МАРА
Мара служила в воинской части как вольнонаёмная. Работала машинисткой. Жила в военном городке в однокомнатной квартире. По тем, послевоенным временам, это было неплохо – вода и туалет в квартире. Правда, для купания воду необходимо было нагревать на газовой плите. Но таким условиям позавидовали бы многие жители большого города.
Ей, конечно, помогла семья полковника М. Мара помнила, как ей приходилось скитаться с маленьким сыном и жить впроголодь. Мальчик часто болел, да и практически никто не хотел брать одинокую молодую женщину с малышом. Ведь город был практически полностью разрушен. Родители Мары погибли под бомбёжками.
Только и было счастья, когда познакомилась с голубоглазым лётчиком, который без ума влюбился в кароокую дивчину. И хорошо, что он приносил домой паёк. Мара тоже полюбила. ...Они не успели оформить законный брак. Когда же Гриша погиб в горящем самолёте, на свет постучался маленький Сашенька.
Мара не была официальной женой Григория, а потому ей ничего не полагалось. Ни офицерский аттестат, ни пенсия за погибшего, ни пособие на малыша. Правда, пока лётная часть ещё стояла в Харькове, Маре помогали лётчики, друзья погибшего Гриши.
Войска двигались дальше на Запад добивать врагов. Для Мары наступили совсем тяжкие времена. И пустота... А что делать с малышом, как жить, где работать? Говорят, что без выходных ситуаций не бывает. Вместо лётной части в городке обосновались танкисты. Мара попыталась найти работу, её взяли машинисткой. Навыки были. Хорошо, что перед войной приходилось часто печатать статьи для отца.
Историю Мары знали и другие вольнонаёмные. От них дошла информация до семьи М. Он полковник, жена –медврач. Уже не молодые, а детей всё не было, и вероятно, не будет. Вот и зачастили полковник М. с женой к Маре: «Отдай нам на воспитание, на усыновление маленького сынишку. Для нас он будет родным. Ты же не сможешь поднять его на ноги. Мы поможем тебе с жильём. Мальчика сможешь навещать».
Мара и слушать не хотела. Отдать Сашеньку? Единственный свет в оконце, память о голубоглазом Грише. Её «НЕТ» было очень категоричным. Но постоянно настаивала семья М. : «Да ты погубишь ребёнка! Посмотри, какой он худенький да бледный. Одни лишь голубые глазки на лице. Мы хорошо обеспечены. А если с тобой что-нибудь случится, с кем малыш останется?» К бесконечным увещеваниям семьи М. то и дело присоединялся хор женщин – жён военнослужащих и вольно- наёмных:
...Ты думаешь только о себе, а не о сынишке. Ты молодая, станешь
на ноги, и тебе ещё счастье улыбнётся. А малыш вырастет в достатке и заботе».
Сколько раз на бледное личико Сашеньки, Мара была готова
согласиться, чтобы семья М. усыновила её ребёнка. И ей казалось, что голубые глаза сына смотрят на неё с укоризной.
Но решилась лишь тогда, когда малыш заболел, и его практически
выходила военврач М. Женщина сказала, что мужа переводят в другую часть, и семья вскоре покинет военный городок. «Никто тебе не будет напоминать о ребёнке, не будешь изводить себя тем, что будешь его видеть».
... И вот уже два месяца сынишка был с новыми родителями. Конечно, терзалось сердце Мары, боялась лишний раз пройти мимо дома семьи М. Лишь немногие товарки доносили до Мары вести, как хорошо одет Сошок, какой он румяный и полненький. А затем семья М. уехала, не оставив нового адреса. Сначала Мару никто из знакомых не упрекал, все видели, как тяжко досталось ей это расставание. Конечно, кто-то за спиной кудахтал, что, мол, «продала» мальчишку за квартиру с туалетом и водопроводом.
...Прошло два года. Казалось, что понемногу утихла боль Мары, и глядя на всегда печальную женщину, молчали кумушки. Может быть, и Маре было бы лучше куда-то переехать, но куда?
В воинскую часть то и дело прибывало новое пополнение. Молодые, жизнерадостные офицеры, уже успевшие повоевать, отпраздновать победу, конечно, считались героями. На них заглядывались и женщины, которые ещё надеялись получить своё счастье, и десятиклассницы. Мара ни на кого не заглядывалась.
А вот Владимир загляделся на Мару. Может , он и не заметил бы её на улице, а на вечеринки с танцами в поликлинике Мара не приходила. Зато девчата изо всех окрестных улиц спешили послушать концерт, в котором обязательно хор танкистов исполнял песню «На полянке возле школы стали танки на привал...». А ещё молодёжь с нетерпением ждала, когда же начнутся танцы.
Однажды Владимиру нужно было срочно напечатать какой-то документ на машинке. Мара вежливо поздоровалась со старшим лейтенантом и сказала, когда будет готова работа. Владимир удивился, что она так печальна, вовсе не кокетничала и ни разу не улыбнулась, хотя он отпускал какие-то шуточки. Правда, он ещё несколько раз приносил какие-то документы для печати. И постепенно Владимир стал проявлять повышенное внимание к этой скромной и очень даже симпатичной кароокой машинистке. Офицер даже добился того, что Мара стала ему улыбаться и однажды даже громко рассмеялась.
Долго ли, коротко ли, но посторонние тоже обратили внимание, что Владимир и Мара стали встречаться друг с другом, а через некоторое время Владимир часто провожал Мару домой и задерживался там подолгу. Ему хотелось знать о Маре побольше. Она сказала, что родители погибли под бомбёжками, что был муж – лётчил Гриша, с которым не успели расписаться, да и не придавали этому значения. Умолчала лишь о Сашеньке. То ли не хотела бередить свои раны, то ли считала, что Владимир не поймёт её правильно.
Но не дремали местные кумушки-кликуши из военного городка. То ли Володя кому-то приглянулся, но обращал внимания, то ли просто из зависти, что нет бабьего счастья. Но по городу поползли слухи один другого позорней и хуже. Причём, болтали всегда те, которые даже не совсем хорошо знали историю Мары.
Володе в лицо прямо никто ничего не говорил. Но друзьям-офицерам рассказывали небылицы одну страшнее другой. И что ребёнка она продала за квартиру, хорошую службу, что у неё было много хахалей, что у её квартиры давно нужно повесить «красный фонарь».
А Мара и Володя ничего сначала не замечали и были счастливы, потому что полюбили друг друга. И скоро должен был появиться на свет плод этой любви. Конечно, нужно пожениться.
И Володя поведал об этом своим однополчанам. И тут же выслушал ушат помоев, которые лились в городке на Мару. Одно дело спать с такой девкой, а другое – жениться: « Ты что? С ума сошёл? Да у неё тут все мужики побывали! А ты уверен, что это твой ребёнок?» Володя ничего не хотел слушать: мало ли гадостей люди выплескивают? И его сломило лишь последнее – то, что Мара отдала сынишку.
Вечером всегда улыбчивое лицо Володи было хмурым: «Я пришёл попрощаться, Мара. У нас с тобой ничего не получится». Недоумевающая Мара только и сказала: «А как же наш ребёнок?» Ответ Владимира хлестал: «А ты уверена, что это мой ребёнок? Я разрешаю тебе с ним поступить также, как ты расправилась со своим сыном!» Парень ушёл, не закрыв дверь. Она была всю ночь настежь открытой. А Мара не могла лечь спать. Остолбеневшая, она сидела у стола.
А на следующий день, вечером после работы, помчалась в город к подруге Марусе. «Держись, Мара! Рожай! Мы выходим, вырастим ребёночка. А Володя ещё всё поймёт и будет просить прощения!»
...И родилась Танечка. У неё было такое же улыбчивое лицо, как у Володи. Мара и Маруся с дочкой нянчили малышку по очереди. Маруся поговорила с друзьями Володи, а затем с ним. И объяснила, в каких стеснённых обстоятельствах оказалась Мара. Отдав в семью Сашеньку, она просто спасла его от гибели. Встретив однажды Мару, которая везла двухлетнюю Танечку на санках, он бросился перед ними на колени. К Танечке вернулся папа, к Маре любимый. И весь военный городок, забыв о слухах, радовался, что ещё одна семья обрела после войны счастье.