Я хочу поведать вам фронтовой рассказ моего отца Петра Антоновича Муранец, кавалера двух орденов Славы.
Весной 1945 ему было чуть более двадцати лет.
Пятый Донской кавалерийский полк, в котором он служил, освобождая страны Европы, двигался к границам Германии. Позади остались освобожденные Украина, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Австрия.
Весна выдалась дождливой, дороги развезло, вырытые, хоть и прикрытые, окопы наполнялись водой.
Отец был рядовым бойцом противотанкового орудия. Я с трудом понимала, что это за орудие, он пояснил: это оружие для поражения лёгких и средних танков, бронемашин на расстоянии в пол километра, вес около 20 килограмм, большой ствол, устанавливали она два резиновые колеса, и упряжь лошадей тянула это орудие по всем военным дорогам на огневые точки.
Затем лошадей уводили за 15-20 километров в укрытие, а бойцы с оружием оставались на передовой и вели огонь по противнику.
Однажды после ночного боя, встав пораньше, отец взял своего боевого коня, который не раз спасал ему жизнь, и повел его на водопой.
Утро обещало быть солнечным, но туман ещё стелился у реки. Кони, хотя и отдыхали, но всегда были голодными, спуск к реке был пологим, конь щипал молодую травку.
Петру вспомнилось родное село. В детстве, работая на овчарне, которой заведовал его отец, он научился подолгу размышлять о мире природы, в душе он был романтиком.
Каждой весной природа представала перед его взором во всем многоцветие степных трав, величии сопок, осенью - седовласым морем ковыля.
Он очень любил рисовать, и это у него хорошо получалось. Отец его, Антон Яковлевич, был верующим, сильным духом человеком, но, провожая его на фронт, перекрестив, смахнув набежавшую слезу, тихо сказал: «На все милость Божия, я буду молиться, прося Господа, чтобы ты вернулся,
- и добавил,
- как бы я хотел, чтобы хоть когда - нибудь люди поняли, какая страшная ответственность лежит на них за все несчастья на нашей земле и какая слава будет людям за все хорошее, что они сотворят в этом мире».
Обняв сына ещё раз, он повернулся и пошёл к дому.
Антон Яковлевич сам воевал с немцами в 1914 году, побывал и в плену, на своей шкуре испытал все тяготы войны.
Петру вдруг невыносимо захотелось домой, но, отогнав мысли о доме, он оглянулся вокруг.
Красота неописуемая! Казалось, Создатель, не жалея красок, хотел привлечь внимание людей к этому удивительному миру добра и любви.
Все создано для радостной жизни без страха и боли.
Невдалеке зеленел лес, травка тянулась к солнцу, река мирно шелестела волнами.
Какое теплое и доброе утро! Вдруг мысль, как молния, пронзила его сознание: «Что это со мною? ...Ведь вокруг идет война... Это ненормальное состояние не совсем здоровых людей. Что там еще ждет впереди?..»
- так размышлял Петр, спускаясь к реке.
На прибрежной поляне стояли прошлогодние снопы кукурузы, она в тех краях растет огромной высоты. Конь,щипал молодую травку. Проходя мимо снопа кукурузы, он повернул голову и ухватил один из листов, сноп развалился, и в нем оказались два немца. Петр не растерялся, громким голосом скомандовал: «Хэндэ хох!» Это одно из немногих немецких выражений, которые знали все бойцы. И тут, к великому его удивлению, все снопы, покрывавшие поляну, рассыпалась, как карточные домики.
И перед Петром оказалось около полусотни грязных, худых, обросших немцев, у некоторых из них было оружие.
Тут Петр вспомнил, что винтовку оставил в окопе, но отступать было поздно. Грозным голосом он скомандовал: «Сдать оружие! Построиться!»
Немцы послушно выполнили приказ, и Петр повел их к своему командиру.
Глядя на измученных «победителей», которые кидали голодные взгляды в сторону полевой кухни, откуда на всю округу разносился запах пшенной каши со шкварками, командир приказал:
«Накормить незваных гостей» Все бойцы высыпали смотреть, кого это там Муранец привёл к ним на завтрак?
Видя голодных немцев, многие покорно согласились поделиться с ними своим завтраком. Весь день бойцы шутили над Петром:
«Тебя, Муранец, нельзя больше одного отпускать, а то еще и на ужин кого - нибудь приведешь!»
А если подумать, все могло обернуться и боем, и тогда, кто знает?
А старый немец после завтрака объяснял, что устали прятаться, убивать, что войне - капут! А когда увидели такого молодого, бесстрашного, красивого бойца, да еще и без оружия, решили: не может такой воин не накормить нас.
На мой вопрос: «Почему отец как будто жалеет врагов своих?» - он отвечал: «Мы все были солдатами своих стран, и немцы, и мы, каждый из нас давал присягу служить своей Отчизне до последнего вздоха.
А если ты дал слово - держи, иначе какой же ты защитник. Но уж коли проиграл - умей признать себя побежденным, хоть и нелегко это.
Только сильные духом люди способны признать поражение. Конечно, пулю себе в лоб пустить, может быть, легче, но в этом мире можно многое поправить, кроме греха самоубийства, и об этом надо помнить всегда!»
Меня всегда поражало, как это мой отец, пройдя такую бойню, остался самым большим оптимистом и жизнелюбом в нашей семье. И до сих пор, вспоминая те страшные годы войны, никогда не говорит о немцах со злостью или ненавистью и нам не позволяет. С юмором - пожалуйста!
Поистине христианская любовь живет в сердце моего отца! Он действительно сумел полюбить врагов своих.
И в те послевоенные годы, когда в селе было полно немцев - переселенцев из России, он чем мог помогал каждой семье и всех окружающих учил видеть в них прежде всего все хорошее, ценить их как людей труда, всегда находил лучшие качества в каждом из них и всем о них рассказывал.
Сейчас, когда моему отцу 85 лет, он по - прежнему остается жизнелюбом - романтиком. Может, оттого, что в нашем многонациональном селе всегда царили любовь и взаимопонимание, люди разных национальностей долгие годы не пытались никуда уезжать, продолжали жить там, где в невыносимо трудное время они обрели почву под ногами, где их не корили, а поддерживали.
К отцу по-прежнему тянутся люди, а дети тех немцев, которые стали уезжать за красивой западной жизнью в Германию, звонят и пишут ему, а при каждом приезде в родное село, которое вырастило их, приходят к моему отцу - посидеть, поговорить, отдохнуть душой.
Кто искренно любит Богом дарованную жизнь, тот не может не любить ближнего своего, будь то друг или враг.
Человек, делающий других людей счастливыми, никогда не будет несчастным. 2008 год