Исчезнувший в 2014 году малазийский БОИНГ, породил множество версий и догадок. Среди разных предположений, если не принимать во внимание воздействие злоумышленных сил, можно рассматривать появившуюся версию РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ кабины воздушного лайнера, как вполне вероятную. Это предположение, вполне обоснованное, так как в случае разгерметизации самолёта на большой высоте, теряется работоспособность экипажа и жизнедеятельность пассажиров.
Из физического состояния атмосферы известно, что на высоте более 4000 метров, значительно уменьшается давление и содержание кислорода в воздухе. Это не обеспечивает полноценную работу человеческого организма. На высоте более 7000 метров жизнедеятельность организма, без кислородной маски, невозможна.
В пассажирском самолёте, система кондиционирования, поддерживает давление воздуха в кабине по специальной программе. На высоте 10 тыс. метров, в кабинах давление будет соответствовать, примерно, высоте 2 тыс. метров. Для этого, в кабину постоянно подаётся воздух, то есть внутренняя полость «надувается» изнутри. При разгерметизации корпуса внутреннее давление сбрасывается, что приводит к потере работоспособности людей и мгновенной потере сознания.
В моей практике полётов, совсем неожиданно, пришлось принять участие в расследовании необычного инцидента в воздухе, случившегося в экипаже Ан-12.
Вот, что произошло с моим однокашником по училищу лётчиков, который был направлен после выпуска в Дальневосточный гарнизон.
Становление на крыло.
Военный Ан-12 с молодыми офицерами, выпускниками авиа училищ, приземлился на аэродроме поздно вечером. Дальний Восток встретил новое пополнение военнослужащих ласковой теплотой осеннего вечера. Воздух, напоенный запахами степных трав, кружил голову после длительного полёта в тесной кабине самолёта. Нагруженные военным вещевым имуществом, с мешком обмундирования, с сапогами, перекинутыми через плечо, молодые люди заполнили тесный проход в гарнизонной гостинице.
Юрий, выпускник Балашовского авиационного училища лётчиков, по воле кадровой комиссии, был распределён в самый отдалённый гарнизон военно-транспортной авиации.
В тесном холле гостиницы Юрий терпеливо дожидался распределения мест в офицерском общежитии. Получив ключ, он перенёс своё военное имущество в маленькую комнату, с трудом разместив вещи в тесном шкафу. Комната на двоих проживающих была аскетически проста. Две кровати, две тумбочки, два шкафа. Расположившись на своей кровати, он сразу провалился в глубокий сон.
Ритм жизни авиационного полка захватил его с первых дней службы. Учёба, зачёты, первые полёты в должности помощника командира корабля на самолёте Ан-12, - стали его повседневной жизнью.
Интенсивные полёты полка позволяли быстро освоить самолёт и получить практику полётов по северным аэродромам. Такое положение ускоряло рост квалификации и назначение на должность командира корабля.
Вскоре, он сам стал поднимать в небо воздушные корабли.
Постепенно Юрий привык к постоянным полётам и, неограниченным по времени, рабочим дням. Военно – транспортные самолёты доставляли на северные аэродромы продукты, военное имущество, технику, перевозили личный состав воинских частей. На обратных рейсах экипажи затоваривались рыбными продуктами и другими северными деликатесами.
Субботний день, по традиции, отмечался молодёжью в гарнизонной бане. В народе это был «банно – стаканный» день. Здесь, как правило, торжественно отмечали праздники, повышение по службе и присвоение очередных воинских званий.
Привычный уклад военной службы, в ежедневном напряжении лётных дней, и в послеполётном расслаблении со спиртными напитками, - постепенно втягивали Юрия в быт отдалённого военного гарнизона. Военную форму одевали только по праздникам. Заношенные лётные куртки и комбинезон, - стали постоянными атрибутами воинской формы. Только в праздничные дни вспоминали о парадной форме.
Торжественные построения частей были яркими событиями гарнизонной жизни.
В приближении ноябрьских праздников все воинские гарнизоны оживали в предпраздничной подготовке. В клубе готовилась художественная самодеятельность. Городок украшался праздничными транспарантами.
Вылет на задание.
Незадолго до праздников, Юрий, получил задание на перевозку продуктов в отдалённый воинский гарнизон на Сахалине. Вылет планировался, с таким расчётом, чтобы вернуться на свой аэродром с рыбными деликатесами к общему столу.
Накануне, всем экипажем, отмечали День рождения радиста экипажа. Застолье затянулось.
В день вылета, продолжительная загрузка самолёта закончилась только к обеду. К этому времени, экипаж немного отдохнул, прошёл медицинский контроль и, привычно, поднялся в небо.
Перелёт длился около двух часов. Погода благоприятствовала полёту. Посадку произвели сходу, по привычной схеме. После выключения двигателей сразу приступили к разгрузке. Часть экипажа, отправилась за закупками северных деликатесов.
Усталость и недосыпание прошедшего дня, сказывались на работе всего экипажа. Сонное состояние преследовало весь экипаж.
Загрузив все закупленные продукты, экипаж запросил разрешение на запуск двигателей.
Турбины, поочередно, раскрутили свои винты, выйдя на рабочий режим. Через передний, аварийный люк экипажа, в кабину забрали наблюдающего за запуском на земле, бортового техника по АДО. Воздушный стрелок продолжал швартовку груза.
Взлёт произвели, без задержки, в стремлении побыстрее вернуться домой и доставить рыбные деликатесы к праздничному столу. Самолёт охотно набирал высоту. Подписанный эшелон в 7600 метров должны были занять через несколько минут.
Монотонность привычного маршрута и усталость, - всё активнее склоняли экипаж ко сну. После включения системы кондиционирования, командиру корабля следовало бы произвести герметизацию кабины, поставив кран аварийного люка в соответствующее положение. Однако, этого сделано не было, кран герметизации кабины остался в среднем положении. Следовательно, герметизации аварийного люка, через который вошёл в кабину техник самолёта, не произошло. Подаваемый воздух наддува кабины, активно утекал через неплотности этого люка.
С увеличением высоты полёта, уменьшалось давление воздуха внутри кабины. Это можно было бы заметить по приборам, но на указатель перепада давления кабины, почему-то, никто внимания не обращал. Давление воздуха в кабине, при наборе высоты, постоянно уменьшалось.
Экипаж всё активнее клонило в сон. Недостаток кислорода существенно влиял на организм. Все воспринимали это, как усталость.
Юрий, сквозь дремотное состояние, вывел самолёт на заданный маршрут. Преодолевая недомогание, включил автопилот. Помощник на правом сиденье уже "спал". Бортовой техник, иногда, приоткрывал глаза, взглядывал на приборы работы двигателей и снова погружался в сон.
В это время, передний шарнир аварийного люка не выдержал мощной нагрузки рвущегося наружу воздуха. Он частично разрушился. Аварийный люк приоткрылся, образовав, теперь уже, значительную щель в конструкции. Кабина экипажа разгерметизировалась полностью.
На последнем вздохе все члены экипажа потеряли сознание. Судьба экипажа была предрешена. Самолёт под управлением автопилота летел на юг, к границам Китая.
Озабоченность наземных пунктов стала нарастать, когда воздушный корабль не вышел на связь в точке обязательного доклада. Самолёт стал отклоняться от воздушной трассы. Его неожиданное приближение к приграничной зоне, отсутствие связи, вынудило командование ПВО поднять в воздух дежурный экипаж перехватчика.
Через несколько минут, лётчик истребителя приблизился к Ан-12 и убедился, что экипаж не реагирует на сигналы перехватчика и не проявляет признаков жизни.
Напряжённость на командных пунктах нарастала. Звонки в Москву требовали ответа. Что предпринять с самолётом, который не выполняет команды перехватчика и приближается к пограничной зоне с Китаем?
Телефонные лини командных пунктов ПВО "накалились" до предела.
Тем временем, Ан-12 уверенно продолжал полёт с прежним курсом.
По счастливой случайности, Юрий, включив автопилот, не успел нажать кнопку «стабилизация высоты».
Воздушный корабль постепенно терял высоту. Он шёл со снижением 1-2 м/сек.
До границы оставалось совсем немного, когда на высоте, чуть более 4000 метров, очнулся штурман корабля. Бессознательное положение пилотов, потребовало от него принятия экстренных мер.
С помощью переносного кислородного баллона он привёл в чувство командира экипажа и помощника. Кислородные маски надел всем другим членам экипажа.
Юрий очнулся от толчков штурмана, глубоко вдохнул кислород из прижатой к его лицу маски. В голове шумело, ватным тампоном давило на уши.
-Что случилось? Почему я уснул? - Где мы?
Сознание постепенно возвращалось к пониманию реальности. Оценив показания приборов, убедился в работоспособности всех систем самолёта. В наушниках звучали настойчивые запросы от наземных пунктов.
Нажав кнопку «Радио»,- ответил на запросы пунктов управления воздушным движением.
Доложил о потере сознания всем экипажем.
По команде с земли, Юрий развернул самолёт на курс к указанному аэродрому посадки. Рядом летел перехватчик.
Расследование опасной предпосылки к лётному происшествию проводила комиссия из Москвы. Материалы объективного контроля ("черные ящики") беспристрастно записали все параметры давления воздуха в кабине. Ошибку свою Юрий признал.
Выводы комиссии были строгими.
Командир корабля был снят с лётной работы и назначен на наземную должность.
Этот случай закончился благополучным исходом только благодаря случайности. Разгерметизация корабля в воздухе носит опасный и мгновенный характер. На пассажирских лайнерах, в таких случаях, предусмотрен выброс кислородных масок для пассажиров и экипажа. Промедление - не допустимо. Если пилоты не успеют воспользоваться кислородом, то воздушный корабль обречен на "бесконечный" полёт до полной выработки топлива.
Что произошло на "потерянном" БОИНГЕ, теперь, наверно, не узнать никогда.
-