Диктор (ЗК)
Представьте себе мир, где законы электричества открыли на полтора столетия позже, чем в нашей реальности. Где паровые двигатели доведены до совершенства, а огромные механизмы, состоящие из миллиардов зубчатых колёс и перфолент умнее современных компьютеров. Где небо бороздят гигантские дирижабли, а земля содрогается от мощи проносящихся исполинских локомотивов. Где романтика исследователей-первооткрывателей свежа и притягательна, победы хранителей закона блистательны, а преступления изощрённы и таинственны. Где произведения искусства впечатляют своим новаторством, а домашний быт наполнен чудо-машинами, роботами-автоматонами…. И время застыло на одном рубеже, где-то там, в викторианской Британии. Просто представьте! Добро пожаловать на выставку индустриального дизайна «ПРОЛОМ»! Какая связь? Сейчас поймёте.
……………………………………………………………………………………….
Диктор (ЗК)
Для начала немного терминологии. Что же такое индустриальный дизайн? Говоря простым языком – индустриальный стиль архитектуры и искусства ставит во главу угла всю прелесть и грубость необработанных поверхностей и фактуры, романтику примитивности и простоты, не сглаживает особенности механизмов, а наоборот подчёркивает и делает их доминантой. Тяжёлые, мощные металлические конструкции, фантастические и сюрреалистические статуи, картины, сделанные по самым новейшим технологиям из самых невероятных материалов. Всё должно создавать атмосферу некого заводского цеха.
Таким образом, сама сущность индустриального дизайна как нельзя лучше подходит для слияния с ещё одним культурным феноменом — стимпанком или как его ещё называют паропанком. Стимпанк – сложно сокращённое от «паровые бунтари», «паровой беспредел». Живописание классовой социальной вражды индустриального технократического общества Британии Викторианской эпохи, развивающегося своим альтернативным фантастическим путём, писателям-фантастам понравилось настолько, что стимпанк мгновенно перенёсся в комиксы, книги и фильмы. И хотя первооткрывателями «парового мира» считают Жюля Верна, Герберта Уэллса и даже Марка Твена, их по-хорошему наивные произведения бесконечно далеки от мрачных миров Брюса Стерлинга, Уильяма Гибсона, комиксов «Красная звезда» и «Дикий дикий Запад». Стимпанк прочно вошёл в нашу жизнь, как явление, мода и стиль, а также как элемент индустриального дизайна. Кажется, мы заговорились… Пройдёмте на выставку.
……………………………………………………………………….
Диктор (ЗК)
Экспонаты, общая масса, которых несколько тонн, привозили со всего постсоветского пространства. Москва, Петербург, Ставрополье, Минск. Идея создать арт-объекты из металлолома, дать ему вторую жизнь пришла в голову ребятам из студии «Якобс Машинс», в их руках трасформатор превратился в стол ди-джея и подиум для танцовщиц, пивные краны и люстры. Таким образом, хлам обрел своё новое функциональное предназначение и даже свою историю.
Как гласит философия апологетов индустриального стиля: «Изобретения, созданные из давно отслуживших вещей и забытых предметов, призваны показать, что нет ничего бессмысленного, всё и всегда может и должно служить человеку, для него и во благо его. Всё неодушевлённое и мёртвое может, ожить, заговорить, рассказать о многих тайнах. Достаточно только проникнуться духом творения и верой в человеческую силу созидания».
Объекты «Якобс Машинс» в совокупности с костюмами ребят из «РивилРоуз» могли бы послужить декорациями и реквизитом для самой настоящей стимпанковской истории. Впрочем, нет ничего невозможного. Просто закройте глаза.
……………………………………………………………………………………..
Диктор (ЗК)
«Хозяин, вам письмо… Сэр?»…. В полузабытье перед глазами крутились тысячи шестерёнок, манящих и притягивающих, словно гипноматоны доктора Месмера, дыханье огромных насосов и клапанов, выпускающих тяжёлые клубы-выдохи пара, щёлчки тумблеров и перемычек, переключающихся со скоростью и сноровкой маленьких бронзовых или латунных насекомых… И есть только один ключ, способный привести этого монстра в состояние полной мощи, абсолютного триумфа силы….. «Сэр… Вы спите?»,- голос неуловимо металлически дребезжал, резонировал.
Открыв глаза, он увидел старого механического слугу, автоматона-дворецкого, служившего верой и правдой их семейству уже шестой десяток. С него-то всё и началось. Увлечение механикой и калькуляцией, первые перфоленты и перфокарты. Первые опыты программирования-клакинга, изменённая схема поведения старого слуги. Первый совместный проект. Он назвал его «Машина Чапека» в честь изобретателя 3-х законов автоматонотехники, великого чешского учёного, владельца некогда самой большой фабрики по выпуску автоматонов в Россуме, человека, оставившего огромное наследие. Машина должна была продемонстрировать отцу его успехи в деле проектирования механизмов. Однако ничего крепких подзатыльников юный изобретатель не получил.
… «Сэр…Хозяин …»,- настойчиво повторял автоматон. В вытянутую руку упал конверт, жёсткие грани и саму плоскость картонного прямоугольника изнутри распирало, прокалывало острыми краями ещё что-то невесомое, лёгкое. Шестерёнка. Последняя часть механизма. Различные детали: пружины, шестерни и маятники, приходили в безымянных конвертах примерно 2 раза в неделю. Он уже мог мысленно собрать их в единое целое, не хватало только одной шестерни. Вот и она… «Сегодня они за мной придут. Надо уходить»
Луддиты…. Ненавистники прогресса… Люди, презирающие машины и старающиеся их уничтожить…. Варвары, бросившие вызов «аналитической сверхмашине» сэра Чарльза Бэббиджа. Безумцы, проникшие во все сферы общества, стремящиеся пошатнуть трон Её Величества королевы Дианы. Дикари, вышедшие на след самого молодого старшего инженера-клакера Ливерпульской Фабрики. На его след.
«Взять Ключ и уходить из дома». Он быстро встал, вслушался в шум за окном… Никого. Поворот замка, несколько щелчков кодовых тумблеров, сейф открыт. Маленькая колода сложенных металлических листков, перфокарта, Ключ ко всем дверям. На улице моросило, обычный ливерпульский вечер. Булыжную мостовую освещали десятки газовых фонарей, подобно голубым светлячкам, освещающим мокрую и блестящую брусчатку. С севера пахнуло влажным дымом, оттуда над крышами издалека виднелись исполинские кирпичные трубы Манчестерской Фабрики — завода-гиганта, завода-оплота Эры Бэббиджа, Эры Парового Прогресса.
Поймать кэб в спальном районе Ливерпуля - занятие не из лёгких, впрочем, сегодня везло. Тихо шипя выпускаемым паром, приближался кэб-автоматон. «Центр города. Бар «Жёлтая подводная лодка». 2 фунта. 60 пенсов». Инженер перевёл рукоять механического маршрутизатора в необходимое положение, бросил монеты в бронзовый монетоприёмник и нажал на рычаг. Кэб ускорился, газовые фары вспыхнули огнями, и инженер помчался прочь от дома.
У «Жёлтой подлодки» было как всегда многолюдно. Сегодня давал представление автоматический диск-жокей, к созданию которого инженер в своё время тоже приложил руку. Многочисленные перфорированные валики, сложные магниты позволяли механическому музыканту импровизировать, меняя структуру музыки и её ритм. У входа в бар стоял настоящий металлический динозавр — мотоциклет, как будто в насмешку над прогрессом, сделанный из разного металлического мусора. Впрочем, этот монстр оставлял далеко позади за собой и новейшие газовые автомобили, и паромобили, так что даже у снобов из столицы округлялись глаза, из голоса исчезали высокомерные нотки.
«Добрый вечер, сэр»,- механический привратник вежливо приподнял шляпу. Здесь было знакомо всё. Ещё подростком за этим столом он мастерил на заказ перфокарты для взлома замков или обслуживающих автоматонов, за барной стойкой помогал чинить местным сорвиголовам их механические протезы, вместе с нынешним хозяином бара сооружал свой первый механический дальновизор. Всё как всегда… Вот кучка франтов, за самым модным столиком, чьим основанием служил саксофон великого президента-изгнанника Вильяма Клинтона. Пижоны были одеты по последнему слову моды: цилиндры, браслеты, ошейники… Всё с массой бронзовых и медных пряжек, циферблатов. Гимн и дань уважения индустриальному обществу, в котором они родились.
Он помнил здесь каждую деталь, каждый элемент. Стол, за котором играл автоматон-музыкант, инженер сделал лично из старого трансформатора Тесла — серба, обещавшего удивить мир своим владением силой молний и магнетизма. Как только диск-жокей начинал играть быстрое аллегро, из многочисленных впаянных трубок стола на радость публике с грозным шипением вылетал белый летучий пар. Ему вторила пышная клуба пара, выходящая из тумбы, на которой посетителей удивляла своими движениями механическая танцовщица. Её движения были настолько отточенными и гармоничными, что пришедшие пропустить кружечку-другую, а то и стаканчик чего покрепче, начинали пританцовывать в такт музыке, повторяя движения автомата. Мощные динамики в блестящем алюминиевом корпусе раскачивали зал своими мощными басами, так, что даже находящиеся в дальних уголках могли почувствовать плотность звука, его силу. Человек подчинялся своим творениям.
Из кранов, блестевших медным светом из глубины бара, рекой лилось хмельное. Вот уже слышны первые смелые шутки, громкий смех, восхищённые возгласы. Вечеринка обещала быть насыщенной и бурной. Огромные масляные часы, висящие когда-то у проходной Фабрики, сделали оборот вокруг своей оси. Он вспомнил своё удивление, когда увидел их в первый раз… Время текло тяжёлыми каплями из одной капсулы в другую. Вся размеренность, значимость и основательность движения масла и часового механизма говорила юному инженеру, что во всём есть свой смысл. Человека трудно просчитать, он — непостоянная величина, неизвестная. В то время как механизмы подчинялись чётким законам, железной логике и правилам. Только они могли упорядочить этот хаотичный мир. Жаль, что кто-то этого не понимал.
Полночь.
В бок упёрлось что-то холодное, тонкое и тупое. Может быть, отвёртка.
……………………………………………………………………………………
Диктор (ЗК)
Прервём наше путешествие, чтобы познакомиться ближе с другими участниками и объектами этой величественной индустриальной истории. Разрешите представить, художник и дизайнер Дмитрий Тихоненко . Его миссия — превращать обычную бытовую технику в настоящие, причём исправно функционирующие, произведения искусства. Это перерождение и переосмысление того, как бы выглядели привычные домашние приборы, например, микроволновка или газовая плита в 19-ом веке. Здесь всё — от маленькой заклепки до выгравированной надписи производится вручную. Любимые материалы: медь, бронза, латунь. Их мягкий блеск снова напоминает нам об эпохе великих открытий и несбывшихся надежд, когда девушки были леди, а мужчины – джентльменами. Стоит только закрыть глаза.
………………………………………………………………………………
Диктор (ЗК)
«Милая… Я отвезу автоматона в ремонт. Завтрак, будь любезна, приготовь себе сама. Потом я заеду в канцелярию уладить дела». Старик кашлянул в усы, хлопнула дверь и воцарилась тишина. Сквозь полуприкрытые ресницы были видны солнечные зайчики, бегающие по потолку, блики латуни, бронзы и меди, обрамляющей мебель. Девушка повернулась набок и увидела свою коллекцию металлических игрушек. Невесомая стрекоза, паук, маленький велосипед, розы, олень…. Всё это присылал неизвестный кавалер, она сначала злилась, затем гнев сменился любопытством, а любопытство настоящим интересом. Но таинственный поклонник не торопил события и давал о себе знать, только когда присылал очередную ажурную изящную безделицу.
Поёжившись от утренней прохлады и накинув халат, девушка включила генератор тепла. Оно из массивного котла по огромным трубам попадало в дом, там фыркнув паром, через клапан, приводило в жизнь все устройства и механизмы, согревало и давало уют.
На стене дома висела круглая рамка со встроенным даггеротипом. На нём в контрасте с жёлтым тусклым теплом бронзы были запечатлены заснеженные дали и берега Арктического океана. О путешествии на край Земли старик рассказывал не единожды. Там были и свирепые белые медведи с электропушками на спинах, и жестокие тартары, много опасностей хранила далёкая холодная страна. На память о своих приключениях на дирижабле старик вырезал из борта иллюминатор, куда и поместил снимок тех земель, чья подробная карта только начинала появляться на карте мира.
Устройство кухни путешественника и его дочери было напрямую обязано северным народам, если быть точным, ремесленным мастерским страны Союза Красной Звезды. Как говорили, именно там нашёл своё убежище учёный-еретик Тесла, который проектировал для «урсусов», так называл их старик, машины, приводимые в движение электричеством — силой, никак не совместимой с Паровым Прогрессом. Лжеучение. Тупиковая ветвь.
На границе страны «урсусов» и просвещённой Европы генераторы, преобразующие силу пара в электричество, придумали давно, чем и воспользовался путешественник, не упустив возможность позаимствовать один из них. Девушка, каждый раз заходя на кухню, удивлялась странным тарабарским надписям на чужом языке, выгравированным на бронзовых поверхностях агрегатов. «За-ма-ро-ска, ки-пья-ток»,- прочитав в который раз диковинные надписи, девушка весело рассмеялась.
С загадочными агрегатами она разобралась быстро. Вот сюда надо насыпать зёрна кофе, этот кран нужно открыть, уже подставив кружку, и она наполнится ароматной жидкостью. В этот маленький шкафчик можно положить остывший кусок ветчины или например картофельный пирог, а стоило нажать на кнопку, как через минуту еда уже душистая и горячая манила и щекотала запахом нос. На этой жаровне можно было делать всё, что и на обычной, только гораздо быстрее и удобнее. Все-таки, несмотря на свою дикость и воинственность «урсусы» знали толк в приготовлении еды. Да и электричество не выглядело здесь, на кухне, так беспомощно как на представлениях старого чудака Фарадея.
Приготовив себе завтрак, девушка уже хотела вернуться в постель, спешить было решительно некуда, как вдруг раздался звонок. Слегка простуженный голос автомата-почтальона, доносящийся из дверной решётки, монотонно произнес «Мисс… у меня для вас посылка». Бросив в монетоприёмник почтальона 10 пенсов, девушка оглядела маленькую коробку, запечатанную в коричневатый картон. По привычке, вооружившись увеличительным стеклом, скорее ради забавы и подражанию знаменитому лондонскому сыщику Гольмцу, она оглядела упаковку, сургуч… Ни одной надписи… Ни следа… Как всегда… Другие посылки от тайного воздыхателя тоже ничем не выдавали его отправителя. Но эта… В коробочке оказалась ещё одна, поменьше. И записка. Только 4 слова. «Это ключ. Береги его».
……………………………………………………………………………….
Диктор (ЗК)
И снова отвлечёмся, что представить следующих участников «Пролома». Василий Чуйков — поэт, архитектор, дизайнер и адепт ресайклинга или анепластики — направления искусства, связанного с превращением отходов промышленного производства и утильсырья в объекты развлекательного или рекламного направления. Любимые средства: старые автозапчасти, шестерёнки, болты, ключи, гвозди и прочий металлолом. Как говорит Чуйков: «Все скульптуры получаются добрыми и смешными, всегда приятно дарить людям радость. Сначала идея рождается в голове, потом я мелом на металле рисую то, что хочу увидеть в композиции, а вся работа строится по такому же принципу, как и ваяние скульптуры». Сам дизайнер называет свои работы пластическим анекдотом.
Его коллега из Петербурга — художник Андрей Сазонов, 10 лет отдал флоту, пишет стихи, придумал собственное направление в искусстве - реновационизм, от латинского «реново», то есть повтор. Принцип очень прост - «практически любое творение человеческих рук красиво». Как говорит сам автор: «Шестеренка изначально гармонична и красива. Но, будучи частью механизма она эту красоту утратила и снизошла до голой функциональности. Задача художника вернуть объекту его первоначальное качество - красоту, исключив её функциональную ценность».
………………………………………………..
Диктор (ЗК)
«Слишком много железок, меня тошнит от этого запаха….», - зажмурившись, выдохнул человек. «Сэр, вам плохо? Выйдем на чистый воздух?», - участливо осведомился механический экскурсовод. «Нет, нет… продолжим…». «Обратите внимание на….» Человек почти не слушал автоматона, лишь изредка, чтобы не вызывать лишних подозрений, останавливался, чтобы посмотреть на очередное творение безумных художников и скульпторов. Во вчерашней «Таймс» выставку дизайнеров-технократов назвали событием года, несмотря на это, желающих поглазеть на странноватые экспонаты было мало. В данный момент в огромном зале Тейтовской галереи находились только он и механический гид, чьё присутствие настолько раздражало человека, что он был готов тут же превратить автоматона в одну из этих нелепых скульптур.
Бюрократ. Скрученная пружина с припаянными амбарными замками и обломками пилы должна была изображать всё величие и строгость норм, законов и правил Великого Соединённого Королевства. Получеловек-полумеханизм, скривившийся в высокомерной позе. Ничего кроме страха, холодного равнодушия и боли скульптура не выражала. А эти металлические клещи и слепни? Что они должны вызывать у обычного гражданина? Гордость за прогресс или ощущение беспокойства и ночные кошмары? Пугающие рыбы, собранные из миллионов разбитых и разобранных механизмов. Человек начал задыхаться.
Гид так долго расхваливал эти маски и тотемы древних богов, скрупулёзно смонтированные из зубчатых колёс и каких-то неведомых деталей. Тогда в голосе автоматона проскакивало даже некое благоговение. Язвительное выражение «бог из машины», означавшее приём неумелого литератора, обретало новый смысл и новые формы. Подобно пещерным людям, технократы создавали себе новых кумиров, идолов.
Человечество свернуло на кривую дорожку, и загнало само себя в угол. Тупик… Подчинение машинам, добровольное рабство. Нет, только не сейчас.
Из всего увиденного человеку понравился только бронзовый дракон. Его металлические крылья прожигали витражами лучи солнца. Сама природа побеждала бездушную материю, это был символ… Знак…. «….теперь он известен как старший инженер знаменитой Ливерпульской Фабрики. А это одна из его работ — «Жёлтая подводная лодка». Услышав это название, человек мгновенно среагировал, и даже удивив гида, стал неожиданно тщательно рассматривать объект. Если инженер не врал, то где-то здесь, в хитросплетениях шлангов, колёс и латунных дощечек находилось то, зачем он пришёл… «Пройдёмте дальше….» Человек не обращал никакого внимания на своего дотошного провожатого, продолжая вглядываться в причудливые изгибы, медные лабиринты трубочек. Где-то здесь должен был быть Ключ или намёк на него. Если, он не соврал.
…………………………………………………………………………..
Диктор (ЗК)
Продолжение у этой истории может быть любым, ведь это пока разрозненные кусочки головоломки. Всё зависит от фантазии и умения заглянуть в суть вещей, понять, чем они были и чем могут стать. Заглянуть в сердце, подобрать и найти тот самый ключ, чтобы получить полный контроль над неодушевлённой материей. Художник, чьё имя вошло во все учебники по промышленному дизайну, мэтр и гуру поп-арта Джон Чемберлен говорил: «Однажды что-нибудь как-нибудь вдруг попадется вам под руку, и вы это подберете, приспособите куда-нибудь, и оно подойдет. Это просто нужная вещь в нужное время. Это относится и к словам, и к металлу». Просто откройте глаза.