Шли годы и так же незаметно пролетали десятилетия жизни Зойки, словно птицы, улетающие в неведомые края. Только теперь она была ЗойВанной, тетей Зоей или бабой Зоей. Лишь с подругами юности она снова становилась Зойкой. Ее золотые когда-то косы превратились в короткую седую стрижку, только в глазах порой загорался задорный огонек, но чаще в них жила потаенная грусть. В жизни все меньше было поводов мечтать, разве что о будущем своих внуков и правнуков, которых она очень любила. Но ее дети-внуки жили отдельно, а потому было время поскучать о них. Душа рвалась к ним, но возраст уже не всегда давал возможность сорваться с места и отправиться к любимой семье. Она всех их считала своей семьей, хотя знала, что для них – семья это те, кто живет рядом. Вот об этом она думать не хотела, как героиня Унесенных ветром.
- Может, это и так, - думала Зойка.
За то какая радость, когда все собирались вместе, при встрече и прощании были объятья и поцелуи, которых ей когда-то так не хватало.
В другое время она была одна, но одиночества не ощущала, ведь был телефон, соединяющий ее невидимыми нитями с теми, кого она любила. Навязываться когда-то и кому-то она не любила, старалась понять каждого. Долю свободы должен иметь каждый.
- У них свои дела, заботы, им нужен отдых, да и развлечения время от времени, ведь они – молодые, - думала с улыбкой Зойка, вспоминая детей и внуков, - пусть общаются со сверстниками. Когда люди общаются малым кругом, то больше возможности уделить время друг другу, поделиться тайнами, секретами, мечтами. В большой-то семье вроде виделись, а не успели о чем-то поговорить, не та атмосфера, - так считала Зойка, а потому старалась не мешаться среди молодых без нужды.
Периодически она отправлялась в гости то к одним, то к другим своим многочисленным потомкам. Старалась не с пустыми руками, хотелось чем-то порадовать, чем-то помочь ненавязчиво.
- Мы всегда тебе рады, чего тебя приглашать, - говорили внуки, но иногда все же звали ее, выговаривали ей, что не приходит.
А как счастлива была, слыша от дочери:
- Мамуличка, я люблю тебя, - как трепетала от этих слов ее душа, а ведь такие слова нужны каждому всегда.
Забота обо всех жила в ее душе, но она осознавала, что у каждого – своя жизнь и нужно научиться полной ответственности, прежде всего за себя. Какая может быть ответственность за других, если за себя не научишься отвечать?
- Не нужна лишняя опека детям, даже вредна им, - думала, а порой и говорила Зойка, - только тогда, когда малы, больны, но ведь это – естественно.
Все больше думалось о старости вообще, ведь приходит время, когда становишься стар, а что стар, то мал… порой тоже нужна опека, но мысли об этом Зойка отгоняла. Тут все сложнее. Не всегда мы это осознаем и понимаем, но касается это каждого.
Оставаясь одна, Зойка часто предавалась воспоминаниям. Порой одна картина прошлого всплывет в памяти, порой другая позовет за собой.
Ей не казалось странным, что она одна. Среди женщин ее возраста очень много было одиноких, но причины для этого у всех разные. Не сложилась ее жизнь, за то - есть дети, внуки, правнуков все больше.
Вроде и всю жизнь в кругу людей, да и мужчины вниманием не обделяли ее, порой останавливались и провожали взглядом где-то на улице. Да и для женщин она не была пустым местом.
- Глянь сынок, какая красивая женщина, - запомнились слова попутчицы, сказанные о ней, которые невольно услышала в транспорте.
Как давно это было. Тогда еще верилось в счастье, которое случится обязательно вот-вот. Не случилось. Зойка нашла этому свое объяснение, от которого ей стало спокойнее.
В юности не верила, что она достойна любви, не доверяла взглядам, да и словам парней, хотя в ту пору слова особые не принято было говорить. Может тогда и пропустила того, единственного, кто был ее судьбой, не подсказало сердечко, не забилось чаще. Видно душа еще не созрела для любви.
Позднее были какие-то другие причины. У нее был образ того, кого должна была узнать. Как в сказке, когда принц с портретом красавицы искал ее по белу свету. Этот образ жил внутри нее. Судьба не всегда соответствует образу, которого ждем, да и образ может означать не будущее счастье, а предстоящее несчастье… Это же просто знак…
Осталась в прошлом ее журналистская работа, полная разных событий, но привычка о чем-то писать осталась.
- Будет что почитать детям, если захотят, - думала Зойка, складывая свои записи в специальную коробку или укладывая в отведенное место очередную тетрадку с дневниковыми записями, блокнот с заметками и стихами.
- Говорят, что в начале, мы много читаем, а потом перестаем читать, пишем, - повторяла Зойка чьи-то слова, смеясь, при встрече с подругами.
Конечно, она не переставала читать, но читала совсем другое, и меньше. Изменились ее потребности. Больше стала читать что-то позновательное.
Все чаще проводила она время в кругу активных пенсионеров, отправляясь с ними на концерт, на экскурсию или еще куда.
- Жизнь должна быть разнообразной, интересной, как и пища, - смеясь, говорила она, добавляя, - и сбалансированной.
Гармония. Наверное, это то, что ей было нужно всегда, но ощутила она это поздно. Незаметно для себя она привыкла к тому, что жизнь – это не бесконечность, как казалось когда-то, а конкретный отрезок времени, определенный для каждого индивидуально. Чем ближе конец, тем ощутимее.
Сколько людей промелькнуло мимо за время жизни: с кем-то была рядом короткое время и забыла; кого-то помнила, несмотря на мимолетность встречи; с кем-то расставалась с болью и воспринимала утрату так горько, словно эта утрата – смерть… Любая разлука – это тень смерти, потому и горько, больно! Чем дальше, тем больше людей ушли из ее жизни безвозвратно и окончательно, оставаясь лишь в памяти. Ушедших все больше, оставшихся все меньше.
- Живем, как на весах, чаша которых склоняется постепенно все ближе к земле. А когда-то в детстве качели поднимали высоко… Придет и моя пора, - думала Зойка, - как только – так сразу…
Грустно от этого уже не становилось.