В первый летний отпуск от профсоюза давали путёвку в санаторий, и я поехал в Сочи. Когда выписывал билеты, мне кто-то посоветовал что можно поехать через Москову. Так я и сделал. В поезде читал Бредбери «Вино из одуванчиков» — приникчёмная книженция. На половине я отложил в пользу «12 рассказов странников» Габриель Гарсия Маркеза — вот это было сильно, и так к ней и не вернулся.
По пути заезжал погостить к брату в Челябинск. Погостил неделю там, посетил шикарный музей с греческими и русскими иконами восемнадцатого века (а Греческие-то поприкольнее) и портретами каких-то наипрекраснейших русских графинь. Сходил в клинику пластической хирургии, хотел сделать нос, но не смог на моменте занять заявленную врачом сумму. В конце пребывания в Челябинске я уже почувствовал мужское поддавливание в связи с отрывом от подружки и небольшую усталость. В последний день брат привёз меня в какой-то большой торговый дом, я взял футболку с бабочками, после я зашел в Ашан взял бутылку саке и бутылку виски «Bell`s» продававшуюся по акции за 300Р. И двинулся далее…
Мой поезд прибыл на Казанский вокзал. Я был потный и начал искать душевую. Излазил все три вокзала с тяжелым рюкзаком за спиной. В какой-то заходил даже два раза и ощущал себя дерьмее некуда. В итоге по совету охранника зашел в комнату матери и ребенка — работница женщина с милой улыбкой дала мне принять душ за сто рублей. У меня не было ни геля, ни шампуня, а ебучее полотенце, как на зло, лежало в самом низу плотно упакованного рюкзака. В душе соответственно всё было залито водой и был всего один стул, и я решил его вообще не доставать. Я отпарился под горячей струёй, потёрся ладошкой. Оголил головку члена и промыл там. Потом я потрясся, напялил футболку махом впитавшую остатки влаги на теле, натянул бейсболку на мокрую голову и вышел в зал ожидания. Присел обсохнуть и написать смс. Оглянулся — рядом сидел странно покачивающийся молодой парень, на взгляд ему было около тридцати. Понаблюдав за ним краем глаза, я врубился — у него неебическая ломка. Я увидел похожее состояние впервые, стало даже жаль его. Вернулся на Казанский вокзал, сдал вещи в подваловидную камеру хранения. И пошел гулять по Москве.
Приехал на красную площадь, даже утром она была наполнена такими же туристами как я. Я пялился на их довольные улыбающиеся физиономии с мыслью что они не чувствуют и одной трети моей злости. Потом разговаривал с девушкой дожидающейся какого-то солдата, она сказала, что любит его. Хотел зайти в ЦУМ, но постеснялся своего прикида. Прогулялся по близлежащим кварталам. Потом поехал в Третьяковку, посмотрел первый этаж, вышел, купил какой-то большой чизбургер и апельсиновый сок в ларьке Макдональдс, съел и не ощутил ничего, купил ещё один с рыбной котлетой, в нём был разогретый майонез, ****ая жижа. Вернулся и досмотрел второй.
Брат нашел мне какую-то студенческую гостинцу на станции ВДНХ. Я приехал туда часов в шесть, вымотанный в тряпьё. Снял номер на троих. Сожители были два армянина в возрасте. Познакомился, они оказались приветливые, шуткой разгадывали моё желание женщины. Говорили, — иди, ищи, мы скоро уйдём. Я вышел, посидел часик в коридоре на первом этаже, настроение было никакое. Написал несколько удручённых смс, своей, уже теперь бывшей. Мимо проходили молодые симпатичные девушки, при попытках с ними разговорится, они разбегались как от больного проказой. Я зашел к администраторше — милая уставшая девушка, потерявшая ко мне всякий интерес, когда я рассказал о себе и о цели пребывания тут. Я постоял на общем балконе, ощущая, как настроение падает в самый низ. Сходил в магазин, потом вернулся в номер, поел что-то и читал часов до одиннадцати. Вернулись мужики, один из них был уже даже дед. Поговорил с ними немного, пока они готовили себе ужин, от которого я отказался и лёг спать. Они ели и выпивали. Они разговаривали по-русски, я лежал с видом спящего и слушал. Со временем их разговор стал душевнее. Он был такой — какого, я больше нигде не слышал. Даже если это и образ, так русскому не суметь. Старый ходил курить, нездорово кашлял и говорил, что в жизни осталось одно желание — увидеть сестру.
Утром я встал по будильнику. Утро было туманное и обволакивало приятной прохладой. Подсказал на вахте что выезжаю, вышел и поехал на поезд. Спросил у проходящей женщины:
— Вы не подскажите, как мне Останкино увидеть?
Она подсказала, я прошел за угол и ахуел. Она не конусовидная! Это практически прямой шпиль! Я не знаю из чего она сделана, но, то, что она не падает от ветра, на взгляд выглядит противоестественно. Верхушка была в тумане. Я был очень близко, она казалось огромной, было трудно поверить, что её люди строили, казалась чудом света!
Я сел на поезд, еды осталось минимум. Со мной ехала упитанная женатая парочка. Жена сразу стала рассказывать о своём оставленном ребёнке, о радости долгожданного отпуска. Муж ей мелочно грубил всю дорогу. Она в свою очередь возмущалась. Я бы тоже ей грубил, у неё задница была как четыре мои. И как две её мужа. Уже подъезжая к морю, я ел свой последний бич пакет, она предложила мне огурец, и муж её обругал, она в ответ как всегда что-то возмутилась. Когда я ел её огурец с лапшой, она смотрела и улыбалась.
Доехал, быстро заселили в приятный номер. В санатории был шведский стол и невыносимая скука. Каждый день, я накладывал себе целую гору рыбы на тарелку, запитонивал, потом шел на процедуры, потом на турники, потом уходил на пляж с «Опоздавшей молодёжью» Кензабуро Оэ и стальным стояком. В воде я плавал отрезки ускорение по 50-60м, потом ложился на линию прибоя, расслаблялся и меня как мякиш, им болтало. Люди, видя это, смеялись. Каждый вечер я играл в настольный теннис и волейбол.
Напротив меня была молодёжная гостиница, такую я видел только там. Двухэтажный коттедж, в котором живут где-то десять молодых девушек и два-три пацана. Как-то они все засобирались куда-то. Уже стемнело, а свет у них везде был включен. Некоторые ходили в одних стрингах, возбуждённо переговаривались и по очереди садились на нанесение макияжа к одной из них. И один раз они сидели на балконе, я показал одной жестом — «подними майку». Они все минут 5 кричали мне что-то и показывали «фак»)))
Многие говорят:
— Да переспать с девушкой на отдыхе — это раз плюнуть!
Вот что я смог. Один раз я привёл двух жаб, им обоим было под 30. Выпили вискарь, похихикали и ушли. Потом одну бурятку привёл днём с пляжа. Я её поцеловал, наощупь, кожа у неё была как резиновая. Попытался завалить на кровать, она испугалась и убежала. Больше со мной даже почти не общалась. Была ещё прикольная попастая девушка лет 17, я ходил с ней в парк, она мне всё рассказывала про своего парня, я попытался её полапать, бляя, лучше бы я этого не делал.)) Ещё были две по 17 охуенные, с родителями приехали, две броневички) одна мажорка — даже толком и не сидела со мной, а у второй мама на меня заглядывалась, ну со всеми, что по семнадцать, хоть общаться приятно. Была женщина, одна с ребёнком приехала, ходила в стрингах под тонкими трико, но телом не позволила себе отдохнуть. А её сын мне говорит:
— Дядя, а что вы всё время в одной футболке ходите?
Я охуел больше чем от останкинской башни. Грязные я всеравно не постирал. Надел белую рубашку с коротким рукавом и носил с чёрными штанами и кожаными коричневыми вьетнамками. Все улыбались, когда я в столовой в белой рубашке в карманы сливы напихивал. Были ещё отвратительные девушки. Их походу можно было весь заезд барабанить, но я не стал и даже рад этому. А, и ещё одна была, я ей говорю:
— Слушай, а чё мы в беседке сидим? Пойдём ко мне в номер? У меня есть саке и сливы.
Она вся затряслась, глаза стали похожи на монетки по 5 рублей. Я даже испугался. Потом она мне рассказала, что больна и пьёт нейролептики. Я говорю:
— Ну ладно понял, — слушай, а дай таблетку попробовать?
Она опять затряслась, но уже меньше. Чёто пробубнила и ушла.
Я каждое утро ходил на гидромассаж. Его женщина делала, там из шланга напор сильный стреляет, и она направляет в ноги, руки, живот и спину. Мне перед ней так стыдно было, она чуть направит, у меня уже трусы, — как если на цаплю медицинскую маску надеть.
Как-то я шарился по медицинскому корпусу, по тому, где мне ничего не назначили. Иди по первому этажу, а на табличке надпись — психотерапевт. А заглянул — там женщина сидит. Приходи, говорит, если хочешь. Есть два вида: индивидуальный и пожестче, групповой. Я подумал:
— Пффф, пожестче, да я ваше пожестче, от говна не отличаю!
Пришел на групповой. Там штук 5 девушек. Мне лежак предложили выбрать, подтрунивают. Я прилёг, мягонький, заебись. Музычка играет. Ещё девушки приходят. Я с ними уже познакомиться пытаюсь, чувствую что-то не то. Тут ещё женщина пришла в очках, легла в угол, укрылась и отвернулась от всех. Заходит доктор, здоровенный бородатый мужик, увидел женщину и говорит:
— Я вас понял.
Потом меня увидел и понеслось. Сначала он меня осадил при всех. А потом он просто говорит и вроде никому, а как будто всем в голову залазит. Говорит и смотрит кто реагирует, замирает, он к тому лицом поворачивается. Это жееесть. Мне потом кошмары снились дня три. Он все страхи и людские озлобленности на жизнь, чувствует и вслух воспроизводит. Я-то ладно, а девушки получили порцию ада. Он всем десяти объяснил, что все они по жизни конченные, алчные, завистливые, ленивые, твари с непозволительно раздутым эго. Которые в жизни любили, только когда им надо что-то было. И что при всём при этом, они от жизни ещё что-то получить хотят. Одна не вытерпела и ушла, по ходу этой пьесы. Но я этого доктора тоже зацепил немножко. Он потом на пару минут заикаться начал.)
Я всю жизнь топчу ступнёю в тормоза и все что было, я в дороге раздал
Дерьмо везде одно и то же и знакомо глазам,
я в этих джунглях из бетона — тарзан
Не ****и за жизнь друг мне
она на вид бифстейк
На вкус остывший чизбургер.