Ребёнок, которому родители читают вслух сказки Пушкина, чтобы лучше кушал, вырастет эстетически развитым, тонко чувствующим красоту родной речи. А тот, кому говорили "у-тю-тю", будет нормальным человеком.
Лежит в ванне мужик, одетый - пальто, ботинки, на голове шапка - а сам думает: вроде бы всё так, а вот что-то не то... а может, воды напустить? Таков и весь наш "жизненный опыт": всё то - и всё не о том...
Красота мира открывается близоруким.
Духи злобы, что искушают нас, не что иное, как чувства наши. Сказано как бы в шутку, а верно у Гоголя: тому не нужно чёрта искать, у кого чёрт за плечами. Все мы чёртом горбаты. Могила чувствам одна: мир. Кто в мире с другими, тот и с собой в мире.
Может, самое важное, что в дороге было - это песня, которую пел.
Говорят, жизнь бессмысленна. Неверно. Жизнь исполнена смыслов. Проблема в том, что эти частные смыслы "не собираются" в один, всё объясняющий, общий смысл. Недифференцированные внутренние ощущения, "тёмные" ощущения (И. М. Сеченов), парадоксальным образом в значительной степени формируют "светлые" смыслы, составляющие объект сознания, его содержание и рекреационный ресурс. "Тёмные" ощущения выводят в "светлую" область, но не наоборот. Мотылёк и куколка - две разные сущности, каждая из которых "не помнит" себя в ином статусе и не идентифицирует себя с ним. Где же встречаются микрокосмы? Они едины в макрокосмическом континууме, где куколка и мотылёк суть возможные реализации жизнеформ, или два пути, в субъективном плане существующие независимо один от другого, несмотря на то, что один есть продолжение и развитие другого. Жизнь - величайший парадокс. Те части, которые составляют целое и без него не существуют, для живущего важнее и "больше" целого. Поэтому - живём, чтобы есть... Жизненные функции, каждая в отдельности, обладают определённым (своим) смыслом, а целое лишено такого смысла. Зачем кушаем - понятно, зачем живём - нет... Из постоянно повторяющегося, ограниченного набора ситуаций, эпизодов, сцен составляется целая жизнь, эта пьеса абсурда. О чём это было? Не знаю, не видел.
Иди не прячась, иди прямо. Пора придёт - и укроет кустик придорожный, деревцо прозрачное, осеннее. Укроет тучка золотая, укроет тебя, великана. Спрячет неопалимая купина, если не побоишься. Наконец, земля укроет, и это уж надолго. Тут-то и откроется всё, что скрывалось до поры.
Ипостасность Бога согласна Его природе. Ипостась - не природа, но представление природы. Поэтому возможно неограниченное число ипостасей, внешне (субъективно) различных, внутренне (объективно) равнозначных. Поэтому Бог ведической религии предстаёт как 3, 33, 333, 3333, и т. д., бога. Три лица Троицы равноприродны, но не равноипостасны, что ясно следует из Евангелия. Их природа есть Дух Святой, лишь выделяемый в отдельное лицо в своём активном модусе. Двуприродность Христа - кажущаяся, она невозможна. Скорее можно говорить о двуипостасности Бога-Сына, способного являть качества, как Божественной, так и человеческой ипостасей. Природа явлений одна, явлений природы - много.
Личный Бог обязан быть личностью. Исповедуя веру в Бога, человек встречает другую личность, и эта личность уже знает его. Личность есть сущность в существовании. Существование личности всегда есть процесс самоидентификации личности. Личность должна истинно идентифицировать себя с природой себя, но не с ипостасями (явлениями) природы. Так же Бог, для того, чтобы явить Себя как личность, а не лицо, должен идентифицировать Себя с природой Себя. Ему глубоко безразлично, что Его называют "Царём Иудейским". Но Он трагически озабочен пониманием Своей природы - он ли Тот, кому выпало испить чашу, не ошибается ли Он?
Мы недооцениваем значение мастурбации для развития человека и человечества. Первым орудием труда в руках человека был его половой член. Благодаря мастурбации, развивались инструментальные навыки, моторика, абстрактное и образное мышление. И всё онанизм. Недаром такое суровое наказание постигло библейского передового пастуха под соответствующим именем. Это же он, а не Прометей, похитил для людей божественный огонь наук, ремёсел и кой-каких искусств, научив добывать искомое - трением... Бедный Онан... памятник себе воздвиг рукотворный. Товарищ, верь: взойдёт Онан!
Пол есть тоска, пишет Бердяев. Но и всякое отчуждение - есть тоска. "Тоска пола" есть переживание отчуждения части личности, переживание разрыва между объектом чувства и чувством, целью и результатом. Фактически это конфликт части и целого, разрешаемый в форме любви. Целое жертвует часть для... воссоздания целого? Наиболее одарённые натуры обходят опасность дезинтеграции, распада личности в любви тем способом, который описывает Гоголь: от Никанора Ивановича берём губы, от Ивана Кузьмича - нос, а у Балтазара Балтазарыча - "сколько-нибудь развязности", - так, глядишь, и дело сделаем, и себя соблюдём... Ах, да: есть же ещё муж... Природа жестоко мстит таким "математикам". Любовь есть ужас плоти и ужас духа. A welcome threat, желанная угроза (природа склонна к противоречию, как подметил Пушкин). Любовь только внешне есть то, что приписывают ей. Детородный орган ищет влагалище - это задолго до Ибсена сформулировали ведические мудрецы. Нет причины для тоски? А поискать?
Сознавать пределы своих возможностей и желать того, что можешь, - вот, пожалуй, и самая невесёлая привилегия возраста. Каждый возраст имеет свои привилегии. Эта - моя. Мудрость, слабость, прагматизм - зовите, как хотите. Возможно, я просто делюсь своим несбывшимся. Как делится крошками вчерашней булки праздный прохожий с незнакомой голубиной стайкой в парке. Праздник. Знать, иметь - и отдать всё, без остатка, первому встречному, у которого есть крылья.
Знание и понимание - принципиально различные по своей природе события психической жизни человека. Знание не тождественно пониманию. Я знаю, и могу объяснить, как работает телевизор, но не понимаю происходящих в нём процессов. Знание предшествует пониманию на условной шкале интеллектуальной активности. При этом между ними отсутствует причинно-следственная связь. Знание - это ноги, а понимание - крылья. В своей актуальной форме люди вполне могут обходиться ногами. Познание - сложный многоступенчатый процесс, связанный с наблюдением, накоплением и анализом полученной информации. Это по сути своей интеллектуальный эксперимент. В свою очередь, понимание носит интуитивный характер, оно по природе эвристично. Это близкий "родственник" откровению, разница в том, что откровение генерируется вне человеческого опыта и редактированию не подлежит.
Слово ранит, мысль материальна. Материален "мыслитель", материален круг его объектов, их отношений, значений. Мышление реализует субъективный опыт, и только. Приятно забираться мыслию в такие места, куда только мысленно и заберёшься. Порхать по вершинам, Платона с Невтоном опережая... А в действительности - никогда не подниматься выше собственной головы. Тянет, тянет нас порассуждать о том, о сём - "заумствоваться", как выразился незабвенный Иван Александрович Хлестаков. Ну, что ж; в том нет ничего дурного. Потом только поправь постель, - "опять валялся на кровати", - да и кровать-то чужая.
Обломки рухнувших воздушных замков ранят больнее, нежели реальные жизненные неурядицы. Не потому ли, что мы поселили там надежду на лучшее в себе? И падение этого "царства Барбело" возвращает нас на землю, где мы ещё раз убеждаемся в том. что наши ценности ничем не лучше других, что мы сами такие же заурядные, пошлые, мечтательные мещане, как и все, кого знаем... Несли в руках что-то очень важное, драгоценное - и разбили, даже не успев понять - а что это было? Ничего, мы построим новый замок из старых деталей.
Всепроникающее и неизрекаемое, что делает жизнь истинной, человечной, светлое чувство всепонимания, печали. Св. печаль бытия так же далека от тоски и уныния, как и от безумственных радостей существования. И те, и другие разъединяют нас и возвращают в себя, то есть к смерти. То, что связывает, имеет природу религиозную, но не формальной религии, а естественной, как религия, быть может, никогда и не осознаваемой... Оставшись с собой наедине, видишь всех. Наедине со всеми - видишь себя. Нельзя, невозможно прожить без смерти. Воспечалимся же светло, как печалятся о нас там, где уже нет ни печали, ни воздыхания, - но есть...
Рассуждая о вещах ("Почему?), сначала ищи общее, а уж потом различия. Найти различия проще: они бросаются в глаза в первую очередь, они и есть "Почему?". Постарайся отыскать то общее, что связывает предметы, открой их религию (religare - связывать), пойми "Что", тогда станет понятно и "Почему?". Сущность вещи в оппозиции сущности другой вещи выявляет различия, но из различий не выводится определяющая их сущность. Многообразие форм скрывает общую для всех сущность. Так, вода может находиться в разных сосудах, но это та же вода. Иногда, чтобы найти это, приходится разбить сосуды. Тот, кто наливал, знает. Он сообщает нам своё знание в виде того, что мы способны понять: различий. Через "Почему?" мы должны прийти к "Что", освободившись от различий - к свободе.
Пожалуй, каждый мог бы сказать о себе так: есть вещи, которые я не могу сделать, и есть вещи, которые не может сделать никто, кроме меня. Как же нам быть? Подтянуть Эйнштейна по математике, на радость родителям и учителям, или получить теорию относительности?
To see all, you must break the vessel you are in. Then you will see all, with one exception: the vessel. Should we pity that?
We are the watch that time goes by.
Могут ли чужие ошибки, заблуждения - стать основой для диалога? Вполне могут. Но будет ли он продуктивным, такой обмен мнениями? А вот в этом - позвольте усомниться... Ну, укажем мы оппоненту на соринку в глазу, а своё бревно потащим дальше по жизни, с ленинским задором. Этих брёвен, вон, штабелями справа и слева, на все вкусы и деноминации. Но в моём глазу нет их, нет и не ищите. Ни соринки. Почему? А потому, что... и далее ad lib. Многое нам ещё предстоит узнать, а ещё больше понять. Определить для себя. Без таких (само)определений мы не можем. Мы, по большому счёту, из них и состоим, как личности. Уважай самоопределения другого, его опыт уникален, его личность неповторима. Это не императив, конечно. В смысле, не Кант. Полезно сознавать ограниченность, прежде всего, свою собственную. Сомневаться в правоте - своей собственной, а уж после - его, оппонента... Есть вещи неопределимые, но через которые определяются другие вещи. Бог есть такой определитель вещей в нравственном поле, в поле культуры, в меньшей степени - в поле цивилизации. Это не каноническая - моя личная точка зрения. Не буду говорить о значении христианства, конкретно православной веры, для культурного развития Руси, для нашей литературы, искусства, для всего нашего умнОго пространства. Это всё достаточно известно. И о роли сомнений в истории самой церкви тоже хорошо знают все, мало-мальски знакомые с предметом. Вера не отрицает сомнений, церковь не отвергает сомневающегося. Диалог идёт всегда. Вера и есть диалог.
"Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман" (А. С. Пушкин). Гений мимо не сделает. И здесь потомок Ганнибала, как всегда, попал в самую точку: подметил существенное, главное. Истина не свобода, которую всяк по своему разумению нарядить норовит, истина приходит нагая. А ведь ещё давно сказал умный, что голое асексуально. Встала на каблук - и вот уже ты в последней инстанции, никто тебя не минует, не оглянувшись. Можно ли воспитывать сказками? Можно. Обучать не можно, а воспитывать - весьма способно. "Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам - урок". Вот этот "урок" для нас и важен. Выходим из скорлупы, как космонавт Леонов в открытый космос, всё чужое, нас окружает вакуум. Тёплая сказка, она - как рукавица за поясом. "Жили-были старик со старухой, и была у них...". Начинается урок. Закрывается космос.
Человек существо полочное, уютное. Мы это любим - в своём доме всё по полочкам раскладывать. Вот здесь у меня жена, здесь чистые носки, а вот это книга, которую всегда читаю за обедом, если нет гостей с соседней полки. И даже когда ни дома, ни жены, ни носков, всё равно есть полочки и маниакальное желание. А иначе не проживёшь. Должен быть в наличии постоянно воспроизводимый уровень комфорта. Желание на выбор. И поэтому: вот сейчас на работу, а вечерком с ребятами в барчик, а завтра на рыбалочку - рыбачить водочку и приставать к Ленке, под предлогом защиты её от комаров... Полочки. И не беда, если поломаются. Столяр в доме есть. А что иногда полочная конфигурация меняется, так это понятно и объяснимо: не я столяр-то...
Где мы поступаем по человечеству, там же и по священству, нет священства отдельного, избранных - нет: избирают того, кто приемлет избрание, и сам избирается. Принося в жертву телесное, принимаем жертву в духе. Это - священство. Я есть жертва: та, что приносится, и та, что принимается, одно в деянии двояком. Божественные энергии и Его сущность неслиянны и нераздельны, не одно - но едино, так и душа и тело. Душа без тела не существует, и тело без души - не человек.
Современная российская пропаганда поражает своей нарочитой трескучестью, какой-то деревянностью. Причём, сказанное касается как пропаганды "официальной", так и условно "оппозиционной". По обе стороны Пиренеев - та же "градообразность" на слабую "троечку". Это поистине колокола тьмы, о которых упоминает Леви-Стросс в "Мифологиках". Оказывается, есть такие дни в католическом церковном году, когда не звонят в колокола и не зажигают свет, а отгоняют духов тьмы деревянными трещотками. Настоящие колокола в это время молчат, прикусив языки... Чем не метафора нынешнего состояния российской прессы? "На этом месте должна быть звезда"... но "звезд" нет, поэтому на этом месте буду трескучий я, "троечник"... Трещат ведь от страха. Наша нарочитая бравада - шапками ("Искандерами") закидаем! - тоже от страха и от сознания собственной слабости. Демонстрация силы всегда признак слабости. И как дела обстоят на самом деле, и чего стоят наши дутые мускулы, это хорошо известно и наверху, и внизу. Но верхи не хотят, а низы - не могут... не трещать. Страшно! Шумите, куреты.
В молодые годы (все разбегаются), во студенчестве, любили мы зависать во времени в каком-нибудь пространстве с подачей напитков. Например, лекция по педагогике - а мы в "Рыбий зал" ("Рыбный зал" в "Киваче"). Или "под шпиль" (привокзальный ресторан). Поезда отправляются и прибывают, вбегают люди в тапочках, полоса отчуждения... а ты сидишь, пиво пьёшь. И отчуждаешься от всего, до полного лангольерства с вытекающими. Или просто на улице встанем где-нибудь, и стоим битый час. Там семинар по научному коммунизму, а мы греемся на солнышке, отращиваем шерсть. Полоса отчуждения там, где мы есть. Это желание победить время, сбросить с себя его равнодушные руки (hands - руки, стрелки часов, - англ.), присуще и людям, и животным, и птицам. Птица парит. Медведь играет на расщеплённом пне - тынн... дынн... одна нота. Человек остановил космический шаттл, на полпути с Ориона, и молчит о своём. Топливо сгорает, продукты кончаются, кислород уже не тот. Он молчит. Что ты вспомнил вдруг, брат? Посреди вакуума - о чём ты? А вокруг звёзды и удивительная тишина. Только там такая. Вечность. А я часть её. Мы не долетим, мы остановили время. Помнишь?
Человеку свойственно от природы желание размножиться, стать многим, если не всем, и таким образом победить иначе враждебное и чуждое ему пространство. Эта жизненная сила ведёт человека к смерти. Одновременно действует и стремление прямо противоположной направленности: спрятать себя, укрыться... где? Где же, как не в себе самом, в коконе; или - в Коконе, в мире горнем, несказанном, - и тоже - в себе... Оба "убежища" равно иллюзорны. Будучи направлена не вовне, а вовнутрь, жизненная сила утрачивает свою агрессивную созидательность и разрушает личность, через сознание и психику, обращая волю и разум в простые понятия, за которыми прячутся безумие и упадок. Поэтому Ницше и говорит, что "великие мудрецы суть типы упадка" ("Проблема Сократа"), а мы прибавим - и типы подъёма, и оба типа суть болезнь.
"Бог, который любил, стал жидом" (Ф. Ницше, "Сумерки идолов"). Эта сильная фраза берёт свои корни в распространённом (и неверном) представлении о Боговоплощении как "снисхождении" Бога к человеку, как своего рода "падении" Бога (стал жидом!!!). Однако, Бог не может стать ниже Себя Самого, даже если Ему будет благоугодно так поступить. Это противоречит самой идее Всевышнего. Напротив, Бог поднимает человека до Себя, пусть на кресте, но - возвышает... Почему же тогда мы падаем перед Ним на колени? Кланяемся? Склоняем голову? Почему не смотрим прямо в глаза, смело и как равные в духе? Разве не этого хочет от нас Бог?
Контракция, стяжение слов много помогла бы нашему современнику, который общается в формате "Как сам? - Норм". Вот, к примеру. "Вооружён" + "ружьё" = "вооружьём". "Он вышел навстречу медведю вооружьём". Каково? Или: "Как там у нас тот больной в шестой палате? Всё буянит? - Мы его успокололи, тихий". Экономия языковых средств, времени, умственных потрохов и мускульной энергии - все в выигрыше, всем хорошо. И понятно.
"Если извлечёшь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста", - говорит Господь пророку Иеремии (Иер. 15:19). Эти слова сами как драгоценное руководство к жизни. Без этого "драгоценного", без поисков его жизнь никогда не даст того, что есть в ней подлинного, не сиюминутного, а значит - важного для человека как имеющего стать больше себя самого, через обретённое им в жизни, в "ничтожном", понятие о "драгоценном". Мы же норовим драгоценное обратить в ничтожное, в меру своих способностей, а там два пути: или пожрать, оборотясь, или - броситься в море и в нём утопнуть... Не следует унывать, если ноги не идут. Будем помнить, что сказал святитель Иоанн Златоуст: Бог не только дела приемлет, но и намерения целует. В этом и заключается нравственное понимание жизни.
Не всем нужна доброта, нет. Есть и те, кому важнее зубы, и для них самих безопаснее будет, если они зубы и встретят, а не распахнутый дом души - заходи, воруй, грабь, режь! Господь открылся немногим избранным. И так было, и будет. Бог для своих, человек - для всех, но для зубастых - зубы, зубы, зубы...
Человек редко совпадает с самим собой. Смотришь в зеркало - да разве же я такой?! Несовпадение с внутренним образом собственного "я"... Не совпадают самооценка и оценка "со стороны". Человек видит себя одним, а люди воспринимают его совершенно иначе. Два разных человека - "я" и "я-они"... А социальные роли? Много можно было бы ещё привести примеров несовпадений. Болезненные случаи брать в расчёт не будем. Но и условно здоровый, "нормальный" человек, нет-нет, да и ощутит некую пустоту, словно бы недостаточность этого "я" для этого бытия. Много нас, в одном теле и под одним именем. А тоска на всех - одна... Что до меня, то я чувствую свою целостность и полноту, когда смотрю на небо и облака, или на воду реки, в которой тоже и облака, и небо, и что-то ещё, а что - неизвестно... Это потому так, наверное, что в редкие минуты покоя вечно бегущая в колесе белка сознания временно перестаёт актуализировать свои эрзац-формы. И в такие минуты я - это "я": стопроцентный, восстановленный, неосветлённый.
Бывает, видишь ясно, а объяснить - не можешь никак... Всё-всё понимаешь, как своё, а вот отдать, поделиться - нет, не получается. Словно это и ты, и не ты. Тот был и говорлив, и пустослов, и быстрометчив, и вояка. А этот, точно сейчас родился: язык есть, а слов... Мучительное время безгласия. Начало новых дней. Вышел, новорождённый, а говорить-то ещё не научился... И смотрит, удивляется никогда не виданному, а уже слышит говор громов, высоко-высоко. Пока непонятно разговаривают громы, - ничего: дайте срок, и поймём, и заговорим тоже...
Жизнь состоит из расставаний, сначала с иллюзиями (для большинства это происходит быстро и в меру болезненно), а потом - с призраками иллюзий (что занимает уже значительно больше времени). Люди различаются по своему отношению к падению воздушных замков. Одни принимают всё как должное, нормальное, неизбежное. Другие чувствуют себя обманутыми и отказываются есть суп, утверждая, что супа нет. Разумеется, всё это слова, которые не описывают явление, а лишь обозначают его. А есть ли явление-то? Может, явления-то и нету? Может, наиграли на волшебной флейте парочку совсем не волшебных нот, и дело с концом? И если воздушный замок можно разрушить, значит, не такой уж он воздушный..
Повстречал знакомого уроженца Украины, он каждый год ездит туда в отпуск. В Винницкую, что ли, область. Хитрый такой х**** (запрещённое слово). Умный. Поздравил его с праздником. Как, говорю, чем живёт ненька, она же фатерлянд? Он ругается: поля никто не обрабатывает, всё травой заросло, а в прошлые годы к этому времени уже пшеница стояла - во! И показал... "вам по пояс будет" (с). Посочувствовал. А что тут скажешь? Поздравил ещё раз громадянина с независимым праздником. И мы разошлись. Русский с украинцем. До побачення, дядько Петро.
Цитата: "Россия - единственная в мире страна, где пьют чая больше, чем в других странах" ("Российская газета", № 185, 20 августа 2015 г.). Что тут сказать? Леся! Леся Рябцева! Её нынче повсюду, её уже столько развелось в СМИ, что порой читаешь - и не СМИ это, а тёмная леся... Вот и автор статьи в "РГ" не устоял(а) перед мрачным обаянием невежества. Жаль нас всех.
Главное - найти верную меру вещей. Вера в таком случае становится сущностной характеристикой вещи, это уже не "вещь в себе", Ding an sich, а это "вещь + я". Всё будет хорошо, если хороший - я. Вещь per se не существует. Вера "вынимает" вещь из меня и посредством номинации делает вещь объектом для меня, субъектом материального мира. Вера и есть "Другой" экзистенциальной философии. Без "Другого" нет явленного, а значит - нет являющего.
Рассказывают, что Иуда, - да-да, тот самый, в которого с куском хлеба вошёл сатана, - теперь каждую ночь пробирается на Голгофу и возле креста высаживает розы. Наутро являются апостолы - опять эти чёртовы сорняки! - и выдирают всё с корнями.
Плохое и хорошее говорят через человека с одинаковой силой. Человек в равной степени открыт и добру, и злу. Этого не изменить. Всем приходит - да не все передают... В наших силах - закрыть один из каналов. Уменьшить значение потенциала "+" или "-". Которого именно - выбирать нам, в этой жизни. Выбор в абсолютной степени сделан за нас. Есть ли такие, кто осуждён до рождения? Есть. Все. Есть ли до рождения оправданные? Нет таких. Добром оправдаться, верой в то, что возможно это, - в нашей власти. Как получится, вот это не нам судить, и не здесь. Может, и вся-то ценность наша в том, что некто, нашим примером горько наученный, изберёт путь добра. Одно верно: лучше вырвать искушающий глаз, чем выбить глаз искусителю.
На заборе: "Ксюша, прости!". Ниже кто-то приписал вульгарное слово в рифму... А чего ты ждал, изливаясь на забор?