«Есть многое на свете, друг Гораций,
Что и не снилось нашим мудрецам».
В.Шекспир, «Гамлет»
Наверное, не секрет, что определённые явления развиваются по скрытому от нас сценарию, но проявляются они всегда вдруг, среди привычного хода вещей, порой по воле случая, но чаще по событийности самого человека или даже по чьёму-то умыслу, что порой тоже случаются. Подобный порядок вещей лежит в области причинно-следственных связей, ибо весь материальный мир, и каждый человек, прежде всего, представляют собой сложнейший кокон отношений. В силу разных учений человек утвердил себя вершиной эволюции, царём над природой, а некоторые чуть ли не богами стали. Но в любой момент в жизни каждого из нас может произойти встреча с неизвестно откуда взявшимся Феноменом, когда ты словно оглашенный стоишь перед фактом его проявления и трепещешь пуще осинового листка на ветру. Только в такие моменты и осознаёшь, насколько человек слаб, глуп, одинок наедине с Тайной, поскольку Тайна, явленная тебе, по своей сути не укладывается ни в одни рамки приобретённого опыта и полученных знаний. И в данной сумятице рождается масса вопросов: почему именно ты становишься адресатом получения неких сакральных знаний, Истины ли, пробуждения внутри себя добра или наоборот – неоправданных ничем вспышек зла и ко всему прочему тонны адреналина на закуску?..
Дорогой читатель, если сия тема вас интересует, то позвольте поведать вам об одном реальном событии, которое случилось с обычным человеком в одном из Российских городов, накануне эпохального события - Миллениума. Человека этого (назовём его Иннокентием) я довольно хорошо знаю, за правдивость повествования вполне ручаюсь, поскольку он своими глазами видел явление Феномена, а потому позволю себе изложить историю моего друга от первого лица в определённом хронологическом порядке.
1
Итак… дело то происходило в декабре, в аккурат под Новый 2000 год. Надо сказать, времечко тогда было смутное на Руси: с одной стороны, как бы надвигалось эпохальное событие – Миллениум, смена эпох, тысячелетий. Шутка ли – 21 век, ожившая сказка, да и только! С другой стороны – в стране бушевал не менее грандиозный кризис и перед обществом опять возник выбор: куда пойти?
Лично меня этот вопрос беспокоил в немалой степени, поскольку подходящей работы не было, денег оставалось в обрез, подруга чего-то финтила и все мои звонки направляла в «игнор», да ещё зима ощерилась лютыми холодами, за весь месяц ни снежинки, словом, энтузиазма никакого. И как-то раз после очередного похода на «биржу труда» встречаю на улице одного знакомого по прежней службе - тов. Гунько. В былые времена он был для меня довольно большим начальником, ходил по коридору этаким снобом, а сейчас передо мной стояло некое одутловатое существо, жующее на ходу бутерброды, в захудалой спецовке, со стремянкой на одном плече, с мотком кабеля на другом и жутким тиком на лице. Сто раз прошёл бы мимо этого «замечательного» человека, но так бы и не узнал в нём тов. Гунько, а он обрадовался мне словно хорошему знакомому, громко окликнул:
- Обана, кого я вижу! Слушай, старик, тебя мне сам бог послал! Я нынче при большом деле - обслуживаю здание бывшего «Туриста». Работы, как видишь - выше крыши, а руки всего две, нужен помощник.
- Лампочки менять?
- А что: работа, как работа, получше прочих будет. Я вот третий год на пенсии, а дома не сидится. Тем более у меня там жуткая засада: тёща, жена и две дочери в гоне – представляешь оппозицию? - и все постоянно просят денег, будто я - монетный двор РФ! Вот, кручусь во имя их ненасытного женского счастья. Дружище, ты ж технарь и с головой у тебя всё в порядке и, если ты не против лампочек, то хоть сейчас в строй. А? Ну? Что? Ну-ка, давай-ка присядем, на ходу такие вопросы не решаются. Никого из наших не видишь?..
- Сколько? – я решил взвесить «нечаянный интерес», а заодно прервать поток Гуньковской ностальгии.
- Ты о деньгах? Хороший вопрос, парень, прямо-таки вечный. Скажем так: бабки не великие, но – постоянные и без «кидалова». К тому же шабашки имеются, то бишь наши скрытые резервы. Сечёшь поляну? Ты, я вижу: совсем ни при делах, от работы не отказывайся – против себя согрешишь. Ай, да чего думать-то, соглашайся!
Пока я прикидывал все «за» и «против», товарищ со стремянкой предавался воспоминаниям, заедая бутербродами слова нескрываемой грусти о кипучем прошлом… и вдруг глаза его помутнели, он замер и, клюнув носом, заснул. «Эк тебя, Гунько, заездили – на ходу в анабиоз впадаешь», - подумал я про себя. Ещё я подумал, что в принципе, эта работа была бы хорошим поводом поднять себе настроение под Новый год и с толикой уверенности посмотреть в новое тысячелетие…
– Слышь, шеф, я согласен. Завтра к восьми? Подойду, - я растолкал спящего и пошёл по своим делам.
Идя по улице, перекрестка за два заметил, как на противоположной стороне заканчивают установку непомерно большого баннера, по которому из угла в угол летела наглая фраза: «Миром правят деньги!»
- Просто благая весть, - иронично произнёс идущий рядом гражданин.
- Да уж, - усмехнулся я. – Не хватает только стеклянных бус.
А потом подумал: «Ежели такая хрень украсила наши улицы, стало быть: господа-товарищи окончательно пали на корячки перед «мамоной». А ведь ещё вчера они принимали у нас экзамены по «научному коммунизму», разглагольствовали о верном курсе их партии. Что же мы за народ такой безмозглый: легко разрушаем сами себя, свою страну, запросто ведёмся на всякую шпану из подворотни?..»
Пронзительно дунул ветер, я поднял воротник и поспешил прочь, предаваясь мыслям обо всём и ни о чём.
2
Побежали рабочие будни, я занимался в основном аварийными заявками, давал возможность "коммерсам" сидеть днём с огнём, дабы могли они наслаждаться в полной мере развитием спекуляции в России. При всём не отказывался посетить их квартирки, дабы поменять старую проводку, повесить люстру, переставить, отремонтировать, подкрутить всё, что болтается, за сколько не жалко. В общем, жизнь худо-бедно стала налаживаться, если бы не напарник в лице тов. Гунько. Он с какой-то болезненной жадностью уминал пакеты беляшей и имел привычку внезапно засыпать на ходу, хотя бы обслуживай он в данный момент распределительный шкаф на 380V, где любое неосторожнее движение – и ты труп. Все мои замечания кончались напоминанием про мой № 16.
И тут, между делом поступило предложение поучаствовать в субподрядных работах как раз на месте бывшего ресторана, в объёмы и квадраты которого в данный момент въезжал достаточно известный коммерческий банк из Первопрестольной. Требовался специалист по монтажу со знанием проектно-сметной документации.
Хотя специфику работы и матчасть я знал неплохо, проекты ещё как-то мог выполнить – всё-таки учился по электротехнической специальности, но вот в сметных делах практически ноль.
Недолго думая, я побежал в одну крупную, монтажную фирму наивно полагая разузнать все нюансы этого не ясного для меня дела. Купив по дороге бутылку коньяка и коробку конфет, я зашёл в местный ПТО. На мою удачу в кабинете коротала обеденное время довольно приятная женщина, которая с ходу поняла все мои заморочки. Одним движением она отодвинула от себя курицу с гарниром, другим -приняла презенты, отправив их в ящик стола. Поглядев на меня с едва уловимой печалью, мадам начала терпеливо на пальцах и примерах растолковывать немалые секреты сметного мастерства. На весь учебный экстрим ушло не более часа.
Окрылённый полученными знаниями и стараясь не пролить их из напичканной головы, я с подаренным «ЕНИРом» мчался на переговоры к генподрядчику.
Войдя в кабинет и взглянув на его хозяина, я сразу понял – ушлый паренёк, из «братвы». В итоге задушевной беседы (иначе - перетёртой ботвы) с г-ном с говорящей фамилией Сохатый, передо мной был поставлен выбор: или я соглашаюсь на субподряд, но без договора, но под честное, купеческое слово, ибо, как встарь, поскольку мы продолжатели русской традиции «честного купеческого слова» и ныне никто, кроме нас, бла-бла-бла!.. Или - гордо шагаю мимо праздника жизни.
Я так решил про себя: объект по всему нарисовался неплохой, к тому же лишний профессиональный опыт мне не помешает. Обещания по оплате сулились сладкие, но и риск самому оказаться «сохатым», конечно, присутствовал - «кидок» лежал буквально на поверхности. Но, где наша не пропадала! Ввяжемся в дело, а там посмотрим. Словом – ударили мы по рукам, и стал я самым главным исполнителем электромонтажных работ «под ключ».
Дорогой читатель, прошу прощения за столь подробное изложение Кешиных житейских проблем, которые на первый взгляд ничего общего с Божественным промыслом не имели. Но это жизнь, которая вся, по сути, состоит из мелких, часто противоречивых событий и всевозможных встреч, из которых возникают новые события и прочие закономерности. Так что ко всему без натяжки применима нетлеющяя фраза о «неисповедимости путей Господних». К тому же Встреча та всё-таки состоялась.
С вашего позволения продолжу.
Теперь уже передо мной стоял кадровый вопрос – кого взять себе в напарники – рук, как известно две, а работы – непочатый край. Судя по набору странностей, кандидатура тов. Гунько была явно непроходной. И тут я вспомнил про Валерку Тарасюка. Было дело - служили мы вместе в одной конторе, связистами. Друзьями мы никогда не были, поскольку типчик он был скользкий, задиристый, и как все хохлы – жадный до «коврижек». Хуже прочего - слыл Тарасюк стукачом, что было натуральным «фи», но специалистом он был отменным. А поскольку у нас «хороший человек» – не профессия, но «турист», и учитывая жим сроков, я решил не терять времени на кастинг, переступить через себя и пойти на переговоры с «прошлым».
Застал я Валерьяна дома, в разобранном, душевном состоянии. Оно и понятно – рынок оставлял не удел и не таких спецов. И как раз парня по этому поводу пилила его жена с чудным именем Рая, на тот момент, как я понял - единственная кормилица в семье. У милой барышни присутствовал один дефект речи, скорее два: её «р» каталось во рту звонкой горошинкой, а «л» она вообще заменяла созвучием букв, отчего речь, приправленная эмоциональным фоном, представляла много забавного. На моё предложение оторваться от дивана и «помантажничать», с ложа послышалось, мол, им и так хорошо: жена салом и плюшками кормит, водочкой поит, веселит каждую минуту, спать укладывает у стенки – э, слушай, что ещё надо мужику в расцвете лет, да?!
Но все остроты быстро закончились вместе со звоном разбитой вазы, которую Раечка, сильно презрев, с яростью разнесла об пол.
Вот недаром любую семью можно сравнить с народным, домашним театром. На его камерной сцене часто льётся неподдельный бисер страстей в предлагаемых житейских обстоятельствах. Сюжетные линии антреприз возникают буквально с полуслова, с полувзгляда, закручиваются в дикие спирали интриг и заканчиваться неизвестно чем и где, импровизация полная – к чему, собственно и призывал патриарх сцены К.С. Станиславский. А коли повезёт, то всяк входящий на подобное ристалище может запросто заполучить яркую, эпизодическую роль в массовых и батальных сценах.
В данный момент в квартире Тарасюка наступала кульминация событий - к полёту по комнате заряжался ценнейший реквизит, гордость любой семьи того времени – «видак». Пусть отечественного пошиба, но всё же! Последствия от приземления такого аппарата сложно было даже представить. В тот момент мне показалось: Дездемона бы отдыхала в ревнивых руках Отелло по сравнению с Райкиной участью. Однако не прошло и пяти минут, как был сыгран финальный акт с принятием капитуляции перед женой, судьбой и прочим миром.
В итоге - я получил напарника, Раечка - работающего с завтрашнего утра мужа, а «видак» вернулся на своё святое место - на полочку под телевизором.
3
Некоторое время у меня ушло на проекты, замеры, подсчёты, коррективы и сплошные согласование со всеми: что, откуда, куда, зачем, сколько и чего, кто главнее? и прочее в том же духе. Тут и знания по сметам пригодились. Творческое это оказалось дело, я вам доложу. Чем больше я вникал в сметное дело, тем яснее становилось понимание дороговизны жизни в России – наша неуёмная жадность. Вот и «старший» говорит: «Рынок, рынок и ничего кроме рынка».
Надо сказать, рядом с нами работала большая группа иностранных строителей – это был настоящий интернационал из бывшего и «нерушимого» когда-то СССР. Среди снующих, долбящих, сверлящих, спорящих о чём-то строителей, можно было встретить кого угодно: профессора, лётчика, врача, учителя, военного, но повинуясь диктату времени и прочим причудам мироздания, мы снова оказались вместе, собранные в едином пыльном пространстве - на строительном объекте капитализма, говорящими на едином и могучем.
И как-то раз, среди шумного, рабочего процесса к нам из подвала поднялся маленький котёнок. Он плавной походкой тигра прошёл в центр бывшей ресторанной залы и стал осматривать людскую толпу большущими, удивлёнными глазами. Надо сказать, котейка выглядел очень неважно: хвост перебит, одна лапа у него явно болела, и весь от грязи он имел довольно неприятный мышиный цвет. Но все мысли хвостатого существа были подчинены одной цели – выживанию. Наконец, после детального осмотра человеческого материала было принято судьбоносное решение - хромающей, но уверенной походкой серенький комочек направился в мою сторону. Подойдя, котёнок сел возле меня и стал глядеть мне в глаза. После чего кошак протяжно мяукнул, вроде как представился:
- Вася.
Я, в свою очередь, тоже соблаговолил отклоняться:
- Кеша.
Этого оказалось достаточно, чтобы залезть ко мне на плечо и закончить церемонии знакомства лизанием меня в щёку. Но по тому, как время стоило денег, и предаваться телячьим нежностям с новым знакомым мне было не с руки, я снял Ваську с плеча и отнёс его в сторонку. Но у Василия на наши отношения возник свой, практический интерес. Он раз за разом возвращался и, цепляясь острыми коготками за одежду, залазил по мне аки по столбу и устраивался на облюбованном месте, если я до этого не успевал перехватить котяшку где-нибудь на уровне колена.
Наконец, Васька не выдержал и сказал:
- Кеша, ты, это самое… ты ни о чём не беспокойся, продолжай себе работать, твои дела мне мешать не будут. А я в свою очередь буду помогать тебе советами.
- Например? - поинтересовался я.
- Покажу тебе здесь все закоулки – я же местный. Мышей вместе половим, только не снимай меня с плеча.
- Да, заманчиво. Особенно про мышей. Эх, ты, беспризощина. Ладно, уговорил, а то ты мне все ноги исцарапаешь.
Дня через три, когда я собрался на обед, Василий скромно намекнул:
- Кеша, Кеш, ты мне друг?
- Друг. А что за вопрос?
- Да ты знаешь… я бы не возражал против 100 г мойвы. Лучше полкило. Сделаешь?
- Васёк, не вопрос! Ты уж извини, брат, я как-то совсем упустил это из виду.
После мойвы наша дружба вспыхнула с новой силой. Котяшка не отставал от меня ни на шаг, мешал страшно, буквально выводил из себя, но весь гнев исчезал под невинным взглядом двух зелёных блюдцев.
Но в один из дней, когда я был свободен от Васькиных опек, я услышал за спиной кошачий жалобный писк и последующее мучительное мяуканье. Быстро оглянувшись, я понял: на моего друга совершил посадку грузинский лётчик, который своей неуёмной энергией, лупоглазостью и кудрявостью напоминал этакого быка на воле. Но в данный момент моя ярость била из меня буквально фонтаном, и я словно Давид предстал перед Голиафом, готовый проломить им возведённые стены. В тот роковой момент я не мог даже членораздельно вымолвить свои претензии, я знал только одно – Ваське плохо. А грузин, не понимая требований взбесившегося русского, мат которого доносился до его двухметрового роста, пребывал в некой растерянности: бить или не бить? Казалось, ещё мгновение и, или я запущу в кацо кирпичом, или он меня снесёт одним ударом. Однако в ситуацию вмешались невольные зрители международного скандала и встали миротворческой стеной между нами.
Между тем, ярость быстро улетучилась, котёнок худо-бедно поправился и уже не покидал моего плеча, и всё пошло своим чередом.
Тут-то и созрела мысль отнести котейку домой. Предложение моё было принято на «ура»! Василий хотел было собрать свой утлый скарб, попрощаться с бригадой и кошачьей братией, но я ему объяснил про «долгие проводы - лишние слёзы», и в тот же вечер по дороге домой, мы с другом нанесли визит одной милой особе Лидочке – заядлой кошатнице. Уж она-то знала толк во всех «хвостатых» нюансах.
Несмотря на позднее время, нас весьма радушно встретили, даже немного зарумянились и с большой охотой приняли участие в наших проблемах. После продолжительного и тщательного моциона мне вынесли на ладошках пушистый комочек, имевший множество тигриных полосок, белоснежный животик, три звёздочки на лбу, горделивые, пышные усы и горящие счастьем глаза. А когда котяшку накормили варёным, икристым карасём, да под сметаной, который не шёл ни в какое сравнение с худосочной мойвой, у моего друга наступил настоящий праздник жизни, да что там, по сути - второе рождение, обретение жилища и суперпапы в моём лице!
Для полного счастья, Лидочка довезла нас до дому, тем более из-за моей работы мы давненько с барышней не виделись, и можно сказать, немало соскучились, сей факт который довелось созерцать Ваську. Котяшка до утра не мог сообразить: как и что такое люди могут вытворять друг с другом и быстро прятался под койку, когда в комнате начинались страстные стенания скрипучего дивана.
Так в моей жизни появилось что-то родное, забавное, пусть из категории «друзей наших меньших», но зато я для этого существа многое значил, а он дарил мне минуты настоящей радости. Не буду подробно описывать наше житьё-бытьё, в котором было много чего, но больше комичного. Кратко лишь отмечу - Васька по своей природе был очень любознательным парнем, но совсем не боевитым, отчего ему крепко доставалось от соседских, крутолобых котов, а потому спасением часто служили концы веток могучего тополя, с высоты которого жалобно доносились просьбы вызвать для него бригаду МЧС и лучше с вертолётом. А уж, когда подошло время ухаживаний за рыжей красавицей из-за соседского забора, то по этому поводу можно смело писать кошачий любовный роман.
Однако не будем отвлекаться на амуры моего друга, ибо нас ждёт более интересное событие - встреча с Тайной!
3
Накануне значимого события я смотрел по телевизору познавательную передачу о важной христианской реликвии - Туринской плащанице. Фильм был очень интересный, изобиловал историческими сведениями, ставил много вопросов, в общем, отложился он в моей голове. И к тому же, в этот период времени я читал книгу - знаменитый роман Маркеса «Сто лет одиночества». Та редкая книга, содержание которой невозможно пересказать, как невозможно объяснить внутреннюю природу сюрра. Романом надо просто увлечься, причём читается он запоем, на одном дыхании, что со мной и происходило.
С каждым новым персонажем в клане Аурелиано Хосе, среди героев возникали сложные отношения, перетекающие в хитросплетения интриг и событий, а всё сквозное действие чтива трансформировалось у меня в зримые, киношные образы. В ту роковую ночь, с трудом оторвавшись от книги, я решил прогуляться перед сном на свежем воздухе, стряхнуть с себя наваждение книжной киноленты. К тому же во мне росло некое предчувствие чего-то неотвратимого, отчего ладони сильно покалывало. Чтобы снять невольное напряжение, по древней традиции я крепко и многоэтажно высказался, встряхнул руки – вроде как полегчало. Уже проходя мимо Васькиной комнаты, увидел бьющий оттуда свет, сам же кот спал на спине, на личной раскладушке у батареи, безвольно раскинув по сторонам лапы. Я подошёл к спящему другу и слегка потрепал его по белоснежной пузяке. Но Василий никак не отреагировал на моё внимание. Наоборот, его дыхание как бы совсем прекратилось. Я повторно провел рукой по его белой шёрстке и вдруг… на ней стали проступать какие-то полоски. Возникло такое впечатление, будто невидимый художник набрасывает некие штрихи на кошачьем животе, словно на подрамной холстине. Сначала были нарисованы волосы и лоб, затем брови, закрытые глазницы, далее нос, овал лица, борода, бороздки морщин, сжатые губы, в оконцовке прорисовок на рельеф лица были положены светотени. В итоге, передо мной предстал некий лик, кого-то сильно напоминающий. И тут до меня дошло: это же именно тот самый лик из телепередачи о Туринской плащанице!
Мама дорогая!
Похоже, мои волосы шевелились и стояли дыбом, сердце сильно колотилось, по коже буквально бегал мороз. На всякий случай я сильно ущипнул себя – стало больно, но не более того - видение не исчезло. Оставалось осениться Крестным Знамением и трижды прочитать «Отче наш», но куда там! Тогда я начал трясти кота в надежде прекратить наваждение, но тот ни на что не реагировал, он просто спал мертвецким сном, как мужик с великого перепоя.
- Во, дела! – воскликнул я севшим голосом. – Нет, ну этого же просто не может быть! Натуральная мистика! Наваждение! Но, чтобы это ни было, такое событие надо было срочно запечатлеть для истории.
Я метнулся за кинокамерой, навёл её на Лик и вдруг… он, Лик, открыл глаза и в упор уставился на меня. Причём, взгляд его был вполне осязаемым, полон энергии и неподдельного интереса ко мне. И хоть я был не из робкого десятка, и жизнь меня достаточно поудивляла, но тут я никак не мог унять трусливую дрожь. Вы только представьте себе: на дворе глубокая ночь, читается мистическая книга, и нате вам, здрасьте – без объявления, запросто к нам явился представитель Вечности, нерукотворный Образ похожий на Христа, который ещё и ожил, и где? – в моём доме, на Васькином животе! Это, конечно, великолепно, но мы-то здесь причём с животинкой?!
Дальше - больше: на Образе ожила мимика, он начал шевелить губами! Я осторожно приблизил к нему ухо, силясь услышать арамейский говор, но Лик говорил беззвучно, как в немом кино. Я всё-таки осторожно навёл камеру на ночного гостя, создавший для меня неописуемый кошмар и снимал его, пока не «сдох» аккумулятор.
Мало-помалу я начал приходить в себя, часы вот-вот должны были отзвонить шесть утра, под ложечкой противно сосало. Мне нестерпимо захотелось, чтобы за окном во всё своё пронзительное горло заорал петух, наваждение бы непременно сдуло, и я проснулся! Но на дворе стояло тихое, зимнее морозное утро, а Лик никуда и не думал исчезать, напротив, он по-прежнему что-то говорил и говорил. Я безуспешно пытался стряхнуть шёрстку на животе у Васьки, вернуть ей былую белизну, но изображение на шерсти казалось естественным, как и тигровые полосы на спине кота. Наконец, котяра вздрогнул, протяжно потянулся, увидя меня приветливо улыбнулся, и пошёл ко мне на руки.
- Привет, пап! Ты уже проснулся? Ты какой-то встревоженный - приснилось что?
Я вытянул кота на руках перед собой и осторожно спросил:
- Василий, только не ври мне: как ты себя чувствуешь? Ничего, нигде не болит?
- Пап, да ты чего!? – изумился кот и с подозрением посмотрел на меня.
Мой взгляд невольно скользнул на область кошачьего живота – оттуда на меня смотрела ещё одна пара пронзительных глаз. Жуть полнейшая - иначе не скажешь.
Но время быстро шло, и надо было бежать на работу. Васька не подавал особых признаков беспокойства, только внезапно садился и начинал вылизывать живот – всё-таки, что-то здесь было нечисто и ненормально.
На объекте я пытался рассказать ребятам о ночном происшествии, но не знал, с чего начать. Где-то уже в обед, я осторожно, издалека начал рассказывать Тарасюку некие детали видений из «Второго Пришествия». Но тот сосредоточенно работал, не выражая никаких эмоций. Тогда я стал ему рассказывать тоже самое, но уже более детально. Напарник начал смеяться, ехидничать и обозвал меня сочинителем.
Ладно, думаю, притащу завтра камеру, и посмотрим, кто из нас «сам дурак».
Поздним вечером, придя домой, я нисколько не удивился, обнаружив Лик на прежнем месте. Так, себе думаю, чтобы не сойти с ума, надо сосредоточиться и включить логику.
- Что у меня есть? – напрямую спросил я сам себя.
- Кот Васька – одна штука. Плюс - живая «божница» на животе животного – тоже одна штука. Хм, получается какое-то «Простоквашино» из параллельного мира. А может быть это проекция подсознания из некой тёмной области мозга на материальную часть? Своего рода - игра разума, как в «Солярисе» у Лема? Как вариант – возможно, здесь ГОСТа нет.
- Хорошо, что делает у меня «святой образ»?
- Думаю: пытается вступить со мной в контакт в виде проповеди.
- Я его слышу?
- Ни звука.
- Почему?
- Кто бы знал. Видимо, не дано.
- Что делать?
- Не знаю!
На этом сеанс логики был исчерпан, но зато подтвердил реальность нереальной действительности.Покормив Ваську, я позвал кота, кивнув на живот, спросил:
- Ты видел?
- Видел, - ответил кот, начав себя вылизывать.
- Ну?
- Ты меня спрашиваешь? Ты же командир, тебе и мысли в голову, а я покемарю часок, - котяшка заскочил ко мне на колени, заурчал, выбирая удобное положение, поджал хвост и быстро заснул.
Потрясающе! У меня на коленях мирно спала сенсация мирового, да что там -Вселенского значения, а я не знал, что делать, к кому идти, что говорить, попов ли звать, журналистов, сурдопереводчика с арамейского? Ну, хорошо, они придут, а Лик в это время исчезнет и что тогда? В дурку? Вот засада!
На следующее утро я не мог дождаться Тарасюка. Когда напарник появился, я сразу включил камеру и стал показывать ему наше с Васькой чудо. Валерьян по-прежнему смеялся надо мной, отсылал мой якобы видеомонтаж на свалку и что надобно работать, а я дурака здесь валяю. Ничего себе думаю, молодчик – опоздал на два часа и чего-то возбухает! Но какая ответственность! Кто ж знал, что за бурчанием и сопением стояли будущие интриги.
4
В общем, Лик пробыл у меня в гостях трое суток. На четвёртое утро Васька сам меня разбудил, устроившись у меня на груди. Меня словно током ударило! При осмотре живот у кота сиял первозданной свежестью и белизной, ни полоски, ни пятнышка, ни-че-го-шеньки! Я даже перекрестил себя и его на всякий случай. По правде сказать, мне даже стало недоставать Образа, будто от меня откололся огромный кусок моего естества и пропал навсегда.
Однако внутреннее волнение меня не оставляло, я по-прежнему оставался под сильным впечатлением от происшедшего со мной. Спустя некоторое время, по совету старинного товарища, который один только мне и поверил, я пошёл в церковь, дабы получить там духовную помощь, иначе, как было держать в себе весь этот приступ эзотерики?
Войдя в церковь, я с поклоном перекрестился и, купив несколько свечек, поставил их под святые Образа. Службы ещё не было, в помещении было сумрачно и пусто, лишь старушки в белых платочках тщательно очищали от воска подсвечники. Мне подумалось: вот к кому надо обратиться, эти «божьи девы» многое чего должны знать и наверняка меня просветят в моих вопросах. Но вступив с ними в диалог, тут же получил отлуп в виде злобного шиканья и сверкания глаз. Ого, оказывается не всё так просто в Божьем доме!
И тут из церковного сумрака, источая запах ладана, появился Святой отец, очень походивший на отставного замполита, поскольку отпечаток прошлого, как известно, не скроет даже ряса. На просьбу благословить и выслушать, блестя золотыми очками и массивным крестом с распятием, батюшка властно подал мне руку для поцелуя, кою я счёл для себя не заметить. В глазах клирика промелькнуло удивление и недовольство. С нескрываемой строгостью начальника, он начал меня слушать, но вскоре оборвал на полуслове, перекрестив, бросил:
- Бесовщина, всё это, сын мой! Дьявол тебя искушает! Подобным образом он приходит к людям, чтобы искушать их. Молись и постись сорок дней, как Спас наш Иисус Христос молился и постился в пустыне, только так и спасёшься. Изыди!»
Быстро крестясь и теребя дорогие чётки, поп стремительно удалился от меня в Райские врата.
- И это всё? – изумился я ему вслед. – А кто «изыди-то»? Ну, святой отец, быстро ты управился с Тайной, чётко так, по партийному: наш человек - не наш человек. А поговорить по душам? А вникнуть в тайну явления? Убежал, будто я прокажённый, а он святее Папы Римского!
А потом я подумал: «В конце концов, что я так переживаю: если есть Дьявол и черти, значит - обязательно есть Бог и Ангелы. И не факт, что ко мне приходил именно лукавый. Совсем не факт. Чем он меня искусил? – Да ничем! А потому, Иннокентий, ты, пожалуйста, успокойся и живи дальше, дыши кубометрами, блюди себя в благочестии и жизнь сама всё расставит по своим местам».
5
Она и расставила.
Сначала исчез Васька. Сколько не звал дружка, не искал - не пришёл кот. Если честно - это был тяжёлый удар для меня. А неделю спустя, выдался авральный денёк, и мы славно поработали часов до трёх ночи, многое успели. Я приезжаю домой уставший, но довольный и вижу такую тягостную картину: входные двери открыты настежь, в доме всё перевёрнуто вверх дном, много чего нет из вещей, в том числе и кинокамеры с «секретными материалами»! Выходит,: пока я был на работе, господа жулики, прекрасно знавшие, что меня нет дома, славно поработали у меня. Явно кто-то навёл.
Собачьи дети!
Вызвал милицию.
Приехала целая бригада с овчаркой, следователем - женщиной. Товарищи в погонах в поисках улик в доме всё окончательно переворошили, перемазали мастикой – снимали отпечатки. Сняли и мои пальчики - было неприятно. Следачка явно понтовалась, всё что-то спрашивала, спрашивала, причём издевательским тоном, будто я у неё украл нечто последнее из передника. Собака след не взяла. В общем, попросил я всю эту бестолковую компанию удалиться к чёртовой матери.
Опять я встретил недоброе утро, настроение было напрочь убитое, ни вещей, ни денег, ни Васьки, чтобы пожаловаться.
На работе тоже возникла загогулина, да ещё какая! Во всю ширь проявилось коварство Тарасюка: он изловчился отремонтировать начальникам машины, установить туда магнитолы, вошёл к ним в фавор, ну его за гибкий позвоночник и длинный язык поставили надо мной, не снимая с меня главной ответственности за объект. Как говорится: беда в одиночку не ходит.
Объект мы, конечно, сдали. Не обошлось без тех самых массовых и батальных сцен, кои подробности я упущу. Важно другое - вся моя суетная жизнь разделилась на «до» и «после» знакомства с другом Василием и тем проявлением Образа, воспоминание от которого прочно осело в моём обывательском сознании, периодически заставляя предаваться совсем не пустым размышлениям о таинствах материи, бытии и явлении Духа Святого. Да ещё посылке в никуда наивных вопросов: что это было? почему это произошло именно со мной? как такое возможно?..
Но ведь, что-то же определённо свершилось! Мне каким-то образом посчастливилось прикоснуться к Тайне мира сего. В ответ Она осенила меня крылом и в маковку поцеловала, укрепив во мне веру в себя, а это - сильнее всех сомнений и потерь. И стало мне предельно ясно, что мы не одни во Вселенной и за нами наблюдают, как за детьми малыми, пусть бы кто ни крутил в ответ пальцем у виска. Надо только отчётливо понимать, что справедливость в мире существует и каждому воздаётся по заслугам при жизни или после.
Хочется верить, что когда-нибудь многие Тайны мироздания станут для нас понятными и обыденными. Но для этого нам нужно повзрослеть и стать намного мудрее себя, нынешних. Очнуться от угара потребления и обратить пристальный взор на себя, понять: кто мы есть в своём бренном теле. А посему надо уметь слышать и видеть мир, доверять себе, не делать подлости другим, не строить своё счастье за счёт других, иначе - в будущей жизни сам будешь строительным материалом и явно не лучшего качества.