13.
Во Франкфуртском аэропорту Дине довелось побывать впервые.
И не то, чтобы она никогда не летала за границу… Случалось, и не раз: Атланта, Стокгольм, Гэтвик в Лондоне... Но крупнейший пересадочный узел Европы все-таки производил впечатление: пресловутая немецкая аккуратость в сочетании с имперским размахом создают в сумме картину весьма внушительную.
Маленькие поезда, деловито перевозящие суетливых пассажиров из терминала в терминал по подвешенным в воздухе эстакадам, выглядели почти игрушечными. Самодвижущиеся траспортёры, неторопливо тянущие по километровым коридорам тех, кому лень вышагивать эти расстояния пешком, да еще и с грудой чемоданов, сумок и баулов впридачу. Огромный зал с подвешенными под потолком крылатыми олд-таймерами времен Блерио и братьев Райт. Растянувшиеся едва ли не "Von der Maas bis an die Memel" [7] торговые ряды с товарами на любой вкус и на кошелек любой толщины – от дешевой бижутерии и кукол made in China до изукрашенных бриллиантами Ролексов и шампанского по тысяче евро за бутылку.
Но особенно засматриваться по сторонам было некогда. Хотелось встретиться воочию с таинственным Робин Гудом еще сегодня, а время потихоньку приближалось уже к полудню. И девушка, отправив своих сопровождающих забирать заблаговременно заарендованную по интернету машину, неторопливо устроилась в представительном кафе с очаровательным видом на летное поле.
Сопровождающих, кстати, было двое. Проект разрастался стремительно - и настолько, что удержать его в рамках маленького агентства Вейцеля или даже "Отдела перспективного планирования" не оставалось ни малейшей возможности: в воздухе запахло большими деньгами, а к делу подключились уже и политики, пусть пока и не самые крупные. Поэтому к Дине с Даником был добровольно-принудительно прикомандирован некий Шмуэль Эдри, "специалист по электронике, радиосвязи и безопасности". Имя явно вымышленное, а выправка и манера держаться энергичного и гибкого брюнета с короткой стрижкой и едва ли не квадратной челюстью наводили на мысль о многих годах подготовки в "Саерет миткаль". Но вслух об этом не говорилось: служба в органах быстро отучает от манеры задавать излишние вопросы. Прикомандирован, и ладушки.
Впрочем, именно по контрасту с "крутым мужиком" Шмуэлем психологи и порекомендовали включить в команду молоденького и внешне наивного Дана. Предполагалось, что малыш Мизрахи может вызвать у немолодого уже "Робина" подсознательные отеческие чувства, укрепляя тем самым доверие не только к самой Дине, но и ко всей ее команде.
Тем временем, роскошные порождения знаменитых немецких кондитеров, усыпанные марципаном и залитые взбитыми сливками, просто-таки манили, подобно пирожкам из "Алисы в стране чудес": съешь меня! Но девушка, превозмогая врожденную слабость к сладостям, которая и так уже стоила ей пары лишних килограммов и сантиметров в талии, откинулась на диванчике, отхлебнув скромный латте макьято, и некоторое время отстраненно наблюдала сквозь стеклянную стену кафе за беременными кашалотами Боингов и Аэробусов, которые приземлялись теперь едва ли не ежеминутно.
А потом прикрыла глаза. Сейчас ей надо было расслабиться и сосредоточиться одновременно – звучало парадоксом, но связь с "мужчиной своих снов" устанавливалась именно так.
Конечно, днем "прохождение" по загадочным каналам экстрасенсорной связи было не таким уверенным, как по ночам. Да и природа этого явления так и оставалась невыясненной, несмотря на то, что приглашенные техники-связисты в последний месяц буквально напичкали Динину скромную спальню своей измерительной аппаратурой: что-то от всей этой супернавороченной техники всё-таки ускользало. Одна надежда на новое поколение, которым уже полнился подвал заботливо подготовленной к визиту нового хозяина швейцарской виллы. Но Лозанна далеко, Рамат-Ган еще дальше – а сейчас молодую женщину отделяли от ее виртуального партнера не тысячи, а всего лишь десятки километров. И к тому моменту, когда Дан со Шмуэлем появились в зале с видом на летное поле, поигрывая ключами от свежеполученного мини-вэна, дальнейший путь был уже ясен и четок.
- Ну что, двигаем?
И она решительным жестом допила свой кофе.
...
Именно то же самое сделали сейчас и трое крепких парней в темных очках и рубашках с короткими рукавами, поднимаясь из-за столика на террасе кофейни, что принимала гостей на маленькой площади в отдаленном районе скромного иорданского городка. Как раз напротив мечети, где Мунир-Рашид доносил до своей паствы суть послания Пророка – так, как она открылась ему самому в последние месяцы.
- Готовы? Ну, пошли, и да пребудет над нами воля и соизволение всевышнего!
Сто метров упругим шагом, во все убыстряющемся темпе. Перед самым входом большие черные сумки, враз опустевшие, летят на асфальт. Короткие десантные автоматы уже на взводе – и от дверей сразу на поражение. Захвата заложников на сегодня не предусмотрено: не тот случай. Те. что справа и слева – отсекающим огнем по толпе, внимающей лукавым речам дерзкой свиньи в халате имама. А Ибрагим-хан, верная рука и наследник дела вознесшегося к небесам Исмахана – прямиком вперед, по направлению к Мекке. А точнее, к минбару – небольшой кафедре, с которой еще мгновение назад Мунир-Рашид читал свои богомерские речи. Слуга шайтана, презренное порождение Иблиса. Вшивый лжепророк, посмевший накликать смерть на самого Ахмада, - он недостоин осквернять более священную землю своими немытыми пятками!
- ... ибо несущий смерть встретится с ней первым, да пребудет на то соизволение Аллаха!
Именно с этими словами пламенный мулла, не дожидаясь автоматных очередей, резво нырнул под кафедру. Поскольку надевать пуленепробиваемый жилет под халат проповедника или укреплять броневой плитой стенки минбара ни сам Всевышний, ни его Пророк никогда и никому еще не запрещали. А потому, пусть несущий смерть сам встретится с ней первым.
И как в воду глядел.
Не успело еще отгреметь эхо первых выстрелов вторгшейся в пределы молитвенного зала троицы, как его заглушили ослепительные взрывы светошумовых гранат. "Мухабарат-аль-Амма" – иорданская служба общей разведки – недаром заслужила славу одной из лучших в арабском мире. И пусть босиком, как и полагается в мечети, но тщательно отобранной команде СОР жать на курки своих автоматов это сейчас нисколько не мешало. С остатками отмороженной банды абу Маххаля уже давно пора было разобраться окончательно. А успевший уже приобрести славу провидца пятничный имам вовремя подсказал, где и как – недаром его имя означало "праведный и свет несущий". Хотя подсказал ли он сам по себе или ему, в свою очередь, тоже подсказали – это уже на усмотрение Единого, Творца и Создателя всего сущего.
"Правый" и "левый", как вполовину доверительно, на вторую же половину с презрением называл Ибрагим-хан своих товарищей по сегодняшней акции, полегли практически сразу же, хотя и успели при этом перебить не один десяток правоверных молящихся. Сам же предводитель нападавших был не так прост и выучку от своего столь несвоевременно отшедшего к небесам наставника получил отменную. В частности, и в том, что касается того самого – последнего – боя.
В недолгой жизни каждого ястреба пустыни, каждого ночного волка, да хоть барханного шакала... В жизни всякого джентльмена удачи и вольного охотника, как ты его не назови, в каком веке и в каком закоулке планеты не повстречай – рано или поздно наступает в ней тот особенный момент, когда понимаешь: всё, дружище, твоя веревочка довилась уже до самого последнего витка, и остается только уйти красиво. Для Ибрагима этим последним звоночком прозвучал отдаленный взрыв где-то за стенами мечети: бравые ребята из СОР только что подорвали запасную машину, где их ждал за рулем четвертый товарищ для безопасного отступления после дела.
- Ну что ж, значит, пора уходить красиво, - обреченно и гордо додумал свою последнюю в этой земной жизни сознательную мысль любимый ученик Исмахана. – Так повеселимся же напоследок, а обещанные семьдесят девственных гурий в раю пусть пока еще чуток подождут.
Он резко крутанулся вправо, одновременно заваливаясь на пол под прикрытие очередного трупа (или еще недо-трупа) и выпуская следующую короткую очередь. Теперь уже не в направлении ставшего враз недосягаемым лже-имама Мунира, а куда Аллах пошлет: встречайте, друзья и недруги, Черного Ангела Смерти во всей славе его! И молодое тренированое тело, закаленное в долгих часах тренировок и реальных боев, еще долго ускользало бы от перекрестного огня спецназовцев Мухабарата... Но каждому волку ниспошлет однажды Всевышний того барана, который окажется ему не по зубам.
Баранов, собственно, было два. И не такие уж упитанные они были, по правде говоря. Но чем богаты, тем и рады. Старый добрый Мустафа, привлеченный из дальней деревни славой необыкновенного проповедника и предсказателя по имени Мунир-Рашид, который объявился недавно в Эль-Караке, привел их в знак уважения и благодарности к имаму, и теперь предназначенные в жертву и для последующей раздачи мяса неимущим животные терпеливо дожидались своего последнего часа на небольшом дворике позади мечети. Но, по воле Создателя, их хозяину довелось встретить этот последний час первым – на полу молельного зала. От случайной пули озверевшего террориста. И лицом, как вы сами понимаете, к Мекке.
Ирония же судьбы, ехидная насмешка Иблиса заключалась в том, что окорока и филейные части самого Мустафы, не в пример его баранам, были как раз весьма и весьма объемистыми. Именно о тучную задницу невезучего декханина и зацепилась нечаянно в последнем развороте нога самозваного Ангела Смерти, резко меняя направление его полета и подставив наконец под выстрел одного из снайперов иорданского спецназа.
Ну вот и попили кофейку, стало быть. От души
...
Впрочем, кофе бывает разный. И способов потреблять этот магический напиток человечество успело понапридумывать едва ли не больше, чем способов заниматься любовью. Пьют из огромных чаш или микроскопических наперстков, мелкими глоточками или залпом, судорожно обжигая губы и горло. Пьют, запивая ледяной водой или коньяком десятилетней выдержки. Некоторые пьют с молоком – коровьим, кокосовым и едва ли не женским грудным. Употребляют по-турецки и по-гречески, заваривают ирландский и варшавский... Наверняка где-нибудь на просторах Поднебесной можно выпить и кофе по-пекински, с привкусом жареной утки. Но все же, в пределах европейского континента единственное достойное место, где Его Величество Кофе безоговорочно и несменяемо царит на протяжении многих сотен лет – это, конечно же, империя оперетт и королевство вальсов. Старая добрая Вена...
... или ее маленькие игрушечные копии, раскиданные по многочисленным городам и городкам от Марселя на западе до Львова на востоке, от заснеженных лапландских равнин на севере и до раскаленных мостовых Калабрии на юге. Где бы ты ни был, но если твое сердце бьется в ритме "три четверти", в нем навсегда прописались и величавая столица на Дунае, и аромат знаменитого венского кофе.
Путь от Франкфурта до маленького селения со смешным названием Заухайм (по сути, не более чем "Свинарник") посреди немецких долин и предгорий занял у Дины и ее спутников не более получаса, благо скорость на знаменитых бундес-автобанах в принципе не ограничена: хочешь ехать на 500 – так и езжай себе на 500, до первого встречного столба. А кафе в венском стиле, в котором должен был ждать их пресловутый "Робин Гуд", располагалось тут же по центру, на самой ратушой площади. И вполе соответствовало, в чем первым убедился вышедший на рекогносцировку Шмуэль (или, с поправкой на реалии страны пребывания, просто Сэм). Полированые медные перила огораживали небольшую баллюстраду, черный рояль сверкал благородным лаком, а громадные зеркала по стенам вдвое и втрое увеличивали видимое пространство зала. Классическая бюргерская идиллия в четвертом часу пополудни: Седые старушки неспешо ковыряются ложечками в мороженом, обсуждая последние светские сплетни. Аккуратно подстриженные старички в костюмах с жилетками озабоченно листают те страницы сегодняшних газет, что посвящены биржевым сводкам. А в углу пара отмороженных рокеров в черной коже, прислонив снаружи свои двухколесные Ямахи и Судзуки, энергично и на высоких тонах выясняют отношения за высокими бокалами с пенистым светлым пивом: плюрализм и политкорректность на марше.
Но где же Он? Тот самый, который?
Получив отмашку, молодая женщина вышла из машины, элегантно порадовав окрестный молодняк приоткрытыми чуть выше колена ногами, и решительно направилась внутрь. С тем, чтобы тут же почувствовать знакомый ментальный отклик предельной силы: навстречу ей из-за столика в дальнем углу кафе с трудом поднимался, опираясь на трость, невысокий и немолодой уже, но какой-то удивительно светлый мужчина с острым и многознающим взглядом.
- Ну, здравствуй!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
[7] "От Мааса и до Немана" – строки из служившей гимном гитлеровской Германии "Песни немцев", более известной по первой фразе "Deutschland, Deutschland ueber alles"
___________________________________________
Продолжение: hhttp://proza.ru/2015/08/30/1979