Приехала к нотариусу днём, в самую жару, а дверь перед носом закрыли на обед. Села на лавочку в тени, надеясь пощёлкать в смартфоне какую-то игру, дома вечно времени не хватает. Рядом со мной устроилась плотная старушка, одетая, не смотря на жару, в платок и вязаную шерстяную кофту по моде совковых лет. Спросила: "Который час?". Потом - ещё раз, и ещё. Скучно ей, смартфона нет, поговорить не с кем.
Представилась Мариванной, попробовала задавать вопросы о моём житье-бытье, не получилось, начала рассказывать о своём. Про пенсию, про то, что говорят по телеку в Новостях, мне не интересно. Так и сказала ей, не поднимая головы от игры.
-О чём же рассказать?,-миролюбиво спросила старушка.
-А если о любви?,-бодро спросила я.
-О любви...-задумалась на мгновение старушка, и начала...
Первый брак Мариванны, а тогда Маши, был ранним, безусый парнишка-супруг оказался запойным, всё из дому тащил, пропивал, и ребёночек от него народился соответствующий. Второй брак у Мариванны был с мужчиной постарше неё, образованным, но что-то с головой у супруга случилось: сначала повесил на стену портрет Гитлера, затем начал по ночам домашним концлагерь устраивать. Сбежала от него Мариванна уже с двумя ребятишками. Был и третий брак, но без регистрации. Мужчина на этот раз встретился представительный, фотографом работал, но во время перестройки начал пить горькую, и лупил свою сожительницу совсем уже беззастенчиво. Промучилась с ним Мариванна больше двадцати лет, пока не умер он. "Спасибо, Боженька меня освободил!", перекрестившись на небо, сказала Мариванна.
-И это всё?,-спросила я, посмотрев на часы. До конца перерыва оставалось ещё много времени.
-Всё,-подтвердила Мариванна.
-Где же здесь про любовь?,-разочарованно спросила я.
-А если про любовь,-скромно опустив глаза вниз, сказала Мариванна,-то времени нам с тобой, милая, не хватит. До завтрашнего утра могу тебе про любовь свою рассказывать. А ты про каждую любовь хочешь узнать, или только про те, где этот, как его, был, ну, который всем девушкам нужен?
Оторвавшись от игры, я посмотрела на свою соседку по лавочке. В это мгновение глаза на её морщинистом лице смотрели на меня весело и задорно.