Жил на свете старый глупый пёс
в доме у обходчика.
В апреле
стряхивали снег последний ели,
доедал рябину пьяный дрозд.
Лаем всю округу будоража,
пёс прощался,
оставляя кров.
За мечтою уходил бродяжить
он до первых зимних холодов.
Жил охотой,
ел в пути немного
и худел, растрачивая жир.
Для него железная дорога
представляла некий ориентир.
Вдоль неё -
где шагом, где трусцою -
каждый день по три десятка вёрст
за своей неведомой мечтою
шел упрямо старый глупый пёс.
Мы в июле встретились случайно:
в тёмном небе плавала звезда,
пёс лежал на насыпи, печально
провожая взглядом поезда.
И в глазах у исхудавшей псины
из алтайской дремлющей глуши
отражались смутные картины -
образы
иной,
чужой души.
А когда ноябрь уплыл за плёс,
дни за днями в вечность облетели,
я заехал в гости - пили-ели -
и старик-обходчик произнёс:
- Будет мне зимою этой горше.
- Что случилось?
Твой не беден стол.
- Пёс из лета не вернуётся больше.
Может, умер...
Может быть, дошёл.