16
Когда Луке было два годика, в очереди к невропатологу Оля познакомилась с молодой женщиной, у которой тоже был сын с Синдромом Дауна. Ей было двадцать пять лет, так же, как и Ольге, а её мальчику Тимошке ; семь. Он был очень подвижным и шустрым ребёнком, за то время, пока они ждали своей очереди в коридоре, Тимка умел несколько раз обежать этаж, дважды свернуть с места скамейки и уронить чахлый цветок хлорофитума, Алёна едва поспевала за ним. В итоге, ей надоело бегать за ним и она решила использовать тяжелую артиллерию ; мультфильмы.
— Всегда ношу с собой планшет с его любыми мультиками, — объяснила она.
Лука, до этого требовавший к себе внимания своей мамы, тоже заинтересовался приключениями Фиксиков на экране планшетного компьютера и очень тихо сидел на руках у Оли. В это время женщины смогли побеседовать.
Соседи в очереди к доктору — это почти то же самое, что и попутчики в поезде, встречаетесь в первый и, скорее всего, в последний раз, и можно рассказать о себе что угоно. Оля не стала распространяться о своей ситуации, а вот Алёна была более откровенна, она рассказала о себе и своём сыне всё, от начала и до конца.
Алёна родила Тиму рано, когда ей было восемнадцать лет. С его отцом она познакомилась за два года до этого. Он был старше её на десять лет и умел красиво ухаживать, дарил цветы и подарки. Очень быстро Алёна переехала к нему жить. Её родители были категорически против, но кто слушает родителей в этом возрасте... Сначала всё было очень хорошо, но спустя время он стал задерживаться на работе, много времени проводил не с ней, а со своими друзьями, стал выпивать. Алене это не нравилось, она уговаривала его, просила, ругалась.. В очередной раз поссорившись с ней, он снова уходил из дома. Через полгода она вернулась к родителям. И тут начались мольбы о прощении, слёзы, обещания. Алёне, по молодости, по неопытности всё это льстило, и она вернулась к своему бойфренду.
Поначалу всё снова стало очень хорошо, он был ласков и заботлив по отношению к ней, но постепенно всё возвращалось, он стал грубить Алёне, задерживался у друзей. И тут Алёна узнала, что беременна. Для неё это было большим шоком, тем более она принимала противозачаточные средства. Ребёнок не входил в её планы, рожать она не хотела и считала, что этот ребёнок совсем не вовремя. Первый человек, которому она рассказала о своей беременности стал её любимый, она ожидала, что он поможет решить эту проблему, что они вместе решат пока не рождать, и, конечно, она не ожидала, что он обрадуется.
— Представляешь, он подхватил меня на руки и долго кружил по комнате, потом долго целовал меня и мой живот, хотя ещё ничего не было, — делилась Алёна, как со своей старой знакомой.
Видя такое отношение к себе, Алёна поменяла своё отношение к этой беременности и к своему будущему ребёнку. Надеясь на счастливое будущее, на то, что когда появится малыш, её любимый немного остепенится и станет примерным мужем и отцом, Алёена стала с наслаждением ждать появления ребёнка. Первые три месяца всё было идеально, он всегда был рядом, выполнял все её капризы, а потом внезапно исчез. Алёна была жутко напугана, она обзвонила всех его друзей и родственников, все утверждали, что его давно уже не видели. Две недели она практически не спала, похудела, осунулась, а потом он появился и сказал, что не готов к появлению ребёнка и предложил сделать аборт.
— Я на него так орала, швыряла в него всё, что попадалось под руку, даже нос ему сломала. Кое-как он меня скрутил, напоил валерьянкой и уехал. Больше мы с Тимошей его не видели, ; поделилась она. – Когда он ушёл, я долго не могла прийти в себя, грустила и очень скучала по нему, но о том, чтобы сделать аборт уже не могло быть и речи. Я полюбила этого малыша, привыкла думать о нём и жизни уже не представляла без него.
Все анализы, которые Алёна сдавала, были прекрасными, ультразвук тоже ничего плохого или подозрительного не показал, она попросила сделать несколько снимков и дома вставила их в рамки и расставила по всей квартире. Через некоторое время, по совету подруг с форума, она следовала тройной скрининг, который показал предрасположенность к СД, но Алёна ничуть не расстроилась, она считала, что она молода и у неё не может родиться умственно отсталый ребенок, и доктор тоже успокоила ее, сказав, что этот тест ничего не дает. Тем не менее, для большей надёжности ей выдали направление на приём у генетика, там ей провели процедуру, пройдя этот тест, Алёна забыла про него. Вскоре она сделала ещё одно узи, после которого окончательно успокоилась — сердечко было в порядке, малыш здоров.
А через пару недель позвонил генетик... Синдром подтвердился. С того момента мир перестал быть прежним, белое стало чёрным, твердь превратилась в воду... Услышав это, Алёна опустилась на пол и долго плакала, у неё началась истерика, она не просто кричала — вопила на всю квартиру. Хорошо, что в тот момент она была одна дома.
О том, что случилось, Алёна не рассказала никому. На следующий день она позвонила в консультацию и записалась на искусственные роды, шла двадцать четвёртая неделя. В самом конце разговора медсестра, произнесла фразу, которая переменила всю её дальнейшую жизнь:
— Девушка, не волнуйтесь, на таком сроке дети иногда рождаются живыми, и вы сможете подержать его, попрощаться, ; Алёна до сих пор иногда задумывается, было ли это сказано умышленно или по простоте душевной. После этих слов Алену вырвало, и у неё снова началась истерика. Что значит, попрощаться?! То есть, собственноручно убить своего ребенка? Который шевелится, и у него уже бьётся сердечко! Убить своего ребёнка? Никогда!
— Для чего та женщина на телефоне сказала ту фразу? Это была попытка поддержать или она хотела удержать меня от необдуманного шага? — размышляла Алёна. — В любом случае, я ей бесконечно благодарна. Даже не знаю, как бы я жила, если бы сделала тогда это...
Родным Алена ничего не рассказала про диагноз, она знала, что мама, узнав об этом, насильно заставит сделать аборт. Всю беременность Алёна прочитывала тонны информации о Синдроме, она перерыла весь Интернет в поисках историй людей с таким же диагнозом.
Роды прошли легко и быстро, уже через час Тиму принесли, и Алёна смогла впервые покормит сына. В первое время он плохо брал грудь, сказывался слабый мышечный тонус, она кормила его при помощи шприца — не хотела приучать к соске. С самых первых дней жизни Тимы Алёна с сыном стали большими друзьями, он подарил ей свою первую, ещё неосознанную улыбку, а она любила его беззаветно, не смотря на неприятный диагноз, поставленный врачами.
Алёна много занималась с мальчиком, разговаривала с ним, читала книги, комментировала любые действия, чтобы он быстрее научился воспринимать речь. Она сама делала ему массажи, с трёх месяцев стали ходить на физио. Он нормально развивался, правда, со временем стало заметно отставание — позже сел, позже пошел. Тогда Алена была вынуждена рассказать обо всём родителями, до этого они не знали о диагнозе, хотя мама и раньше замечала некоторое отставание в развитии, но списывала всё на его отца, которого сразу невзлюбила. Новость о Синдроме оба родителя приняли спокойно, хоть и поворчали, что она сразу всё не рассказала.
В первые три года Тима рос милым, веселым ребёнком, он хорошо ел, хорошо спал. В три года он стал ходить в садик, а Алена восстановилась в институте, они вдвоём переехали от родителей в квартиру, которая досталась девушке в наследство от её бабушки. Утром она кормила сына завтраком и везла в садик, а сама — на учёбу. После института она забирала мальчика, и они гуляли в парке, дома играли или смотрели мультики. Заниматься Тима не хотел, и Алена, жалея его, а уложив сына спать, Алёна занималась или делала надомную работу.
Взрослея, Тима становился более нервным и мог ударить или толкнуть другого ребёнка. На прогулках Алёна не спускала с него глаз, следила, чтобы он ничего не натворил. иногда такое неадекватное поведение переносилась домой, он мог что-нибудь сломать, размазать еду по столу, Алена злилась и кричала на него. Умом она понимала, что он не виноват, но очередной его проступок просто выводил её из себя. Она безумно любила сына, после каждого такого срыва она страдала, мучилась чувством вины, была с ним ещё нежнее, чем обычно, но новые проблемы или плохое поведение Тимы провоцировали новый нервный срыв.
Шло время и Алёна всё дальше отдалялась от мальчика. Нет, физически она всегда была рядом, ухаживала за ним, кормила, играла, но всё делала на автомате, без эмоций. На выходные Тиму забирали к себе её мама и папа, и она два дня наслаждалась отсутствием сына в её жизни. Однажды родители не смогли забрать к себе ребёнка на выходные, и у девушки случилась истерика по этому поводу, её злила одна только мысль о том, что придется целых два дня провести наедине с сыном. Вечером Алёна позвонила матери и, сквозь слёзы умоляла её забрать Тиму, иначе она его убьет, себя убьет...
— Мне до сих пор стыдно за тот свой поступок, — сказала Алёна, понизив голос, — что-то со мной творилось тогда... Это был пик моей депрессии. Мама приехала в пятницу вечером и забрала Тимошку, звала меня, не хотела оставлять одну, но я не поехала, не могла долго находится рядом с ним…
Алёнина мама нашла для неё психолога и заставила регулярно посещать. Сначала она неохотно ходила на приём, сдержано и кратко рассказывала о себе, но доктор – приятная женщина лет сорока, очень мягкая и добрая ; оказалась хорошим специалистом и смогла быстро найти контакт с Алёной. Девушка стала регулярно посещать психолога, они просто разговаривали, и от этого становилось немного легче.
Постепенно Алёна пришла в себя, успокоилась, она начала следить за собой, съездила на отдых. Со временем она стала более сдержанной и уравновешенной, её по-прежнему раздражали выходки Тимы, но она уже не так остро реагировала на них. Переосмыслив своё поведение, она поняла, что всё, что она накручивала себе, было плодом её воображения, реакция посторонних людей, на самом деле, не была такой негативной, как она сама себе рисовала. Став уравновешенней, она, перестала стыдиться своего сына и перестала обращать внимание на окружающих, она увидела, что они прекрасно относятся к её сыну, и их вовсе не раздражает его поведение.
Изменившись, Алёна поняла, как, на самом деле, она любит Тиму, они заново учились быть рядом. После сада они вместе гуляли в парке или делали покупки, вечером вместе играли, смотрели телевизор или читали. К бабушке и дедушке на все выходные Алёна перестала его отправлять, лишь изредка. У мамы и сына появилось много других интересных дел: зоопарк, аттракционы, музеи, выставки, рыбалка. Алену ещё в детстве рыбачить научил её папа, а она — своего сына. Теперь, в хорошую погоду они выбирались на природу, чтобы порыбачить.
— Я, конечно, очень сильно упустила моего сыночка... — вздохнула она. — Но теперь я стараюсь исправить свои ошибки. Я не пытаюсь дать ему каких-либо академических знаний — ему этого на занятиях хватает. Мы любим просто проводить время вместе. Я так долго пыталась себя заставить, его заставить... Но из этого ничего не получилось, он нервничает, я тоже... Теперь я просто наслаждаюсь материнством, наслаждаюсь каждым моментом, проведенным рядом с ним…
Всё это время говорила почти одна Алёна, а Оля внимательно слушала. Она старалась впитать каждое слово, произнесенное её новой знакомой, дабы не совершить тех ошибок, которые совершила Алёна по своей неопытности и юности. Они обменялись телефонами и с тех пор стали часто общаться: делились новостями, советовали друг другу, как быть в той или иной ситуации.
Оля впервые познакомилась и подружилась с женщиной ; матерью ребёнка с СД, не считая её знакомых по Интернету, где она общалась с такими же, как и она на форумах и в социальных сетях. Алёна стала для нее глотком воды в жаркую погоду, так как здесь она реально видела, как можно поступать, а как не стоит, ведь у её новой подруги опыт был куда больше.
17
Маленький Лука радовал Олю, он рос очень добрым, веселым ребёнком, но помимо радостных моментов у них случались и печали. К полутора годам у мальчика было только четыре передних зубика, два сверху и два снизу. Оля прочла много информации по этому поводу, из которой следовало, что у даунят они появляются позже, но стоматолог ещё сильнее «обрадовал», сказав, что зубов может вообще не быть. «В любом случае, нужно подождать, пока ребёнок подрастет», — сказал он. К тому же, Лука ещё не ходил самостоятельно, только ползал и ходил за обе ручки со взрослыми ; это объяснялось слабым мышечным тонусом.
На форуме родителей детей с Синдромом Дауна одна доброжелательная мамочка дала Оле номер своей массажистки. Оно очень хвалила мастера и сказала, что та — просто волшебница — поставила их доченьку на ноги, и прикрепила к записи фото маленькой, смешной, улыбающейся хорошенькой девчушки. Массажиста посещала их один раз в неделю. Массаж длился тридцать-сорок минут, каждую часть тела она тщательно прорабатывала, и было видно, что Лука терпит неприятные ощущения, он кряхтел и громко сопел, начинал плакать только когда добирались до шеи и верхней части спины.
— У вас очень терпеливый ребёнок, — похвалила его женщина, когда первый сеанс был окончен. — Некоторые детки вообще не терпят дискомфорта.
— Лука у нас не плачет по пустякам, — подтвердила Оля, одевая и целуя сынишку. — Мы и к врачу на приём спокойно ходим, без нервов.
Поговорив немного о том, о сём, массажиста ушла, пообещав прийти через три дня. Когда она уходила, Оля и Лука провожали её вместе, мальчик сидел на ручках у мамы и был чрезвычайно рад, что тётя, которая долго больно тискала его, наконец-то, уходит, он даже махал ей на прощание обеими ручками.
Однажды Оля и её мама разбирали антресоли и среди ненужных вещей была стопка старых газет. Оля собиралась уже было выбросить их, но Ангелина Тимофеевна не разрешила.
— Оставь, я отнесу на работу. Там у нас новенькая медсестра, она плетет из газетных бабочек разные корзинки, вазочки... Представляешь?
— Вот это да! Я где-то видела такое, очень красиво, — подтвердила Оля и отложила стопу в сторону.
Она уже забыла об этом случае, но через пару дней снова наткнулась на газеты, они лежали в прихожей, на полочке для обуви. И всё бы ничего, но тут её внимание привлекла первая страница верхней газеты — это был «Московский комсомолец» за двадцать первое марта две тысячи второго года — на ней среди прочих статей была анонсирована статья под названием «Тайна марсианских глаз». Оля осторожно вытянула газеты из-под связывающего газеты шпагата и, отыскав нужную статью, принялась читать.
После она долго думала над тем, что там было написано. Ей понравился общий настрой статьи был позитивным и заключался в том, что в семье при грамотно подобном комплексе физического и психологического развития развиваются почти так же, как и их здоровые сверстники, и чем раньше начать заниматься, тем лучше ребёнок будет развиваться. К тому же, с развитием физического состояния исчезают и внешние признаки, ведь, к примеру, отвисшая челюсть или вывалившийся язык — это всего лишь следствие низкого мышечного тонуса. Всё это полностью соответствовало тому, о чём и раньше говорила Оля. Она и раньше много работала с мальчиком — приучала его каждый день делать гимнастику, помимо массажа, чтобы укрепить мышцы Луки. Иногда, видя, как Оля уговаривает или принуждает мальчика к зарядке или занятиям по умственному развитию, Ангелина Тимофеевна ворчала на Ольгу: «Опять ты привязались к ребенку! Дай ему спокойно поиграть!» или: «Бедный наш мальчик. Он же не виноват, что родился таким, зачем ты его мучаешь? Пойдем со мной, милый, бабуля даст тебе что-то вкусненькое». Сначала Оля молчала, но с каждым разом её это раздражало всё больше и больше, и однажды она попросила маму не вмешиваться.
— Мама, неужели ты не понимаешь, если с ним не заниматься, он вырастет овощем? Ты же сама врач!
— Но мне его так жалко... ; слабо возразила мама.
— Нечего жалеть, — отрезала Оля. — Ему не больно, не голодно и не холодно. Он не понимает, что отличается от других. Он счастлив. Так чего же жалеть? Сейчас я хочу сделать всё, что от меня зависит, чтобы, когда придёт время, когда меня не станет, или я не смогу за ним ухаживать, он смог жить самостоятельно, а не прозябать в доме инвалидов.
— То, что ты сказала — это жестоко, — прошептала Ангелина Тимофеевна.
— Может быть... Но это наша реальность. Давай жить в реальном мире и думать о том, что может быть через несколько лет, а не о том, что малыша нужно пожалеть сейчас.
Конечно, Ольге было очень жалко сыночка, иногда, проснувшись посреди ночи, она приходила в ужас от мысли, что он мог быть никому не нужен, или, что его ждало место в приюте, где он рос бы никому не нужным овощем, в ужасных условиях.
Через несколько недель сеансов массажа Лука пошёл. Ему было уже почти два года, и семья радовалась этому, как будто он совершил огромное достижение, для него это и было достижением. Поначалу он ленился ходить, всё намеревался ползать, так было привычнее, но Андрейка вынуждал его ходить с помощью маленьких хитростей, пообещав подарить «новую» ; хорошо забытую игрушку, – или вкусную конфету. Сначала малыш ходил метр-два, но однажды забылся и прошёл самостоятельно почти по всей комнате, Оля в этот момент была рядом и сняла его на камеру мобильного телефона. Со временем Лука ходил сам всё больше и больше, и теперь на прогулке он ходил только сам и не любил, чтобы его поддерживали.
18
Каждый раз, выходя на прогулку, Лука смело шагал на детскую площадку, где играли другие малыши. Сначала Оля очень насторожено следила за сыном и реакцией других детей, но все переживания были тщетны — ни Лука, ни другие дети не замечали разницы между ними, мальчик очень быстро и плавно влился в общую игру. Он почти сразу стал играть с другим мальчиком лет трёх и девочкой, примерно такого же возраста. Хотя его речь была невнятной, им это ни сколько не мешало. Через пять минут Лука уже играл чьей-то игрушечной машинкой, а его песочный набор разошелся по всей площадке. К нему то и дело подходили другие дети и просили его игрушки, а взамен предлагали свои, или звали принять участие в своих играх. Складывалось впечатление, что он стал центром притяжения на этой игровой площадке. Глядя на детей, Оля очень гордилась своим мальчиком, несмотря на диагноз, его отставание в развитии было не слишком сильно заметно. Ну, разве что выглядел более миниатюрными, чем другие ребята его возраста; у него была невнятная речь — Ольгина головная боль — но к этому возрасту не все дети хорошо разговаривают, особенно мальчики.
Сидящая рядом женщина, видимо, чья-то мама, вначале просто вежливо улыбнулась и кивнула, когда Оля спросила, можно ли ей присесть на скамейку, так как другие были заняты, но спустя некоторое время придвинулась поближе и завела разговор о детях. Она показала на свою трехлетнюю дочку и похвалила Луку за то, что он делится игрушками с другими малышами.
— А моя Кристинка такая жадина! — пожаловалась новая знакомая. — Снега зимой не выпросить.
— Мне кажется, они все в этом возрасте такие, — Оля вежливо поддержала разговор, — Мой сына дома тоже не отличается щедростью. Он у нас самый маленький, и все его балуют.
— У вас ещё есть дети? Вы такая молодая, по вам не скажешь.
— У меня только Лука, но ещё есть мой маленький братишка, учится в начальной школе.
Пока дети играли, мамочки разговаривали и приглядывали за ними. Лука вёл себя образцово, так же, как когда к ним приходили гости, и нужно было показать себя с лучшей стороны, за всё это время он ни разу ни у кого ничего не отобрал и никого не обидел, хотя дома Андрюше нередко доставалось от него. Когда пришло время идти домой, и Оля и Аня ; новая знакомая по детской площадке ; позвали своих детей, Аня не заметила ничего необычного в мальчике, а может, просто была хорошо воспитана и ничего не сказала. Прежде чем расстаться, женщины договорились о следующей совместной прогулке.
Каждый день в течении трёх месяцев Ольга встречалась с Анной, они водили детей, успевших подружиться, на детскую площадку, в кино на новый мультик или просто гуляли с ними в парке. Несмотря на свой страх, что кто-либо может заподозрить, что с Лукой не всё в порядке, Оля рассказала новой знакомой о диагнозе сына.
— Я поняла это, — сказала Аня, — но не сразу.
— Что значит, не сразу? — удивилась Оля.
— А то и значит! Лука совсем не похож на ребёнка с отставанием в развитии. Уж, поверь мне! Я видела даунят ; до замужества работала в доме-интернате. Они ведь самостоятельно ничего не могут, а твой сынок совсем другой. Я догадалась только когда как следует пригляделась.
—Ты даже не представляешь, как ты меня порадовала! — воскликнула Оля. — Мы много работаем над развитием, много времени, сил и туда вкладываем, чтобы в своей дальнейшей жизни он смог обходится без посторонней помощи.
Через два месяца после знакомства, в конце августа, Анна пригласила Ольгу вместе с Лукой в небольшое путешествие, она узнала о том, что есть недорогие путёвки в санаторий, и она предложила новой знакомой поехать вместе. Немного подумав, Оля согласилась, у неё ещё осталось немного накопленных денег и, к тому же, она неплохо зарабатывала переводами и могла позволить оплатить эту поездку, тем более, она была уверена, что для лучшего развития сына нужны новые впечатления и смена обстановки.
В санатории, куда они приехали, молодые мамы сняли один двухместный номер, он был очень просторный и, самое главное, там были две кровати, достаточно широкие, чтобы женщины могли своих детей положить спать рядом с собой. Корпус, в котором находился их номер, стоял немного в стороне, рядом с лесом. Оля и Аня были этим очень довольны, здесь был такой чистый воздух, который наполнял комнату свежими лесными ароматами, а по утрам они посыпались под пение птиц.
Утром дети и их мамы совершали небольшую прогулку до главного корпуса, где располагалась столовая. По пути туда им встречались белочки, совсем ручные из-за постоянного пребывания на территории санатория людей, они были милыми и очень любопытными ; прыгая по огромному стволу старой сосны, с интересом поглядывали на проходящих мимо людей или застывали посреди дорожки и даже не гнушались брать из рук отдыхающих сухарики, орешки или семечки. Дети от такого соседства были в восторге, они пытались дотронуться до очаровательных рыжих попрыгуний и если им это удавалось, с удовольствием гладили их.
Лука за дни, проведенные в санатории как будто повзрослел, он стал увереннее ходить, теперь его было не удержать на месте. Однажды, гуляя по лесу, Оля хотела взять его за руку, чтобы малыш не упал, но он так рассердился и залопотал что-то на своём, непонятном ей языке. А по приезде домой, Оля, измерив его рост, обнаружила, что он подрос на целый сантиметр, видимо, сказывались свежий воздух, деревенские овощи, молоко, творог и сметана, которые девушки покупали у местных жителей.
—Я всё чаще и чаще стала подумывать, не переехать ли нам с сыночком в сельскую местность, — посмеивалась Оля, в очередной раз, объевшись творогом со свежими ягодами.
— Ну, да! — подмигнула ей Аня.
— А что? Буду работать в огороде, выращивать овощи, сажать цветы... И Лука всегда будет дышать свежим воздухом.
В одну из прогулок по лесу Оля и Аня познакомились с семьёй Коваленко, которые, как и девушки решили отдохнуть от городского шума и суеты. Оля сразу подружилась с ними, поскольку у них была общая проблема и одна и та же цель в жизни — синдром Дауна и стремление как можно лучше адаптировать своего ребёнка к жизни.
У Ларисы и Максима Коваленко восемнадцать лет назад родилась дочка с этим диагнозом. Девочка Света родилась раньше срока и была очень слабенькой. Первоначально ей даже не могли поставить диагноз, но в два с половиной месяца помимо Синдрома обнаружили ещё и сложный пророк сердца.
— Я как услышала это от врачей, мне показалось, что я на несколько мгновений даже отключилась, а когда пришла в себя, рядом со мной по-прежнему сидел муж и держал на руках нашу Светланку, — рассказывала Лариса, когда они снова пошли в деревню за свежими продуктами.
— Представляю, что тебе пришлось пережить, — посочувствовала Оля. Она прекрасно понимала чувства своей новой знакомой, ведь и она трясётся перед каждым походом к врачу.
— Ой, даже вспоминать не хочется. Я думала тогда, что умру, — пожаловалась Лара. — Мы тогда, когда доченька родилась, жили в Кемерово, первым делом в Новосибирск в Мешалкина поехали. Нас там сразу «обрадовали» ; сердце не операбельно, и ко всему прочему сказали, что ребёнок до пяти лет не доживёт. Это был кошмар какой-то! Через пять лет сказали, пубертатный период не переживёт, но мы уже никого не слушали. Бога благодарю, что Максим меня не бросил с больным ребёнком, всю жизнь работает для нас, чтобы мы со Светланкой ни в чём не нуждались!
— Да, с мужем тебе повезло... — с грустью сказала Оля, и, немного помолчав, спросила: — Как же ты всё пережила?
— Не знаю. Просто жила, старалась не думать, что каждый день может стать последним для дочки, делали повседневные дела, решали проблемы по мере их поступления. Когда Светланка родилась, информации о Синдроме было крайне мало, Интернета у нас не было, книг на эту тему — тоже. Это сейчас на любом форуме можно пообщаться, обменяться опытом, а тогда... Мне вообще предлагали отдать её в детский дом, мол, они долго не живут, да ничего не понимают, всё равно. А я решила — сколько бы она ни прожила, я всегда буду рядом.
Оля слушала эту замечательную женщину, пытаясь скрыть навернувшиеся некстати слёзы, и восхищалась ею.
Светочке было восемнадцать лет, но выглядела она на тринадцать-четырнадцать. Вопреки прогнозам докторов она жила и была доброй и жизнерадостной девочкой. Она очень любила читать, по словам её родителей целая стена в её комнате была занята полками с книгами, а ещё она прекрасно вязала. За то время, пока они находилось в санатории, девочка связала очаровательный кружевной шарфик и перед отъездом подарила его Ольге, от чего та снова расчувствовалась. Света подружилась с Лукой и дочкой Ани Маришей, она вместе с детьми бегала по дорожкам и аллеям, качала детей на качелях и сама не отставала, каждое утро и вечер они кормили белок и голубей.
Когда пришло время расставаться, все были очень огорчены, особенно Света. Взрослые договорились, что не станут прерывать общение, они обменялись номерами телефонов, электронными адресами и аккаунтами в социальных сетях.
В предпоследний день пребывания в санатории у Луки ни с того, ни с сего поднялась температура — 37 и 4, Оля была огорчена и озабочена этим, ведь до этого всё было так хорошо. Она списывала на прохладную погоду, установившуюся за два дня до этого и на упрямство сына, который ни в какую не соглашался надеть свитерок, но лекарства давать не стала, напоила малыша горячим чаем с малиновым вареньем — классический рецепт при простуде. А ночью у него начался кашель, и ей пришлось почти всю ночь держать сына вертикально, чтобы головка была как можно выше, и Лука и их соседи по комнате смогли поспать.
Уезжали они не в самом радужном настроении, Лука — простуженный и оттого вялый и капризный, а Ольга — уставшая из-за бессонной ночи и обеспокоенная болезнью мальчика. Но всё равно, они ни сколько не пожалели о том, что согласились поехать. Оля и Аня уже строили планы, куда бы им поехать в следующий раз.
19
Осенью Луке исполнилось три года. Событие отпраздновали в кругу и самых близких людей, пригласили подруг Ольги Свету с сыновьями и Аню с дочуркой, пришла давняя подруга Ангелины Тимофеевны Валентина ; заведующая в детском саду. Оля вместе с матерью приготовили вкусный ужин, накрыли стол в гостиной, гости засиделись допоздна. Наевшись, дети, прямо тут же, устроились играть.
Лука в этот день был в прекрасном расположении духа и показал гостям почти всё, что умел. Он много разговаривал, правда, большую часть разобрать было невозможно, дурачился с Маришкой, имитируя голоса птиц. Немного позже Андрей принёс лото с растениями и животными, и Лука показал, как прекрасно он его освоил.
Когда Оля вышла на кухню, чтобы заварить свежего чаю, вслед за ней пришла Валентина и спросила:
— Оля, почему вы не отдадите вашего мальчика в детский сад?
Ольга немного растерялась от такого неожиданного вопроса.
— В два года я пыталась устроить Луку в три садика недалеко от нас, но там нас, мягко говоря, отправили домой, недвусмысленно намекнув на диагноз.
— А ко мне почему не обратилась? Мы же не чужие люди, — обиделась Валентина, — уж я точно не отказала бы, тем более, вон какой он у вас смышлёный! Даже и не скажешь, на первый взгляд, что есть проблемы.
— Спасибо Вам! — Оля была польщена такой похвалой и очень обрадована возможностью устроить сына в обычный садик — это была давняя её мечта.
— Завтра позвони мне, и мы договоримся, когда можно будет привести мальчика.
Через несколько дней Оля и Лука впервые наведались в детский сад, в который ему предстояло ходить. Он располагался недалеко от их дома – в двух автобусных остановках, Оля была рада этому, потому что так у неё оставалось больше времен для того, чтобы добраться до работы. Валентина радушно приняла их и всё показала. В тот день Оля осталась в саду вместе с сыном до конца дня, мальчик не привык ещё к новой обстановке и почти никуда не отходил, даже для того, чтобы взять игрушку, он взял за руку свою маму и пошел только вместе с ней.
— Сам не! — сказал он, когда Оля предложила сходить самостоятельно, а за одно и познакомься с другими детьми.
Оля, в разговоре с воспитательницей долго недоумевала:
— Обычно он очень быстро сходится с другими ребятишками. На детской площадке или с детьми наших знакомых. А тут... Даже подойти стесняется.
— Вы не беспокойтесь, дети часто себя так ведут. Сначала боятся, держатся отстранённо, но потом это проходит. Сказывается большой коллектив и незнакомая обстановка.
К концу для Лука немного освоился, спокойно подходил, просил поиграть игрушки, играл среди детей, но в их игры не входил.
Вечером во всём доме выключили свет и вся семья собралась за ужином при свечах. Каждый рассказывал о том, как пошел день, делились новостями, в том числе и Лука. Он был очень оживлён и много говорил, что-то можно было понять, а о чём-то приходилось только догадываться.
Первые несколько дней пребывания Луки в детском саду Оля находилась неподалеку, просматривала за мальчиком и за тем, как другие дети станут себя с ним вести. Сначала он сторонился других малышей, но вскоре начал привыкать или смирился и всё больше и больше вливался в коллектив. Когда впервые Оля решила оставить сына в садике одного и уйти по своим делам, он закатил ей ужасный скандал, плакал и кричал до тех пор, пока воспитательница не заманила его предложением сходить в живой уголок, в котором мальчик ещё никогда не был и показать ему черепашку, рыбок и кролика. Только тогда он, всё ещё ворча что-то себе под нос, отпустил её.
Устроив сына в садик, Оля смогла вернуться на работу. На прежнем месте её уже не ждали, и пришлось искать новую работу, но и тут ей повезло — в издательстве, где она была внештатным сотрудником, требовались переводчики и Оле предложили работу у них. Конечно, она мечтала о более интересной работе, но выбирать не приходилось, здесь был хороший оклад и свободный график работы, она, по-прежнему, могла проводить много времени с сыном, а заниматься переводами ; в то время, пока он находится в садике или спит, поэтому она согласилась. Теперь днём Лука был в саду, а Оля — занималась переводами, вечером она забирала сынишку и они шли гулять.
Однажды, когда она в очередной раз пришла за мальчиком, в раздевалке она разговорились с воспитательницей, та очень хвалила Луку и рассказала, что он прекрасно себя ведёт:
— Очень вежливый и воспитанный ребёнок, — хвалила она. — Всегда скажет «сибо», вот бы все дети такими были.
Женщины посмеялись, поговорили ещё немного, Оля и Лука уже почти закончили с переодеванием, как воспитательница вдруг вспомнила:
— Вам известно, что ваш мальчик знает буквы?
— Конечно известно, — Оля со смехом приподняла одну бровь, — ведь мы с ним почти каждый вечер занимаемся.
— Вот это да! Просто чудеса какие-то! Иные нормальные дети их не знают и не хотят учить..., — воспитательница поняла, что сказала что-то не то и осеклась, а потом продолжила: — Некоторые буквы он выговаривает, а какие не может — показывает пальчиком. Вам бы к логопеду обратиться.
Ольга давно подумывала, что нужно этим заняться, но Ангелина Тимофеевна сказала, что это лучше сделать года в четыре-пять — не раньше. Но после разговора с воспитателем она решила поискать частного логопеда среди своих знакомых. Она поспрашивала у подруг, у которых тоже были дети, одна из них дала ей телефон логопеда и очень хвалила. Она позвонила доктору и договорилась о встрече в ближайшие выходные.
Это была женщина преклонных лет, как позже выяснилось — на пенсии, подрабатывающая частными сеансами, у неё были рыжие с проседью кудрявые волосы, крупные черты лица.
Когда она узнала о диагнозе мальчика, то сильно усомнилась, что его можно научить говорить, но когда Оля показала ей видеозаписи с его достижениями и ещё попросила сына кое-что показать, настроение Любови Львовны заметно улучшилось.
— Это хорошо, что он хоть что-то говорит, было бы хуже, если бы он вообще не хотел разговаривать, — сказала она. — А звуки поставить можно.
Чтобы не мешать, Оля оставила Луку в комнате с доктором, а сама пошла делать домашние дела, накопившиеся за неделю, но очень быстро вернулась и почти всё время, пока длилось занятие, простояла под дверью. Сначала малыш не хотел идти на контакт, не отвечал на вопросы и на все просьбы говорил: «Не-а!», но потом, как-то незаметно, Любовь Львовна нашла к нему подход и дело пошло. Сквозь дверь Оля слышала, что сначала они занимались по карточкам, а потом доктор попыталась начать ставить звуки, но ребёнок снова отказался работать.
Уходя, Любовь Львовна пообещала прийти в следующую субботу и дала Ольге некоторые рекомендации, что нужно постараться научиться делать за неделю. Каждый вечер Оля занималась с сыночком и радовалась каждому, даже самому маленькому достижению.
Доктор стала ходить каждую неделю по субботам, в будни Оля решила её не приглашать, так как иногда Лука приходил уставшим из садика и она опасалась, что он не захочет заниматься. Очень медленно, но дела шли в гору — с каждым разом Лука занимался более охотно, чем в самом начале, а со временем появились сдвиги ив его речи — он начал четче выговаривать слова и расширился словарный запас. Оля и все остальные члены семьи очень радовались этим изменениями, а ещё больше радовалась Любовь Львовна, ведь сначала она не слишком верила в то, что возможны хоть какие-то результаты, а теперь, видя перемены, она была на седьмом небе от счастья и ещё более рьяно стала работать, придумывая и используя новые методики и упражнения.
Видя такие блистательные результаты, Ангелина Тимофеевна предложила дочери пригласить на пробный урок специалиста по раннему развитию, которого ей посоветовала коллега по работе, у которой в семье тоже был проблемный ребёнок, и она очень хвалила этого педагога. Оля, разумеется, согласилась, она хваталась за каждую возможность продвинуть, Луку вперёд.
Первое занятие прошло в воскресное утро. Педагог пришла вовремя и, поинтересовавшись умениями и знаниями мальчика, принялась за работу. Так же, как и в первое посещение логопеда, Ольга ходила мимо прикрытой двери в комнату, где проходило занятие. Когда занятие закончилось, и все члены семьи вместе с новым педагогом Луки пили чай на кухне, она выразила своё удовлетворение от этой встречи.
20
Днём Оля вместе с братом и с сыном ходила гулять в парк. Был тёплый мартовский день, уже растаяли тропинки и дорожки в парках, кое-где сошёл снег. Мальчишки обкатывали новый велосипед Луки, Андрюша учил племянника ездить на нём, а Оля в это время могла побыть наедине с собой, что ей в последнее время так редко удавалось, сейчас она могла спокойно подумать, сидя на скамейке и приглядывая за детьми.
В последнее время ей не давала покоя одна мысль: несколько месяцев назад, незадолго до Нового года, то мама, то папа начали приносить домой подарки для Луки и Андрея, как бы от себя, оправдываясь тем, что купили на распродаже, или цена очень низкая была, или им это необходимо для развития и учёбы. Но было несколько моментов, странность которых нельзя было не заметить. Во-первых, одежда, игрушки, пособия были достаточно дорогие, они не могли продаваться по распродаже, так как были новые и актуальные и без какого-либо брака, Оля часто заходила в «Детский мир» и видела, в какой ценовой категории находятся эти подарки. Во-вторых, видимые доходы и матери, и отца остались прежними, а расходы увеличились, и при этом, они оба умудрялись кое-что откладывать, хотя раньше это удавалось не всегда. В-третьих, с некоторых пор мама ходила очень весёлая и одухотворённая, хотя и старалась не показывать этого и вести себя, как обычно, да и отец тоже почти всегда был в приподнятом настроении, и исчезла нахмуренная морщинка над переносицей, появившаяся с отъездом Ирины. Оля, конечно, сразу поняла, что родители общаются с её сестрой, но о своих догадках никому не рассказывала, она давно уже не сердилась на Иру, но встречаться не хотела.
От мыслей её отвлёк какой-то шум: её мальчишки ссорились с чужими ребятами, дело уже чуть ли не дошло до драки — Лука сжал свой маленький кулачок и от обиды стукнул им незнакомого большого мальчика. От греха подальше, Оля одной рукой схватила сына, другой — брата и увела их. По дороге Лука что-то пытался рассказать, половину из того, что он говорил, Оля не смогла разобрать. Только когда вся дружная компания устроилась в дальнем углу кафе и заказали пирожные, Лука и Андрей вместе растолковали Ольге, что случилось.
Когда мальчики играли, к ним подошли незнакомые ребята и попросили дать прокатиться младшему брату одного из ребят в обмен на то, что Лука сможет поиграть с большим игрушечным самосвалом. Но, когда Андрей и Лука разрешили воспользоваться велосипедом, другие дети не сдержали своего слова и начали смеяться над ними и назвали Луку придурком, отчего те оскорбились, и он полезли в драку.
— Даа... Не ожидала я от вас! — вздохнула Оля. — Те мальчики, конечно, плохо поступили, но и вы тоже не должны были распускать руки. Это нехорошо!
— Тему? — малыш хотел сказать «почему».
— Потому что, во-первых, ни в коем случае нельзя решать вопросы с помощью кулаков. Ты, Андрюш, должен был бы это знать, — она строго посмотрела на брата, — а во-вторых, они старше и могли вас побить.
— Но ведь мы были правы! — возразил Андрей. Оля жестом велела закрыть эту тему. Но позже, вечером и на следующий день, они дружно смеялись над этим происшествием и удивлялись, в кого Лука такой драчун.
На следующий день Оля и Лука шли домой из садика, и их встретила Светлана, она предложила подвезти их домой. Когда они въехали во двор, мальчик попросился пойти поиграть на площадку с соседскими ребятишками, с которыми он дружил, и которые всегда хорошо к нему относились и всегда принимали его в свои игры. В это время Оля со Светой присели на лавочку поболтать.
— Вот я тебе поражаюсь! Ты уже больше трёх в разводе и до сих пор одна. Почему? — недоумевала Света.
— Я не одна, а с сыном, — возразила Оля.
— Хм... Ну, а как насчёт мужчины?
— Света, опять ты за своё! На МУЖЧИНУ, — Оля подчеркнула это слово, — нужны силы и время, а у меня нет ни того, ни другого.
— Если бы он у тебя был, нашла бы и силы, и время.
Оля лишь отмахнулась от подруги, но та не унималась:
— В конце концов, на твоём Илье свет клином не сошёлся.
— При чём тут Илья? Мы разошлись, у него своя жизнь, у меня — своя. Я и не думаю о нём.
— Тогда почему ты одна? Объясни мне! — допытывалась подруга, — Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю!
— О, Боже! Этого мне ещё не хватало!
— Но...
— Света, если я захочу завести роман, то уж как-нибудь обойдусь без чьей-либо помощи.
— Так что же тебе мешает? — не унималась подруга.
— Ты знаешь, когда приходишь с работы, потом бегом забираешь Андрюшу из секции, затем за Саввой в детский сад. Хорошо, если мама дома и приготовит ужин, а так ещё у плиты-раковины полвечера стоишь, потом нужно с сыном позаниматься, а когда он заснет — заканчиваешь какой-нибудь перевод. После всего этого не до поисков нового мужа. Ты уж извини...
— Прости, что я к тебе пристала. И я понимаю, что ты очень устаешь, но я знакома с одним очень хорошим мужчиной, не хотелось бы, чтобы он достался какой-нибудь фурии.
— Ты такая смешная! — рассмеялась Оля, — Может быть, я тоже фурия?
На шутливой ноте Оля постаралась закончить этот разговор, она позвала Луку, и они пошли домой готовить ужин. С некоторых пор у Луки появилось новое увлечение — он полюбил проводить время на кухне, когда Оля готовила, он с удовольствием рвал зелень или перемешивал салаты. Было множество споров из-за того, что он хотел что-нибудь резать, крошить, но нож в руки ему брать не разрешалось и мальчику пришлось смириться. Во время готовки мама и сын читали наизусть стихи, вернее, читала Оля, а Лука повторял, как мог или занимались по карточкам — Оля называла слово, а он показывал карточку с картинкой или крупно написанным словом.
Некоторое время спустя у Луки появилось ещё одно увлечение — пазлы. Началось всё с того, что однажды вечером Андрей делал уборку у себя в комнате, в тот день он напроказничал в школе — вместе с одноклассниками испортил стенд с расписанием уроков — и в наказание родители лишили его прогулок с друзьями, компьютера и в придачу велели навести порядок в спальне. И, когда уборка была в самом разгаре, маленький племянник пришёл поддержать своего дядю, а заодно — «помочь». Он походил немного, рассматривая вещи Андрея, подавал ему книги, чтобы составить на полку, а потом Лука увидел в дальнем углу комнаты несколько плоских коробок разного размера, составленных друг на друга. Он открыл самую маленькую верхнюю и обнаружил там несколько разноцветных кусочков картона. Сначала мальчик не понял, что это и для чего они нужны, но в тот момент подошел Андрей и объяснил ему:
— Это пазл, мозаика такая. Смотри, вот здесь картинка, — он показал на крышку коробки, — если соберешь пазл правильно, у тебя получится такая же.
— Пасл... — повторил Савва, как бы пробуя на вкус это слово.
— Хочешь, соберем его вместе? — предложил Андрюша.
Лука кивнул, и мальчики, устроившись поудобнее, начали собирать. Через некоторое время к ним присоединилась и Оля, она зашла проверить, почему в комнате стало так тихо, и, увидев новую забаву, пришла в восторг — это же прекрасное упражнение для развития мелкой моторики, памяти и внимания. Она присоединилась к ним, и они все вместе продолжили это занятие. Сначала Лука подбирал кусочки только по размеру и по форме, не глядя, получается картинка или нет, но, по настоянию Андрюши и Ольги он был вынужден делать так, как они говорят — соединив кусочки смотреть, совпадают ли они по смыслу.
С того самого вечера пазлы стали неотъемлемой частью вечеров. Отныне, один из членов семьи был вынужден каждый вечер собирать вместе с Лукой эту головоломку. Сначала мальчик собирал простые маленькие мозаики, но со временем они ему наскучили, и он научился собирать другие — побольше.