Кому не ведомо, что в условиях криминального капитализма, разразившегося над многострадальной Россией, арендатор леса сроком на 10 лет, чтобы скрыть недоработки по содержанию леса (чистка, посадки молодняка и пр.), может вполне пойти на поджег леса.
Да и традиция огненно-подсечного земледелия возродилась на Руси с начала перестройки, когда обнаружилась высокая дороговизна минеральных и органических удобрений для самостоятельных земледельцев.
Оказалось выгоднее спалить пару гектаров чахлого леса в окрестностях Москвы, чем завозить импортные удобрения и отечественный навоз. Навоза, конечно, на Руси и сегодня хватает, но перевезти его грузовиком – что последние штаны отдать, уж больно бьет по карману цена отечественного бензина, которая с некоторых пор сравнялась с европейской и даже превысила американскую. Но поскольку Европа нам не указ с ее супер-попер урожаем, то приходится впрягать в волокушу какое-либо тягловое животное, а то и на пару со своей супругой.
Урожаи получаются неплохие, но остерохандроз таким горе-пахарям обеспечен. А тут уже единственная забота, как заработать на курс лечения по восстановлению опорно-двигательной системы своих поизносившихся скелетов.
* * *
Уже после начала обширных лесных пожаров власти надумали наконец-то вооружить лесников самым настоящим оружием, и даже определили им план по сдаче трупов злоумышленников и вредителей леса. Для начала, на 1 тысячу квадратных км в месяц положили отстреливать по одному «вредителю леса». За дополнительное уничтожение «врагов леса» назначены премиальные в виде поездки в Москву на совместный слет в Кремле лесников и пожарников Российской Федерации.
Между тем, дело дошло до того, что порой оставшиеся от советской власти колхозы и горе сельхозпроизводители районного масштаба сжигают всходы псевдоурожая, чтобы не мучиться с его сбором.
Поджигателям назначена награда 50 тысяч рублей, вернее тем, кто сдаст поджигателя. В объявлении ничего не сказано о том, полагается ли награда тому, кто сознается в поджоге, и что будет, если найдутся девять свидетелей поджога? По логике вещей необходимо будет выплатить уже 500 тыс. руб. всей шайке.
Власти города вынужденно пошли на подобные обещания и выплаты, поскольку людям, с одной стороны, надо на что-то жить, пусть и на неправедно полученные деньги, а с другой стороны, при правильно организованном управлении эти деньги через какое-то время появятся в магазинах, расчетных центрах ЖКХ и среди подающих взятки на все этажах властной пирамиды берущих взятки, то бишь вымогателей.
* * *
В условиях повышения степени угорелища из общественно значимых деятельностей, кроме сферы интимных услуг остались тушение пожаров и поджоги.
Дело в том, что по решению ЦК общероссийской единой партии «Даешь Россию!» последние пять лет в Подмосковье проводилась кампания по насаждению кукурузы. Початки шли на корм курам, а зеленая масса – на корм скоту и добавку к говядине.
Зерно, конечно, в зоне отчаявшегося отечественного земледелия промышленных регионов Европейской части России курам на смех, а зеленую массу умаешься убирать. Обычно объединенными усилиями регионального отделения партии «Даешь Россия!» и Правительства Московской области на поля вывозили столичных бомжей, и они буквально зубами перегрызали жесткие стебли кукурузы молочно-восковой переспелости после принятия «стакана на грудь».
На этот раз, бомжи так тщательно попрятались по подвалам и чердакам московских зданий по причине халявной токсикации от горящей анилиновой краски, что трудопристроить, вроде как было и некого. Конечно в доброй советской традиции можно было выслать, то бишь послать женщин веселого поведения. Но даже у непосвященных складывалось впечатление, что они развратят последних сельхозпроизводителей мужского пола, и поля битвы за урожай превратятся в сражение за сексуальную выживаемость в экстремальных условиях обезвоживания организма и разжижения мозгов.
Конечно, нет худа без добра, – таким образом можно было поправить отчаянную демографию народонаселения Москвы и Московской области.
Но где гарантия того, что забеременевшие от беспутных русских мужиков иноязычные путаны не разъедутся в страны ближнего зарубежья по местам своего гражданства. И в итоге граждан недружественных стран станет больше, а яркое и самобытное семя русского мужичья уплывет с обезлюдивающих просторов нашей многострадальной родины.
* * *
Главное, думать уже было некогда. Кто не знает архаичной пословицы – русский мужик (и баба туда же) – сильны задним умом.
Загорись такое поле само по себе - спалит все окрестные леса и населенные пункты аж до линии горизонта.
Теперь же, когда все континенты Земли обратили взоры к воспламенившейся Азеопе, было решено долго не думать, а поджечь пересохшие стебли низкорослой недоразвитой кукурузы, которую никакие косилки, веялки и хлеборезки без космической технологии не могли взять, чтобы уложить в валки. Уговорить американское Агентство НАСА, чтобы они взяли на борт Шаттла 500 хлеборезок и 400 косилок не удалось, поскольку грузовой отсек, конечно, мог бы их выгрузить в открытый космос под равномерное воздействие жестких космических лучей, но, как потом собрать сельхозагрегаты, никто ничего путного не предложил.
Космонавт Печка Раслан Юлдашевич додумался оставить одного из американских космонавтов в открытом космосе, а через месяц, когда он компактно повяжет прокаленные космическими лучами и холодом наши хлеборезки, прислать за ним следующую экспедицию. Американцам такое счастье не улыбалось. Им, вообще, не было понятно, в чем проблема, и готовы были на выгодных коммерческих условиях засыпать своим кукурузным зерном все овощегноилища Московской области.
Между тем, с каждым днем ситуация усугублялась, поскольку и боезаряды с химической начинкой в Кузьминском лесопарке времен Первой мировой войны, а тем более бочки с химической отравой в Амуре, приплывшие с китайской стороны – это лишь малая доля той взрывоопасной ситуации, которую создавали разрозненные клочки земли, усеянные жарородящими пересушенными листьями и стеблями недозрелой и недоразвитой кукурузы.
Это при том, что, как установлено отечественными пиротехниками, разбросанные невпопад пустые зеленые бутылки из-под пива или крюшона действуют как линзы, используемые умельцами для того, чтобы загорелась бумага в точке фокуса.
Если бы какой-то хитрованец предложил способ сбора этого вида российской растительности вместо узбекского хлопка, идущего в своей массе на изготовление пороха, ему с ходу можно было бы присвоить Нобелевскую премию отечественного формата, например, Героя многострадальной России седьмой степени.
Веками вынашиваемая российскими властями модернизация не позволила найти научно-техническое решение проблемы. И по недоброй советской традиции на борьбу были брошены умысловатые народные массы.
Местные руководители сформировали шайки с лейками из сотен бездельников, которые окружали поле безнадежной кукурузы. Самый отчаянный человек-спортсмен поджигал поле с центра. И поскольку выбирали спортсмена-разрядника, то он, порой, успевал убежать от огня, который мчался за ним со скоростью самоубийцы, выпавшего из окна 20-ти этажного дома, при условии, что тот в свободном полете не пытается цепляться за балконные ограждения на своем пути до земли, которая из принципа свободного тяготения жаждет принять его в свои объятья.
Непомерно шустрый огонь пытается на всем своем пути схватить отчаянного спортсмена за пятки, и если тот споткнется или поперхнется, то цыпленок табака покажется индюком по сравнению, с тем, что оставляет огонь кукурузной массы нулевой степени влажности от нерасторопного парня средней упитанности.
В этих условиях справедливое денежное вознаграждение предполагает большую кучку денег для поджигателя и малюсенькие купюры наименьшего достоинства леечникам, которые не пускают огонь за свой круг, поливая впереди себя из лейки или непосредственно из мочевого пузыря, предварительно заполненного до без мочи терпимости пивом или водопроводной водой вперемежку с тархуном.
Вот уж поистине, нет м’очи – нет моч’и.
Сибирская подмога на угарище Москвы
Когда Высокое начальство (выше только Всевышний) через неделю стало возвращаться в Москву после своевременного выбега из столицы, погрузившейся в тьму лесных пожаров и бурно тлеющих торфяников, дым стал поубавляться, поскольку всё горящее начали интенсивно тушить, перебросив под Москву подмогу из Сибири и Дальнего Востока. (Кто не знает, что 2, 5 млн. га леса в Хабаровске выгорело в прошлом году, но кто-то же его тушил, или, по крайней мере, собирался, пока все не сгорело к чертовой матери).
И вот, молодые парни и девушки побросав свои родные места с престарелыми родителями горячо откликнулись на призыв партии «Даешь Россию!» и молодежного движения «Наша Раша».
Был объявлен набор добровольцев на тушение пожаров аж в Якутии и на Колыме.
Поскольку добродельцев в Москву никто без регистрации впускать не собирался, молодые энтузиасты устроились бивуаками вокруг столицы. Ни палаток, ни походных кухонь с ними в отряде не было.
Не было и нештатной газодымозащитной службы, предназначенной для обеспечения готовности стойбища к применению средств индивидуальной защиты органов дыхания и мобильных средств противодымной защиты.
В штатном режиме в состав подобной службы обычно включаются подразделения, предназначенные для обеспечения функций газодымозащиты, тренировочные противопожарные комплексы и технические средства для подготовки личного состава - противогазы и аппараты на сжатом воздухе.
Однако выяснилось, что ни у кого из ретивых огнеборцев нет допуска к работе в кислородных изолирующих противогазах, а также с аппаратами на сжатом воздухе.
Очевидно, в который раз, все было построено на голом энтузиазме.
Сибирская подмога в своей массе спала на голой земле, стараясь выбрать место почище от полчищ муравьев и комаров, определенно спасаясь густым дымом. Готовили на кострах, поджигая сосны и ели, чтобы не рубить дрова, от чего дыма становилось больше, а комарья меньше.
По наущению своих предводителей малая орда сибиряков образовывала стойбище, на каждое стойбище полагалась рында, которая с металлическим надрывом брендела по поводу и без повода, особенно когда к табору приближалось московское начальство.
Какой-то парень-сибиряк стал лапать девчонку-дурынду смотрительницу-ордальонку за пожарами, так она, не будь дура ударила его брындой, парень взбесился на дурынду и огрел ее дрыном. А поскольку все это происходило ночью и в полной темноте, то никто из ордынцев не колыхнулся. Изможденные, бессмысленной борьбой, парень и девушка ринулись друг другу в объятья и… утром их не могли добудиться ни к завтраку, ни к обеду. Грешным делом подумали, что они отдали концы, угорев от дыма и страсти, но потом обнаружилось, что это брат и сестра, которые от гари впотьмах не признали друг друга, но которые, как выяснилось, стоили друг друга.
Получается, что на пожарище-угорелище свой не способен сходу признать свояка.
Если на месте стойбища возникал пожар, сибирские орды перемещались на новое неопаленное место, которое через день отрядовского пребывания загоралось вновь, и приходилось спасаться от огня, отступая на восток от столицы в сторону Сибири, а то и заполярного круга Европейской части страны, как шутили поморы, которым очень хотелось посмотреть как горит Москва, но приближающийся огонь не позволял им этого сделать.
Мыслилось, что не сегодня - завтра к отряду подойдут на подмогу воинские подразделения МЧС РФ, и огонь как по мановению волшебной палочки уберется туда, откуда он появился, т.е. к чертовой матери.
Дело в том, что у МЧС железное правило – разворачивать свои технические средства пожаротушения не далее 5 км от населенных пунктов.
В итоге доблестные эмчеэсовцы застряли на ближних подступах Москвы, и высокое начальство никак не хотело, чтобы разношерстное воинство потрошителей и разгребателей оставило Москву на произвол разбушевавшегося населения столицы и обезумевшей стихии ближнего Подмосковья.
В голове у высшего руководства зародился план гасить народные всполохи войсками МЧС, а пожар тушить, дождавшись зимы.
Правда, неясным было, что делать с подмогой из Сибири и Дальнего Востока, которым жизнь на подступах к Москве обрыдла, а до зимы еще далеко.
Но тут сама природа, что называется, подсобила.
Американская система космического мониторинга стала выставлять в Интернете снимки мест пожаров во всех концах нашей необъятной страны, и скоро выяснилось, что гасить надо пожары не в Москве, поскольку она собственно не горит, а явилась заложником общей бесхозяйственности на прилежащих территориях, - а в самых, что ни на есть глубинных местах большой Родины, откуда принесло административным ветром и партийным усердием всю эту необстрелянную сибирскую молодую поросль, обкуренную за последнее время дымом подмосковных торфяников.
И как только в разгар угарища запоздали тракторные волокуши с провиантом из закромов родины, и у сибиряков стало сводить от голода животы, им стало ясно, что про них забыли и лучше, пока не поздно, подобру-поздорову убраться в свои родные края, где тайга покруче и щи жирнее.
Короче, не прошло и двое суток, как подмога из Сибири и Дальнего Востока убралась восвояси, что несколько ослабило пожаровозгараемость на местах их бытового расположения. Еще через день появились бойцы МЧС и аккуратно убрали следы бивуачного нашествия сибирских орд дикарской молодежи.
А тем временем пришла, кстати, партия огнеупорных костюмов из Калифорнии, предназначавшаяся огнеборцам из Якутии, которая в порядке добрососедства и дружбы была прислана алеутами Америки, занятыми на нефтяных месторождениях Аляски.
Правда, как только партия импортных защитных костюмов пересекла границу таможни ее следы затерялись. Очевидно, складывается впечатление, что их раздали членам Правительства на случай, если народ воспылает гневом и захочет спалить в огне нерадивых государственных мужей.
По существу мозги начальства полностью атрофировались, и ни о чем другом, кроме как спасении своей дубленой шкуры им в усохшие по случаю жары головы не приходило.