Раньше она думала, что стоило бы ей сесть на самолет, и она сойдет с ума - типичная девушка, боящаяся высоты и почти так же сильно боящаяся всего нового, но нестерпимо желающая попробовать все это новое. Но за последние года она привыкла летать - для нее главным был конечный пункт назначения. Обычно этим пунктом был солнечный Лос Анджелес, но она могла быть запросто увезена своим счастьем на какие - нибудь острова, к морю - на пару дней. И там к конечной точке их тоже нес самолет.
Вот и сейчас она после трех часов сидения на одной точке ерзает - спина болит, - и смотрит в окно, изумленно приоткрыв рот. Нежные перьевые облака, такие мягкие, что кажется вот протяни руку и зачерпнешь в ладошку мягкий воздушный пух. Упрямый журналистский мозг все равно подсовывал девушке факты о том, что облака весят около тонны и их совершенно точно нельзя загрести в ладони и сдуть с ним теплым дыханием, но от назойливых мыслей она отмахнулась. Красиво же! А пока, любуясь облаками, она скрасит ожидание до встречи с ним. Да, так и будет.
Аварийный сигнал вырвал девушку из мыслей, и из речи пилота сквозь громкоговоритель она уловила что - то насчет неисправности двигателей или о том, что в бензобаке дыра, - неважно. Девушка умная и сразу поняла, что ее ждет. Вдох. Выдох. Чей - то ребенок вдалеке салона спрашивал у мамы, умрут они или нет, кто - то начал плакать..
Ею завладело привычное для ее профессии "замороженное" состояние, когда эмоции полностью приглушались - такое случалось уже в ее командировках в горячие точки, и она любила это качество в себе. Голоса пассажиров словно ушли на дальний план, пока она доставала телефон из кармана, снимая блокировку с экрана. На фоне ее встречают любимые карие глаза, а дальше пальцы действуют сами - отключить режим "в самолете", набрать нужный номер и дождаться ответа.
-Ты уже прилетела? - спрашивает он чуть хриплым голосом, а сгусток тепла собирается где - то внизу живота. Она хихикает - надо же, она скоро умрет, но возбуждается от голоса любимого мужчины.
-Мы падаем, - два простых слова, но на губах играет улыбка. Она почти видела, как бы он непонимающе на нее уставился, - что - то с двигателем или бензином, я не разобралась.
-Что ж.. Зато ты в облаках, - голос мужчины на другом конце провода немного напряжен, но он понимает, что не о ситуации надо говорить, - помнишь, когда я отвез тебя на Мальдивы, ты лежала на кромке воды и говорила, что вот бы собрать облака и выложить на тарелку, как мороженое. Я еще тогда сказал, что с удовольствием сьел бы его с твоей груди, - слыша это девушка залилась хохотом, растягиваясь в кресле и глядя на болтающуюся кислородную маску.
-а еще я помню этого странного русского музыканта, которого ты пела для меня. Как там.. "We are dreamers, we are different"?
Она улыбается. Да, с ее стороны было странно петь американцу песни Димы Билана, но из таких глупостей она и была вся выточена - из мечт, теплых песен и стихов, холодных пальцев по плечам и теплых поцелуев по губам и шее. Да, она помнила.
-А я помню, как ты заблудился, когда гулял с собакой у меня в Питере. Было весело тебя искать, как будто бы в детстве, - мужчина на том конце провода плохо ее слышал, но тоже улыбался. А девушка, кажется, отмерла - обонянием она явственно почувствовала нежно - пряный запах чьих - то духов, в лицо ударила струя воздуха из кондиционера, на миг встрепенув длинные волосы. Она явственно ощущала любовь, тепло где - то слева, под ребрами, и знала, что он чувствует тоже самое.
Ее "люблю" тает на ее губах, а он слышит обрывки слова и помехи, а после прервавшуюся связь, потому что именно в этот момент самолет столкнулся с толщей океана.
Да, он тоже любит.
Никогда не перестанет.
Потому что теперь он будет любить за двоих.