллектуального (тиражируемого!) продукта (информации) разделить на количество индивидуальных потребительных оценок потребителей, образующих, коллективного, совокупного потребителя. Именно эти соображения и легли в основу выражения (5.1), при этом напомним, что формула (5.1) не расчётная, а чисто семантическая, так как включает категориальные символы.

Таким образом, мы получили достаточно полный ответ на вопрос «почему контент, а не товар?», а вместе с тем и на вопрос «при чём здесь «ценность», почему не стоимость?».
 
При этом следует так же обратить внимание и на сам алгоритм «получения» оценок стоимости и ценности, потребительной стоимости и потребительной ценности, а так же введения понятия «совокупный потребитель», «совокупная ценность» и пр.
 
Предварительно  обратим внимание на то, как понимается измерение величины стоимости  К. Марксом: «Величина стоимости товара изменяется, таким образом, прямо пропорционально количеству и обратно пропорционально производительной силе труда, находящего себе осуществление в этом товаре» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,т. 23, стр. 49).

В отношении же величины ценности следует писать так:

 - Величина ценности контента изменяется, таким образом, прямо пропорционально количеству производительного труда, создающего впервые данный контент (информацию), и обратно пропорциональна количеству потребителей, пользующихся этим растиражированным контент, то есть обратно пропорциональна тиражу данного контента.

Разумеется, что здесь так же имеет место и обратная зависимость от производительной силы интеллектуального труда, но только в марксовом понимании стоимости «живого труда».
 
То есть разница в том, что в первом случае речь о «производительной силе труда», а во втором - о «количестве потребителей» и той же «производительной интеллектуальной силе труда». Кроме того, есть в этом различии и, можно сказать, некоторая общность, на которой и остановимся несколько подробнее. Это касается сравнительных оценок стоимости и ценности в различные моменты времени, которым соответствуют  различные оценками как «производительной силы труда», так и «количества потребителей».
 
Так если в первом случае различающиеся оценки «силы труда» ведут через обратно пропорциональную зависимость (связь) к различным оценкам стоимости для одинаковых продуктов (товаров), то во втором случае, уже ценностей, дело обстоит иначе. Во втором случае различающиеся оценки «количества потребителей» (тиража) ведут через обратно пропорциональную зависимость (связь) к различным оценкам ценности одного и того же продукта (контента). В этом суть различия.
 
Общее же в том, что если на момент совершения операции обмена как товара, так и контента, имеет место соответственно рост «производительной силы труд» или рост тиража (количества копий), то величины  стоимости и ценности соответственно снижаются.
 
Отмеченное различие влечёт за собою и различие в формировании  богатства общества, сводимого в конечном итоге к количеству накопленного производительного труда. При капитализме богатство измеряется в первую очередь количеством «вещественного богатства» как «овеществлённого труда». Поэтому рост богатства в целом прямо пропорционален росту количества проданного товара, то есть в рамках одного наименования богатство растёт строго прямо пропорционально величине единиц проданного товара этого, одного и того же, наименования. При этом соответственно растёт возмещаемая стоимость «живого труда» и, разумеется, «овеществлённого труда».

В случае «информационного богатства», как уже ранее отмечалось,  рост богатства связан с ростом лишь,  скажем так, «ассортимента», то есть числа позиций (строк) в общем для общества перечне списка созданного и реализуемого контента. Напомним, что учитывается в списке только неповторяющаяся информация, а не её тиражирование, число копий. Разумеется, что в конечном итоге эта типология богатства сводится так же к количеству накопленного производительного интеллектуального труда и соответственному росту возмещаемой ценности «живого интеллектуального труда».
 
Таким образом, богатство общества в целом обуславливается в первую очередь его располагаемым фондом социального времени, которое и предвосхищает, как в этих двух случаях ценности и стоимости, расход «интеллектуального труда» и расход «традиционного труда».
 
Итак, в отличие от товара рост информационного богатства как ценности (но не стоимости) в целом прямо пропорционален росту количеству позиций (строк различных наименований) в списке имеющейся информации как контента, то есть информации востребованной обществом. Богатство растёт пропорционально количеству позиций (строк) в списке распространяемого контента, но повторяющаяся в других контентах информация в зачёт богатства общества как совокупной ценности не идёт. То есть тиражирование не увеличивает информационное богатство общества, но увеличивает богатство его индивидов как пользователей. Именно этот момент и породил, точнее, поддержал и поддерживает, так называемое, «пиратство», которое, скажем так, - делает богатство общества богатством его индивидов.

Однако возмещение живого труда по созданию исходной, авторской, информации (контента) в процессе прямого и свободного распространении информации от автора (то есть без каких либо правовых ограничений) происходит тем полнее, чем больше тираж. При этом предельный тираж распространения у каждого контента свой и обусловлен его специфическим содержание, то есть кругом потенциальных пользователей. Тем, кому данная информация не нужна и не представляет ценности, владение информацией просто не к чему и не является «божественным социальным», однако может быть использовано для обмена на иные ценности, контенты. Кроме того, в этом случае, что очевидно, обществу в целом для восходящего развития расширение круга пользователей и не требуется. Поясним это подробнее.


Пример алгоритма оценки  текущей ценности контента.

Рассмотрим условный и упрощённый пример последовательности шагов последовательного линейного тиражирования (распространения) информации некоторого контента, имеющего потенциальный круг потребителей этого контента, ограниченный десятью пользователями данного общества. То есть предельный, максимальный тираж этого контента равен N = 10, а n – текущий тираж и номер шага тиражирования (копирования). Величина n последовательно меняется от 1 до 10. Для прочих граждан общества эта информация не представляет ценности и, следовательно, равна нулю. Граждане воспринимают эту информацию как некий «информационный шум».

Положим, что создатель данной информации как контента затратил на её производство некую одну единицу своего рабочего (социального) времени. Этой единицей может быть год, месяц, неделя, или любое иное количество часов рабочего времени.  Обозначим эти затраты интеллектуального труда автора в рабочих часах через Та, Та = 1,0. Величину компенсируемого интеллектуального труда при обмене этого контента со стороны пользователя в некоторый момент времени обозначим соответственно через:
 
Т1-   величина компенсации интеллектуального труда автора
        со стороны первого пользователя в момент t1. Здесь t1
        есть момент времени создания первой копии с авторского
        контента;

Т2 –  величина компенсации интеллектуального труда со
стороны следующего, второго пользователь в момент t2,
t2 > t1. Здесь t1есть момент времени создания второй копии контента, но уже с первой копии  первого пользователя;
 
Т3 –  величина компенсации интеллектуального труда со
стороны следующего, третьего пользователя в момент t3, t3 > t2. Здесь t3 есть момент времени создания третьей копии контента, но уже с второй копии  второго пользователя;
 
Т4 –  величина компенсации интеллектуального труда со
стороны следующего, четвёртого пользователя в момент t4, t4 > t3. Здесь t4 есть момент времени создания четвёртой копии контента, но уже с третьей копии  третьего пользователя; 
и т. д.

Пример расчёта ценности.

В первом приближении считаем, что численно величина Z = Ta.  Напомним, что величина ценности контента определяется количеством труда, общественно необходимого для его производства, и измеряется рабочим временем интеллектуального труда.

Рабочее временем интеллектуального труда автора по производству данного контента, данной информации, равна 1,0.  Та = 1,0.

В итоге, используя пошагово выражение (5.1), получим следующее.

1-й шаг обмена и тиражирования. Текущий тираж для первого пользователя равен единице, n = 1, а «момент времени» - t1.
 
Соответственно имеем:
 
In(t1)  = Z/n(t1), то есть численно получаем, что  I1(t1)  = Ta/1 = 1/1 = 1;
 
T1(t1)  = I1(t1)  = 1, T1(t1)  = 1;

Ta = T1(t1). Это оценка ценности контента через потребительную (меновую) ценность первого пользователя. Грубо говоря, первый пользователь считает, что на получение, на разработку и создание, данного контента (информации) он так же затратил бы не менее одной единицы труда, и поэтому величина компенсации интеллектуального труда автора  в размере T1(t1)  = 1 объективна и справедлива.

Текущие расходы первого пользователя (затраты), связанные с участием в информационном обмене и приобретением (получением) контента от автора составили на момент t1 величину R1(t1):

R1(t1) = T1(t1)  = 1, R1(t1) = 1.

При этом ценностной «приход» (доход) автора Da (t1) как возмещение затрат его труда составит на момент t1 величину:

Da(t1) = R1(t1) = 1.

То есть уже на момент t1 автор полностью компенсировал свои затраты труда Та.

2-й шаг обмена и тиражирования. Текущий  тираж  для второго пользователя равен двум, n = 2, а «момент времени» - t2.
 
Соответственно имеем:
 
In(t2)  = Z/n(t2), то есть численно получаем, что  I2(t2) = Ta/n = 1/2;
 
T2(t2) = I2(t2) = 1/2, T2(t2) = 1/2.
 
Однако эту компенсацию поучает не автор, а первый пользователь, который предоставил второму пользователю свой экземпляр контента для копирования (тиражирования). Поэтому, в итоге, для первого пользователя, можно сказать, что величина компенсации интеллектуального труда составила на момент времени t2 величину:
 
T1(t2) = T1(t1) - T2(t2) = 1 – 1/2 = 1/2.

 Следовательно, имеем:
 
T1(t2) = T2(t2) = 1/2.

Это оценка ценности контента, полученного от первого пользователя, через потребительную ценность второго пользователя. Грубо говоря, второй пользователь в момент t2 считает, что на получение (разработку) данной информации совместно с первым пользователем, каждый из них затратил бы не менее одной половины единицы труда, T2(t2) = 1/2. Но это как бы противоречит оценке T1(t1) = 1, данной первым пользователем в момент t1.
 
Однако никакого противоречия нет, ибо изменились условия и момент времени оценки – тираж стал равен двум, n = 2, а «момент времени» - t2. Произошла «переоценка ценностей» и теперь уже оценка ценности T1(t2) контента первого пользователя и «распространителя», в отношении второго пользователя, равна 1/2.

Текущие расходы первого пользователя (затраты), связанные с участием в информационном обмене и приобретением (получением) информации от автора так же изменились, то есть уменьшились на величину дохода D1(t2), равного величине компенсации T2(t2) = 1/2, то есть D1(t2) = T2(t2) = 1/2. В итоге текущие расходы первого пользователя на момент  t2 составили следующую величину R1(t2):

R1(t2)  = T1(t1)  – D1(t2) = 1 – 1/2 = 1/2, R1(t2)  = 1/2.

Следовательно, можно считать, что в итоге участие в обмене первому потребителю «обошлось» в величину (уже не как оценка, а как факт):

 T1(t2) = R1(t2)  = 1/2.
 
Назовём величину R1(t2)  как текущая приведённая ценность контента первого промежуточного  пользователя-распространителя и обозначим её через I*1(t2), где n = 1 при  n<N. Следовательно  для приведённой текущей ценности I*1(t2) можно записать:

I*1(t2) = R1(t2) = 1/2.
 
Таким образом, парный (шаговый) информационный обмен произошёл при равенстве ценностей, текущих ценностей, со стороны первого и второго пользователей в соответствие с законом о равенстве ценностей при обмене:
 
T1(t2) = T2(t2) = 1/2.

Наконец, в целом, в совокупном обмене (распространении) контента закон о равенстве ценностей выполняется в полной мере, ибо имеем:

Ta = T1(t2) + T2(t2) = I*1(t2) + T2(t2) = 1/2 + 1/2 = 1.

То есть соблюдается равенство ценности авторского информационного (интеллектуального) продукта и совокупной ценности тех информационных продуктов (затрат), которые были предложены в совокупности со стороны всех пользователей этого интеллектуального продукта на данный момент времени, то есть на момент времени t2.
 
В то же время полностью выполняется и закон о равенстве ценностей в парном, линейном, последовательно пошаговом, информационном обмене. 

3-й шаг обмена и тиражирования.  Текущий тираж для третьего пользователя равен трём, n = 3, а «момент времени» - t3.

Соответственно имеем:
 
In(t3)  = Z/n(t3), то есть численно получаем, что  I3(t3) = Ta/n = 1/3;
 
T3(t3) = I3(t3) = 1/3, T3(t3) = 1/3.
 
Это оценки ценности контента, полученного от второго пользователя и к моменту t3 находящегося уже в пользовании двух пользователей (первого и второго), через потребительную ценность третьего пользователя. Грубо говоря, третий пользователь в момент t3 считает, что на получение (разработку) данной информации совместно с первым и вторым пользователями, каждый из них (из трёх) затратил бы не менее одной трети единицы труда, T3(t3) = 1/3. Но это как бы противоречит оценке T2(t2) = 1/2 и оценке T1(t2) = 1/2, данной вторым пользователем в момент t2.

 Однако никакого противоречия нет, ибо изменились условия и момент времени оценки – тираж стал равен трём, n = 3, а момент времени» - t3. Произошла очередная «переоценка ценностей» и теперь уже оценка текущей ценности T1(t3) контента первого пользователя и оценка текущей ценности  T2(t3) контента второго пользователя и «распространителя», в отношении третьего пользователя, равна 1/3. Поэтому имеем:

T1(t3) = T2(t3) = T3(t3) = 1/3.

Таким образом, парный (шаговый) линейный информационный обмен произошёл при равенстве ценностей, текущих ценностей, со стороны второго и третьего пользователей в соответствие с законом о равенстве ценностей при обмене:
T2(t3) = T3(t3) = 1/3.

Текущие расходы второго пользователя (затраты), связанные с участием в информационном обмене, то есть приобретением (получением) информации у первого пользователя и передачей контента третьему пользователю с получением дохода D2(t3), так же изменились. То есть уменьшились на величину дохода  D2(t3), который равен величине компенсации  T3(t3) = 1/3, то есть   D2(t3) = T3(t3) = 1/3. В итоге текущие расходы второго пользователя на момент времени  t3  составили следующую величину R2(t3):

R2(t3)  = T2(t2)  – D2(t3) = 1/2 – 1/3 = 1/6, R2(t3) = 1/6.

Назовём величину R2(t3)  как текущая приведённая ценность контента второго промежуточного  пользователя-распространителя и обозначим её через I*2(t3), где n = 2 при  n<N. Следовательно,  для приведённой текущей ценности I*2(t3) можно записать:

I*2(t3) = R2(t3) = 1/6.
 
Следовательно, можно считать, что в итоге участие в обмене второму пользователю фактически «обошлось» в величину:
 
T2(t3) = R2(t3) = 1/6.

Таким образом в целом  на момент времени t3 последний парный (шаговый) обмен произошёл при превышении потребительной ценности над затратами пользователя передающего информацию:
 
 (T3(t3) = 1/3) > (T2(t3) = 1/6).

То есть в текущий момент времени закон о равенстве ценностей в информационном обмене, образно говоря, «перевыполняется», а передающий в обмене информацию более заинтересован в её передаче, чем её получающий, разумеется, - в ценностном плане. Это в определённой мере стимулирует возникновение следующего, четвёртого шага последовательного обмена информацией.

Однако, в том случае,  когда распространение информации по данному контенту как информационного обмена закончится на третьем шаге, то закон о равенстве ценностей в этом информационном обмене по совокупности всех потребителей информации будет в целом выполнен. Чтобы подтвердить это свойство последовательного информационного процесса, достаточно сравнить сумму затрат труда всех пользователей на участие в этом, «усечённым» до трёх шагов, обмене, точнее  труда в целом, потраченном на компенсацию затрат автору по созданию (производству) данного контента (данной исходной информации), с затратами труда самого автора (производителя) этого контента.

Затраты труда автора были натурально оценены ещё на первом обмене через потребительную ценность первого пользователя и равны единице, Ta = 1. Соответственно фактические (текущие) совокупные затраты потребителей на компенсацию авторского труда по созданию (производству) данного контента (труда производителя информационного, интеллектуального, продукта) на всех трёх шагах  информационного обмена составили:

R1(t3) = R1(t2) = 1/2, - окончательный расход первого потребителя, соответственно имеем: I*1(t2) = I*1(t3) = 1/2;

R2(t3) = R2(t3) =  1/6, - окончательный расход второго потребителя, соответственно имеем: I*2(t3) = 1/6;

R3(t3) = T3(t3) = 1/3, - текущий расход третьего потребителя;

Очевидно, что:

Ta = 1,
R1(t3) + R2(t3) + R3(t3) = 1/2 + 1/6 + 1/3 = 1,
 Ta = R1(t3) + R2(t3) + R3(t3) = I*1(t3) + I*2(t3) + R3(t3) = 1.

Таким образом, при прекращении последовательного простого информационного обмена на любом очередном шаге, происходит в условиях полного выполнения закона о равенстве ценностей в этом информационном обмене по совокупности учёта всех потребителей, принявших участие в обменном процессе. Иначе можно сказать, что ценность авторского информационного продукта оценивается через совокупную потребительскую фактическую ценность как эквивалент расхода труда по созданию данного контента. В результате закон о равенстве ценностей в информационном обмене действует как в целом по итогам на любой момент времени, а также и при каждом шаге обмена.

В заключение распишем так же полно следующий, четвёртый, шаг простого последовательного информационного  обмена. Приведём так же и строгие математические доказательства действия данного закона при реализации этого обменного процесса на основе свойств сходящегося положительного ряда. Более подробно о свойствах подобных рядов можно прочитать, например, в «Справочнике по высшей математики» М. Я. Выгодского  (Физматгиз, 1961,стр. 542).

4-й шаг обмена и тиражирования.  Текущий тираж для третьего пользователя равен трём, n = 4, а «момент времени» - t4.

Соответственно имеем:
 
In(t4)  = Z/n(t4), то есть численно получаем, что  I4(t4) = Ta/n = 1/4;
 
T4(t4) = I4(t4) = 1/4, T4(t4) = 1/4.
 
Это оценки ценности контента, полученного четвёртым пользователем от третьего пользователя и к моменту t4 находящегося уже в пользовании трёх пользователей (первого, второго и третьего), через потребительную ценность четвёртого пользователя. Грубо говоря, четвёртый пользователь в момент t4 считает, что на получение (разработку) данного контента (информации) совместно с первым, вторым и третьим пользователями, каждый из них (из четырёх) затратил бы не менее одной четверти единицы труда, T4(t4) = 1/4. Но это как бы противоречит оценке T3(t3) = 1/3 и оценке T2(t3) = 1/3, данной третьим пользователем в момент t3.

Однако никакого противоречия нет, ибо изменились условия и момент времени оценки – тираж стал равен четырём, n = 4, а момент времени» - t4. Произошла очередная «переоценка ценностей» и теперь уже оценка текущей ценности T1(t3) контента первого пользователя, оценка текущей ценности  T2(t3) контента второго пользователя и оценка текущей ценности  T3(t3) контента третьего пользователя и «распространителя», в отношении четвёртого пользователя, равна 1/4. Поэтому имеем:

T1(t3) = T2(t3) = T3(t3) = T4(t4) = 1/4.

Таким образом, парный (шаговый) информационный обмен произошёл при равенстве ценностей со стороны третьего и четвёртого пользователей в соответствие с законом о равенстве ценностей при обмене:
 
T3(t4) = T4(t4) = 1/4.

Текущие расходы третьего пользователя (затраты), связанные с участием в информационном обмене, то есть приобретением (получением) информации от второго пользователя и передачей контента четвёртому пользователю, так же изменились. Они уменьшились на величину дохода D3(t4), который равен величине компенсации T4(t4) = 1/4, то есть  D3(t4) = T4(t4) = 1/4.

В итоге текущие расходы третьего пользователя на момент времени  t4 и составили следующую величину R3(t4) (уже не как оценка, а как факт):

R3(t4)  = T3(t3)  – D3(t4) = 1/3 – 1/4 = 1/12, R3(t4) = 1/12.

Назовём величину R3(t4)  как текущая приведённая ценность контента третьего промежуточного  пользователя-распространителя и обозначим её через I*3(t4), где n = 3 при  n<N. Тогда,  для приведённой текущей ценности I*3(t4) можно записать:

I*3(t4) = R3(t4) = 1/12.
 
Следовательно, можно считать, что в итоге участие в обмене третьему пользователю фактически «обошлось» в величину:

T3(t4) = R3(t4) = 1/12.

Таким образом в целом  на момент времени t4 последний парный (шаговый) обмен произошёл при превышении потребительной ценности над затратами пользователя передающего информацию:
 
 (T4(t4) = 1/4) > (T3(t4) = 1/12).

То есть в текущий момент времени закон о равенстве ценностей в информационном обмене, образно говоря, «перевыполняется», а передающий в обмене информацию более заинтересован в её передаче, чем её получающий, разумеется, - в ценностном плане. Это в определённой мере стимулирует возникновение следующего, пятого шага последовательного обмена информацией.

Однако, в том случае,  когда распространение информации по данному контенту как информационного обмена закончится на четвёртом шаге, то закон о равенстве ценностей в этом информационном обмене по совокупности всех потребителей информации будет в целом выполнен. Чтобы подтвердить это свойство последовательного информационного процесса, достаточно сравнить сумму затрат труда всех пользователей на участие в этом, «усечённым» до четырёх шагов, обмене, точнее  труда в целом, потраченном на компенсацию затрат автору по созданию (производству) данного контента (данной информации), с затратами труда самого автора (производителя) этого контента.
 
Затраты труда автора были «натурально» оценены ещё на первом обмене через потребительную ценность первого пользователя и равны единице, Ta = 1. Соответственно фактические (текущие) совокупные затраты потребителей на компенсацию авторского труда по созданию (производству) данного контента (труда производителя информационного, интеллектуального, продукта) на всех четырёх шагах  информационного обмена составили:

R1(t4) = R1(t2) = 1/2, - окончательный расход первого потребителя, соответственно имеем: I*1(t2) = I*1(t3) = I*1(t4) = 1/2;

R2(t4) = R2(t3) =  1/6, - окончательный расход второго потребителя, соответственно имеем: I*2(t3) = I*2(t4) = 1/6;

R3(t4) = R3(t3) =  1/12, - окончательный расход третьего потребителя, соответственно имеем: I*3(t4) = 1/12;

R4(t4) = T4(t4) = 1/4, - текущий расход четвёртого потребителя;

Очевидно, что:

Ta = 1,
R1(t4) + R2(t4) + R3(t4) + R4(t4) = 1/2 + 1/6 + 1/12 + 1/4 = 1,
 Ta = R1(t4) + R2(t4) + R3(t4) + R4(t4) = I*1(t4) + I*2(t4) + I*3(t4)  + R4(t4) = 1.
 
Таким образом, при прекращении последовательного простого информационного обмена на любом очередном шаге, происходит в условиях полного выполнения закона о равенстве ценностей в этом информационном обмене по совокупности учёта всех потребителей, принявших участие в обменном процессе. Иначе можно сказать, что ценность авторского информационного продукта, контента,  оценивается через совокупную потребительскую фактическую ценность как эквивалент расхода труда по созданию данного контента. В результате закон о равенстве ценностей в информационном обмене действует как в целом по итогам на любой момент времени, а также и при каждом шаге обмена.

Полученные выше количественные (численные) оценки ценности интеллектуального продукта на различных шагах реализации информационного обменного процесса  через совокупного потребителя имеют вид:

Ta = T1(t1) = 1/1 = 1, при n = 1.
Ta = R1(t2) + T2(t2) = I*1(t2) + T2(t2) = 1/2 + 1/2 = 1, при n = 2.
Ta = R1(t3) + R2(t3) + T3(t3) = I*1(t3) + I*2(t3) + T3(t3) =
= 1/2 + 1/6 + 1/3 = 1, при n = 3.
Ta = R1(t4) + R2(t4) + R3(t4) + T4(t4) =
= I*1(t4) + I*2(t4) + I*3(t4) + T4(t4) =
= 1/2 + 1/6 + 1/12 + 1/4 = 1, при n = 4.

Нетрудно обнаружить явно проявляемую закономерность образуемой числовой последовательности суммы этих рядов оценок:

- все члены числового ряда этих сумм, за исключением последнего члена, а именно (I*1(t4) + I*2(t4) + I*3(t4) = 1/2 + 1/6 + 1/12), есть члены числового ряда частичной суммы бесконечного сходящегося положительного ряда с суммой всех его членов S = 1. Этот ряд, ряд приведённых текущих ценностей, описывается следующим выражением:

S = ;n1/(n;(n+1)) = 1,

где   ;n –  знак суммы численных значений выражения
    «1/(n;(n+1))» при целых значениях n от n = 1 до n = ;;

 - частичная сумма этого ряда Sn описывается выражением:

Sn = ;N1/(n;(n+1)),

где   ;N  –  знак суммы численных значений выражения
    «1/(n;(n+1))» при целых значениях n от n = 1 до n = N.

В нашем случае частичная сумма  Sn этого ряда берётся на
один член меньше, чем фиксируемое значение n равное N, то есть при n = (N – 1).

- наконец, последний член суммы совокупной потребительской оценки ценности контента с порядковым номером n = N, а именно (T4(t4) = 1\4), равен выражению 1/ n, которое представляет собою  остаток суммы полного ряда, начиная с члена (шага)  с порядковым номером n:

STn = ;Nn1/(n;(n+1)),

где   ;Nn –  знак суммы численных значений выражения
«1/(n;(n+1))» при целых значениях n от n = N до n = ;.

При этом доказано (см. «Справочник …»), что эта остаточная сумма STn , которая есть не приведённая ценность последнего пользователя (потребительская ценность этого пользователя), равна:

STn = ;Nn1/(n;(n+1)) = 1/ n.

Таким образом, получаем:

S = ;n1/(n;(n+1)) = Sn(при n = N - 1) +  STn(при n = N) = 1.

Соответственно можно записать:

Ta = ;N-11/(n;(n+1)) + 1/ N,

где   ;N-1  –  знак суммы численных значений выражения
    «1/(n;(n+1))» при целых значениях n от n = 1 до n = N-1;
N  –  количество шагов распространения контента
(информации);
n  –  целая переменная, принимающая значения от n = 1 до n =
N-1.

Приведём значения всех членов ряда рассмотренного примера при N = 10:

Ta = I*1(t10) + I*2(t10) + I*3(t10) + I*4(t10) + I*5(t10) + I*6(t10) + + I*7(t10) + I*8(t10) + I*9(t10)  + T10(t10) =
= 1/2+ 1/6+ 1/12+ 1/20+ 1/30+ 1/42+ 1/56+ 1/72+ 1/90+ 1/10=
= (1260+ 420+ 210+ 126+ 84+ 60+ 45+ 35+ 28+ 252)/2520 =
= 2520/2520 = 1,0.

При этом очевидны следующих три вычислительных момента. Напомним, что в рассмотренном примере ценность контента Z равна 1,0, Z = 1,0.

Первое. Окончательная величина расхода Rn(t(n+1))  для n - ого потребителя в информационном процессе на момент времени t(n+1):

Rn(t(n+1)) = 1/(n;(n+1)),

где    n  –  номер шага в простом последовательном
информационном обмене, то есть переменная, принимающая значения от n = 1 до n = N-1.
N  –  количество шагов распространения контента
(информации) или номер шага последнего парного информационного обмена.

Соответственно приведенная текущая ценность на всех промежуточных шагах обмена и распространения контента, равная величине окончательных расходов, равна:

I*n (t) = Z/(n;(n+1)).


Второе. Текущая ценность контента в шаговом парном информационном обмене равна величине компенсирующего труда:

Tn(tn) = 1/n.

Соответственно сама текущая ценность контента равна:

In (t) = Z/n.

Третье. Текущая ценность контента в последнем линейном шаговом парном информационном обмене:
IN (t) = TN(tN) = Z/N.



О формах текущей ценности и форме эквивалента.

Итак, нами была рассмотрена всего лишь простая форма текущей ценности в свободном последовательном линейном (пошаговом) информационном обмене. В нашем рассмотрении, так или иначе, была затронута и учтена так же и полная или развёрнутая форма ценности, которую можно проиллюстрировать следующим условным примером.

- Простая форма ценности контента:
контент А = контент Б;

- Полная форма ценности контента:
контент Б = контент В + контент Г + контент Д,
или = контенту Б, или = …, и т. д.

Приведём так же пример и всеобщей формы ценности контента, когда из информационного пространства выделяется  один контент, который становиться эквивалентом для всех прочих контентов, всеобщим эквивалентом. Тогда развёрнутая форма ценности превращается постепенно во «всеобщую форму ценности»:

контент В + контент Г + контент Д =
контент Б …………………………............. =               контент А
и т. д. ………………………………............. =

На стадиях доинформационного становления «Информационного общества» в информационном обмене функцию эквивалента мог выполнять любой контент.  Роль же всеобщего эквивалента может играть лишь один из контентов. Тогда ценность всех контентов должна выражаться в одном контенте, который выступает как непосредственное воплощение общественного труда. Всеобщий эквивалент должен обладать свойством всеобщей обмениваемости.

Появление всеобщего эквивалента это неизбежно результат стихийного процесса развития информационного производства и обмена. Оно не является следствием какого-то сознательного соглашения между людьми, однако на определённом этапе развития исторического развития и даже ещё только в преддверии начала становления «Информационного общества» первоначальный образ этого всеобщего информационного эквивалента может быть предугадан. Одну из таких попыток и представляет данное исследование. Насколько продуктивна эта попытка покажет время, но, несомненно, и то, что руководствуясь в развитии общества именно научной теорией, мы неизбежно вынуждены будем это делать.

Введение в практику торрентов как третьего универсального контента, исходя из его электронно-компьютерной  и интернет-сетевой природы, а точнее, - из образа торрент-файлов,  и, судя по нынешней тенденции  развития даже материально-знаковых отношений капитализма (денег), видится во внедрении в «Информационном обществе» некого государственного электронного информационно-казначейского билета. Поэтому и электронный торрент, едва ли в будущем обретёт какую-либо материальную форму, и, скорее всего, так и останется идеальным объектом как свойством. Регулировать движение этих «торрентов» будет, вероятно, некоторое подобие государственного банка, несомненно, вырастающее в результате исторических метаморфоз из буден сегодняшней финансовой системы.


5.2.3.3.  Эквивалент в информационном обмене и «байтаж»

В товарном производстве, как часто пишут в «Политической экономии», - «тот продукт, который выступал преимущественно как товар, то есть производился главным образом для обмена, и стал играть роль всеобщего эквивалента. … Когда обмен расширился, вышел за пределы местного рынка, возникла необходимость закрепления функции всеобщего эквивалента только за одним товаром, который и стал деньгами».
 
Однако информация, контент, не товар и «производить …его для обмена» как «один товар», то есть заново и с прежними затратами труда (как в случае товара) не требуется (нет необходимости), ибо, как вначале было показано, контент как информацию можно успешно и практически без значимых затрат – тиражировать. При этом очевидно, что накапливать одну и ту же информацию как тиражируемые копии данного контента просто бессмысленно, тогда как в случае товара, такое накопление увеличивает богатство.

В информационном пространстве накапливается различный по содержанию контент, то ест список контентов, который просто неоднороден, и поэтому информационное богатство возрастает. Этот рост происходит, когда к существующему контенту добавляется новый (по содержанию) контент или растёт список самого контента, то есть уточняется и расширяется какая-либо информация. Однако в таком качестве «растущий» контент не может играть роль всеобщего информационного эквивалента и служить «для обмена» всем агентам информационного производства, ибо можно сказать, что с его потребительной ценностью совсем «не срастается  эквивалентная форма ценности».
 
«Политическая экономия» утверждает, разумеется  только в отношение товара, что «деньги представляют собой  законченную форму всеобщего эквивалента, особый товар, с потребительной стоимостью которого прочно срослась эквивалентная форма стоимости. …

Анализ развития обмена, формы стоимости позволяет выяснить сущность денег. Развитие формы стоимости, вызвавшее  необходимость денег, было заложено уже в простой форме ее. … Логическая последовательность развития формы стоимости соответствует историческому процессу развития обмена. Она отражает развитие реальных противоречий обмена и товарного производства».

Сегодня в любой среде самой первой оценкой любой информации, контента, которая часто жаргонно называется «весом информации», является оценка в байтах. Однако «байт» - это, скорее всего техническая единица измерения «массы» информационного продукта, контента, чем его ценности.
 
Здесь само собой напрашивается прямая аналогия с товарной продукцией, которую весьма просто, причём именно «технически (физически)» измерить массой (весом). Однако такая мера измерения не имеет никакого отношения к  стоимости товарной продукции, которая является категорией социальной, социологической.

Однако, есть смысл учесть это явление лишь в «созвучном наименовании» соответствующего термина, поэтому
почти в полной текстовой аналогии с политической экономией о «цене», можно сказать: - «Байтаж» есть торрентное выражение ценности контента.
 
В «Политической экономии» и, разумеется, в отношении товара высказываются следующим образом: - «Возникновение денег приводит к дальнейшему развитию форм товарного обмена. С появлением денег все товары приравниваются к деньгам, стоимость любого товара выражается в деньгах. Тем самым товары приобретают цену. Цена есть денежное выражение стоимости  товара».

Да, с началом компьютеризации и информатизации, особенной с массовой оцифровкой разнообразных информационных продуктов, все контенты сравниваются в «байтах», и «масса» любого контента выражается в байтах.  Последнее особенно ярко проявляется в процессе работы с компьютером и в интернет сети. Так, если Вы, например, работаете в операционной системе Windows XP и открываете какой-либо файл на компьютере, начиная с кнопки «Мой компьютер» на панели «Пуск», то перед Вами открывается список локальных дисков. При открытии свойств каждого из этих локальных дисков в окне «Свойства» на первой, основной, закладке «Общие» публикуется информация о ёмкости диска, об объёме всего хранимого контента, в строке «Занято», о свободном пространстве диска в строке «Свободно».
 
Однако ещё до открытия свойств, при наведении курсора на «иконку» данного диска, в выпадающем окне и окне «Мой компьютер» публикуется информация о размере контента (строка «Размер»), а при выделении этого диска в разделе «Подробнее» окна «Мой компьютер» так же публикуется информация о размере этого диска.

Далее, после открытия данного диска для просмотра на экране монитора публикуется список контентов второй очереди: папок и файлов.

 По каждому файлу, при открытии его свойств публикуется информация о размере файла как об объёме (массе) хранимого контента. Однако ещё до открытия свойств, при наведении курсора на «иконку» данного диска, в выпадающем окне и окне «Мой компьютер» публикуется информация о размере контента (строка «Размер»), а при выделении этого файла в разделе «Подробнее» окна «Мой компьютер» так же публикуется информация о размере выделенного файла.

Таким образом, информационный процесс поиска необходимой «оцифрованной» информации постоянно сопровождается оценками объёма (массы) соответствующего контента в байтах, но не его ценности. Это, несомненно, отражает  дальнейшее развитие технической (физической) стороны информационных связей, что необходимо лишь для решения технических коммуникационных задач перемещения и размещения информации.

Аналогичную картину можно наблюдать и при решении задач перемещения, транспортировки и размещения грузов, товаров. Здесь постоянно приходится измерять массу (вес) товаров как груза, чтобы выбрать соответствующее транспортное средство, габариты, чтобы решить задачу размещения груза (товаров). Однако, как уже подчёркивалось, это не имеет отношения никакого отношения к стоимости товаров в социальном смысле.


5.2.3.4. Дальнейшее развитие схем движения информации

Ранее отмечалось, что контент как объект-предмет есть всего лишь свойство материи, а поэтому его формы ценности, отражающие затраты  интеллектуального труда по созданию и распространению соответствующей информации, равно как и схемы движения информации как контента, значительно сложнее, чем всем привычные схемы движения товара или формы стоимости.
 
 Вернёмся к ранее рассмотренной базовой последовательной пошаговой линейной схеме движения (распространения) контента, информации (см. «Пример алгоритма оценки текущей ценности контента» раздела 5.2.3.2).

Согласно этой схеме текущая ценность контента определяется по ранее приведенной формуле 5.1:

I = Z / N, при этом In = Z / n,

где    I  –   текущая информационная ценность
контента;
In –   текущая ценность контента на n – ом шаге его
 распространения (движения);
Z  –   ценность контента;
N  –   тираж информации данного контента.
n -   порядковый номер шага распространения контента,
        принимает последовательно целые значения от n = 1 до
        n = N.

Простейшим усложнением этой линейной схемы движения является введение вместо одного пользователя на каждом n – ом шаге распространения информации группы пользователей. С целью упрощения расчётных выражений положим постоянное число пользователей в каждой группе количеством k. В этом случае и при условии, что текущая ценность контента меняется лишь пошагово, то есть изменение зависит только от номера шага n,текущая ценность контента будет определяться на каждом n – ом шаге (уровне) следующим выражением:

In = Z / (k ; n),                (5.4)

где    In –   текущая информационная ценность (информационность контента) на n-ом шаге распространения, тиражирования контента;
Z  –   ценность контента.

Если количество пользователей-распространителей контента на каждом n - ом шаге своё и равно kn, то есть меняется от шага к шагу, то выражение (5.4) примет вид:

In = Z / (;n kn),                (5.5)

где    In  –   текущая (приведенная) информационная ценность
контента (информационность контента) на n-ом шаге его распространения;
Z  –   ценность контента;
kn  –  количество пользователей на n - ом шаге
 распространения контента;
;n  –   знак суммы членов kn при значения n от 1 до N.

Меняя численность групп пользователей легко получить необходимую интенсивность распространения информации контента и тиража. В зависимости от целей исследования можно регулировать и изменение текущей ценности внутри группы или считать её одинаковой для всех пользователей каждой группы.

Более близкой к реальным условиям распространения информации в обществе является пошаговая (уровневая) веерная схема, например, с количественно равными группами пользователей с численностью в k пользователей.  Здесь интенсивность и мощность распространения информации регулируется степенью ветвления h и численностью пользователей в группе k. Степень ветвления h измеряется количеством групп пользователей, получающих информацию (контент) от одного агента, распространяющего этот контент. Соответственно текущая ценность контента на каждом n – ом уровне (шаге) распространения контента определяется следующим выражением, при условии, что текущая ценность меняется лишь с изменением шага:

In = Z / (;n(h ; k)n),                (5.6)

где    In –   текущая информационная ценность на
 каждом n - ом уровне (шаге) распространения
контента;
Z  –   ценность контента;
;n  - знак  суммирования по всем целым значениям n.

При h = 1 и k = 1 получим исходную последовательную шаговую схему распространения контента.

Особый интерес в современных условиях капитализма представляет частный вариант этой схемы, когда на первом шаге тираж равен единице и только затем следует веерная схема с переменным количеством пользователей в группе k и переменной степенью ветвления h. В этом случае первый шаг отражает передачу (продажу) современного авторского права на тиражирование и распространение контента, а последующие уровни моделируют характер дальнейшего распространения информации, вплоть до, так называемого, «пиратства» и «домашнего тиражирования».

Этот вариант представлен на конкретном примере обмена контентами, изображённом на рисунке 5.7.


Рис. 5.7. Веерная схема обмена контентами.(Файл: ris-5-7.jpeg)


На схеме рис. 5.7 подробно рассмотрен обмен  некоторыми контентами А и Б, ценности которых одинаковы и равны, Z = 1,0.  Обмен для конечных потребителей совершается после прохождения трёх шагов (уровней) распространения  как контента А, так и контента Б, ветвление начинается со второго шага, h = 2, k = 1.
 
Следуя пошаговой логике изменения текущих расходов Rn(tn), текущей ценности и приведённой текущей ценности, выявленной в вышеприведённом «Примере расчёта ценности» (4 шага, n = 1, = 2, = 3, = 4), но уже для трёхшагового процесса распространения контента, то есть при n = 1, = 2, = 3, получим следующий ряд оценок:

- Первый шаг, n = 1:

Rn(t(n+1)) = 1/(n;(n+1)), при n = 1 равно
R1(t(1+1)) = R1(t2) = 1/(1;(1+1)) = 1/2;

соответственно:
I*1(t) = R1(t2) = 1/2.

- Второй шаг, n = 2:

Rn(t(n+1)) = 1/(n;(n+1)), при n = 2 равно
R2(t(2+1)) = R2(t3) = 1/(2;(2+1)) = 1/6;

соответственно:
I*2(t) = R2(t3) = 1/6.


- последний шаг, n = 3

ST3 = ; 1/(n;(n+1)) = 1/n = 1/3,
T3(t3) =  1/3,
R3(t3) = T3(t3) = 1/3.

Соответственно, так как третий шаг последний, имеем:

I3(t) = T3(t3) = 1/3.

Тогда совокупные текущие расходы на приобретение копий контента А, а равно и контента Б, составят:

R1(t3) + R2(t3) + R3(t3) = I*1(t) + I*2(t) + I3(t) =1/2 + 1/6 + 1/3 = 1,0.

Соответственно будет и авторское благополучение, равное ценности контента, разумеется, в условиях отсутствия извлечения приращённой ценности:

Ta = R1(t3) + R2(t3) + R3(t3) = 1/2 + 1/6 + 1/3 = 1,0.

В рассматриваемой схеме рисунка 5.7 на втором шаге распространения контента, при заявленном k = 1 и ветвлении процесса h = 2, было всего два потребителя. Поэтому, в силу эквивалентности процесса информационного обмена, итоговые текущие расходы на контент, одной копии контента, составит величину в два раза меньшую пошаговой величины R2(t3), а соответственно в два раза будет меньше и приведённая текущая ценность I*2(t, h = 2, k = 1):

I*2(t, h = 2, k = 1) = R2(t3)/2 = 1/6/2 = 1/12.

На третьем шаге распространения контента, при заявленном ветвлении процесса h = 2 и k = 1, было всего четыре потребителя (конечные потребители!, см. рис. 5.7), то в силу эквивалентности процесса информационного обмена, итоговые текущие расходы на контент, одной копии контента конечного потребителя, составит величину в четыре раза меньшую пошаговой величины R3(t3), а соответственно в  четыре раза будет меньше и текущая ценность I3(t, h = 2, k = 1):

I3(t, h = 2, k = 1) = R3(t3)/4 = 1/3/4 = 1/12.

Таким образом, можно сказать, что совокупная ценность одного контента  (совокупные расходы), контента А, в принятом исчислении в долях, формируется семью потребителями, из которых 4 конечные потребители, и равна сумме:

1/2 + (1/12 + 1/12) + (1/12 + 1/12 + 1/12 + 1/12) = 1/2 + 1/6 + 1/3 = 1,0.

Аналогично формируется и ценность контента Б.

На том же рисунке , для сравнения, приведена схема обмена товарообмена товарами А и Б, имеющих равные стоимости, каждая равна 1,0.

Очевидно, что механизмы  обмена контентами и товарообмена совершенно различные механизмы, то есть отражают типологически ортогональные процессы обмена при информационном  способе производства и товарном способе производства. Поэтому, если, положим, допустимо говорить «информационный рынок», то «информационный рынок» и товарный рынок типологически различные рынки, основаны на разных механизмах обмена.

На том же рисунке 5.7 приведены дополнительно два возможных варианта, точнее, две модификации, того же информационного обмена контентами А и Б, с одной стороны, с разноуровневыми конечными потребителями, а с другой – вариант смешанного обмена трёх равноценных контентов А, Б1 и Б2.

Изложенное позволяет говорить о множестве различных схем распространения контентов, особенно в их численной интерпретации с оценками текущей ценности, текущих расходов и схем формирования совокупной ценности. Однако суть всегда одна, информационный обмен контентами в целом основан на совокупной эквивалентности обмениваемых интеллектуальных продуктов.

Наконец, рассмотрим свободное распространение контента в информационном пространстве. Такая  схема характеризуется свободным и стохастическим возникновение связей в процессе обмена, как бы «волнообразно», то есть по уровням, распространяемым от авторского первоисточника на периферию информационного поля (это, по сути, «веерная схема»).  При этом, однако, каждый новый пользователь сам становиться источником свободного и стохастического возникновения «дополнительных»  связей в процессе обмена, так же «волнообразно», по уровням, распространяемым во всех направлениях вплоть до периферии информационного поля. Возможна реализация этой модели как в двумерном пространстве (на плоскости), так и в многомерном гиперпространстве, отображающем различные условия распространения информации.  Возникновение связей носит вероятностный характер, а величина длины волны, то есть уровня или шага, описывается в координатах информационного пространства, в том числе и во времени продвижения распространяемого контента.


5.2.3.5. Функции торрентов и их сущность

Рассмотрение форм ценности и схем движения информации, а также изложенные вначале фрагменты теории труда, ещё раз подтверждает, что развитие информационного процесса и возникновение «ценностной оценки» контента через «торренты» есть исторический процесс развития самих информационных процессов в обществе, лежащих в основе ЧЭФ «информационная». Ценность контента,  а так же текущая ценность контента, как уже отмечалось, выражаются, принимают законченную форму всеобщего информационного эквивалента, через некий элементарный, можно сказать, «логический» контент, обозначенный нами как «торренты». Торренты это особый контент, с потребительной ценностью которого прочно «срослась» эквивалентная форма ценности.

Как контент, так и торренты представляют собой продукты общественного труда. Однако все контенты в условиях частной собственности на информацию как интеллектуальный продукт и как «контент средств информационного производства и коммуникаций» выступают на рынке непосредственно как продукты частного труда, a торренты  -  как непосредственное воплощение общественного труда (всеобщий эквивалент).  Очевидно, что под контентом средств информационного производства и коммуникаций (или контент информационно-коммуникационных средств производства)  понимается совокупность средства труда, включающих программы, операционные системы и т.п., и продуктов труда, представляющих собою информацию, сообщения, сведения, данные, сигналы и пр. То есть всё это не вещи (товар), а интеллектуальный продукт, информация, контент.

Только через обмен по текущей ценности и абсолютной ценности, то есть просто по ценности, посредством торрентов можно установить, что контенты являются, по существу, продуктами общественного труда.  Иначе говоря, в процессе информационных обменов  происходит учет общественного труда в качественном и количественном отношении, средством которого служат торренты.  При господстве частной собственности этот учет осуществляется стихийно за спиной производителей  информационного, интеллектуального, продукта и распространителей контента, путем стихийных колебаний «байтажа», как торрентного выражения ценности контента.

Возникновение торрентов приведёт к дальнейшему развитию форм информационного обмена. С началом практического хождения торрентов в информационном пространстве все контенты будут приравниваться к торрентам, ценность любого контента будет выражаться в торрентах. Таким образом контенты приобретают «байтаж».

В процессе обмена ценность контентов выражается через приравнивание контентов, однако при этом изменение пропорций обмена на всех стадиях развития форм ценности может приводить к отклонениям от фактического, действительного, движения собственно ценности контентов. Это происходит потому, что пропорции обмена зависят от ценности контентов, находящихся в относительной форме ценности, и от ценности контента-эквивалента. Вследствие этого не только обстоятельства условий обмена, разумеется, и тиража, и «схемы» распространения контента, будут влиять на каждый информационный обмен, но и  общее состояние информационного производства и информационного пространства обмена.

Но также несомненно и то, что «байтаж» имеет (может иметь) и информация, не имеющая ценности, например кратеры от падения метеоритов, обозначающие их место падения. К образованию кратеров человеческий труд не приложен, однако эта информация, например в виде оцифрованного фотоснимка из космоса, имеет соответствующий «байтаж», который не выражает ценности  этого контента. (Разумеется, само получение фотоснимка связано с затратами  труда, отражающего условия в которых получен этот космический фотоснимок как вещь, но это уже речь о стоимости, а не о ценности.)

В процессе обмена реализуется связь между внешне независимыми частными производителями и распространителями контента. Торренты, разрешив противоречия непосредственного обмена информацией (контентом), вместе с тем создают условия для дальнейшего развития противоречий  в информационном пространстве. Появление и использование торрентов отнюдь не гарантирует создание «гармонических» общественных отношений в обмене и в создании информационного продукта. Конечно, торренты в качестве всеобщего эквивалента исторически прежде всего обслуживают обмен контентами, информацией, между простыми разработчиками информационного, интеллектуального, продукта (производителями), распространителями и потребителями (пользователями). Этот «исторический» обмен, не связан с намерением достижения «информационного неравенства», дисбаланса и дезинформирования, с обманом человека человеком. Но функционирование торрентов в условиях частной собственности на контент иформационно-коммуникационных средств производства неизбежно превращает торренты в орудие информационного неравенства и обмана.


Торренты как орудие информационного неравенства.

При простом, непосредственном, информационном обмене (К – К) без участия торрентов распространение и приобретение контента всегда совпадали во времени. Так, например, когда-то, в пору первых советских персональных компьютеров и игровых электронных приставок, на «толчке» возле магазина электроники шёл бойкий обмен между пользователями электронных игр.

С возникновением и распространением в практике информационного пространства некого подобия торрентов появится возможность разделения информационного обмена на два «противоположных» и дополняющих друг друга акта: «выдачу» и «получение» информации. Однако это возможно лишь при условии, как указывалось в разделе 5.2.3.2., создания некой общественной, государственной, системы раздельного учёта суммарной величины ценности контентов по операциям (актам) «выдал» и «получил».
 
Введение в практику торрентов как третьего универсального контента, исходя из его электронно-компьютерной  и интернет-сетевой природы, и, судя по нынешней тенденции  развития даже материально-знаковых отношений капитализма (денег), видится во внедрении в информационном обществе некого государственного электронного информационно-казначейского билета. Даже сегодня, в сфере товарного производства, многие пророчат переход к электронным деньгам на основе использования банковских дебетовых карт и электронных счетов, то есть материально-знаковые отношения на основе «третьего товара» как денежных знаков, образно говоря, «уходят» от своей исходной материальной формы. Это ещё в большей степени проявится и в отношении «третьего контента» и его материально-знаковой формы.

Поэтому и предполагаемый электронный торрент, едва ли в будущем обретёт не только какую-либо материальную форму или свойства как «третьего контента», но, скорее всего, так и останется идеальным объектом как свойством. Однако несомненно, что идея «интернетовского торрента» со временем обретёт форму, скажем так, виртуального документа строгой отчётности (а, возможно, и бумажную форм» наподобие нынешних денег), привязанного к индивидуальному лицу или организации, или к предприятию, или к государственной структуре. То есть, иными словами, ценность как свойство свойства в форме контента так им и останется, а электронному учёту будет подлежать сама ценность, но в первом приближении как время интеллектуального труда, как часть общественного фонда времени общества.

Регулировать движение этих «торрентов» будет, вероятно, некоторое подобие государственного банка, несомненно, вырастающее в результате исторических метаморфоз из буден сегодняшней финансовой системы. При этом каждый гражданин, равно организация, предприятие и госструктура будут иметь свой персональный счёт (счета), на которых будет храниться заработанный ими или перечисленный им объём торрентов как времени отработанного интеллектуального труда или деятельности. Движение торрентов как некого накопления отработанного времени интеллектуального труда будет отражать течение информационного обмена контентом, - будет накапливаться или расходоваться в соответствие с информационной активностью держателей этих накоплений …

Прежде чем получить (скачать) некий контент, отдав за это часть или полностью имеющийся в его распоряжении  и числящийся за ним торренты,  каждый частный собственник должен поделиться, «раздать» или «выложить», иначе - выдать (отдать), кому-либо свой контент. Это создаёт условия, позволяющие включиться посреднику – коммуникатору.
 
В настоящее время  неким прообразом такой системы может служить действующий в Интернете сервис свободного распространения редких, «запрещённых» и обычных, рядовых файлов (темы контент: музыка, фильмы и игры, программы, книги, софт  и пр.) «Торрент». Вот, что сообщается в сети, например на сайте  онлайн-журнала «МирСоветов» (http://mirsovetov.ru), размещённой на странице портала «Step & Step» (http://www.stepandstep.ru) в ответе на вопрос «Как правильно пользоваться торрентом и что это такое?»:
 
- «Такое поразительно обширное файлохранилище обеспечивается, в первую очередь, самими пользователями Торрента. Проще говоря, «Торрент» — это обширнейший сервис обмена информацией между людьми в Интернете.

Каждый день с помощью Торрента тысячи людей по всему миру делятся друг с другом программами, обмениваются свежими клиентами игр, передают терабайты музыки и видео. И все это совершенно бесплатно.
<…>
Если вдаваться в подробности, то Торрент (BitTorrent) — это специальный пиринговый (P2P) сетевой протокол, который придумал и воплотил в жизнь американский программист Брэм Коэн. Суть задумки была такова, что передаваемый файл не загружается на сервер, а напрямую передается от пользователя к пользователю.

Также стоит отметить, что передача файла идет не только от человека, у которого этот файл, но и от людей, скачивающих его. Т.е. к примеру, если Вы будете скачивать с Торрента фильм, то одновременно от Вас будут скачивать этот же фильм и другие пользователи Торрента. А они, в свою очередь, будут раздавать другим желающим получить этот фильм.

Говоря проще, Торрент представляет собой сложную паутину обмена файлами. Если у человека появился интересный файл и он решил поделиться им с помощью Торрента, то, вероятнее всего, через какой-нибудь час-два он будет уже у тысяч пользователей и т.д.
 
Многие сейчас догадались, что с таким раскладом авторские права, естественно, никто на Торрентах не соблюдает. Там легко найти взломанные программы, ключи активации любого ПО (программного обеспечения – ХАТ), разнообразные фильмы, даже те, что только появились в прокатах и прочие вкусности. Это, конечно, выгодно для пользователей и является главным преимуществом и стимулом обмена информацией, нежели на других сервисах».

Так человек (раздающий), который хочет поделиться файлом (фильмом, музыкой, игрой и т.п.), «заходит на Трекер, предварительно зарегистрировавшись на нем, и выкладывает свой Торрент-файл. Конечно, выкладывает в специальной категории, определяющей тип файла, к примеру, музыку – в музыкальный архив, фильмы – в библиотеку фильмов и т.п. Дает краткое описание выкладываемого файла, размер и т.п. для пользователей, которые пожелают файл скачать».
 
Если рассмотреть «Торрент-файл» подробнее, он хранит в себе совсем мало информации:
- общую информацию о скачиваемом файле;
- его контрольную сумму;
- и URL трекера.

Далее, «человек, который хочет скачать файл (фильм, музыку, игру и т.п.):

1. Человек заходит на Трекер, также предварительно зарегистрировавшись на нем, находит заинтересовавший его файл (можно поиском или в специальных категориях, на которые поделен весь Трекер) и скачивает Торрент-файл.

2. Далее, человек у себя на компьютере запускает этот файл с помощью программы и начинает скачивать. Одновременно автоматически дает скачивать через себя этот же файл другим желающим».

Однако и здесь есть определённые правила, «законы», участия в обмене информацией (главным образом - интеллектуальным продуктом). При этом, резонно, «напрашивается вопрос, а зачем люди выкладывают фильмы, музыку и пр., от безделья? Не совсем так… просто на Торрент-трекерах есть такой закон, если ты не даешь скачивать другим — то и сам не сможешь ничего скачать.

При регистрации дается лимит на скачивание, к примеру, можно безвозмездно скачать 500 Мб, а дальше, если не будешь делиться файлами с другими пользователями — будет запрещено скачивать. Но если делишься, можно качать на здоровье».

Есть на Торрент-трекере и своя специфическая терминология и свои показатели, например:

«Рейтинг» пользователя. Это есть «отношение отданного к скачанному. Следите за этим параметром, если Вы будете много качать и мало давать скачивать у себя, то есть риск лишиться права скачивать вообще».
 
Таким образом, так или иначе, но и здесь информационный обмен контентом и условия этого обмена (скорость, доступ) при определённом «равенстве», точнее в соответствие с количеством предоставляемого контента и времени для взаимного скачивания (копирования) контента.  Соответствующий параметр, «рейтинг», подобен оценки положения дел на Вашем счету в информационном банке. Следовательно, обмен осуществляется, можно сказать, не бесплатно, а на взаимовыгодных условиях. Если «много давать скачивать», то соответствен можно будет и «много качать». То есть, возвращаясь к социальным отношениям  и «Политической информатике», в среднем и будет соблюдаться закон о равенстве в информационном обмене и стоящим за ним общественном труде, фонде социального времени общества.
   
Итак, с появлением «символьного посредника» возникают и условия, позволяющие включиться в процесс обмена агенту-посреднику, в только что приведённом примере  – это, грубо говоря, специальные сайты-серверы, их называют — «Трекеры», или «BitTorrent Трекеры». В Интернете их тысячи самых разнообразных.  Можно было бы привести и другие примеры, более простые, но менее выразительные. Это связано с тем, что само распространение информации как информационный обмен значительно сложнее, чем известный обмен товарами как вещами.
 
Очень близок к нашему случаю был бы пример с букинистическим магазином, но он весьма коммерционализирован, ибо главное в его деятельности купля-продажа, тогда как обмен таким контентом, как книги остаётся на втором месте (если не сказать, на одном из последних мест в целеполагании его владельцев). У нас же информация есть свойство (идеальное), а не вещь как внешний предмет, материальное и «штучное, считаемое». По этой причине, как уже писалось и схема и условия информационного обмена значительно сложнее, а в социологическом плане «Политической информатики» практически системно не исследованы.

«Торрент», библиотека, база данных и им подобные агенты информационного пространства, назовём их «распределителями» (распространителями), участвуют в обмене не с целью непосредственного приобретения потребительной ценности, а ради увеличения количества контента, находящихся в их распоряжении, ради информационного обогащения. Иначе говоря, торрентное обращение создает предпосылки для появления распределительного торрентного накопления – коммуникаторного «трекерса». Рост торрентного богатства в руках крупных собственников и разорение мелких производителей  контента создают условия и для появления «ростовщического» трекерса (торрентного накопления для ссуд).
 
Развитие торрентного хозяйства в условиях частной собственности будет усиливать общественную стихию и ее власть над людьми. Это постепенно подрывает натуральное  информационное хозяйство, способствует разорению одних производителей и обогащению других, усиливая тем самым их дифференциацию. Торренты начинает функционировать и за пределами сферы контентного обращения: возникают торрентная рента и торрентные налоги.

Интересно, что в работе, упомянутой в эпиграфе данной главы, д.э.н. Бузгалин А.В. так же вводит схожее понятие «интеллектуальной ренты». Он пишет (стр. 22 – 23):
 
- «доход есть интеллектуальная рента, которая определяется на поверхности явлений как доход, получаемый от собственности на созданный креативный (в современной рыночной терминологии – интеллектуальный) деятельностью продукт.
 
… по своей природе культурная ценность (интеллектуальный продукт») есть общественное, а не частное благо.  Превращение же этого общественного блага в частную собственность даёт его владельцу возможность получать  не прибыль, а ренту, которую принято называть интеллектуальной (и мы ниже будем, как правило, использовать это имя), но правильнее было бы назвать  культурной или креативной.

… доход, о котором  мы ведём речь, и с марксистской точки зрения должен быть квалифицирован как рентный по своей форме. Всеобщее культурное богатство становится источником стоимостного дохода в той мере, в какой это богатство обретает форму (частной) собственности. … В её основе – стоимостная оценка труда, создавшего культурную ценность. Природная рента этой основы не имеет».
 
И хотя «в её основе – стоимостная оценка труда», погруженная в креатосферу («Общество знания»), а в нашем изложении в основе лежит «ценностная» оценка, налицо признание существенных теоретических сдвигов в понимании социальных процессов грядущего общества.

Разумеется, что нарисованная в данной главе картина контентно-торрентных отношений представляет собою некий гипотетический прогноз и не более, ибо только жизнь в состоянии проявить субстанциональные свойства информационного способа производства. Очевидно, что их чёткое проявление возможно лишь в период доминирования этого способа производства, то есть, по сути, апостериори и лишь с началом возникновения «Информационного общества».
 
Однако попытки охарактеризовать априори характер нового общества, его законы развития, достоинства и негативы («недостатки»), позволяет современному обществу развиваться восходяще не только осознанно, то есть на основе целеполагания, но правильно понимать и разрешать постоянно возникающие коллизии восходящего роста современного общества. Именно это, несмотря на возможные ошибочные утверждения и недопонимание, оправдывает построение подобных прогностических моделей, тогда как текущая жизнь внесёт свои необходимые коррективы в создаваемые модели общественного развития.
 
Поэтому продолжим.
 
Ниже вводится ряд новых терминов, представление о сути которых можно получить из «сравнительной» таблицы некоторых часто употребляемых терминов (категорий) «Политической экономии» и  «Политической информатики», данной в разделе 7.1. Полностью семантика  новой терминологии представляется в ходе последующего изложения смысловой стороны этих слов.
 
Стихийное развитие информационного производства контента, торрентного хозяйства, самой «массы» торрентов, приводит к тому, что в этих безликих торрентах все больше воплощается власть стихийной общественной силы. Общественная сила торрентов, поскольку они сосредоточиваются в руках обособленных владельцев, становится силой частного лица. Эти лица концентрируют в своих руках огромные торрентные богатства и богатство в контентах, тогда как у трудящихся масс все больше возрастает нужда в собственных торрентах. В условиях частной собственности торренты, пусть и виртуальные даже, неизбежно становятся средством возникновения «информационного неравенства» и дисбаланса на всём информационном пространстве.
 
Богатеющие коммуникаторы, распространяющие и распределяющие информацию, и «ростовщики» использовали накопившиеся у них торренты для давления на мелких производителей контента, присваивая значительную часть их труда.
 
Обращение некого далёкого подобия торрентов, как иногда наблюдается сегодня, само по себе не может вызвать к жизни информационный способ производства, ибо для этого необходим определенный уровень развития производительных сил. Однако  широкое введение в практику его использования в «неполных» операциях информационного обмена (контент – торренты, торренты - контент) чрезвычайно будет способствовать процессу перерастания простого информационного хозяйства («информация в обмен на информацию») в действительное хозяйство информационного общества.
 
Здесь необходимо сделать небольшое отступление по поводу торрентов, их внешнего представления. Пока скажем кратко, - вполне допустим исторический процесс трансформации современных «денег» в торренты, путём постепенного изменения их внутреннего содержания и функций при сохранении привычной всем формы всеобщего эквивалента и терминологии. Такое развитие событий позволит обеспечить постепенность исторического градационного перехода к «Информационному обществу».

Стихийный, но развитый, торрентный оборот создаёт условия для «экспроприации» (притягивания) непосредственных производителей информации (контента), превращения их интеллектуальной силы работников, пользуясь оборотом политэкономии, в контент, в появление системы свободного от регламентации труда. В информационном обществе торренты, в конце концов, становятся всеобщим орудием «информационного неравенства» (дисбаланса),  средством притягивания свободной интеллектуальной силы работников и безвозмездного наращивания создаваемой ею приращенной («прибавочной») ценности.
 
Сами по себе эти торренты совсем не «накопления» в форме «трекерса». Они становятся трекерсом лишь тогда, когда   применяются для достижения «информационного неравенства» человека над человеком, когда человека лишают доступа к необходимой информации непосредственно или через отсутствие возможности доступа к техническим устройствам и отсутствие навыков обращения с соответствующими информационно-телекоммуникационными технологиями (ИТТ). Вследствие чего, как пишет Мелюхин И. С., - «Пока ИТТ будут оставаться в распоряжении небольшой социальной группы, будет сохраняться угроза существующему механизму функционирования общества» (Мелюхин И. С. Концепции информационного общества и роль государства // Информационные ресурсы России. – 1997. - №2. – с. 30 -34).
 
  Проблема «информационного неравенства» отмечается многими учёными. Так в этой связи д.т.н. Цветкова В. А., соавтор коллективного труда «Информатика как наука об информации» (М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006), пишет:
 
- «в 2000 г. была принята Окинавская хартия глобального информационного общества, главной целью которой является ликвидация международного неравенства в области информации,
…
Говоря о футорологических концепциях развития общества, было бы неправильно не сказать несколько слов о концепции «Открытого общества», которая предложена Дж. Copocoм. По мнению Дж. Сороса, «мы живем в системе мировой экономики, но политическая организация нашего мирового сообщества является прискорбно неадекватной. … По мнению Дж. Сороса, одни только экономические ценности не могут быть достаточными для поддержания существования общества. В настоящий момент они приобрели такую значимость, которой они отнюдь не обладают и которую требуют поддерживать. … «Я утверждаю, что система мирового капитализма является искаженной формой открытого общества, и ее эксцессы могут быть исправлены, если более полно понять и широко поддержать принципы открытого общества».

 Таким образом, Дж. Сорос считает альтернативой существующей организации общества свое открытое общество. Но при этом Дж. Сорос утверждает, что «концепция открытого общества способна высветить проблему, но не разрешить ее реально. В открытом обществе окончательные решения отсутствуют»».

Да, Дж. Сорос сторонник капиталистического общества и он готов лишь «исправить» «искажённые формы» капитализма. В действительности же речь идёт даже не о посткапиталистическом, а о постсоциалистическом обществе, и такое видение даёт лишь фундаментальная социологическая теория развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. …».  В тоже время суждения Дж. Сороса о «неадекватности» и «ценностях» весьма примечательны. Другими словами, он, как и многие, видит «открытое общество» как информационное общество, но в несобственных формах. Видит в формах, скажем так, усовершенствованного, модернизированного капитализма.
 
В нашем же контексте скажем достаточно кратко: - после «экономической эксплуатации» капитализма и «дефекта производства» (см. гл.1) советского социализма в «Информационном обществе» грядёт такой негатив как «информационное неравенство». Что ж, без «негатива» не обойтись. Но, можно сказать, если это позволительно, что этот негатив значительно «гуманнее», чем все предыдущие.


Торренты как мера ценности. Функция торрентов.

Сущность торрентов выражается в функциях, которые они выполняют в процессе информационного производства и обращения. Вероятно, в развитом информационном, контентном хозяйстве торренты будут выполнять следующие функции:
 
- мера ценности;
- средства обращения;
- средства образования сокровищ;
- средства расчётов;
- мировых торрентов.

Развитие функций торрентов связано с ростом информационного хозяйства и его противоречий. Поэтому степень развития той или иной функции торрентов отражает собой различные этапы эволюции самого информационного производства, а так же и развития общества в целом. Здесь имеются ввиду эндогенное градационное развитие общества как композиции различных ЧЭФ и экзогенное развитие человечества вообще. Последние, на момент 2012 года, события показали не только мировую взаимосвязанность и взаимозависимость стран и народов, но и давлеющее, если не сказать сильнее, - подавляющее влияние сильнейших держав и союзов мира на все регионы нашей планеты, навязывание ими свойственных им доминирующих способов производства и всей соответствующей атрибутики.

Поэтому пока миром владеют деньги как безусловные материально знаковые отношения капиталистического способа производства, до тех пор следует ожидать даже сильнейшего проявления материально-знаковых отношений иных, пусть даже перспективных, будущих, способов производства, в неких несобственных формах, в частности и в форме денег.

В этой связи напомним пример СССР, где в обороте были, казалось бы те же самые материальные знаки капиталистического способа производства, – деньги. Однако их суть являло собой всего лишь «предъявительские инструкции» на разнообразное благополучение в соответствие со «статусом», а не со стоимостью как в капиталистическом обществе. Эта коллизия подробно разбирается в «Полилогии …» А. С. Шушарина, то есть терминология вроде бы осталась прежней, но в корне поменялось внутреннее, сущностное содержание это терминологии.
 
Подобные ожидания вполне обоснованы и в отношении торрентов на этапе становления «Информационного общества», ростки которого нетрудно обнаружить и в современном капиталистическом обществе. Однако, с учётом ранее сказанного, ограничимся этим небольшим отступлением и продолжим.
 
Прежде чем контент попадёт в обращение, его ценность должна быть известна, измерена. Поскольку ценность всевозможных контентов измеряется торрентами, то первая функция торрентов» есть функция меры ценности контента.
 
Ценность различных контентов соизмерима, количественно сопоставима. Но не торренты делают контенты соизмеримыми, a то, что все они являются продуктами общественного труда. Ценность контентов измеряется через посредство материально-знаковых отношений именно потому, что и на контенты, и на любую форму «натуральных» (естественных) материально-знаковых отношений затрачен общественный труд.

Для выражения ценности контента, её измерения нет необходимости иметь на руках какие-либо «наличные» торренты (нуки), ибо они как и информация, контент, есть всего лишь свойство. Функцию меры ценности торренты выполняют как мысленно представляемые, идеальные торренты (лишённые как бы конкретного содержания), то есть, можно сказать, как некий наличный универсальный «естественный» контент (НУК, нук). Устанавливая определенный байтаж  на контент,  его владелец мысленно, то есть «идеально»,  выражает ценность  этого контента в торрентах, в «НУКах». Напомним, что «байтаж» есть торрентное выражение ценности контента. Такое идеальное измерение ценности «идеальными торрентами», «нуками», возможно только потому, что торренты реально существуют как всеобщий эквивалент. Мысленно представляемое людьми соотношение между торрентами и контентами отражает имеющее место в действительности соотношение между ценностью контента и ценностью «идеальных торрентов» как неком наличном универсальном «естественном» контенте, то есть ценностью нуков.
 
Здесь следует заметить, что пока нет явного и устоявшегося различия между торрентной единицей и единицей эквивалента, ибо пока мы в основном опирались на информационные процессы в области вычислительных,  компьютерных и прочих технологий техники, тогда как общее информационное пространство общества несравнимо больше, глубже и сложнее. Поэтому, чтобы не изобретать то, чего мы пока ещё не имеем как практику «Информационного общества», ограничимся доступными для изучения субстанциями бурно развивающихся информационных процессов. Правда, в значительной степени, эти процессы лежат, так сказать, в области техники и технологий и, в меньшей степени, в области собственно социологических процессов как ведущих (и доминирующих) в информационном обществе. Это, собственно говоря, и служит основанием (и объяснением) допускаемом нами «неразличения» между торрентной единицей и единицей информационного эквивалента.
 
Известно, что в большинстве вычислительных архитектур байт — это минимальный независимо адресуемый набор данных. При этом «байт» понимается как «слово», а это уже более высокий «знаковый уровень» чем «бит». Это уже первый уровень автономно значимых единиц, например, в речи человека. Здесь мы вплотную приближается к «смысловому содержанию». Далее, можно сказать, следует уже «монемы» более высоких уровней. Вообще же монемы - это единицы, наделённые смысловым содержанием и звуковым выражением.
 
Понятно, что используемая  (предлагаемая) терминология отражает источник происхождения, семантику её происхождения, лишь как частный случай. В данной же работе эти термины несут значительно более широкую семантику, значение, из области социологии развития общества и в русле той базовой терминологии, которую использует «Полилогия …».
 
Более того за семантикой этой терминологии в политической информатике, как социологической теории, стоит не только речь, но и вся физико-биологическая «картина мира», а также, в том числе, «знаковые уровни» всех известных ощущений человека, по каналам которых он получает информацию. Ощущением человека называют форму непосредственного отражения в сознании человека отдельных свойств предметов и явлений реальной действительности.

 Ощущения человека делятся следующим образом:

- механические ощущения (осязание, кинестезия, слух);
- температурные ощущения, вызванные тепловыми изменениями;
- химические ощущения (вкус, обоняние);
- фотохимические ощущения (зрение, поскольку химическая реакция представляет один из обязательных этапов зрительного акта на участке между действием света и возбуждением зрительных рецепторов);
- болезнь и самочувствие как «внутреннее» ощущение.

Однако ощущения это, можно сказать конечный этап восприятия человеком окружающей его информации.
 
Человек получает информацию посредством пяти основных органов чувств, это - глаза (зрение),  уши (слух),  язык (вкус),   (обоняние), кожа (осязание).
Всего, у человека, насчитывается 18 органов чувств.

Существует мнение, что есть шестое чувство - вестибулярный аппарат (чувство равновесия и положения в пространстве).

Информация о раздражителях, воздействующих на рецепторы органов чувств человека, передается в центральную нервную систему. Она анализирует поступающую информацию и идентифицирует её (возникают ощущения). Затем вырабатывается ответный сигнал, который передается по нервам в соответствующие органы организма.

Видов внешних ощущений шесть (моторика не имеет отдельного органа чувств, но ощущения вызывает). Соответственно человек может испытывать 6 видов внешних ощущений: зрительные, слуховые, обонятельные, тактильные (осязательные), вкусовые и кинестетические ощущения.

Проводящие пути от органов чувств у человека — вестибулярный, слуховой, зрительный, обонятельный, осязательный и вкусовой пути центральной нервной системы.

Таким образом, налицо не только многообразие представлений об информации и информатике, но и множество каналов её движения, распространения и, поступления. Поэтому ограничимся сказанным, заключив, что центр тяжести упомянутой проблемы различения лежит в области информационного эквивалента, единицы его измерения. Возможно, что допустимо одновременное использование различных единиц как эквивалента, так и соответствующих торрентных единиц в зависимости от природы и характера информационного процесса.

Однако, касательно этого небольшого отступления, связанного с монемами и ощущениями, заметим, что и монемы всё же более отражают «техническую массу» контента, чем его ценность. Правда точнее было бы говорить лишь о потенции монем в части отражения и выражения ценности информации, контента.
 
Измерение ценности контента производится путем приравнивания его к определенному количеству нуков (идеальных торрентов) как  торрентного контента. Ценность контента, выраженная в торрентах, есть байтаж контента. Байтаж  контента означает эквивалентность ценности определенной «массы» идеальных торрентов (нуков) «текущей ценности» («обменной ценности»)  определенного  контента. Но байтаж  контента соответствует его (абсолютной)ценности лишь  на первом, авторском, шаге распространения авторской информации. В дальнейшем, при совпадении спроса и предложения, байтаж распространяемого контента совпадает с текущей ценностью. Здесь мы оставляем за скобками систему распространения секретной и прочей информации без огласки и свободного доступа.
 
В последующем распространении информации по сути та же ситуация, но уже с «совокупным потребителем (пользователем)» данного контента. Для этого же совокупного пользователя (и одновременно распространителя (!)) следует руководствоваться не просто ценностью, а уже «совокупной ценностью», что в количественном отношении одна и та же «величина», которая является суммой произведений пошаговых (уровневых) уже «обменных ценностей», умноженных на количество пользователей (потребителей) соответствующего уровня распространения данного контента. Совокупность же пошаговых «обменных ценностей» составляет, так называемую обменную пошаговую шкалу  текущей ценности контента (информации). Особо подчёркиваем, что используем для этого термины «обменная ценность» (текущая ценность) и «обменная шкала»,  но никак  не «меновая ценность» и не «меновая шкала».

Тогда «окончательное» измерение ценности контента следует рассматривать  как приравнивание его к определённому количеству идеальных торрентов (нуков) как торрентного контента, но уже пошагово по всем уровням распространения информации. То есть с каждым шагом обменного уровня эта оценка «совокупного» измерения всё более и более соответствует оценке общества и общественно-необходимому труду.
 
Итак, ценность контента, выраженная в торрентах, есть байтаж контента, одновременно текущая (обменная) ценность контента, выраженная в торрентах, есть текущий (обменный) байтаж контента (распространяемой копии контента). Байтаж  контента означает эквивалентность ценности определенной «массы» идеальных торрентов (нуков) ценности контента.  «Текущий байтаж» («обменный байтаж») контента означает эквивалентность текущей (обменной) ценности определенной соответствующей «массе» нуков текущей (обменной) ценности контента.  Разумеется, -  на том же шаге (уровне) процесса распространения информации.
 
Но если цена товара соответствует  его стоимости лишь при совпадении спроса и предложения, то в случае распространения (формирования) тиража контента спрос полностью обеспечивается «бесплатным» копированием.  И совпадение (байтажа и ценности) связано лишь с совпадением общественно-необходимых затрат на разработку данного контента с фактическими затратами создателя контента. И даже здесь, на первом шаге, если возникает определённое несоответствие, то по мере распространения контента его текущие (обменные) оценки всё боле и более устремляются к равновесным. То есть текущий байтаж стремиться к текущей ценности, одновременно нивелируя и совокупную оценку байтажа. Таким образом, байтаж контента  зависит от ценности контента, ценности идеальных торрентов (нуков), от соответствия фактической ценности общественно-необходимым затратам труда. Мы не затрагиваем здесь, по аналогии с масштабом цен политической экономии, масштаб байтажа, ибо очень нечётки сами контуры будущего.
 
Байтаж контентов выражается в известном количестве торрентного контента, нуках.  Вероятно, определённое количество бит (байтов, монем) будет (должно) приниматься за единицу измерения «массы» («веса») нуков. Эта единица, вероятно, будет устанавливаться государством в качестве торрентной единицы, называемой  масштабом байтажа. Масштаб байтажа служит для измерения «массы» нуков, которые, как представляется, будут воплощать в себе единицы списка контентов определённого вида. В качестве некоторой аналогии могут послужить «рефераты диссертаций», тогда как сами диссертации есть просто контент. Или, например, рефераты статей, тогда как сами статьи есть контент.  Все байтажи контентов выражаются в определённом количестве торрентных единиц, или, иначе говоря, в определённом количестве массовых единиц идеальных торрентов (нуков).

Нельзя смешивать меру ценности как функцию торрентов и масштаб байтажа. Торренты выполняют функцию меры ценности потому, что они являются воплощением общественного труда. Однако в качестве масштаба байтажа торренты выступают как фиксированный объём, «масса»,  нуков и служат для  измерения их «массы» независимо от того, какое количество общественного труда заключено в одной единице нуков.

При изменении ценности  нуков и прежней ценности контентов байтаж контентов изменится. Однако контент, ценность которого в 3 раза превышает ценность другого контента, будет эквивалентен в 3 раза большему количеству нуков. Масштаб байтажа при этом не изменится.

Если же  масштаб байтажа, то есть количество нуков, которые составляют торрентную единицу, изменится, то без изменения ценностей контента и нуков неизбежно произойдёт изменение байтажа. Он установится на  ином уровне, поскольку каждая торрентная единица тогда будет представлять другое количество общественного труда.


Торренты как средство обращения.

В качестве меры ценности в торрентах мысленно можно выразить объем информационной продукции всего хозяйства,  трекерсы предприятий и богатства отдельных людей. В процессе  же обращения контентов торренты обязательно должны быть «налицо», ибо при приобретении-раздаче контентов их идеальные байтажи  должны превратиться в реальные торренты. В этом процессе торренты выполняют функцию средства обращения. Превращение  контента в торренты означает общественное признание того факта, что труд, затраченный производителем контента на создание этого контента, действительно нужен обществу. В хозяйстве, основанном на частной собственности, особенно сложен для производителей контента как интеллектуального продукта сам акт превращения контента в торренты. Здесь проявляется противоречие между частным и общественным трудом, зависимость частных производителей от стихии информационного «рынка».
 
Функционирование торрентов в качестве средства обращения выражает дальнейшее развитие и усложнение производственных  связей между производителями контентов, информации. При простом обмене контентами  передача (распространение) контента одновременно означает получение другого контента. В процессе же более развитого обращения контентов передача производителем его контента еще не обусловливает одновременное приобретение им другого контента. Распространение и получение контентов может быть разорвано во времени и пространстве.
 
Но если один производитель контента распространяет   свой контент, не получая (приобретая) другого контента, то, следовательно, какие-то производители контента не смогут передавать (распространять) свой контент, в результате чего создается задержка в распространении этих контентов. Стало быть, контентно-торрентное обращение таит в себе  возможность  «информационных» кризисов перепроизводства. В простом контентном хозяйстве эта возможность не превращается в действительность, поскольку общественное разделение труда здесь развито еще относительно слабо, недостаточно развит  общественный характер процесса производства, а «информационный рынок контента» в основном является локальным, ограниченным определённой спецификой своего контента.
 
Однако, как только оборот даже этого специфического контента приобретает массовый характер, например, как в выше рассмотренном примере интернетовского сервиса «Торрент» (BitTorrent) для обмена информацией между людьми в Интернете, то сразу же возникают механизмы, отслеживающие баланс розданного (переданного) контента и контента полученного. В данном случае это в принципе всем известный рейтинг как «отношение отданного к скачанному (полученному контенту– ХАТ)». Организаторы прямо предупреждают участников этого «свободного обмена»: «Следите за этим параметром, если Вы будете много качать (получать контент–ХАТ) и мало давать скачивать у себя (передавать контент – ХАТ), то есть риск лишиться права скачивать вообще».

Таким образом, пусть не в полной мере, но баланс байтажа полученного и переданного контента в этой системе соблюдается, причём, как уже отмечалось, «при регистрации дается лимит на скачивание, к примеру, можно безвозмездно скачать 500 Мб (1Мб=1 Мегабайт=1000000 байт – ХАТ) , а дальше, если не будешь делиться файлами с другими пользователями — будет запрещено скачивать». При этом не следует забывать, что этот свободный обмен происходит в условиях мощнейшего давления (доминирования) именно товарно-денежных отношений капиталистического общества, что в той или иной мере не только деформирует данную систему, но и из-за спины её участников «подсовывает» свои правила и законы «свободного рынка» товаров как вещей. А законы эти в отношение информационного продукт совершенно, ортогональны, разные.

Далее остановимся на некоторых «параллелях» товарного и контентного обращения.
 
В качестве средства обращения деньги выступали первоначально в форме металлических слитков, что  порождало ряд трудностей: надо было взвешивать металл, определять его пробу, дробить слитки и т. д.  Объективно возникала необходимость в авторитетном удостоверении содержания металла в слитке. Монета и представляет собой слиток установленной формы, содержащий известное количество металла по весу и пробе, что удостоверено на монете особым штампом государства.

Как видим, что здесь монеты тот же вещный продукт, что и товар, то есть вещь, внешний предмет.

В «Информационном обществе» торренты так же есть информация, как и его интеллектуальный, информационный продукт, называемый контентом. Нужны ли торренты удостоверять «особым штампом государства»? Вероятно, нужно, и на этот счёт есть известная уже сегодня, например, «электронная подпись». То есть такой вариант в принципе, именно в принципе (!), вполне допустим и приемлем. Однако не будем влезать в тонкости электронных документов, ибо до реалий «Информационного общества» не так близко, как хотелось бы, а поэтому подождём исторически более впечатляющих примеров и пойдём дальше в нашем изложении.
 
Торренты, как и деньги выполняют функцию средства обращения мимолетно. Обслужив одну контентную сделку, торренты затем обслуживают  следующую сделку и т. д. Мимолётность этой функции позволяет заменить полноценные торренты    их представителями – неполноценными торрентами. Например, особым государственным электронным документом, который может менять лишь своего владельца в процессе осуществления той или иной операции процесса движения информации, контента. Или, например, бумажными знаками ценности, если коммуникационные системы несовершенны и не охватывают всё общество. Однако одновременное «хождение» множества торрентов чревато попытками их «подделки» со стороны «электронных мошенников»  и криминальных лиц. Поэтому более надёжны в обращении будут, вероятно, единые как электронные,  так и бумажные неполноценные государственные торренты.

Правда, следует полагать, что более естественным и более надёжным инструментом в обращении будут не сами торренты или неполноценные государственные торренты, а совершенная система учёта движения торрентов «по счетам» граждан и агентов производства на подобие банковской системы. Уже сегодня эта система во многом обходится без наличных денег, пользуясь, по сути, так называемыми «электронными деньгами». В нашем случае это будут некие унифицированные единые «электронные торренты».

С другой стороны, даже современные средства коммуникаций и системы разнообразного информационного учёта, весьма далёкие от совершенства, позволяют со временем перейти к регистрации, учёту и распределению самой величины создаваемой ценности, измеряемой созидательным временем работника интеллектуального, информационного труда.  Возможно, что в ряде случаев это будет некоторое «нормативное время», определяемое самой технологией информационного труда или информационной деятельности. Это направление развития материально-знаковых отношений в ценностной сфере и соответствующих систем регистрации и учета, несомненно, захватывает в своей основе и те же проблемы и задачи, но уже и в сфере товарно-денежных и стоимостных отношений.

То есть идёт о едином учёте формирования и расходования социального фонда времени общества.


Торренты как средство образования сокровищ.

В силу различных обстоятельств  процесс обращения может прерваться, в результате чего торренты перестают обращаться  и начнут «оседать». В этом случае они начинают выполнять новую функцию – средства образования сокровищ.

Стихийное развитие контентного производства вызывает объективную необходимость накопления торрентов. Чтобы застраховать себя от случайностей информационного рынка, каждый производитель контента должен обеспечить себя известным торретным резервом и иметь возможность приобретать (получать) другие контенты независимо от того, удастся ли ему реализовать свои собственные. Постепенно, с развитием коммуникаторного  и  ростовщического трекерса, стремление задержать у себя торренты становится самоцелью.

По мере угасания натурального информационного хозяйственного обмена и развития контентных отношений торренты все больше и больше выступают в качестве воплощения общественного богатства. В условиях естественного обменного хозяйства накопление богатства осуществлялось в форме накопления информационных продуктов. Развитие контентного хозяйства вызывает иную форму накопления богатства — форму накопления торрентов. Контент нельзя, нецелесообразно, хранить в неограниченном количестве, тогда как торрентный контент,  играя роль всеобщего богатства в информационном пространстве «Информационного общества», всегда может выполнять свои функции.
 
В качестве сокровища торренты выступают как представители богатства вообще в «Информационном обществе». Функцию сокровища может, вероятно, выполнять и сам торрентный «материал», информация, в его непосредственно естественном виде и в виде идеальных торрентов (нуков).

И здесь мы вновь наталкиваемся на вопрос о соотношении торрентов и денег как богатства. Если брать «натуральные» и «естественные» формы и их «материал», то есть золото или «идеальный контент» (нуки), то здесь всё достаточно ясно, ибо в целом, в конкретике  это «вещи» и «информация». Последние, безусловно, есть богатство в их конкретном воплощении, но различной типологии. Очевидно, что богатство есть некая универсальная категория, отражающая различные аспекты, типологические стороны, такого всеобъемлющего богатства как сама действительная жизнь.
 
Ещё в самой первой главе было отмечено, что согласно «Полилогии …» статический состав действительной жизни общества как процесса складывается из конечного множества типологических объектов. Напомним эти типологические объекты, - общая жизнь, работник, пространство производства, средства производства, технологии, информация, знания и др. Все эти объекты и составляют, в сущности, всеобъемлющее богатство действительной жизни, то есть являют собою саму жизнь. Таким образом возникает проблема исследования всеобщей категории «богатство» и частных типологических, чистых эндогенных категорий, выражающих различные типологии этого богатства (см. Приложение 3,Таблица П3.1, строка «Богатство»).
 
Здесь же возникает проблема эквивалентного обмена между, скажем так, различными типологиями богатства, то есть проблема межтипологического «обмена».  И одной из частных сторон этой проблемы является проблема эквивалентной взаимосвязи  между чистыми эндогенными категориями стоимость и ценность. В данном контексте целесообразно ограничимся данным замечанием и перенести разрешение этой проблемы в самостоятельный раздел, указав ещё раз, что естественным ресурсом и основой любого богатства является в конечном итоге социальный фонд времени общества. Именно из этого ресурса и выделяется как «рабочее время» (опосредующее количество «рабочего» труда), так и «время интеллектуального» труда (опосредующее количество интеллектуального труда), служащих  в первом приближении для измерения, соответственно, величины стоимости товара и величины ценности контента.

Торренты в функции сокровища стихийно регулируют  торрентное   обращение. Так, при уменьшении производства контента и сокращении оборота контента часть «идеальных торрентов» (нуков) уходит из обращения и превращается в сокровище. Когда же производство расширяется, и оборот контента растет, эти хранимые нуки вновь вступают в обращение.
 
На ранних ступенях развития контентного хозяйства накопление торрентов  будет происходить путем изъятия их из обращения. При развитом информационном, трекерсистском способе производства господствующее  значение приобретает погоня за приростом ценности, а поскольку торренты вне обращения не приносят прироста ценности, агенты, производящие контент ради торрентов, то есть трекерсисты, стремятся пустить их в оборот, найти им выгодное применение. Поэтому в условиях «Информационного общества» сокровища, как правило, будут, вероятно, передаваться для хранения в информационные банки (Торрент). Банки их концентрируют и посредством кредита находят им применение, обеспечивающее прирост ценности.
 
Очевидно, что между странами информационного сообщества возникнет, да и есть, борьба за резервы наличного универсального идеального контента, которая является составной частью острейших противоречий между сверхразвитыми информационными обществами. Дело в том, что резервы наличного универсального натурального контента будут, и используются, информационно сверхразвитыми государствами как одно из важнейших орудий информационной борьбы между ними,  как средство ростовщического информационного превосходства  над слаборазвитыми в информационном отношении странами.


Торренты как средство расчёта за получаемый контент.

При передаче контента с отсрочкой расчёта торренты выполняют функцию расчётного средства. Когда контенты передаются с отсрочкой расчёта, торренты при определении байтажа контентов функционируют как бы идеально, как мера ценности, но не играют роль средства обращения. Приобретатели (получатели, пользователи) рассчитываются торрентами за контент лишь  при наступлении срока окончательного расчёта. Следовательно, в этом случае торренты в процессе обращения не противостоят непосредственно  контентам, a поступают в оборот лишь через известное время.  Функция средства расчёта отражает дальнейшее развитие производственных и расчётных, коммуникационных и информационно-распространительных связей между людьми.

Функция торрентов в качестве средства расчёта предполагает развитие роли торрентов не только как средства приобретения контента, но  и как воплощения общественного богатства вообще, то есть сокровища. Функционирование торрентов как средства расчёта не ограничивается пределами сферы контентного обращения. Отношения кредитора и должника имеют место, например, при ссуде торрентов, в сделках по ссудам. Функцию средства расчёта торренты выполняют также при выплате ренты, налогов.

В условиях развитого «Информационного общества» в крупных контентных сделках торренты выступают преимущественно как средство расчёта. В виде же средств обращения они функционируют главным образом в сфере «мелкого» оборота контентов.
 
Возможны так же кредиты и долговые обязательства, которые, участвуя в информационном обороте контентов, переходя из рук в руки до наступления срока расчёта, играют, по существу, роль торрентов. Ввиду этого объективно возникает потребность в более прочной гарантии, что предопределяет появление торрент-банкнот. Таким образом, торрент-банкнота возникает из функции торрентов как средства расчёта. Наряду с торрент-банкнотами в обороте возможно и участие другого вида кредитных орудий обращения — торрент-чеков, имеющих короткий срок обращения. Развитие кредитных отношений создает возможность погашать долги путем взаимных зачетов долговых обязательств без привлечения наличных торрентов.
 
Возможно, при прочтении этого раздела, а вероятнее всего ещё ранее, невольно напрашиваются аналогии с изложением ряда разделов политической экономии в отношении товарно-денежных отношений,  денег и стоимости, купли-продажи и товара. Надо признаться, что характер изложения материала об информационных отношениях, о торрентах и ценности, о распространении и получении контента и самом контенте, сознательно заимствован у авторов пособий системы образования по изучению экономической теории. Сделано это с целью выявления общих моментов и принципиальных различий в отношении к товару как вещи, внешнего предмета, и в отношении к информации как свойству материального мира и как интеллектуальному продукту человеческой деятельности. О чём ниже будет специально сказано в 7-ой главе  в разделе  «7.2. О трансформации «денежной терминологии» от капитализма через социализм к «Информационному обществу»».


Количество торрентов, необходимое для обращения.

Обращение контентов определяет обращение торрентов. Поскольку в торрентах, выступающих в качестве средства обращения, реализуются байтаж контентов, постольку количество торрентов, необходимое для обращения, зависит, прежде всего, от суммарного (совместного) байтажа контентов. Далее, надо учесть, что каждая единица, участвующих в обороте торрентов, в течение данного периода времени может переходить из рук в руки несколько раз, проделывая несколько оборотов. Чем быстрее оборачиваются торренты, тем меньше их требуется для обращения. Но так как скорость оборота торрентов как информации практически не ограничена, хотя и имеет определённые технические характеристики и пределы, то её можно не учитывать. Правда следует учесть лишь замедление оборота, связанное с надёжностью систем информационных коммуникаций, введя для этого некоторый «технический» запас на превышение.  Отсюда следует, что количество торрентов, необходимых для обращения, равняется суммарному (совместному) байтажу контентов.

Когда в качестве средства обращения выступает сам торрентный контент «наличного универсального естественного контента»  (нук), то есть «идеальный торрент», в обращении постоянно находится такое количество торрентов, которое действительно необходимо для него. Поскольку полноценные торренты, если они не участвуют в обращении, уходят в сокровище, количество торрентов, находящихся в обращении, всецело зависит от обстоятельств, лежащих на стороне контента.


Бумажные торренты и деньги.

Как было сказано выше, развитие торрентного оборота выявляет возможность замены торрентов знаками, не имеющими самостоятельной ценности.  Бумажные  или «электронные» (специальные файлы или единицы учёта) торренты замещают в обращении торрентный контент «идеальных торрентов». Однако функцию меры ценности и при бумажноторрентном или электронном обращении выполняет «идеальный торрент», поскольку бумажные торренты собственной ценности не имеют и являются лишь знаками «идеальных торрентов».

Бумажные или «электронные» торренты вводятся в обращение государством, которое устанавливает их принудительный курс. Реальная ценность, которую представляют бумажные («электронные») торренты, зависит не от государственной власти. Здесь действует объективный закон торрентного обращения. Когда бумажные или «электронные» торренты выпускаются в оборот соответственно количеству необходимых для обращения «идеальных торрентов», они обращаются по ценности заменяемых ими единиц «идеальных торрентов» как естественного коннекта. Когда же количество бумажных или «электронных» торрентов перестает соответствовать потребностям контентного обращения в «идеальных торрентах», то количество этих нуков, которое представляет каждая бумажноторрентная или «электронная» единица, будет отклоняться от обозначенной на ней (ею) номинальной ценности. Если бумажных или «электронных» торрентов будет выпущено, предположим, вдвое больше, чем необходимо для обращения соответствующих нуковых единиц естественного коннекта, то каждая бумажноторрентная (и «электронная») единица будет представлять только половину стоимости соответствующей единицы «идеального торрента». В результате суммарный байтаж контентов увеличится вдвое.

Казалось бы, необходимо было бы в рассмотрении этого будущего вообще отказаться от «бумажных торрентов» и тем более бумажных денег. Однако развитие человечества, его обществ, идёт не равномерно, поэтому в своём анализе будущего необходимо предусмотреть и такие варианты, что не меняет сути самих социологических процессов, а лишь их внешнее представление.
Чрезмерный выпуск бумажных денег и их обесценение (то есть инфляция)  служат в современном капиталистическом мире одним из средств увеличения прибылей буржуазии, представителей господствующего слоя (класса) общества и снижения реальных доходов  трудящихся.

Точно так же, - чрезмерный выпуск бумажных торрентов и их обесценение (то есть инфляция) будут служить в информационном мире одним из средств увеличения прибылей представителей господствующего слоя (класса) общества и снижения реальных доходов  прочих трудящихся. В этом случае, возможно, что выпуск бумажных торрентов будет использован для того, чтобы переложить на трудящихся тяготы бюджетного дефицита, вызванные конкретной политикой государств. Проводя параллели, следует заметить, что в современных условиях почти во всех капиталистических странах увеличивается эмиссия денег, которая превышает действительные потребности оборота.


5.2.3.6. Закон ценности

Сущность закона ценности и его роль как стихийного регулятора информационного производства

Закон ценности — объективный информационный закон развития контентного производства. В условиях, когда информация, интеллектуальные продукты производятся как контент, затраты общественного труда неизбежно принимают форму ценности. Производство контента делает необходимым обмен ими, в том числе и совокупный обмен («рынок», информационный рынок) как распространение (тиражирование) контента, в соответствии с количеством затраченного на их производство общественного труда, то есть в соответствии с рабочим временем интеллектуального труда, общественно необходимым для их производства, создания. Иначе говоря, обмен контентами должен происходить в соответствие с их общественной ценностью и тиражируемостью, а в целом, как единый акт, – по их общественной ценности.

 При обмене контентами по общественной ценности, текущей ценности,  те производители контента, индивидуальные затраты труда которых на производство данного контента оказываются меньше общественно необходимых, выигрывают, а те, у которых эти затраты выше общественно необходимых, проигрывают. Суть закона ценности заключается в необходимости обмена контентов  в соответствии с их общественной текущей ценностью, что вынуждает производителей, коммуникаторов  и распространителей контента следить за тем чтобы затраты на производство контента  и байтаж реализации  тиража контента не превышали общественно необходимые.

Закон ценности в условиях частной собственности выступает в качестве стихийного регулятора контентного производства. При любых общественных условиях необходимо пропорциональное распределение труда по различным сферам производства. В условиях частной собственности на контент средств производства интеллектуального продукта и распространения информации производители контента руководствуются своими частными интересами. В обществе царит «относительная анархия и определённая конкурентная борьба», процесс распределёния интеллектуального труда между отраслями производства регулируется законами ценности. Закон ценности в «Информационном обществе» действует стихийно.
 
Таким образом процесс распределёния полилогически разнообразной деятельности и труда между отраслями производства в «Информационном обществе» регулируется, в первую очередь, законами ценности, а также и в ограниченной сфере прочей, не интеллектуальной деятельности, так же прочими известными законами, законом стоимости и им подобными.
 
Эта регулирующая роль распределения труда между отраслями, а точнее между ЧЭФ воспроизводственных процессов общества, законов ценности, стоимости и других им подобных основывается на том, что создаются все без исключения объекты действительной жизни общества общественным трудом, а точнее соответствующей деятельностью членов общества в рамках социального фонда времени, которым располагает  данное общество. То есть по сути, можно сказать,  исторически происходит перераспределение социального фонда времени по областям деятельности различной типологии, а в текущем развитии – по различным видам конкретной деятельности и труда.

Вышеизложенные обстоятельства в части действия закона стоимости и закона ценности, соотнесённые с идей перераспределение социального фонда времени по областям деятельности различной типологии, позволяют выдвинуть гипотезу интегрального полилогического закона  обмена деятельностью и продуктами деятельности различной типологии. Разумеется, что эта гипотеза формулируется в рамках взаимодействия различных типологических процессов по производству и воспроизводству всей действительной жизни общества в рамках эндогенного восходящего исторического развития.
 
Этот интегральный закон обмена общественным богатством общества можно сформулировать следующим образом:

- Свободный обмен общественным богатством, состоящим из результатов деятельности различной типологии, заключается в необходимости обмена этим богатством в соответствии с  затраченным на их производство социальным фондом времени общества. Поддержание этого баланса вынуждает агентов воспроизводственного процесса следить за тем, чтобы затраты  социального фонда времени на воспроизводство действительной жизни общества не превышали  общественно необходимых, а общий объём затрат находился в пределах располагаемого  социального фонда времени общества, определяемого численностью членов этого общества.

Регулирующий механизм закона ценности заключается в стихийном колебании «рыночного» байтажа как в частных операциях обмена (текущий байтаж), так и в целом совокупного обмена контентами, в его отклонении от общественной ценности в результате конкурентной борьбы. Байтаж совпадает с абсолютной и текущей ценностью контента только при равенстве спроса и предложения, то есть когда производство и распространение данного контента (данного вида контента с учётом различных производителей) соответствует обеспеченному взаиморасчётами спросу на него. Если же такого равенства нет, байтаж контента будет отклоняться от его ценности.
 
Отклонение байтажа от ценности соответственно влияет на изменение соотношения спроса и предложения и тем самым на перераспределение интеллектуальной деятельности и труда и находящегося в их распоряжении контента информационно-коммуникационных средств производства между различными отраслями, различными процессами ЧЭФ. Превышение «рыночного» байтажа над ценностью стимулирует рост предложения, широту и интенсивность его распространения (даже «навязывания»), увеличение производства аналогичного контента другими производителями. Установление же рыночного байтажа на уровне ниже ценности вызывает сокращение видов, предлагаемой «линейки» контента, и его тиражирования, быстрое поглощение пользователями распространяемого контента (аналогично «распродаже» товаров).
 
Колебания байтажа вокруг ценности обусловливаются не только стихийными колебаниями в сфере обращения, на «рынке», но и изменениями в сфере производства (разработки) и коммуникаций (распространения). Изменения в производительности интеллектуального труда, определяющие изменения величины ценности единицы (строки) контентного продукта, через колебания байтажа вызывают перераспределение труда между отраслями  и сферами производства всей действительной жизни. Уменьшение ценности данного контента, например, может вызвать необходимость уменьшения количества труда, затрачиваемого в данной отрасли, сфере жизнедеятельности. Но в то же время это может увеличить обеспеченный взаиморасчётами спрос на данный контент или на другие контенты. Здесь неизбежны  колебания байтажа, связанные с уменьшением ценности, с одной стороны, и с увеличением спроса — с другой.

Следовательно, сама величина общественной ценности продукта оказывает влияние на распределение труда между сферами жизнедеятельности и хозяйства. Видимо это и является одной из причин появление значительной доли так называемого «пиратского», контрафактного  интеллектуального продукта с низким байтажём в развивающихся странах мира, так как только низкая обменная (текущая) ценность в этих обществах способна вызвать высокий обеспеченный взаиморасчётом спрос на распространяемый контент.
 
Когда контентное производство, основанное на частной собственности на контент средства производства и коммуникации, охватывает всё общественное производство (как это имеет место в «Информационном обществе», ЧЭФ «информационная»), тогда закон ценности превращается в стихийный регулятор всего общественного производства. То есть сама ЧЭФ «информационная» со «своим» законом ценности начинает доминировать (главенствовать) в обществе, регулируя при этом и все прочие отношения, отношения других ЧЭФ.
 
Однако это, можно сказать, видимая, внешняя оценка обменных процессов в реальном обществе, ибо над рассматриваемым законом ценности незримо стоит более общее явление, - интегральный закон обмена общественным богатством общества. Мы же рассматриваем здесь идеальное, абстрактное, «Информационное общество», грубо говоря, состоящее из одной ЧЭФ «информационная».

Таким образом, отклонение байтажа контентов от их ценностей происходит  не по желанию производителей и создателей контента, а регулируется действием объективного закона ценности. Стихийные колебания байтажа вокруг ценности в условиях частной собственности на контент информационно-коммуникационных средств производства являются единственно возможной формой проявления действия закона ценности и единственно возможным механизмом регулирования общественного производства в чистом «Информационном обществе», то есть исключительно в отдельно взятой ЧЭФ «информационная».


Роль закона ценности в возникновении производственных отношений информационного общества. Его влияние на рост производительных сил.

Действие закона ценности ведет к углублению и обострению противоречий между частными производителями контента. Богатые производители контента обладают большей массой контента информационно-коммуникационных средств производства, и притом более совершенных, а так же в состояние привлечь к производству наиболее квалифицированных работников. В принадлежащих им предприятиях и организациях затраты живого и воплощённого, «овеществленного» труда на создание и распространение по коммуникациям данного контента меньше, чем у других производителей контента. При колебаниях байтажа вокруг ценности богатые оказываются в преимущественном положении по сравнению со средними и мелкими производителями и распространителями контента. Далее, они в значительно меньшей мере, чем другие, нуждаются в немедленной реализации произведенной продукции и поэтому могут выждать более благоприятную конъюнктуру на информационном рынке.
 
Прямо противоположное положение занимает масса средних и мелких производителей, которая значительно меньше выигрывает даже при благоприятных условиях реализации и постоянно страдает от конкуренции со стороны богатых. Стихийное колебание байтажа вокруг ценности неизбежно вызывает разорение основной массы средних и мелких производителей, распространителей контента. Они превращаются в обездоленных, лишенных контента информационно-коммуникационных средств производства работников интеллектуального и информационного труда (пролетариев умственного труда»). Это вынуждает их наниматься на работу к владельцам соответствующих предприятий. В то же время небольшое число производителей и коммуникаторов контента обогащается и превращается в «трекерсистов», «стяжателей» чужого интеллектуального труда. Таким образом, действие закона ценности приводит к расслоению простых производителей контента, их дифференциации, к развитию «трекерсистских» производственных отношений зрелого «Информационного общества».
 
Закон ценности в условиях стихийного контентного и коммуникационного хозяйства играет большую роль в росте и совершенствовании производства, повышения эффективности и снижении ценности контентов, ибо его действие побуждает производителей контента к снижению индивидуальных затрат труда по сравнению с общественно необходимыми и повышению интенсивности распространения контента. Интенсивность распространения контента непосредственно обусловлена как интенсивностью ветвления при распространении контента и увеличением числа шагов, уровней, так и скоростью их образования, то есть развития самого коммуникационного процесса.

В борьбе за снижение затрат труда при производстве контента и в коммуникациях по его распространению наиболее благоприятные условия имеет крупное контентное производство и мощные коммуникационные системы связи и распространения. Они обладают большими возможностями для  привлечения высококвалифицированных работников интеллектуального труда и повышения производительности труда в сфере информационного производства и коммуникации, а так же и в части снижения ценности контента и его реализации. Закон ценности стимулирует развитие производительных сил, но в условиях частной собственности на контент средства производства и коммуникации это вызывает огромные растраты общественного труда. Рыночные колебания байтажа определяют размеры производства и систем коммуникации, которые могут и не соответствовать ни текущему спросу, ни потребностям более длительного развития.

Таким образом, стихийное действие закона ценности, регулируя развитие процесса контентного производства, вместе с тем приводит к обострению противоречий контентного хозяйства, основанного на частной собственности на контент информационно-коммуникационных средств производства.


5.2.3.7. Информационный фетишизм

При господстве частной собственности на контент информационно-коммуникационных средств производства  связи между производителями контента и агентами коммуникаций в самом процессе информационного производства, обусловленные общественным разделением труда, проявляются в обмене интеллектуальными, идеальными, продуктами их труда, через движение контентов, и тиражирования их копий.  Иначе говоря, движение контентов и их тиража  как идеальных продуктов в процессе информационного обмена выражает производственные связи, отношения между людьми. Только в движении выявляется и общественная природа частного труда, ибо его общественное признание происходит лишь в стихийном процессе обмена. Таким образом, совершенно объективно общественные отношения между производителями и коммуникаторами  контента принимают форму отношений между идеальными информационными продуктами и их коммуникаций и, естественно, проявляются в их движении вообще.
 
Иными словами, производственные отношения информатизируются и идеализируются. Стихия общественных отношений, господствующая над людьми, внешне выступает в виде господства над ними определенных информационных продуктов, информации и коммуникационных связей. Зависимость производителей и коммуникаторов контента от рынка выражается как господство над ними некой сверхъестественной силы информации (контента и коммуникаций, торрентов). Эта информатизация производственных отношений, то есть проявление отношений между людьми в форме отношений между движущейся по каналам коммуникаций информации, по подобной аналогии с К. Марксом, назовём контентным, информационным  фетишизмом.
 
В информационном фетишизме необходимо различать объективную и субъективную его стороны. Контентно-торрентные отношения, будучи формой выражения отношений между производителями и коммуникаторами контента, субъективно отражаются в их сознании в виде представления о якобы сверхъестественных свойствах информации и всевозможного контента. Подобно тому как религиозные люди приписывают сверхъестественную силу сделанным ими же самими изображениям бога, так и производители (создатели) и коммуникаторы контента в условиях частной собственности на контент  средств информационного производства и коммуникаций приписывают  контенту информации и коммуникаций, а так же торрентам, сверхъестественные свойства. Объективные связи между производителями и коммуникаторами контента, осуществляемые посредством движения информации (контента), создают у них иллюзию, будто отношения людей на деле представляют собой отношения между контентами информации, движущейся по каналам коммуникаций.
 
Культ торрентов, господствующий в «Информационном обществе» (ЧЭФ «информационная»), — высшее проявление информационного (контентного) фетишизма. Торрентный контент «идеальных торрентов» (нуков), — равно как и все остальные контенты, есть просто продукт человеческого труда, но как торренты он приобретает в информационном обществе общественную силу, становится орудием господства над людьми. Само по себе научное открытие природы информационного фетишизма еще не ведет и не может вести к его уничтожению. Пока существует частная собственность на контент информационных средств производства и коммуникаций, общественные связи между людьми реализуются только через движение информационного контента. Информационный фетишизм — категория историческая. Он возникает с появлением частнособственнического контентного производства и соответствующих коммуникаций. В условиях же господства общественной собственности на контент информационных средств производства и коммуникаций (то есть в «Обществе знания») ему нет места. Здесь процесс производства и коммуникаций находится под сознательным контролем людей, отношения между людьми носят осознанный, научный, планомерный характер.
 
Таким образом теория информационного производства и коммуникаций в некоторой степени близка теории товарного производства и теории трудовой стоимости, разработанных К. Марксом. И на это есть вполне объективные причины, на что уже неоднократно указывалось, в частности, - это труд, деятельность, социальный фонд времени общества. Вскрывая действительную природу противоречий информационного и товарного производств, основанных в обоих случаях на частной собственности, нетрудно, следуя по пути, проложенному  К. Марксом, выяснить условия соответствующего превращения их в развитое информационное и капиталистическое производства. Более того, в своём всеподавляющем развитии  и информационные, контентные, и товарные отношения представляют собой исходный пункт в развитии информационного неравенства и стяжательства, равно  и капиталистической эксплуатации. На основе теории трудовой ценности и стоимости стоят  теории прибавочной ценности и прибавочной стоимости, являющиеся краеугольным камнем, основой полилогического взгляда на будущее развитие нашего общества.


5.2.4. Некоторые особенности информационного обмена
и обращения информации

5.2.4.1.  Иерархичность и рассосредоточенность  информационного обмена

Ранее отмечалась иерархическая организация контента, то есть каждый контент может быть разложен на некоторую совокупность менее ёмких контентов. Эта совокупность контентов отображается соответствующим списком входящих контентов. В целом всякий контент можно рассматривать как некую базу данных по соответствующей теме. Интересно, что определяя цель создания баз данных как «совокупности сведений, хранимых в запоминающих устройствах вычислительной машины», кибернетика  отмечает, что «главной целью создания баз данных является обобществление (в рамках автоматизированной системы) функций обновления, ведения и пополнения хранимой информации, а так же справочной функции. …в условиях коллективного пользования хранимой информацией».

Разумеется, что мы отвлекаемся при этом от реально существующих сложных форм организации информации каждого контента, ибо пока рассматривается лишь списочный состав контентов на всех уровнях его представления, - от совокупного контента до элементарного. Более того, мы при этом отвлекаемся и от такого вида организации информации как базы знаний, «хранящих систематизированную совокупность понятий, правил и фактов, относящихся к некоторой предметной области. … чтобы … с помощью специальных программ осуществлять рассуждения и делать выводы, получая сведения, которые в явном виде могут не присутствовать в базе знаний».
 
Рассматривая всякий контент как некую базу данных по соответствующей теме, не следует исключать и наличие «посторонней», непосредственно не связанной с темой или совершенно иной и не имеющей отношения к теме, прочей информации. Такая внутренняя многообразность организации информации, её многоцелевая «направленность в использовании», в частности, порождает, с одной стороны, определённую иерархичность информационного обмена, а, с другой сторон, и ничем не ограниченную рассосредоточенность и спонтанность информационного обмена.
 
Этому способствует и, так называемое, информационное присутствие в любых видах процессов мироздания и в самом мироздании, ибо, по определению, информация есть свойство. Понятно, что в нашем исследовании мы ограничены рамками социальных процессов производства и воспроизводства действительной жизни общества. Таким образом, всё социальное пространство действительной жизни есть и информационное пространство, можно сказать, некий континуумный (непрерывное многообразие) субстрат и субстат «Информационного общества».

Так как информацией пронизана вся жизнь общества,  то сеть информационного обмена в обществе находиться в прямой зависимости от самой рассосредоточенности и иерархии агентов производства и, в частности, зависит от рассосредоточенности и активности «трудящихся нового типа» как агентов информационного  воспроизводственного процесса действительной жизни.


5.2.4.2.  Почему «ценность», а не «стоимость»?

Даже беглый просмотр представленного выше материала невольно наталкивает на мысль, что между ценностью и стоимостью немало общего, относительно которого порою затруднительно окончательно решить, к какому понятию оно ближе и в чём здесь различие. В то же время неоднократно по тексту указывалось, что истоком как ценности, так и стоимости является производящий и преобразующий труд, деятельность, человека.

Кроме того, сама информация контента есть всего лишь свойство неотрывное от некоторой вещи или процесса, что так же затрудняет их различение в плане проведения разграничения между информацией и её носителем.

Однако, как только мы начинаем какие-либо операции, например, с величинами (с количественными и качественными оценками), которые опосредуют данные понятия, то сразу же проявляется это различие. Это касается не только потребительной ценности и текущей (обменной) ценности, которые вполне особо и закономерно изменяются в ходе распространения контента (в отличие от стоимости).
 
Необычен, в сравнении с операцией «купли-продажи»,  сам механизм «приобретения – раздачи» контента в процессе его распространения путём копирования и тиражирования. Здесь возмещение затрат на производство данного контента производиться со стороны «совокупного потребителя», причём каждый агент этой совокупности компенсирует лишь часть затрат, причём в пропорции обратно пропорциональной числу потребителей (см. закон ценности). Более того, в процессе  многоуровневого (пошагового) распространения контента, каждый агент выступает в двоякой роли, и как потребитель, и как коммуникатор-распространитель контента, со своей «бухгалтерией» информрасчётов.

Кроме того в срезе ЧЭФ «экономическая» капитализма, особенно в массовом товарном производстве (вещевом производстве), процессы производства и реализации произведенной продукции осуществляются параллельно. То есть по мере производства товара он реализуется, что ускоряет оборот капитала, идущего как на оплату живого труда, так прямых материальных затрат на каждую единицу данного продукта, в том числе и на компенсацию затрат по расходным материалам, энергии и пр. В информационном производстве какая – либо реализация единого, полностью готового и неизменного информационного, а тем боле чисто интеллектуального продукта, возможна лишь по окончании всего производственного цикла по его созданию.

Наконец, что отмечалось ещё в разделе 4.1., имеет место высокая неопределённость численности потребителей данного контента, что обусловлено высокой динамичностью и слабой контролируемостью (счётностью) действительного, фактического, распространения обычного контента среди пользователей.

Это обстоятельство в сочетании с «совокупным пользователем» фактически делает, образно выражаясь, его лицо так же неопределённым, размытым, нечётким как в численном (количественном) измерении, так и в качественном отношении.
 
Наконец, имеют место различия и в отношении природы ранее уже упоминаемого «негатива» в информационных производственных отношениях.

Интересны в этой связи, например, попытки д. э. н. Бузгалина А. В. определить, с позиций классической политэкономии, кто кого «эксплуатирует» и величину прибавочной стоимости, создаваемой в процессе производства «интеллектуального продукта». Так  в статье «Эксплуатация творческой деятельности …» (см. Теоретический и общественно-политический журнал «Альтернативы» № 4 за 2011 год, alternativy.ru) в заключительной части он пишет:
 
- «Всеобщность собственности на природные ресурсы обусловливает присвоение ренты от использования любых (точнее, всех, находящихся в коммерческом использовании) природных ресурсов человечеством в целях решения своих глобальных проблем:
…
 Человечество, получает «созданный» (мы пока остаемся в рамках теории факторов производства) ею продукт – ренту.

Однако вернемся к проблемам интеллектуальной ренты и, завершая этот анализ, рассмотрим вопрос об эксплуатации в мире креатосферы в случае, когда [частным] собственником некоторой культурной ценности является (но не в случае креативной «рассеянной мануфактуры») сам творец.
<…>
Присваивая стоимостную оценку культурной ценности, созданной им в кооперации со всем миром креатосферы, креатор-частник выступает как эксплуататор человечества.
 <…>
Так теоретически выводится эмпирически хорошо известная двойственность  творца-частника в капиталистическом мире. Она отлична и от внутреннего противоречия в положении креативного наемного работника, и от положения «обычного» мелкого буржуа. Поскольку о креативном наемном работнике мы написали уже немало, прокомментируем кратко второй случай. От субъекта репродуктивной деятельности, являющегося собственником и средств производства, и продуктов своего труда («обычного» мелкого буржуа – например, фермера), самостоятельно работающий креатор отличается как минимум тем, что он бесплатно присваивает общественные культурные блага и получает в качестве дохода не созданную им новую стоимость, а стоимостную оценку созданного им (и – NB! –  его соавторами по открытому диалогу – со-творчеству) всеобщего богатства, получающую в условиях господства отношений частной собственности на «интеллектуальные» продукты форму ренты. Как таковой он, в отличие от «обычного» мелкого буржуа, является и субъектом эксплуатации мира культуры, каждого из нас».

А ещё в самом начале Бузгалин А. В. заявляет:
 
- «Современный капитал – это отнюдь не только классическое индустриальное производство, но и сферы творческой деятельности, где занят «креативный класс». Именно здесь возникают новые формы капиталистической эксплуатации, ибо, как будет показано ниже, современный капитал частично присваивает богатство, создаваемое всеобщим творческим трудом. А к сферам, где значимую роль в деятельности играют творческие компоненты (мы их, напомним, назвали креатосферой), сегодня относится широкий круг отраслей общественного воспроизводства. Это обучение и воспитание во всем их многообразии, здравоохранение, техническое и научное творчество, рекреация природы и общества, производительная часть управленческого труда, искусство и др. Труд во всех этих сферах производителен, но уже не по собственно капиталистическим, а по общечеловеческим критериям, ибо служит воспроизводству и развитию рода Человек в любых общественных системах.
 
В марксистской теории хорошо известно, что этот – всеобщий творческий – труд не создает стоимость, но он создает действительное (не-симулятивное) общественное богатство, получающее в условиях тотального рынка оболочку стоимости. Эта стоимостная форма для него является превратной, но само данное общественное богатство реально, производительно и лежит в основе воспроизводства материальных и культурных благ, присваиваемых современным капиталом. Более того, в условиях частной собственности на результаты творческой деятельности оно в значительной степени бесплатно присваивается капиталом в виде так называемой «интеллектуальной ренты», являющейся основной формой дохода от такой деятельности в условиях позднего капитализма.

Зафиксируем достаточно широко известный и эмпирически фиксируемый феномен: меньшая часть интеллектуальной ренты составляет некоторый «добавок» (сверх стоимости рабочей силы), скрытый в заработной плате наемного работника-«интеллектуала», большая часть присваивается собственником «креативной корпорации», использующей наемный творческий труд. Еще одна часть этой ренты присваивается креативными работниками, чей труд не является наемным, но и здесь значительная часть этих рентных доходов реинвестируется (опосредуясь формой сбережений) в капиталистическое воспроизводство. Так интеллектуальная рента становится, наряду с классической прибавочной стоимостью, основным источником прибыли современного капитала».

Наконец, на странице 12 он прямо утверждает, что:
 
- «Если же мы переходим к миру, лежащему «по ту сторону» собственно материального производства, то здесь результатом деятельности, как мы уже многократно отмечали, оказывается не товар, отчуждаемый и продаваемый на рынке, а собственно деятельностный процесс и саморазвитие работника в этом процессе плюс культурная ценность. Эти результаты принципиально не отчуждаемы от работника, а отчуждение может быть характерно лишь для материального носителя этой культурной ценности.
 
Однако практика позднего капитализма показывает, что креативный работник все же является объектом эксплуатации. Во всяком случае, эмпирически очевидно, что использование творческого труда в качестве наемного в креативных корпорациях приносит их собственникам доход, несоизмеримый с доходом даже самых высокооплачиваемых работников, не входящих в круг хозяев и топ-менеджеров» (выделено мною).

Итак, не только в нашем исследовании, но и у исследователей, пытающихся придерживаться, по их же словам, «классической марксистской теории прибавочной стоимости»:

- базовый объект отношений собственности, «лежащий «по ту сторону» собственно материального производства» не является объектом «классической» политэкономии (не товар !);

- «всеобщий творческий – труд не создает стоимость, но он создает действительное (не-симулятивное) общественное богатство, получающее в условиях тотального рынка оболочку стоимости», то есть, можно сказать, что стоимости нет, а есть всего лишь «оболочка стоимости», да и та лишь временна, - «в условиях тотального рынка»;

- «современная «география» (социопространственное бытие) мировой капиталистической системы есть одновременно и живая история капитализма: от доиндустриальных полукрепостнических форм в наиболее отсталых анклавах через «классическую» эксплуатацию индустриальных рабочих на промышленных предприятиях до более чем специфических форм подчинения капиталу творческой деятельности программистов и учителей…». То есть современный капитализм, его «социопространственное бытие» «есть одновременно» постиндустриальное, а во многом, вероятно, и постсоциалистическое, «социопространственное бытие», то есть совсем не капиталистическое «социопространственное бытие», а иное, но лишь во всё тех же  капиталистических формах …

Это, в частности, признаёт, по нашему мнению, и Бузгалин А. В., он пишет: «Это обучение и воспитание во всем их многообразии, здравоохранение, техническое и научное творчество, рекреация природы и общества, производительная часть управленческого труда, искусство и др. Труд во всех этих сферах производителен, но уже не по собственно капиталистическим, а по общечеловеческим критериям, ибо служит воспроизводству и развитию рода Человек в любых общественных системах».

Короче, чётко и однозначно возникает вопрос: а причём здесь, в отношении «креативного» и интеллектуального, - «политическая экономия», «теория прибавочной стоимости» и «эксплуатация», простите за бытовой сленг,  похожая на ренту. Кроме того, при этом остаются вне нашего внимания такие важнейшие процессы действительной жизни как воспитание и здравоохранение, учёба,  творчество и искусство, … и, наконец,  самое витальное … . - Всё это совсем не  атрибуты интеллектуального, информационного, процесса производства и воспроизводства действительной жизни, а нечто «самостийное», самостоятельное, - не стоимостное.

Поэтому, дабы ограничить предмет нашего исследования и соответствующие категории, образно говоря, от всего материального (вещного, товарно-рыночного и денежного), а точнее от экономического, мы и вводим понятие «ценности» информационного продукта, продукта интеллектуальной деятельности. А это, естественно приводит  к необходимости введения в целом и иной терминологии в области информационного производства, своих категорий, своей информационной теории – «политическая информатика».

Наконец об одном из «количественных аспектов» стоимостного и ценностного  в связи с вышеупомянутой А. В. Бузгалиным «интеллектуальной рентой».


От стоимостной оценки «культурного богатства»
- к ценностной оценке.

В статье «Эксплуатация творческой деятельности А. В. Бузгалин пишет: «… интеллектуальная рента становится, наряду с классической прибавочной стоимостью, основным источником прибыли современного капитала», а затем, на странице 24, приводит формулу «валового дохода корпорации в случае её выражения через интеллектуальную ренту»:

Wcr = Rcr + (C + V + M),

где   Wcr - валового дохода корпорации;
Rcr – интеллектуальная рента;

Rcr = Wmcr + Hcr + Ccr,

где   Wmcr – стоимостная оценкаприсваиваемой собственниками
 корпорации части всеобщего культурного богатства,
созданного творческим работником и всем миром культуры»;
Hcr – «затраты на приобретение креативных качеств
человека»;
Ccr – «расходы на компенсацию покупаемых капиталистом креативных ресурсов (Ccr, заметим: их стоимость в отличие от элементов  «обычного» постоянного капитала не переносится на конечный продукт, ибо они не имеют стоимости; они имеют лишь стоимостную оценку) (выделено мною - ХАТ).

Сразу отмечаем, что и автор «интеллектуальной ренты» согласен с тем, что «креативный ресурс» не имеет стоимости, то есть интеллектуальный продукт не только не товар, но и не имеет стоимости. Поэтому совсем не понятно, на каком основании автор рассматривает интеллектуальный продукт (свойство!) и товар (вещь!) в одном типологическом ряду и в рамках марксового учения о «товаре». Ссылки на то, что «имеется лишь стоимостная оценка»  - некорректна, так как исследуются сущностные процессы и оценки, а не операции «бухгалтерского учёта» с членами, якобы имеющими одинаковую  размерность.  Ведь даже сам автор пишет, что имеют место «разнокачественные параметры», при этом «паразитическим является само отношение, надевающее стоимостную форму на не являющееся стоимостью общественное благо».

Да, «классический капитализм» равно и «классический марксизм» могут в процессе их реализации деформировать окружающее пространство своего предмета, но это и надо понимать как деформации и придание им, принудительно, не имеющих в реальности свойств. Однако оценивать сущности этих предметов как некие деформированные формы не продвигает общество вперёд во внутреннем, сущностном, познании общественных процессов  и явлений, а служит лишь истоком внешнего описания формы явлений и процессов.

И, наконец, одно примечание к этому весьма интересному и во многом революционному материалу уважаемого А. В. Бузгалина.

В данной главе все процессы и явления рассматриваются под углом зрения, в срезе, только информационных процессов и информационного пространства. Однако, как уже отмечалось, в восходящем историческом развитии вслед за «Информационным обществом» следует градация «Общество знания» с его доминирующей ЧЭФ «знаниевая, креативная». В этой связи, оценивая выдвигаемое А. В. Бузгалиным понимание «современной системы эксплуатации» как «контрапункт, противоречивую и далеко не всегда органическую интеграцию четырёх историко-логических «пластов» (подсистем производственных отношений) эксплуатации труда капиталом», отметим, что его первые три «пласта» есть всё та же система капиталистических «производственных отношений». Однако четвёртый «пласт» это не «новые отношения эксплуатации»  как «отношения эксплуатации креативной деятельности и присвоения интеллектуальной ренты» или «эксплуатации творческой деятельности».
 
Это негатив иного свойства, менее «жёсткий» чем экономическая эксплуатация, и менее несправедливый чем «информационное неравенство» «Информационного общества». Это негатив, в знаниево-креативном срезе, есть негатив будущего «Общества знания» и его доминирующей ЧЭФ «знаниевая-креативная».

Этот негатив, пишет А. В. Бузгалин,- «отношение …подчинения корпоративному капиталу Человека как Личности (а не только рабочей силы)». Эту формулировку можно было бы принять, если заменить «корпоративный капитал» на господствующую социальную силу «Общества знания», которая, в первом приближении, могла бы звучать как «группо-иерархическая собственность на информационно-коммуникационное пространство» коллективов и лиц.

Возвращаясь к информационному срезу «интеллектуальной ренты» обратим внимание, что если перейти от стоимостного толкования, так называемой, «интеллектуальной ренты» к ценностному пониманию её, то вполне можно использовать ранее приведённое выражение:

Rcr = Ccr + Hcr + Wmcr.

При этом слагаемые этого многочлена следует понимать следующим образом:
Rcr – ценность контента (информации), в нашем обозначении это Z;
         Ccr  – ценностная текущая оценка используемого производителем контента как средств информационного производства (контент средств труда и контент труда, преобразования);
Hcr – воспроизводственная оценка ценности интеллектуального труда;
Wmcr – приращённая ценность.

Таким образом, любой конкретный продукт общественного производства есть «общественное богатство», которое, согласно «Полилогии …» имеет, может иметь, несколько полилогически различных социальных оценок некого элементарного явления, порождаемого деятельностью и трудом человека как агента общественного производства действительной жизни, некоторые из которые, в частности, выше были обозначены как стоимость и ценность.

Эти оценки, характеризующие различные стороны общественного продукта как «божественного социального», недопустимо  «складывать» как различные количественно выраженные разнообразные свойства одного и того же продукта (как это сделано в анализируемой работе). Однако, опираясь на опыт комплексных квалиметрических оценок качества продукции, такие построения возможны, при условии введения, например, в простейшем случае, некоторых «весовых коэффициентов» и безразмерных величин.

С другой стороны, и там и здесь, оценка величины стоимости и ценности любого продукта определяется количеством труда, или в более общей формулировке, количеством деятельности, общественно необходимого (ой) для его производства (создания), и измеряется «рабочим временем» и, соответственно, - «временем информационной деятельности работников интеллектуального труда. Вот это время, как некоторую часть общего социального фонда времени общества, «складывать» вполне допустимо, ибо это величины одной размерности.

Всё вышеизложенное позволяет утверждать необходимость раздельного анализа и учёта стоимостных и ценностных свойств полилогических продуктов общественного производства как различных сторон общественного богатства.


5.2.4.3.  Превращение торрентов в трекерс

Всеобщая формула трекерса.

Объективными предпосылками возникновения трекерса является определенный уровень контентного производства и контентно-торрентного обращения. Очевидно, что исторически коммуникаторный трекерс так или иначе начинает свою жизнь в форме торрентов. Каждый новый трекерс на контентном «рынке», рынке информационного труда или торрентном рынке, также выступает в виде торрентов, которые только путем определенных процессов превращаются в трекерс.
 
Торренты как торренты и торренты как трекерс сначала отличаются друг от друга лишь неодинаковой формой обращения. Форма контентного обращения имеет следующий вид:
 
K (контент) – {TR (торренты)} – K (контент),

где  фигурными скобками {} обозначен «совокупный потребитель» данного контента K и его некая, как правило, ветвящаяся схема распространения и тиражирования копий.
 
Такое представление контентного обращения с применением фигурных скобок {} принципиально, на уровне абстракции процессов ЧЭФ, отличает его от известного товарного обращения К. Маркса в политической экономии:

Т (товар) – Д (деньги) – Т (товар).

При этой форме распространение контента совершается ради приобретения другого контента. Форма же обращения торрентов как трекерса  {TR} имеет иной вид:

{TR} – K – {TR},

то есть приобретение (скачивание) совершается ради распространения (раздачи) для обогащения.

Между формой контентного обращения K – {TR} – K и формой обращения торрентов как трекерса {TR} – K – {TR} имеются сходство и различие.
 
Сходство между этими  формами заключается в следующем: во-первых, кругообороты K – {TR} – K и {TR} – K – {TR} распадаются на одни и те же противоположные фазы — приобретение и распространение; во-вторых, в формулах этих кругооборотов друг другу противостоят одни и те же элементы – контент и торренты. Это типовые фазы, можно сказать, самого понятия обмен с использованием «третьего объекта», разумеется, -  соответствующей типологии материально-знаковых отношений данной ЧЭФ.
 
Далее начинается резкое проявление типологических свойств ЧЭФ «информационная».
 
В-третьих. Каждый из этих кругооборотов осуществляется с участием четырёх групп агентов. Первая группа состоит из «лиц», которые только распространяют информацию контента.
 
Вторая группа состоит из лиц, которые только приобретают контент, это конечные пользователи.
 
К этой второй группе примыкает третья группа, которая состоит из конечных пользователей занятых одновременно и дальнейшем распространением информации контента. Здесь ещё раз напомним, что в отличие от «товара» собственно «контент» может практически беззатратно тиражироваться и копироваться, поэтому его новоявленный обладатель и потребитель, продолжая оставаться его обладателем (пользователем) практически без труда в состоянии обеспечить этим контентом и других пользователей (потребителей), копируя или тиражируя этот контент.

Наконец, четвёртая группа состоит из лиц, которые, не являясь конечными потребителями контента, то распространяют его, то приобретают. Назовём их коммуникаторами. Необходимо отметить, что, в отличие от «товара», увеличение объёма (количества) контента связано не с увеличением числа аутентичных копий какого-либо конкретного наименования контента, а с увеличением позиций списка (перечня) конкретных наименований (содержаний) контента. К этой группе, несомненно, примыкает всем известные и ранее нами кратко описанные специальные сайты-сервера, осуществляющие функции «Торрента», это так называемые «Трекеры» (или «Bittorrent Трекеры»).

Как можно прочитать в Интернете: «Трекеры служат, как места обитания пользователей Торрента, чтобы люди могли найти друг друга.

Также на Трекере хранятся списки файлов, которые можно скачать, описание этих файлов, ну и ники пользователей, которые могут предоставить искомые файлы. На сайтах-Трекерах, как правило, предоставляется статистика скачиваний, новых поступлений файлов, самых популярных скачиваний и т.п., что, надо признать, очень облегчает и делает удобнее работу с огромными количествами информации на Трекере».

Несомненно, что к четвёртой группе следует отнести и современные библиотеки, которые приобретают контент на физическом носителе в виде книг и распространяют этот контент среди своих читателей. Чем больше книг различных наименований в библиотеке, тем она, как говорят, богаче.
 
 Различие между кругооборотами K – {TR} – K и {TR} – K – {TR} выражается, прежде всего, в обратной последовательности одних и тех же противоположных процессов – приобретения и распространения, что отражает существенные различия в цели и содержании каждого кругооборота. В форме K – {TR} – K движение начинается с распространения контента и заканчивается приобретением другого контента, который выходит из обращения и поступает в использование (потребление). Стало быть, здесь торренты расходуются (затрачиваются) их владельцем окончательно. Однако это «окончательно» справедливо лишь в отношении данного конкретного получателя торрентов. В отношение же «совокупной стороны» это означает окончание распространения контента. По¬требление, удовлетворение потребностей - такова конечная цель кругооборота K – {TR} – K  . Содержанием этого движения явля¬ется обмен качественно различными потребительными ценностями, в которых воплощен общественный труд.
 
В форме {TR} – K – {TR} движение начинается с приобретения контента и заканчивается его распространением (раздачей, передачей). Исходный и конечный пункты дан¬ного процесса – торренты.  Здесь торренты не затрачиваются, а лишь «авансируются». Сам характер расходования торрентов в этой форме обусловливает их обратный приток, ибо без обратного притока торрентов рассматриваемый процесс движения оказался бы незакон¬ченным. Движение торрентов как трекерса бесконечно. Конец одного кругооборота образует начало другого кругооборота и т. д. Дви¬жущим мотивом, определяющей целью кругооборота {TR} – K – {TR}  является меновая ценность. Оба крайних пункта этого процесса – торренты - представляют собой «качественно» одинаковые потребительные ценности, и поэтому его содержанием может быть лишь количественная разница, превышение суммы полученных торрентов над первоначально авансированной их суммой.
 
Следовательно, содержанием кругооборота {TR} – K – {TR} является возрастание ценности, извлечение из обращения больше торрентов, чем первоначально было в него брошено. Полная форма движения торрентов как трекерса выражается следующим образом:

{TR} – K – {TR}*,

где {TR}* = {TR} + ;{TR}, то есть равно первоначально
авансированной сумме  торрентов плюс некоторое приращение.

Это приращение, или избыток над первоначально авансированной ценностью назовём приращённой ценностью.  Движение  {TR} – K – {TR}*  как раз и превращает  первоначально авансирован¬ную ценность в трекерс. Эта первоначально  авансированная ценность в обращении не только сохраняется, но и возрастает за счет присоединения к ней приращённой ценности. Таким образом, трекерс -  это самовозрастающая  ценность, или ценность,  приносящая приращённую ценность.
 
Заметим при этом один важный момент, что информационном обращении «авансированная ценность» не только сохраняется  и возрастает за счет присоединения к ней приращённой ценности в торрентном исчислении. Кроме того, будучи представленной в самом естественном (натуральном) виде конкретных контентов, так же «сохраняется» и «возрастает» за счет присоединения к ней приращения новых списков контента. То есть введение в обмен «третьего контента» в виде торрентов лишь несколько упрощает и ускоряет обмен, сокращает объёмы хранения информации. А это принципиально меняет отношение к торрентам в информационном обмене в сравнении с «деньгами» как «третьим товаром» в товарном (вещном) обмене.

Это даёт основание считать проектируемую судьбу «торрентов» весьма призрачной при настоящем понимании процессов информационного обмена и знания, контентно-торрентных и материально-знаковых отношений. Возможно последующий технический анализ перспективы развития самих коммуникационных процессов и средств, а так же и всего арсенала информационного оснащения и гаджетов позволит предметно осветить «необходимость» торрентного обращения и торрентного трекерса. Однако эти сомнения, наряду с проблемой трансформации денежного обращения, не отменяют и не снижают качество анализа и теоретических посылов данного исследования.

Однако,  продолжим.
 
Если торренты в простом контентно-торрентном обращении способствуют удовлетворению потребностей, то обращение торрентов в ка¬честве трекерса преследует другую цель - увеличение трекерса. Его возрастание происходит в процессе непрерывно возобновляющегося движения торрентов.
 
Владелец торрентов, совершающих движение {TR} – K – {TR}*, функционирует как трекерсист, как одаренный волей и созна¬нием трекерс. Возрастание ценности становится самоцелью трекерса, субъективной целью трекерсиста. Торренты используют-ся трекерсистами не просто в качестве посредника в обращении контента, а как средство наживы, умножения богатства. Трекерсист приобретает контент не для собственного потребления, а для того, чтобы снова распространить его и получить приращённую ценность. Вы¬ручив торренты, он вновь пускает их в оборот. Движение трекерса не знает границ.

Формула {TR} – K – {TR}* является всеобщей формулой трекерса, как он непосредственно проявляется в сфере обращения. Она относится ко всем видам трекерса: коммуникаторному, производственному (господствующая форма трекерса в «Информационном обществе») и иному.

Итак, в процессе исторического градационного развития общества следует ожидать  всё  более  значительной, всевозрастающей концентрации трекерса и роста общественного характера всего информационного производства. При этом, с учётом выше обозначенной проблемы  «проектируемой судьбы «торрентов», следует отметить, что в сравнении с товарным производством, информационное производство, если так можно выразиться, более склонно и более подготовлено, можно сказать даже, имманентно, обобществлению.

Противоречие всеобщей формулы трекерса. 

Формула-схема движения трекерса {TR} – K – {TR}* непо-средственно не дает ответа на вопрос: где и кем создается приращённая ценность?
 
Процесс {TR} – K – {TR}*, как процесс приобретения контента ради его реализации, проис¬ходит в сфере обращения. При этом изменяется лишь форма ценности: торрентная форма превращается в контентную, а контентная – в торрентную.   Согласно закону ценности, совокупный (!) обмен контентами  совершается в соответствие с затратами общественно необходимого времени на их создание (производство). Тогда как частные операции обмена совершаются в соответствие с текущей ценностью контента на данный момент времени, которая обратно пропорциональна достигнутому тиражу на этот момент.  Следовательно, частный, одноразовый, обмен совершается в соответствие  лишь с определённой долей затрат общественно необходимого времени на их создание (производство), долей, которая обратно пропорциональна достигнутому тиражу n (n – количество копий контента) и равна 1/n.

Таким образом, в конечном (совокупном) счёте, определённое количество опредмеченного (воплощённого в интеллектуальный продукт, грубо и с креном в товарное производство - овеществлённого) интеллектуального труда, приходящееся на одну копию всего тиража контент одного вида, обменивается на такое же количество «опредмеченного» труда, приходящегося на одну копию всего тиража контента другого вида. В случае рассмотрения совокупного обмена или обмена первыми копиями авторских контентов (интеллектуальных продуктов) дело обстоит гораздо проще, - определённое количество опредмеченного интеллектуального труда, затраченного на создание контента одного вида, обменивается на такое же количество опредмеченного интеллектуального труда, затраченного на создание контента другого вида. Следовательно, в сфере обращения ценность не возрастает.

Не ведёт в целом к возрастанию ценности и то, что в отдельных актах информационного обмена контенты приобретаются и реализуются по байтажам, отклоняющимся от текущей ценности, так как трекерсист попеременно выступает то в роли распространителя (реализатора), то в роли приобретателя.
 
Итак, отклонениями байтажа контентов от их ценностей можно объяснить лишь обога¬щение отдельных трекерсистов, которое происходит за счет перераспределения уже созданной ценности. Однако весь «класс» трекерсистов не может наживаться за счет самого себя, ибо в обращении никакой ценности не создается. То есть рассмотренные движения в сфере обращения не могут объяснить процесс об¬разования и возрастания ценности, а, следовательно, и превращения торрентов в трекерс. Анализ сферы обращения показывает, что приращённая ценность не может возникнуть из обращения, которое представляет собой сумму всех меновых отношений владельцев контентов.
 
Остаётся одно, - в результате интеллектуального процесса созидания информационного продукта (производства) ценность готового интеллектуального продукта становится больше, чем ценность тех информационно-интеллектуальных контентных материалов, которые были использованы (затрачены) при его создании. Например, ценность сложной программы больше, чем общая ценность взятых в отдельности функций и подпрограмм, из которых она состоит. Это говорит о том, что в процессе интеллектуального труда, созидания, к ценности использованных контентов и их материалов в результате затраченного работниками  интеллектуального труда присоединена новая ценность.
 
Однако это еще не означает, что эта новая ценность и есть сам прироста трекерса. Для соответствующего и окончательного превращения торрентов, вложенных в создание нового контента, в трекерс как (само)возрастающую ценность, трекерсист должен реализовать свой контент, то есть вступить в общение с другими владельцами контента на информационном «рынке».
 
Торренты, которые должны превратиться в трекерс, сами по себе не могут быть источником приращаемой ценности. Они всего лишь средство информационных расчётов. Ценность контента,  приобретаемого в первом акте {TR} – K, также не может быть источником приращенной ценности, так как обмениваются эквивалeнты. Следовательно, изменение  ценности, ее возрастание может возникнуть, только в процессе «потребления» некоторого специфического элемента производства, которые трекерсист  приобрёл  (задействовал) для осуществления процесса производства. Причём приобрёл, «попутно», и то, что в состоянии выйти за рамки договорного эквивалента взаиморасчётов.

Таким элементом информационного пространства («рынка»), потребительная ценность которого обладает свойством (способностью)  создавать при определённых условиях ценность, притом большую, чем он сам имеет, является работник интеллектуального труда, деятельности, - агент процесса производства и воспроизводства действительной жизни общества. Он обладает таким специфическим «контентом» как способность к интеллектуальной деятельности (к труду). Эту способность обычно именуют интеллектуальной силой (способностью) работников, или, традиционно, - рабочей силой.