Пожилой чукча, ловко управляя собачьей упряжкой, вёз Платона в Ванкарем. Климат Чукотки очень суров. Сурова и строга природа. Мороз крепчал. Юноше казалось, что он продрог до костей. Ему хотелось в тепло. Оленьи шкуры, которыми он был укрыт, не спасали. Перехватывало дыхание. Он не мог пошевелить руками и ногами. Дремота одолевала его, под монотонное пение чукчи он погрузился в сон. Проснувшись, Платон огляделся, понял, что находится в большой конусообразной переносной яранге. Он увидел молодую девушку чукчанку. Одета она была в традиционное платье чукотских женщин «Керкер» - комбинезон до колен, сделанный из оленьих шкур, расшитый мехом лисы и росомахи.
«Как я здесь очутился?» Хотел спросить, но не услышал своего голоса. «Что со мной?» Он попытался приподняться, но не смог.
- Лежи, ты болен, однако. Ты слаб ещё. Уже неделя, как отец привёз тебя. Я врач. У тебя воспаление. Поправишься – поедешь дальше. Девушка говорила чисто, без акцента. – Я всё это время не отхожу от тебя.
Платону стало неловко. Приподнял одеяло, посмотрел вниз и понял: он совершенно голый. Девушка, засмеявшись, заметила: - Я раздела тебя, растирала медвежьим жиром. Делала уколы, была высокая температура. Меняла тебе простыни, ты сильно потел и был мокрым. Отец привёз тебя без сознания. И чего тебе дома не сиделось?
Платон опять погрузился в сон. Ему снилась Москва, родители, редакция, лицо девушки. Он приехал на Чукотку в командировку, чтобы написать о жизни кочующих оленеводов. Осветить жизнь чукотского народа. Тридцатилетний, не женатый, он с удовольствием ездил в самые отдалённые уголки России, что бы собрать материал для репортажа.
Временами, приходя в себя, он рассматривал девушку, ухаживающую за ним. Молоденькая, с удивительным разрезом карих глаз, двумя смешными косичками, она скорее была похожа на школьницу, чем на доктора. Она не смущалась под его взглядом, наоборот, взгляд был открытым, полон беспокойства и тревоги. Платон понимал, она беспокоится за него. Ему было приятно. За ним давно так никто не ухаживал.
- Как зовут тебя?
- Дина, чуть помедлив, произнесла девушка.
- А меня – Платон. И как долго я здесь нахожусь?
- О, довольно долго, однако.
Юноша рассмеялся. Девушка смутилась, поняв, что сказала что-то ни так.
- У тебя смешно получается, говоря слово – однако, - пояснил он.
Девушка рассмеялась задорным, мелодичным смехом. Платон смотрел на девушку и удивлялся: как же она хороша! Он любовался Диной. «Хороша, ох как хороша!». В груди что-то ёкнуло, сжалось, сладостная истома разлилась по всему телу. Он не мог отвести глаз от девушки. Вскоре Платон стал подниматься, но быстро уставал. Слабость одолевала его. Чукчанка так - же находилась рядом, помогая ему. Юноша спросил:
- Почему ты здесь, со мной, а не в посёлке?
- Я врач, и выезжаю на стойбище к оленеводам. Мой отец сообщил, что ты болен. Я приехала. Но когда ты поправишься, я уеду. - Опустив голову, с грустью произнесла девушка. Этот парень нравился ей. Он так не похож на соотечественников: высокий, мускулистый, с синими глазами, ну как в такого не влюбиться! И Дина влюбилась в него. Пока он был в бессознательном состоянии, она любовалась им. Растирая медвежьим и акульим жиром, девушка закутывала Платона в оленьи шкуры, иногда и сама ложилась с ним рядом. Ей было приятно ощущать его тепло, прижимаясь к нему.
Платон и Дина подружились. Девушка нравилась Платону. Он стал чувствовать себя лучше. Выходил на воздух. Дина поддерживала его. Иногда она становилась на лыжи и убегала, чтобы навестить больных пациентов. Возвращаясь, вместо привычного «Здравствуй» она говорила: «Чай пауркэн кыт-кыт», что означает, «Сначала попьём чаю чуть-чуть» и приглашала к чаепитию. Они подолгу разговаривали. Платон рассказывал ей о Москве. Расспрашивал о жизни девушки. Юноше не хотелось уезжать. Он так привык к Дине, что не хотел расставаться.
Настал день отъезда. Раскрасневшаяся от мороза девушка вбежала в чум:
- За тобой приехали, Платон. Бери свои вещи и будем прощаться, – дрогнувшим голосом произнесла она.
- Дина, Дина! Я люблю тебя! Выходи за меня замуж! Поедем со мной в Москву. Я познакомлю тебя с родителями. Но, вспомнив родителей, парень запнулся. Родители наверняка не обрадуются выбору сына. Но и с Диной расстаться навсегда он не мог. Она стала для него самым близким и родным человеком. Он женится на ней. Вместе они будут счастливы.
- Поедем, Дина. Я не смогу без тебя, родная.
Девушка с любовью смотрела на Платона. В её глазах была такая неподдельная грусть, что парень вздрогнул. Ему не хотелось разлуки.
- Ты поезжай. Если не передумаешь, я приеду. Познакомишь меня с родителями. Я никогда не была в Москве. Как только пройдёт праздник молодого оленя, я приеду. Мне трудно с тобой прощаться. Я люблю тебя, Платон. Без тебя мне будет плохо, однако.
Платон знал, что после Кильвэя мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь, на летние стоянки. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным. Праздник молодого оленя – это ещё и прощание перед долгой разлукой. Услышав её «однако» Платон рассмеялся. Рассмеялась и Дина. Они обнялись. Старый чукча, отец девушки, торопил его: надо ехать засветло.
Прилетев в Москву. Платон погрузился в работу. Его не покидали мысли о Дине. Однажды вечером он решил рассказать родителям о девушке и своей любви к ней.
- Мама, папа, я решил жениться.
- Ну, наконец-то. А то мы с отцом уже волноваться стали, как бы наш сын не остался старым холостяком, а мы без внуков. На Эльвире? А что, хорошая девушка, да и к тебе не равнодушна.
Вспомнив избалованную, и бесцеремонную женщину Платон поморщился.
- Нет, мама, я женюсь на славной девушке, которую очень люблю. Это – Дина. Она с Чукотки. Я встретил её, когда был в командировке. Она ухаживала за мной, когда я болел.
- Это из чувства благодарности ты хочешь на ней жениться? Ты хочешь привести нам какую- то дикарку? В нашу трёхкомнатную квартиру! Уж не думаешь, ты, поселить её здесь? Мы столько сил и денег вложили, чтобы иметь всё это. Она ведь чукчанка. Как она будет здесь жить? Для неё что, чум поставим в комнате? Нет, сын, не смеши. Мне не нужна такая невестка! – В запальчивости прокричала мать.
- Ну, что ты молчишь, отец? Скажи, что ни будь, – обратилась она к мужу.
- А что говорить. Это выбор сына. Пускай приезжает эта Дина. Посмотрим, пообщаемся. Может она и в самом деле хорошая девушка.
Софья Андреевна не захотела больше ничего слушать поднялась из-за стола и вышла. Из спальни раздались рыдания.
- Ничего, сынок, успокоится. Нравится – женись. Отец не стал отговаривать сына от женитьбы на чукчанке. Он встал и пошёл успокаивать жену. В душе он тоже был недоволен выбором сына. Но не стал отговаривать. Сын взрослый и сам решает с кем жить. Может это судьба, ведь не зря же он попал в такой далёкий край. А может она и в самом деле хорошая девушка. Пусть приезжает. Познакомимся.
К приезду Дины родители готовились тщательно. Они пошли на уступки сына. Но в душе мать надеялась, что свадьба разладится. Что она сможет убедить сына не жениться на девушке. Платон уехал в аэропорт, встречать невесту. Родители накрывали на стол в ожидании обоих.
Резкий звонок в дверь. На пороге стоял Платон с очень миловидной девушкой, современно одетой. Платон подтолкнул невесту вперёд, представляя её родителям.
- Это – Дина.
Девушка засмущалась под взглядом родителей, которые бесцеремонно разглядывали гостью.
«Хороша. Красавица». Мать Платона одолевали противоречивые чувства: девушка понравилась ей, но мысль о том, что в её квартире будет жить чукчанка, не давала покоя. Она даже представить не могла, что родственники девушки приедут к ним. Будут разгуливать по квартире в унтах и в своей национальной одежде из шкур оленей. А может, даже бить в бубен… Женщину передёрнуло. Нет, не бывать этому! Но как сказать сыну об этом? Она решила пока ничем не выдавать свою неприязнь к Дине. За обедом Софья Андреевна заметила, как ловко девушка управляется ножом и вилкой. Как непринуждённо она держится и поддерживает разговор. Дина всё больше нравилась ей, но она не хотела мириться с выбором сына. – «Это я должна буду прописать её? Может она нацелилась на жилплощадь в Москве?» - Женщину беспокоили дальнейшие события. Она не знала, как поступить. Узнав, что сын с Диной подали заявление и через месяц свадьба, ей ничего не оставалось, как смириться с женитьбой сына и готовиться к свадьбе.
Родственников Дины на свадьбу приехало мало. Всего несколько человек. Одеты они были в обычные костюмы, но на ногах были унты. Невысокого роста, с обветренными лицами, они держались достойно. Софья Андреевна присматривалась к новым родственникам, к родителям невестки и не находила в них ничего непристойного. Но своим родным и друзьям представляла как бы с извинением: что сделаешь, сын выбрал. Да, бедненькая, но грамотная, врач. Ей было неловко, что невестка – чукчанка. Родственники наоборот приняли родных Дины хорошо. И ничего зазорного в этом не находили. Невеста им нравилась. Когда стали одаривать молодых, родители Дины преподнесли ключи от квартиры в Москве, которую купили для молодых и ключи от автомобиля. А остальные дарили деньгами. Суммы были такими большими, что Софья Андреевна, да и все гости были шокированы такими щедрыми подарками. Оказалось, что девушка не такая уж и бедная! А когда преподнесли Софье Андреевне шкурку соболя на воротник, она потеряла дар речи. Прослезилась и подсела к своей новой родственнице. Они обнялись и расцеловались. Неприязнь, которую женщина испытывала к невестке и её родным, растаяла. Она уже не смотрела с пренебрежением на новых родственников. Софья увидела в них обычных людей, закалённых суровым краем, трудолюбивых и простодушных, со своими обычаями и укладом жизни. Она поняла – эти люди не умеют хитрить и ненавидеть, они могут только любить. Ей захотелось сделать сватьюшке, что ни будь приятное. Она сняла с себя дорогое ожерелье и протянула женщине. Та достойно приняла его и, сняв с себя амулет, одела на шею Софьи Андреевне. Они опять обнялись и с любовью стали смотреть на детей.
После свадьбы, провожая новую родню на самолёт, мать Платона приняла приглашение родственников побывать на Чукотке. Ей и самой хотелось увидеть этот малознакомый и суровый край. Должна же она знать, где и как жила и воспитывалась невестка. Женщина пообещала приехать в Ванкарем и непременно с внуками.