Ночью я проснулась от того, что мне показалось – хлопнула входная дверь. Я накинула теплый халат, подкинула дров в печь – дома становилось больше сыро,чем холодно, и снова постучала к соседу. На долю секунды мне подумалось, что я слышу какой-то шорох, затем все стихло. Я открыла дверь. В гостиной никого не оказалось.
-Кирилл? – Я прошла в спальню, но и там никого не было. Кровать аккуратно застелена. – Чертовщина какая-то.
Я уже было решила вернуться, как заметила несколько мокрых следов возле двери. Почти в ту же секунду затылок пронзила острая боль и все вокруг меня погрузилось в вязкую и липкую тьму.
Очнулась я в своей постели, голова болела дико.
-О, слава Богу, ты пришла в себя! – Рита сжала мою руку. – Я так переживала! Как ты?
В кресле напротив сидел Кирилл, задумчивый, чуть более чем обычно.
-Нормально... Жить буду...
-Я так переживала! У тебя был жар! Не мудрено... в такую погоду! Как хорошо, что нам по ошибке занесли твои письма!
-Письма?
-Два, от родителей. И еще одно, без отправителя. Большой такой конверт. Слава стучал в дверь, звонил, но ты не открыла... Мы так беспокоились! Хорошо, что Кирилл нас пустил и вот... Ты была без сознания!
-Где?
-Что значит, где?! Дома, в кровати! Выпей, доктор сказал принимать это лекарство не меньше недели.
Я поморщилась.
Рита просидела до самого вечера, и лишь когда совсем стемнело, отправилась домой, предварительно оставив ряд инструкций, касаемых моего здоровья и лекарств, Кириллу.
-Ты ничего не хочешь мне рассказать? – первое, что спросила я, когда молодой человек вернулся в комнату, проводив мою подругу.
-Наверное, сейчас не самое подходящее время...
-Не самое подходящее? Меня чуть не убили в своем собственном доме, в городе, где милиции как таковой нет последние кучу лет! У нас никто даже двери не запирает, когда из дома уходит!
Он промолчал.
-Мне нужно подумать, прежде чем объяснять. То, что я рассажу, может оказаться очень опасным.
-Опасным?
Кирилл кивнул.
Прошло несколько дней. Я пришла в себя, голова почти не болела.
-Если дождь не прекратится, нас совсем затопит.
Очередное утро, с серыми, даже еще более серыми облаками, низкими и холодными. Уже ненавистный дождь. Резкие порывы ветра склоняют к самой земле деревья. И повсюду – вода. Река давно вышла из берегов, затопив Набережные и кварталы, расположенные в низине. Конечно, там всегда готовы к подобным капризам природы и дома строят высокие, на сваях, но все равно – в такие дни мне не по себе.
-Ну и погодка... - Кирилл готовил завтрак. Повар он был не важный, но это все же лучше, чем покидать теплую постель.
- Я помню, лет пятнадцать назад Город почти полностью затопило. Даже у нас тут, наверху вода стояла в домах почти по пояс... – Я поежилась. Тот год, когда Река поднялась настолько, был особенно странным в плане погоды. Сначала почти два месяца лили дожди, лили не переставая ни на минуту. Все готовились к худшему, ведь на смену Осени должна была прийти Зима, и если бы морозы ударили внезапно – половина жителей Города просто бы не выжила. Однако в одно утро как по мановению волшебной палочки – выглянуло солнце, и в течение нескольких дней жаркая погода высушила если не все, то почти все. И уже потом пришла Зима. Впрочем, это была долгая Зима.
-Что ты знаешь о Долине?
Вопрос Кирилла не просто поставил меня в тупик. Между собой жители Города редко говорили о Долине и еще реже вспоминали о ней, стараясь даже не смотреть в ту сторону. Самые отважные охотники рассказывали, что перед Долиной на многие километры простирается только выжженная, черная земля и нет ничего живого.
-Не много... Я знаю, что оттуда не возвращаются. Это гиблое место.
-Но оно не всегда было таким?
-Нет, не всегда. До Войны все было другим. Наш Город, окрестности, Долина. И мы сами.
-И что же случилось?
-Никто не знает. – Я пожала плечами.
Кирилл долго смотрел на меня и мне стало неуютно от этого взгляда. Потом он достал из пачки очередную сигарету и закурил:
-Я думаю, что кое-кто все же знает, но предпочитает, что бы никто никогда не узнал всей правды.
Город возвращался к своей привычной жизни крайне медленно, устраняя последствия наводнения. Разрушенные мосты и дороги восстановили, дома укрепили. Облака льнули к самой земле, серые, грязно-серые, а от холодного ветра не спасала даже самая теплая одежда. Во всем чувствовалось дыхание Зимы. В конце месяца Рита благополучно родила сына, Павлика.
-Ты знаешь... – Она привычно сидела в своем любимом кресле, только говорила полушепотом, что бы не разбудить малыша, - у меня в последнее время какие-то странные сны... Я в каком-то тумане, бегу, куда-то постоянно бегу, зову на помощь, а вокруг люди, но никто меня не видит, не слышит, все проходят сквозь меня. Один и тот же сон. С небольшими различиями...
-У тебя постоянно странные сны. Не бери в голову, отдохнешь и все будет хорошо.
-Может быть... ты права. Как твоя работа? Как твой сосед? Я его давно не видела...
-Я его в последнее время тоже не очень часто вижу. Не знаю, чем он занят, только дома почти не появляется. – Отчасти это было правдой. Только отчасти. Он и правда практически не появлялся дома весь этот месяц. Пропадал в Архиве, изучал Город, особенно его старую часть. Меня несколько настораживало это его увлечение и интерес к истории и всему происходящему, хотя, впрочем, не он один пытался найти ту самую правду. Но, увы, Город умеет хранить свои секреты.
-Он славный.
Славный, подумала я про себя. Только его рвение может до добра не довести. Почему-то я сама поежилась своим мыслям. И тут же вспомнила ночное происшествие, вспомнила его слова и мне окончательно стало не хорошо. Рита это заметила:
-Что-то не так?
Я лишь улыбнулась. Почему-то даже лучшей подруге я не могла рассказать обо всем случившемся. Это было странно и страшно. А кроме того, я до сих пор не знала, что именно произошло в тот вечер.
А за окном, в свете фонарей, медленно кружились и падали первые снежинки.