Мне б любить тебя множеством способов, полагаясь на тень-темноту,
Чтоб не красться опасливой поступью, а по волнам, как должно хвосту,
Серебристо - русалочье - рыбьему, бить наотмашь, когда за тобой
Я плыву, мой единственно избранный, мой возникший на суше прибой.
Сотворить бы тебя не из мрамора – изваять из глубинной воды,
Донырнуть, где придонная амфора, словно арфа морская звучит,
Сколько хватит руки, дотянуться бы до плеча, а не хватит, то всплеск
Дорисует касания линию, растянувшись волной в арабеск.
Вот гребок – и предплечье изваяно. Прижимаюсь к нему, позабыв,
Что сама я в воде, и желательно сделать вдох среди волн чумовых.
Силу чувствуя, взмах баттерфляевый попадает в объятья твои!
И теперь мотыльком бьюсь я с пламенем, вновь дыханье своё затаив.
Но огонь тот водою не тушится, и с какой стороны ни смотри,
Справа – слева, как кролем заученно, я вдыхаю – и все короли,
Позабыв про величье из мрамора, верно служат теченьям морским,
И Нептун над разбитою амфорой потрясает трезубцем своим.
Милый мой! На тебе замыкается этих способов тонкая нить…
Мне б любить тебя так, чтоб не каяться!
И из амфоры всё же испить.
27.08.2015