Даже не знаю, кто ей больше нужен, я или он. Этот наглый котяра давно занял главное место в сердце моей Лики. Нет, не ревную, конечно! Еще чего не хватало! Но все-таки неприятно, честно признаться. Я для супруги все, что угодно, готов сделать, она у меня будто сыр в масле катается. А как доходит до того, чтобы приласкать, сказать доброе слово, так сразу обо мне забывает, хватает на руки этого хитрющего паршивца и начинается.
— Солнышко мое пушистое, сладенький мой! Как же я тебя люблю! — сюсюкает, тиская мерзкую тварь. А он хоть и сидит на руках, но морду в сторону воротит. — Бусинка моя ласковая, ты самый лучший котик на свете! — продолжает петь дифирамбы жена.
— Ну, конечно, главное — кот, остальные для тебя не существуют, — иногда вставляю я, не выдержав. — Муж, он что… Деньги принес, кран починил, мусор вынес — и ладно. Все равно никуда не денется…
— Алешенька, ну что ты такое говоришь? Зачем обижаешься? Знаешь ведь, что и тебя я тоже люблю, — примирительно произносит жена и чмокает меня в щеку.
— И меня тоже?! Ну спасибо, родная, оценил! — выдаю скептически, театрально вытирая со щеки воображаемый след от поцелуя. — Ради бога, не трогай меня, когда лижешься со своим любимцем! Уж выбирай: либо со мной, либо с ним!
— Ну вот, опять надулся! Я совсем не то хотела сказать… Это же совершенно разное, ты же сам понимаешь, как можно сравнивать… Просто наш Арик, он такой теплый, пушистый, мягкий… А урчит как сладко…
— Если бы меня так гладили, я бы тоже урчал, — продолжаю бубнить недовольно.
— Ну вот ляжем спать, и поурчишь, — многообещающе улыбается жена. — А сейчас иди порежь Аричке мясца, он наверняка проголодался, — отдает мне распоряжение Лика. И тут же, отвернувшись к кошаку и целуя его в волосатую щеку (тьфу ты, как противно!), добавляет: — Правда, моя драгоценность, ты ведь хочешь кушать?
— Иди и порежь сама, — отвечаю обиженно и демонстративно открываю ноутбук, усаживаясь в кресло. — А у меня тут есть чем заняться. Письмо от знакомой пришло, — уточняю в надежде, что жена приревнует.
— Ладно, обойдемся, — бросает Лика безразлично и, опустив кота на пол, направляется в кухню. — Идем, мое чудо, мясо есть.
Арька галопом скачет за ней. Знает, мерзавец, слово «мясо»! И не только это слово знает, все изучил, что ему выгодно! А еще умеет без устали пачкать свой горшок. Не успеешь почистить — глядь: опять загребает! И ведь воняет как мерзко, на всю квартиру! Но разве жена замечает? Да никогда! А стоит мне только не выстирать вечером свои носки или в выходной не почистить зубы с самого утра, начинается. «Боже, за кого я замуж вышла!», «Ну и свинья же ты», «Слушай, а тебе самому не противно?», «Я смотрю, ты меня совсем не уважаешь»… А то, что от ее кошака разит сырым мясом за версту и от его экскрементов в носу свербит, — это ничего. Аричке все можно. Мебель ободрана, потому что когтедралку паршивец своевольный так и не захотел, обои испорчены… И кто должен позаботиться о ремонте? Думаете, Аричка? Что вы! Он же аристократ! А точнее — Аристократ. С большой буквы, не просто так! Жена ему такую кликуху дала. У него, видите ли, «на груди белое, а низ темный — манишка и фрак». И взгляд «мудрый, прямо инопланетный какой-то, будто котик знает нечто, нам неведомое»… В общем, аристократ во всех смыслах, а ремонт придется делать мне. И зарабатывать на него — тоже.
Дурак я вообще, что на этого кота согласился. Когда дочка замуж вышла и стала жить отдельно, Лика загрустила. Ходила сама не своя, привыкнуть не могла, постоянно ныла: «Как пусто у нас стало…», «Скучно без Леночки», «Эх, доченька, доченька»… Каждые выходные к Лене ездила. А потом зять Лике на день рождения котенка подарил (наверное, чтобы появлялась у них не так часто). Маленьким Аристократ был еще ничего. Да и наблюдать, как жена с ним возится, мне нравилось. Лика отошла, перестала грустить, стала прежней. Нянчилась с котенком, как с ребенком. Играла с ним, читала, как кормить правильно и как воспитывать. И все приговаривала: «Он у нас будет настоящим Аристократом!» А я, болван, сам ей книжки про котов покупал, а для этой наглой кошачьей морды — корм и игрушки. Знал бы, чем закончится, никогда бы не стал!
А как жена переживала, когда этого урода кастрировали! У него там какое-то осложнение после операции началось, так она с ним каждый день к ветеринару моталась. На такси между прочим.Хотя сама уже несколько лет безработная. Кстати, я вообще не понимаю, если Лика все равно не работает, то занялась бы разведением котов, что ли… Раз уж приходится неудобства терпеть, хотя бы деньги на этом делать. Нет, зачем-то кастрировала. Врач кошачий ей сказал, видите ли, что так и коту, и хозяевам спокойнее будет. А я думаю, просто заработать на операции хотел. Ну да ладно, чего уж теперь, дело прошлое.
Когда кот во второй раз заболел, жена совсем с ног сбилась. Только им и занималась. О моем существовании забыла. Нет, не то, чтобы совсем, конечно. И есть готовила, и беседовала со мной иногда, да и ночью… прижмется, обнимет и все такое… Но основное внимание и любовь — своему ненаглядному Аричке.
«Ах так! — думаю. — Для тебя только твой кошак существует?! Ну ладно! Воспользуюсь ситуацией, поверну все к своей пользе и удовольствию».
…Как-то, когда жены дома не было (в очередной раз с котом к ветеринару отправилась), принес я пару бутылок хорошего пивка, семгу купил и брюшки палтуса. Нарезал рыбку, аккуратно на блюдечке разложил — красота! Открыл пивко, телевизор включил — футбол посмотреть… И тут слышу — ключ в замке входной двери поворачивается. «Не успел! — думаю с досадой. — Сейчас весь кайф обломают». Однако пересилил себя, недовольство при себе оставил, вышел в коридор, обнял жену, поцеловал, даже кошаку кивнул вежливо. Лика вроде довольна, что я ее встретил, и настроение у нее хорошее. «Значит, все в порядке, — думаю. — Не станет она мне мешать и упрекать, что у меня на уме только пиво да футбол. А если что, приглашу и ее пивка с рыбкой отведать»…
Захожу на кухню (жена за мной следом) и вижу: кошак на столе сидит и прямо с блюдца мою семгу жрет, а палтусом закусывает! Глянул на нас и даже глазом не моргнул — продолжает лопать рыбу! Ну тут я уже не выдержал — все накопившееся за три года нашего с ним совместного существования выплеснул!
— Вон отсюда! — заорал не своим голосом и одним махом смел со стола этого урода вместе с пивом и рыбой.
Первая бутылка разбилась вдребезги, вторая упала на бок и покатилась, выливая из горлышка коричневую пенистую жидкость. Ни кошачий аристократ, ни моя драгоценная женушка никак не ожидали от меня такой реакции. Да я и сам, честно говоря, не ожидал…
Кота как ветром сдуло, а Лика, глядя на меня округлившимися от ужаса глазами, испуганно залопотала:
— Лешенька, что ты, успокойся! Хороший мой, не нервничай так! Тебе нельзя, у тебя же сердце больное! Она попыталась обнять меня, но я с силой оттолкнул ее — был в такой ярости, что аж трясло.
— Все, хватит! — рявкнул грозно. — Чтобы больше никогда не видел твоего красавца на кухне, поняла?! Ни-ког-да! Замечу — хвост оторву! Если еще хоть раз…
Договорить не смог: грудь сдавило железным обручем, воздух будто кто-то перекрыл, в глазах потемнело и… все куда-то провалилось…
…Из больницы выписался через неделю. Жена проведывала каждый день, а первые сутки вообще не отходила от моей постели. Хотя об этом я узнал позже, от медсестры. «Повезло вам с супругой, — сказала Ирочка, делая мне укол после ухода Лики. — Всю ночь просидела на стульчике рядом, за капельницей следила. А потом целый день в больнице провела, с врачами говорила, за вами, как за ребенком. Очень она вас любит!»
«Это вряд ли, — подумал я, но промолчал. — Ей по душе аристократы, а я пахарь. Всю жизнь в поте лица вкалываю. К тому же не кот ни разу»…
Дома меня ждал сюрприз: кошака не было! Нигде, представляете?! Жена не отходила от меня, приготовила вкусный ужин, все время лопотала какие-то нежности, была само внимание. Я даже стал неловко себя чувствовать — непривычно как-то.
— А что с твоим любимчиком? — не выдержал наконец, когда мы допивали вечером чай. — Не замечал за ним, чтобы он вел себя так скромно, даже на глаза не показывается.
— Я его Леночке отдала, — стараясь говорить бодро, сообщила жена. — Зачем он нам нужен, правда? И так хорошо, — и она нежно погладила меня по руке, заглядывая в глаза.
Прошла еще неделя, и я понял, что столько внимания и заботы мне одному многовато. Да и Лика явно грустила, а сюсюканье со мной с головой выдавало ее переживания из-за разлуки с любимцем. Пожалуй… пора было возвращать Аристократа.
— Знаешь, родная, вот хорошо у нас все, просто замечательно! Но чего-то мне все-таки не хватает, — заявил я жене одним прекрасным воскресным утром. — Может, заберем у дочки Аристократа?
Лика расплылась в улыбке и воскликнула радостно:
— Правда?! Ты не шутишь, Алеша?
— Ну-у-у… — протянул я неопределенно.
— Обещаю: тебе от этого хуже не будет! — с жаром воскликнула жена. — Кот должен знать свое место! Хозяин в доме — ты!
— Это вряд ли, — усмехнулся я. — Ты ведь не хуже меня знаешь: у котов хозяев не бывает, они сами везде хозяева. Просто твое спокойствие мне дороже всего, — и, глядя в счастливые глаза жены, добавил шутливо: — А у меня без него нет стимула, понимаешь? Чтобы не расслабляться и расти над собой, нужен соперник. Желательно, аристократ.
Опубликовано в журнале «Моя судьба», № 20, 2015 год