НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА С КИТАЙСКИМ АКЦЕНТОМ
Для китайцев Новый год по европейскому календарю – рядовая дата. Все серо и обыденно. Разве только в морозном Харбине и в тропическом Санья, куда приезжает на этот праздник много российских туристов, вы встретите Деда Мороза со Снегурочкой и пьяных соотечественников.
В Пекине зима бесснежная, и о приближающемся Новом годе напоминают лишь ростовые кукольные Санта Клаусы да наряженные разноцветными мигающими гирляндами синтетические елки, оставшиеся после католического Рождества. По китайскому телевидению, естественно, вы не увидите наш культовый фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!», «голубые огоньки» и «песни о главном».
«Советское шампанское» и селедку «под шубой», а также песни из реанимированного репертуара «Ласкового мая» и старые русские романсы в дурном исполнении каких-нибудь читинских или хабаровских гастролеров вы получите, так сказать, в одном флаконе. Для этого надо пойти на новогоднюю ночь в один из ресторанов возле легендарной улицы Ябаолу (по-китайски это название произносится, как «Ябалу», но наши соотечественники выговаривают его с особым прононсом, заменяя «я» на «е»).
Этот торговый район считается русским, хотя славян здесь меньше, чем азербайджанцев. Также присутствуют казахи, буряты и якуты. И евреи – куда без них. Язык международного общения – русский. Даже заносчивым прибалтам, когда их сюда заносит, приходится переходить на язык «оккупантов». Стало быть, для китайцев все мы – русские. Сидишь в таком окружении, и порой возникает ощущение, что вновь оказался в СССР.
После третьей стопки «Московской» уже не кажется столь вульгарным эротический танец юной крашеной блондиночки. Знали бы ее мама и папа, чем их дочь зарабатывает в Пекине хлеб насущный...
Труппа артистов китайского цирка отрабатывает традиционный репертуар. Малышка лет пяти демонстрирует чудеса гибкости своего гутаперчевого тельца. Девушки вертят на длинных тросточках фарфоровые блюдца. Танцор в халате с широкими рукавами неуловимыми движениями меняет на лице разноцветные маски.
Но всех их затмевает своими незаурядными способностями щуплый и невзрачный на вид китаец лет сорока. Запрокинув голову, вытянувшись в струнку, он заглатывает более чем полуметровый клинок. Потом он вбивает
себе в ноздри по огромному десятисантиметровому гвоздю, по самые шляпки. И все по-честному, без обмана!
Когда этот уникум начинает показывать очередной номер, его вдруг прерывают из зала громкими криками и свистом. Так наиболее бдительные зрители напоминают всем остальным, что через несколько секунд наступит
Новый год. Публика начинает поспешно откупоривать шампанское, пенистое вино проливается на салат из креветок и утку по-пекински, на дорогие костюмы и вечерние платья.
Стрелки настенных часов сходятся на цифре «12», из динамика раздается запись боя кремлевских курантов.
«Ур-я-я! С Новым годом!»
Новогодняя сказка с китайским акцентом закончилась.
ОДЕССИТ МАНЯ
Тип с таким прозвищем много лет обретался в Пекине на русскоязычной торговой улице Ябаолу. Возраста он был неопределенного, от 30-ти до 50-ти, роста среднего. Не имел он и каких-либо особых примет, до которых так охочи менты всех стран. Так что мне очень сложно описать внешность Мани, а свою фотографию на память он мне почему-то так и не подарил.
Полиция мною упомянута не всуе, поскольку Маня занимался противозаконной деятельностью – был сутенером. Впрочем, в злачных местах Ябаолу о Маниной профессии говорили просто: «Он возит девочек на юг». И все понимали, что девочки – это русскоязычные проститутки, застрявшие в Пекине без работы, а юг – это город Гуанчжоу.
Дела у Мани шли хорошо. «Ночные бабочки», слетавшиеся на красные фонари Ябаолу со всего постсоветского пространства, по прибытии видели, что конкуренция здесь очень жесткая. И те из них, которые постарше, стало быть, менее востребованы клиентами, легко соглашались на южные гастроли.
Несмотря на свой бабский псевдоним, Маня не был «голубым». По-своему он был порядочным сутенером – проституток не обманывал в их доле и, что самое главное в этой сфере услуг, не бросал их на произвол судьбы в случае каких-либо форсмажорных обстоятельств.
В Манином говоре присутствовали выражения типа «слушай сюда», «шоб я так жил» и другие одесские перлы, заграничный паспорт у него был украинский. Но кой у кого было подозрение, что, как и многие хохлы, Маня просто косит под одессита. Чтобы проверить его «на вшивость», нашли в Интернете туристическую карту Одессы и подготовили ему несколько каверзных вопросов.
В его присутствии, как бы невзначай, было сказано:
- Стоим мы как-то на перекрестке Большой и Малой Арнаутских…
На что Маня возразил:
- Ты что-то попутал. Эти улицы идут параллельно и нигде не пересекаются.
И еще:
- Сошли мы с парохода, и с морского вокзала - на «Привоз». Там два шага всего пройти.
И снова Маня поправил рассказчика:
- «Привоз» находится возле железнодорожного вокзала. Вы, наверно, с поезда сошли.
В общем, экзамен на одессита Маня выдержал на отлично.
Работа сутенера в Китае чревата неприятными последствиями. Настал момент, когда и Маня со своими девочками попал в облаву. Потом были суд, месяц тюрьмы и депортация из КНР с черным штампом в паспорте.
Через какое-то время Маня возвратился на Ябаолу, но уже не с украинским, а с российским заграничным паспортом.
Из-за частых стрессов, должно быть, Маню постоянно мучила изжога, для чего у него всегда был при себе флакончик с содой, которую он то и дело добавлял в воду и пил, чтобы унять утробный жар. Вообще Поднебесная – не лучшее место проживания для язвенников, китайская кухня изобилует острыми и жгучими блюдами, а большой выбор и дешевизна крепких напитков, как китайских водок, так и европейских коньяков и виски, вводит в искушение.
Язва желудка – коварная болезнь, и, если нервничать и не соблюдать диеты, может закончиться весьма плачевно. Так случилось, в конце концов, и с Маней – очередной приступ язвенной болезни закончился прободением желудка. Нужна была срочная дорогостоящая операция, но Маня, на свою беду, в тот вечер оказался не при деньгах, потому и помер. Банальный случай.
Приятели Мани с Ябаолу попытались устроить его посмертные дела. Нашли как-то через посольства России и Украины взрослую дочь Мани, жившую в Норильске. Для той он был чисто биологическим отцом, и потому она не захотела не только разоряться на вывоз его останков из Китая, но даже приехать в Пекин на похороны. И Маню кремировали как невостребованного покойника.
От Мани осталась лишь кучка пепла, но какая-то часть его организма в виде дыма вылетела через трубу крематория в атмосферу. От бренного тела освободилась бессмертная душа. И если душа – не выдумка попов, то неприкаянный дух Мани наверняка с той поры так и носится в небе над Пекином. Вряд ли душа нашего героя стремится к многочисленным паркам и озерам Северной столицы, тем более, к пекинским театрам и музеям, ее тянет туда, где Маня любил бывать при жизни. На улицу Ябаолу - поближе к ночным клубам и гостиницам-барделям.
Вот и сейчас, когда я пишу эти строки в блокноте, сидя за столиком в яболушном ресторане «Слон», чувствую затылком, как кто-то незримый заглядывает мне через плечо, чтобы посмотреть, что я тут написал.
КАК ТОРГУЕТСЯ ХОХЛУШКА
По Ябаолу со скоростью звука распространяется новость: в продуктовой лавке возле башни Вань Бан по божеской цене продают свежую семгу. Дзинь (500 г) – 25 юаней. Дома, в России, этот деликатес мне не по карману, а здесь – вполне. Значит, надо брать. Такого же мнения и другие братья-славяне.
Не только братья, но и сестры. Впереди меня стоит хохлушка. Девушка очень болтлива, и все стоящие в очереди уже знают, что она неделю назад прилетела из Киева за товаром, а сегодня вечером возвращается домой. Заодно хохлушка отрывается по полной программе, это видно по ее припухшему лицу и по зеленым отпечаткам от хвои на белой блузке-вышиванке. Ну, зачем же надо было прошлым вечером ложиться на спину на газоне в соседнем парке Житань? Для этого есть кровать в одноименной гостинице.
Впрочем, быть может, дама в парке смотрела на звездное небо, чтобы набраться вдохновения для написания хайку.
Подходит очередь хохлушки и она начинает торговаться с китаянкой.
- Маша, отрежь мне вот столько (показывает пальцами).
Продавщица отрезает шмат семги, взвешивает и называет цену:
- Двасать сем.
- Ой, а за двадцать можно? – сбивает цену покупательница. - Ты ее мне посоли – в обед под пиво пойдет.
- За двасать не мозно, - не соглашается китайская Маша, беря из-под прилавка полгорсти соли и втирая в семгу.
- А за двадцать пять? Ты ее в пленочку заверни.
- За двасать пять мозно, - соглашается китаянка, оборачивая рыбу тонким полиэтиленом с рулончика.
Хохлушка достает кошелек, отслюнявливает две бумажки по 10 юаней и считает мелочь, жалостливо причитая:
- Только двадцать три юаня. Больше нету.
- Забилай! – не разрешает, а просит китаянка, видя, что застопорившаяся очередь уже пошла хвостом.
- Спасибо, Маша! Ты - настоящая подруга! – благодарит любительница сочинять хайку на лоне природы под звездным небом.
- Ты хитлый! – режет правду-матку Маша.
И тут хохлушка выдает нечто.
- Ой, а про пиво-то забыла! – спохватывается она. – Дай две бутылки «Цинтао».
Она достает стоюаневую бумажку и докупает две бутылки китайского пива по 7 юаней.
Всем, и украинской девице, известно, что на Ябаолу пиво стоит, как минимум, в два раза дороже. Пройди ты сто метров до супермаркета и купи то же «Цинтао» по 3,5 юаня за бутылку. Выторговала 4 юаня за семгу и тут же переплатила за пиво 6 юаней – где логика?!
То ли и вправду с большого перепоя, то ли показала, что не бедная. Но впечатление произвела.
КАК ТОРГУЕТСЯ ЕВРЕЙСКИЙ МАЛЬЧИК
Когда у пекинского торговца обувью во время обеда вдруг застревает в горле кусок жареной свинины, это неспроста. В этот момент в далекой Одессе родился еврейский мальчик. Какая же связь между китайцем, продающим ботинки и туфли на русскоязычной улице Ябаолу, и еврейским младенцем, писающим в пеленки где-то на Малой Арнаутской, спросите вы у меня? И я вам отвечу: связь - прямее не бывает.
У китайского обувщика есть еще ровно двадцать два года, чтобы спокойно торговать и расширять свое дело от уличного лотка до собственного мелкооптового магазина. Еврейский мальчик тем временем подрастет и пойдет в школу, с отличием окончит институт торговли, а потом приедет в Пекин изучать китайский язык.
Понятно, что еврейский мальчик должен что-то кушать и во что-то одеваться и обуваться. И последняя из названных потребностей как раз-то и приведет его в лавку того самого некогда подавившегося пекинского обувщика.
Небу было угодно, чтобы именно в тот момент там оказался и я. И моя скромная миссия в том, чтобы рассказать вам, как торгуется в Пекине еврейский мальчик из Одессы. Это не просто торг, это стихи в прозе, одновременно «Екклесиаст» и «Плач Иеремии»!
Пекинский обувщик уже давно имеет в найме полтора десятка складских рабочих и продавцов, и может по нескольку дней не появляться на Ябаолу. Но по многолетней привычке он часто сам становится за прилавок, чтобы личным примером показать подчиненным, как надо торговаться. Ах, если бы он знал, что сегодня не его день, он лучше бы поиграл с друзьями в маджонг (китайское домино).
У дверей звенит бронзовый колокольчик, и входит еврейский мальчик. Он вежливо здоровается, соколиным взором выхватывает на полке за спиной у хозяина лавки самую дешевую пару туфель и равнодушно спрашивает:
- Сколько это стоит?
- 300 юаней, - не оборачиваясь к обуви, лениво отвечает торговец.
- Ты меня обманываешь, - спокойно возражает еврейский мальчик, - это не может стоить 300 юаней.
Торговец обувью в легком замешательстве, он вынужден посмотреть на предмет спора.
- Эта пара стоит 300 юаней, - повторяет он свою начальную цену, но уже не столь уверенно.
-Эти туфли не могут стоить 300 юаней! – категорично утверждает еврейский мальчик.
- А сколько же они могут стоить? – делает вид, что удивляется, один из самых опытных торговцев обувью с улицы Ябаолу.
- Минимум – 500 юаней! – сражает его наповал молодой нахал с Малой Арнаутской.
Пекинский обувщик, впервые оказавшись в столь глупой ситуации, не находит сразу, что сказать на это.
Еврейский мальчик берет с полки туфлю и вертит ее в руках, горячо комментируя при этом:
- Смотри, это же натуральная кожа! Этой подошве не будет сноса! Какой модный каблук! Какая мягкая стелька! И ты утверждаешь, что эта пара стоит 300 юаней?! 500 юаней и не меньше!!!
- Тебе отдам за 400, - говорит сбитый с толку обувщик.
- Всего-то за 400? Да я не дам за них и 40! – диаметрально меняет тактику торга еврейский мальчик. – Разве я похож на дурачка? Каблук-то сделан из картона! Это же самый дряной кожзаменитель! В эти туфли можно обуть лишь покойника!
- Можно подешевле, - неуверенно говорит хозяин обувной лавки.
- Беру за 50!
- Отдам за 100!
- За 100 - три пары!
- Забирай, - соглашается совсем запутавшийся в расчетах торговец обувью, краем сознания все-таки понимая, что продешевил, минимум, вдвое.
- Если порвутся, принесу на замену, - ставит точку в торге еврейский мальчик.
Пекинский обувщик согласно кивает головой. Сейчас у него одно лишь желание – прийти в кабинет и вызвать по телефону девушку из массажного салона, чтобы она своими сильными пальцами нащупала на его голове обезболивающие точки, намяла шею и плечи.
Я выхожу из обувной лавки вслед за еврейским мальчиком. Узнав во мне соотечественника, он жалуется:
- А ведь обманул меня китаец. Живу я здесь больше года, и еще ни в одном магазине мне ни разу не заменили бракованную обувь. Вся прихожая завалена порванными туфлями.
- Но почему же ты не покупаешь по 200 юаней хорошую обувь? – спрашиваю я.
- Оно, конечно, надо бы так, - соглашается еврейский мальчик, - но я не столь богат. Зато, каждую неделю – в новых туфлях.
Теперь-то я знаю, за что китайцы очень уважают евреев.
МИШКИНО КАРГО
Мишку я знаю давно – он мой земляк по Благовещенску. За свои тридцать с небольшим лет он перепробовал много занятий - перепродавал подержанные «тойоты» и «ниссаны», был валютчиком-менялой и даже приторговывал наркотиками в ночном клубе.
И вдруг встречаю его в Пекине на улице Ябаолу. С удивлением узнаю, что Мишаня остепенился – стал владельцем карго (так здесь называют маленькие транспортные предприятия). Но, при более подробном знакомстве с его новым бизнесом, убеждаюсь, что своим жизненным устоям этот человек нисколько не изменил.
То, чем занимается Мишка, можно назвать серой логистикой в ее классическом виде.
Он снимает на Ябаолу небольшое складское помещение, здесь же, за перегородкой, его офис площадью полтора квадратных метра. В найме у него русская студентка-переводчица и пара-тройка грузчиков-китайцев. Регистрационных документов, естественно, никаких. Между тем, Мишаня весьма популярен у предпринимателей средней руки, особенно, из нашего города.
Надо видеть расписки, которые Мишка выдает своим клиентам: «Я такой-то (паспортные данные) принял от такого-то груз (краткое описание) стоимостью во столько-то долларов. Груз будет доставлен в указанный срок туда-то. В случае порчи или пропажи груза, обязуюсь полностью возместить ущерб. Дата, подпись».
Если кто-то из клиентов просит более весомых гарантий, Мишаня предъявляет свидетельство о праве собственности на квартиру в нашем российском городе. Почти всем этого бывает достаточно для подтверждения его платежеспособности.
Так и хочется сказать им: «Люди, разуйте глаза! С чего вы взяли, что этот тип, в случае чего, будет продавать свою квартиру, чтобы вернуть вам деньги?!».
Мой знакомый, как это свойственно всем аферистам, производит впечатление исключительно честного человека. Плюс к благообразной внешности – шикарный автомобиль, золотая цепь на шее и дорогие часы на руке.
Но Мишка, как бы он не надувал передо мной щеки, босяк по жизни. Как и прежде, мешает водку с пивом. За вечер в ресторане он выкладывает мне все свои сокровенные тайны, хоть я и не прошу об этом.
Сам Мишаня в логистике никто и звать его никак. Собранные грузы он передает более серьезным транспортным компаниям. Серьезным, не в смысле их надежности, а по масштабам серой логистики.
Вот и представьте, в чьи «надежные и заботливые» руки попадает ваш груз после того, как вы поручили его доставку подобным деятелям. Случись внезапная замена «прикормленных» таможенников, и вся эта серая логистическая схема полетит в тартарары, а груз, оформленный с нарушениями, будет арестован.
И ищите потом Мишку (Эдика, Мустафу) на необъятных просторах Китая. А коль найдете, то попробуйте отсудить у него свои деньги. А если отсудите, попытайтесь получить их по исполнительному листу.
В последний приезд на Ябаолу я не нашел своего земляка по старому адресу – там было другое карго. Не отвечал и его сотовый телефон.
СЕНЯ ХИТРОВАН
Одна из достопримечательностей улицы Ябаолу – магазин и аптека "Сеня". Магазин - с российскими продуктами (водка, пиво, консервы, шоколад, майонез и пр.).
А вот про аптеку надо сказать отдельно. Зная тягу русских ко всякого рода чудесным китайским снадобьям, Сеня написал и развесил там очень оригинальную рекламу:
«Очень хороший препарат от перхоти – испробовала на себе!», «Таблетка для женщин. Выпил – через 10 минут секс хочу», «Мужская потенция. Одна таблетка - 3 дня стоит не падает». И прочее в том же напористо-убедительном стиле.
Не устояла и моя спутница, купила "сжигатель жира". Аптекарь обещал через месяц употребления, в день по капсуле, результат – потерю 8 кг лишнего веса.
Потом мы показали коробочку из-под этих пилюль в китайской государственной аптеке. Нам объяснили, что это вообще не лекарство, а что-то травяное. Совершенно безвредное, но и настолько же бесполезное.
Месяц прошел, контрольное взвешивание показало, что 150 юаней на «сжигатель жира» были потрачены зря. Но, кому уже предъявить претензию?!
Хитрован этот Сеня! Разбогател на продаже лекарственных пустышек, благодаря юморной рекламе. Интересно, сам додумался или кто-то из русских челноков начала 90-х прошлого века такой ход подсказал?
Сейчас Сеня миллионер, и сам за прилавком уже не стоит. Но дело его не затухает. У молодых продавцов и аптекарей язык столь же хорошо подвешен и врут они, не краснея. Вижу, появился в заведении новый отдел - с семенами овощей. Написано, что вырастут из них огурцы длиной с метр и арбузы такого же диаметра. Сразу вспомнилось Общество Гигантских Овощей и Незнайка. Я тогда посмеялся и те семена не купил, а сейчас жалею.
В аптеке и в магазине у Сени можно делать на память фото и видео. Потом эти картинки и ролики появляются в Интернете. И не удивительно, что вновь прибывшие туристы часто спрашивают на Ябаолу, как пройти к аптеке «Сеня».
На другом конце улицы Ябаолу есть еще один магазин русских продуктов – «Юра». Но, «Юра» не конкурент «Сене» - покупателей там заметно меньше. Нет у «Юры» такой креативной рекламы и почему-то запрещено снимать на фото- и видеокамеры.
Вряд ли Сеня с улицы Ябаолу знает, что где-то существуют такие мудреные предметы, как «маркетинг» и «паблик рилейшнз». Одно слово – самородок.