Меня с почётом провожали всей деревней. Весёлые песни накрывали поле мажорными волнами. Подруги вытирали слёзы. Старший брат отводил глаза, а мать вовсе осталась дома. За месяц она так и не смогла смириться. Наверное, устала плакать. Я не виню её. Пусть скорее меня забудет. Отец, держа меня за руку, медленно вёл к лесу. От самого дома он смотрел только себе под ноги. Словно и не было его рядом. Оболочка. А душа спряталась глубоко внутри и забылась.
Добрый люд радовался и приплясывал. В эту весну несчастье минуло их дом и остановилось в нашем.
Какая, всё-таки, глупая жертва – отдавать девушку или юношу лесу. Но слышала я старые легенды о том, как бунтовали люди и не платили эту дань. И набегали ночами лисы и волки. И каждодневно приходил из леса ветер, поднимал землю. Совы вместо мышей клевали цыплят, а летучие мыши кусали младенцев.
Сказки? Но ведь сама я видела в прошлую весну, как зашумел радостно тёмный лес, когда скрылся в нём жертвенный парень. Он был красив. В тот вечер он спрятал свои бездонные болотные глаза за чёрными волосами. Единственный сын семьи.
Ведь сама я слышала, как птицы лесные хором защебетали на закат, подпевая нам.
Сама чувствовала, как поглотив жертву, жаркий, словно летний, ветер вырвался из леса и укрыл нас с ног до головы. Мы прекращали петь лишь с последним лучом солнца. И так каждый год.
Лес был благосклонен.
Но в эту раннюю весну с первой капелью текла с моей крыши не кристальная талая вода, а кроваво-красная. Разорванный петух свисал с крыши, да пара ястребиных перьев лежала под ним. Лес сделал свой выбор.
И вот я иду в темнеющую с закатом и без того непроглядную чащу. В самом нарядном своём платье, которое мать берегла на выданье. Зябко. И лишь жаркая ладонь отца до боли сжимает мне руку в последний раз…
В последний раз смотрю на брата. Взгляд его мокрых от слёз глаз застыл на мне, словно впечатывал в память мой образ. И в последний раз брат горько отвёл глаза.
Отец отпустил мою руку и в последний раз поцеловал мой лоб. Он так и не взглянул на меня. Развернулся и скрылся в толпе.
«Жертва уйдёт – счастье придёт» - весело пели односельчане от мала до велика. Когда-то так пела и я.
Закрыла глаза и вошла в холодный лес. Шаг, и ещё. Голоса перестали слышаться раньше, чем должны были, как мне казалось. В тишине внезапный холодный поток окутал моё тело и вырвал изнутри всё тепло, унося его мне за спину туда, где этого знака так ждут. И мне уже не холодно. Моя жизнь растворилась в чаще. Лишь оболочка с сознанием. Это другое место. Здесь лес, но здесь пустота.
Моя пустота.
Страшно? – нет.
Старая знахарка сожгла знакового петуха в сосновых шишках и кормила меня по-вечерам этим пеплом. День за днём все чувства засыпали во мне, оставив в бездушном теле лишь один отголосок человечности – смирение.
Но вот я иду вперёд, и с каждым шагом просыпаются во мне былые обида, злость, страх. Только назад не повернуть. Я принадлежу лесу, и он вступил в свои права. Этой власти нельзя перечить. Она вокруг меня, она внутри меня, она не пускает назад, размывая каждый предыдущий шаг в небытие.
- Ты мертва. – звучит он в голове.
- Нет. – шепчу я.
- Ты моя. – он не требует, он утверждает.
- Да. – он прав.
- Ты мертва. – повторяет голос леса, удаляясь.
- Да. - и холодные слёзы текут по холодным щекам.
Сколько я бродила, час или годы? Разве есть выход в моей пустоте?
Случайные лесные звери то боязливо поджимали хвосты, то скалились и удалялись. Они не видели меня, но чуяли. Когда мне стало всё равно?
А лес был прекрасен. Через тёмные кроны к земле тянулся нитями свет, укутанный плащом голубоватой дымки. Он как надежда. Вот только на что? Мысль упрямо ускользала от меня, топталась на задворках сознания, словно её не пускали. В голове царственно восседало одно лишь восхищение лесом, не желая уступать. Я упивалась видом бесконечной хвои, лиственных крон и могучих стволов. С земли поднималась густая трава, плотно сплетаясь с папоротником. Я шла легко и свободно, словно сквозь, но как?.. Только для этой мысли места тоже не было.
Внезапно замечаю блеск. Но тут же отвлекаюсь от него. Что-то не даёт мне смотреть. Уводит. Зовёт. Но снова блеск. Дорожка серебра в густой траве. Что это?
- Нет, лес, подожди. Я только посмотрю.
Он сопротивляется, но сопротивляюсь и я.
Это блеск зовёт меня капелькой тепла, такого непривычного, забытого, живого.
Ещё ближе. Дорожки стало две. Тонкие сияющие нити в высокой траве, жадно скрывающей это сокровище. Я еле их вижу.
Ещё ближе, ещё… Рельсы! Железная дорога! Последние годы все только о ней и говорят. Откуда она здесь? Куда ведёт?
Слышу яростный вой леса. Только он уже не властен. Лесной свет всё пытается затмить собой блеск пути – не выходит.
Я встала на тёплую тропу и пошла по шпалам. Вокруг яростно бушевал лес.
- Вернись! – звал он меня то нежно, то властно, то угрожая расправой. Какая расправа? И так мертва.
Чем дальше шла, тем уютнее мне становилось. Маленький уголёк заботливого тепла рос с каждым шагом в большой костёр жизни. И, когда я уже почти почувствовала себя как раньше живой, увидела поезд, медленно уходящий вперёд. Чудо. Прежде видела его лишь на картинке. Догнать ли?
- Решай сама, девочка. – Услышала я другой голос в голове. - Но поезд не останется ждать, он уйдёт.
И я побежала.
Лес зарычал, набирая силу. Ветви деревьев ледяными цепями хватали меня за руки. Рвали кожу. Боль!
- Я живая! Живая! - радостно кричало давно, как мне казалось, застывшее сердце. И я несусь дальше. Вот он, поезд! Задняя дверь вагона открыта. Меня там ждут. Ещё рывок, и я внутри. Мне тепло! Как же тепло! Светло. Спокойно. Оглядываюсь, и лес тает в свете. Поезд словно барьер. Он спас меня.
В вагоне много лавок. Всё занято. Другой вагон. Третий. Восьмой. Сбилась со счёта. Мест нет ни где. И тихо. Все, как один, спят. Сколько же вы страдали, прежде чем попасть сюда?.. И куда он нас везёт?
- Это не важно, - прозвучал голос, - Они нашли покой.
Всматриваюсь в людей рядом, зову, бужу – безуспешно. Хватаю прислонившуюся к окну девушку, трясу – ничего. От злости резко разворачиваю её к себе…
Сестра!.. Моя троюродная сестра. Шесть лет назад она тоже была отдана. Смотрю на неё и оседаю. Сестра не дышит. Они все! Все не дышат. Все мертвы…
Сквозь шум в голове слушаю стук колёс.
Ничего не понимаю…
Ничего не хочу…
Холодные слёзы текут по холодным щекам. Это тепло – обман. Оно не моё.
Тоска свалилась многотонным грузом. Надежда была пустой. Горько. Глупо. Не хочу. Устала. Устала бессмысленно идти вперёд. Интересно, когда именно остановилось моё сердце? Не здесь ли? Мне не найти в этом мире приюта…
Рядом заметила свободное место. Я легла на койку, растворилась в чужом тепле и закрыла глаза. Чтобы больше никогда. Никогда! Никогда не проснуться…
*****
- Теперь ничья! – самодовольно объявил голос света.
- Зачем ты это делаешь? – не в первый раз за сотни лет спросил его голос тьмы, - Я ведь дал ей шанс. Если бы она вышла из леса, получила бы новую жизнь. А ты просто убил её! Убирайся из моего леса! В конце концов это мои жертвы. Мои!
- Девочка сама меня выбрала, - небрежно отозвался свет, - Я всех их отберу.
Но голос тьмы промолчал. Ведь далеко от этого разговора из холодного леса на залитую солнцем поляну вышел темноволосый парень с долиной болот в глазах. Парень, наполненный невиданной раньше никогда и никем жизнью.