Только у такой овцы как я могла произойти такая ситуация. Эти слова я украл, но они залезли под корку как к себе домой. Я изначально осознаю свою ничтожность во многих жизненных ситуациях — поэтому, порой, мне легче.
Когда я учился на первом курсе в колледже, я получил ножевое ранение. Я общался со многими, с лидерами группы, я никогда не сидел в стороне. И тут пришло время дежурств. Лучше всего было дежурить в худшие пары. Два моих друга записались в этот день. Я хотел с ними, но один парень записался заранее. Он был худой и почти на голову выше меня, его рост был где-то 1,95. Он почти всегда молчал и водил дружбу с такими же тихонями. Я пробовал с ним поговорить, он перенести дежурство отказался. Я вывел его на улицу, дал пощёчину. Он вытащил нож, я схватил его (сейчас думаю, я ведь просто мог стрелочку на следующий день перенести, и не чего бы со мной не случилось) и попытался бросить, он уже в падении успел ткнуть меня в спину, довольно сильным рывком. Ощущение как будто иголкой укололи. В броске я его перевернул горизонтально и кинул впереди себя. Ощутив укол, я его пнул, развернулся и пошел в медпункт. Зашел в здание колледжа, он оказался закрытым. Я потрогал рану, кровь сильно сочилась, начинали намокать джинсы. Спросил у администратора, она посмотрела на меня любопытными глазами и пожала плечами. Зашел в кабинет НВП, преподаватель сразу позвал своих подчинённых из военно-патриотического кружка «Алгыз». Они поохали, достали бинты и сделали убогую повязку. Я прошел к своей группе, желающих меня спросить о чём-либо, приходилось, чуть ли не расталкивать. Сказал, что иду в больницу. За мной вышли друзья, вывели и его, поразводили полемику, забрали у него нож, но его самого не тронули.
Пока дошёл до ближайшей больницы, вся повязка пропиталась. Под неё подтекало. Джинсы на заднице намокли, мышца идущая вдоль позвоночника не работала, по дороге я хромал. В больнице сказали, что надо идти в городской травмпункт.
Сказали:
—Мы, тебе зашивать не будем, не в нашей компетенции.
Даже чтобы осмотрели и перевязали и то просить пришлось. Денег на такси у меня конечно не было. Ехать пришлось на автобусе. Джинсы в крови и противоестественно выпрямленная спина в сидячем положении с лёгкостью компенсировали обыденный недостаток внимания.
В больнице медсестра прикатила каталку, я снял мастерку, футболку, спустил джинсы, забрался и лёг на живот. Меня куда-то привезли, и я услышал над собой два мужских голоса. Один приказал:
— Расширяемся.
Я подумал про себя:
— Да пожалуйста, если хотите.
Я ж не думал, что они меня резать будут. Не столько больно, сколько противно осознавать, что тебя режут или зашивают. Потом были нотации, что мне крупно повезло, что задеты только мягкие ткани. Что если бы удар такой силы пришёлся в сам позвоночник или в область почек, то последствия были бы ужасны. Спрашивали про рану. Я соврал что упал. Они сразу поняли это. Пришёл участковый, приставал минут 20, хотел заявление. Еле отлип от этого толстого дотошного слизняка.
Через неделю, я, ещё со швами на спине демонстративно от****ил его перед одногрупниками. Счастье ещё, что он до дороги добежал. Я его луплю, и вижу на меня прохожий бежит и орёт что-то. С этим мужиком связываться я не стал. Он его поднял, пообнимал и проводил как родного.