Серебряное колечко по главам 10

Алексей Челюканов
 Глава 10.

     Осознав то, что он заблудился, Михаил повернул обратно к кладбищу. Однако, когда спустя полчаса, он ни крестов, ни тропы не увидел, ему стало окончательно ясно – он, заблудился совсем. Темнота вокруг, посерела, утро было близко. Звезды на небе стали таять, он уже различал силуэты обступивших его, деревьев. Сердце бешено колотилось, в голову лезла всякая чушь, о людях, заблудившихся в лесу, дикий животный страх, вытеснил даже впечатления от встречи с привидениями. Сейчас, он о них даже не думал. Всё его внимание было сосредоточено поиском крестов но, их не было. Кладбище, словно исчезло. Пытаясь не поддаться панике, которая уже шевелилась в его душе, Михаил остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Он закрыл глаза пытаясь взять себя в руки и вспомнить свой путь.
Ничего не получалось, он сильнее сжал веки, но от этого в глазах лишь заплясали цветные пятна. Панический страх, помимо его воли, уже обуревал им. Что-то хрустнуло. Он резко открыл глаза.
     — А-а-а! — Не смог он удержать вырвавшийся у него крик. Прямо перед ним, глядя на него спокойным, ясным взором, стояла женщина средних лет. В рассветных сумерках её уже отлично было видно.
     — Что, заплутал? — Спокойно поинтересовалась она.
     — Вы кто? — Запинаясь, выдавил из себя Михаил.
     — Светланой меня зовут, идем, я тебя выведу. — Она взяла его за руку и повела через лес.
     — Кто вы. Откуда вы, вы что, следили за мной? — Не унимался Михаил.
     — Я, как увидела тебя, сразу поняла ты, на могилу старой повитухи идешь.
     — Так это вы, на меня из избы глядели?
     — Ну, я, а потом баба Нюра сказала, что ты про кладбище говорил, гляжу, ты ж городской совсем, сразу поняла, что ты ночью в лесу заблудишься, а когда утром гляжу, машина твоя там же и стоит, где ты её оставил, так и поняла я, что заблудился ты. — Вскоре, они вышли на просеку, ориентируясь на одной ей только известные ориентиры, женщина, уверенно шла вперед. Посветлело, Михаил мог теперь разглядеть женщину, что вела его. Это была довольно симпатичная женщина, лет сорока пяти, у неё были богатые, темно-русые волосы, статная фигура. На ней была старая, болоневая куртка, темные джинсы, и резиновые сапоги.
     — Кто вы? — Вновь спросил Михаил, и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я думал, что здесь одни старики, да старухи остались.
     — Так и есть, одни старики да старухи, точнее один старик, да старухи.
     — Ха, на старуху вы не очень-то похожи. — Женщина криво ухмыльнулась и ответила:
     — Думаешь, я, так молода, насколько выгляжу? Кстати, насколько я выгляжу?
     Михаил осторожно, что бы, не задеть случайно женщину, ответил неопределенно:
     — Ну, лет сорок, сорок пять…
     — Да? Ха-ха-ха, я дочь её.
     — Чья? — Недоумённо спросил Михаил.
     — Повитухи, Марьи. — Спокойно сказала женщина.
     — Что? Дочь, не может этого быть!
     Не обращая внимания на изумление Михаила, она продолжила:
     — Когда Фашисты в деревню вошли, я в леса убежала, в самую чащу. Я тогда молодая была, в самом как говорится девичьем соку. Немцы бы,  меня, враз — угнали бы. Вот и скрывалась я, по чащам, да по болотам. А когда, наши партизаны, деревню отбили я из лесов-то и вышла. Да так и живу с тех пор.
     — И вы, всерьез думаете, что я вам поверю? Это, сколько ж тогда лет вам должно быть, восемьдесят, девяносто?
     — Сто пять мне уже. — Невозмутимо ответила женщина.
     — ...!? — Михаил, даже остановился, глядя на Светлану как на умалишённую. — Да, ладно. — Наконец выдавил он.
     Вдали показались деревенские постройки.
     — Вот мы и вышли. — Сказала она, и добавила: — Жаль что тут, скоро, совсем никого не останется, одной мне скучно будет.
     — Так, а вы перебирайтесь в город. К нам, там сейчас пустых квартир полно.
     Женщина с теплом поглядела на Михаила, но ответила:
     — Спасибо, конечно, но, уйти я отсюда не могу.
     — Да! А почему?
     — Сила моя здесь, в земле этой, в воде этой, в воздухе, бабка моя, мать, все МЫ тут жили, и мне тут век свой доживать.
     — Так, а сколько же вам тогда, век отпущен? — С иронией спросил Михаил, он всё ещё не верил Светлане.
     — Бабка моя, до двухсот пятидесяти дожила, мать, та, что повитухой была, до двухсот восьмидесяти, так что,  я думаю и мне, где-то столько же отпущено.
     — Невероятно. — Выдохнул Михаил, — не верю.
     Светлана пожала плечами, словно хотела сказать; хочешь, верь, а хочешь, нет. Мне, всё равно.
     — Поезжай, ждут тебя там.
     — Ждут. Кто меня ждать может? — Михаил растерянно глядел на женщину.
     — А-то, ты сам не знаешь. — Светлана лукаво улыбнулась, — Маша.
     — Маша? — Изумленно спросил Михаил, — откуда вы про неё знаете?
     — Я много чего знаю, — с этими словами, она подняла руку и, только теперь Михаил заметил, что на её безымянном пальце красуется тонкое, серебряное колечко. Она осторожно сняла его и, держа двумя пальцами, протянула Михаилу со словами:
     — Когда у вас с Машей дочь родится, передай его ей. Двести лет оно, конечно, ей не принесет, но, счастливой сделает…
     Михаил, молча, взял кольцо в руку и вопросительно поглядел на женщину.
     — Отмеченные они. Весь род их, вся женская линия, как Свир мать мою из реки вытащил, так, и отметила она, всех потомков его.
     — А причём здесь Маша, и, откуда вам знать, что у неё еще дети будут? Ведь у неё уже есть двое, и они не мои, а от мужа её. — Михаил недоверчиво глядел на Светлану.
     — Как, причем? Внучка она Жени, правда сама она того и не знает, Женю-то, бабку свою, она никогда не видела. А ребенок у неё, ещё один будет; девочка. Беременна она, и беременна от тебя. На следующий год, общий ребенок у вас родится, а имя ему ты дашь, такое же, как и матери его; Мария.
     Михаил потрясённо глядел на женщину, все еще не решаясь ей поверить.
     — И запомни, — продолжала она, — если любить её будешь, также как, и сейчас, счастье вам будет. И тебе через неё, запомни, счастье ваше; в вас обоих скрыто. Сумеете прожить жизнь, в любви и мире, счастье вам будет. А нет… — Она улыбнулась и, положив на его плечо руку, тихо сказала:
     — Поезжай. Радость нынче у Маши, раздели её с ней.
     Михаил обернулся поглядеть на машину.
     — А какая радость-то у неё? — Светлана ему не ответила, Михаил повернул к ней голову, но, посреди грязной «улицы» он, стоял один.
     Поёжившись от утренней сырости, Михаил зашагал к машине.

Продолжение далее – http://www.proza.ru/2015/09/02/129

Полный текст книги – http://www.proza.ru/2013/04/12/1232