Похоже, что весь запас гневных и матерных слов, предназначенных Николаю Звягинцеву и его покойному деду, генерал исчерпал в бронированном помещении Gatehouse Bank и всю долгую дорогу до самой Москвы он даже не взглянул в его сторону. Трое оперов не отходили ни на шаг, безучастно сменяя друг друга в непосредственной близости к охраняемому телу.
Однако, покидая Шереметьевский терминал, генерал обернулся к нему, зажатому на заднем сидении двумя далеко не худенькими эфэсбэшниками, и примирительным голосом произнес:
- Ну, как, Николай Александрович, едем к нам или везти Вас домой?
На его усталом, покрытом испариной лице, читалась новая тактика допроса. Чуть прикрытые глаза, по его собственному мнению, выражавшие неважное самочувствие старого защитника отечества, таили не столько заинтересованность в сговорчивости пассажира, сколько затаенное желание побыстрее принять душ и накатить по-полной.
Он прекрасно сознавал очевидный провал, порученного ему на самом верху дела, но не оставлял надежду вывернуться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями для своей карьеры. Всю дорогу от самого порога лондонского банка он обдумывал возможные пути отступления и строил тактику взаимодействия с бизнесменом, что, скорее всего, оказался значительно хитрее и смелее, чем он предполагал. Элементарная вежливость и хорошо годами отрепетированное участливое выражение лица вкупе с вкрадчивым и бодрым голосом должны сработать. Надо показать сочувствие и свое рвение служить Родине, чтобы как-то расположить к себе упрямца. Напором тут не возьмешь.
- Вы прекрасно понимаете, что наше сотрудничество в этом важном деле не закончено. Мне хотелось бы, чтобы Вы поняли всю свою ответственность перед гражданами нашей великой страны... Наши люди заслуживают лучшей жизни... Мы должны довести до конца дело русского ученого Николая Владимировича Звягинцева... Так где же его рукопись? Очень надеюсь на Ваше понимание...- вкрадчиво увещевал смиренный служака.
- У меня есть только предположения... - не моргнув и глазом ответил Николай, попытавшись чуть наклониться вперед, как бы готовый к доверительному разговору.
- Можете смело мне сказать! - оживился генерал.
- Скорее всего рукопись мой дед спрятал в пещере, которую пол-жизни искал в Крыму, и которую всё же ему удалось найти... - виртуозно врал, с двух сторон стиснутый здоровяками, Николай.
Он многозначительно посмотрел в разом распахнувшиеся в предельном внимании светлые глазищи и замолчал, покосившись на своих попутчиков.
Машина остановилась у обочины шоссе и они с генералом остались с глазу на глаз.
- Вы имеете представление, где находится эта пещера? - совсем ласково задал вопрос Симкин начальник.
- Вы же, товарищ генерал, прекрасно знаете, что карта украдена из дома знакомой деда - вовсе правдиво ответил собеседник.
Некоторое замешательство военного чина позабавило Николая, но он сохранял на своем лице напускную серьезность, прекрасно помня о словах деда, прочитанных когда-то в записке из посылки. Генерал обдумывал свой следующий хитрый ход.
А дедов внук в очередной раз вспоминая дедову многоходовку, восхищался умением старика отвлекать пустяковыми шарадами от основного и важного. Он не даром оставил у Наталии Львовны отдельно от посылки с пустяками и ничего не значащим своим дневником, обманку-карту в запечатанном сургучом конверте. Именно на этот конверт и позарился вор, несомненно прежде убедившийся в бесполезности, спрятанных в коробке пузырьков и травок.
Невольно улыбнулся, отвернувшись. Вот и дед блестяще организовал квантовую запутанность, подложив великолепную приманку-пустышку! Он знал, что конверт украден не чекистами. Какая для их конторы занимательная возня теперь уготована! Просто отлично!
- Вы не возражаете, если завтра мы с Вами где-нибудь в ресторанчике посидим за ужином? - вкрадчиво проговорил генерал.
- Буду рад! Мне и самому давно хотелось броситься на поиски карты, но, сами понимаете, авария,.. тяжелое состояние жены... - совсем вошел в роль достойный своего деда внук.
Выходя из генеральской машины у входа в Деловой Центр, Николай заметил освещенное окно своего первого зама. Теперь уже бывшего. Обрадовался. Задача упрощается. Просто отлично!
Как можно более любезно попрощался с тошнотным шефом своего друга и уверил того, что будет с нетерпением ждать уточнения времени и места, намеченного на завтра, совместного ужина. Когда машина двинулась, он увидел, внимательно глядящих на него "пассажиров", и демонстративно приложил руку к голове. К непокрытой голове.
Верный и надежный его товарищ и заместитель складывал личные вещи в большой пластмассовый короб, когда он открыл дверь кабинета с еще сохранившейся табличкой " первый заместитель генерального директора.."
- Всё же ты решил уйти? Напрасно... - с откровенным сожалением произнес бывший генеральный.
- Привет, Коля! Как все прошло? - проигнорировав вопрос, откликнулся зам, немедленно убрав со стола коробку.
Они уселись в кресла, стоящие напротив друг друга и примолкли. Из динамиков музыкального центра, сверкающего по-прежнему на полке стеллажа за большим письменным столом, тихо лилась запись первого концерта Чайковского. Николай подумал, что вполне подходящий аккомпанемент для последнего рабочего дня делового человека, отдавшего фирме добрую дюжину лет.
- Знаешь, меня даже на удивление радует этот оборот дела! - начал издалека бывший шеф.
- Значит, как могу догадаться, пока все идет по плану? - осторожно осведомился бывший подчиненный, внимательно разглядывая лицо собеседника, будто специалист- физиономист.
- Будем надеяться на лучшее...
- Зачем пожаловал в столь поздний час? - продолжая внимательно изучать мимику нежданного гостя, задал главный вопрос хозяин кабинета. Бывший хозяин.
Разговор затянулся почти до полуночи, но расставил по местам все акценты плана будущих скоординированных действий. Николай был весьма и весьма признателен товарищу за оперативность и четкость выполнения порученных действий. Не просто, конечно, далось перемещение пожилой и несговорчивой женщины из провинциального южного городка, где она провела почти большую часть своей жизни, в Питер. Но важнейшее и ответственное дело было сделано. Еще поднимаясь на свой этаж, в верхнем холле у охранника попросил его мобильный и позвонил Наталье Львовне. Судя по её радостному голосу, понял, что претензий к заму не будет.
- Коленька! Квартира такая шикарная, такая просторная! Даже и не знаю, как я вдвоем с сестрой тут не потеряюсь... Надо стрелочки рисовать и записочки клеить на дверях, чтобы не заблудиться... - щебетала радостно старушка.
- Главное, что Вам нравится! И ни о чём не беспокойтесь, ради Бога. Я отправил к Вам на первое время свою бывшую домработницу на помощь. Она очень славная... Вам с сестрой понравится... - пытаясь настроить женщину на ответственный момент разговора, как будто уговаривая не возражать и в дальнейших предложениях, проникновенно говорил Николай.
Когда, после практически признаний в любви к нему Наталья Львовна спросила, наконец, о каком важном деле он хотел её предупредить, он решил говорить напрямую:
- Дорогая Наталья Львовна! Не нужно пугаться и домысливать, напрягать свою память и стараться изо всех сил помогать тем молодым людям, которые будут Вас навещать. Нет никакой особой важности найдут ли они пропавший конверт, оставленный для меня дедом, или не найдут. Еще раз повторю: в нем не было абсолютно никакой важной информации!
- Да, да, Коленька... Я постараюсь.... Я понимаю... - не совсем уверенно поддакивала женщина.
- Думайте о себе, а не о карьере служащих госбезопасности! Они просто делают свое дело. Тихо, вежливо отвечайте. Скрывать Вам совершенно нечего, а потому и ничего угрожать Вам не может. Они просто хотят найти конверт с картой Крыма, где мой дед сделал пометки наиболее интересных с его точки зрения достопримечательностей. Они уверены, что там гос тайна. Её там нет! Вы верите мне?!
- Да, да, конечно... Понимаю, Коленька - продолжала поддакивать верная подруга деда.
Скорее всего, она полностью уверовала в то, что дорогой её сердцу человек уехал куда-нибудь в Европу и в конце концов в скором времени нарисуется на пороге их новой шикарной квартиры на Московском проспекте. Николай не возражал, когда женщина делилась своими предположениями и восприняла новую квартиру в Питере как подарок внука- бизнесмена любимому деду. Понятно же, что в таком возрасте ученому невозможно продолжать существование отшельника...
Теперь Николай, сидя лицом к лицу со своим верным помощником, думал уже не о возможных событиях, связанных с картой, а о следующем своем ответственном шаге в опасной игре, затеянной многомудрым своим предком. Он невольно улыбнулся, вспомнив, как Наталья Львовна ему рассказывала о поминках дочери всеми уважаемого Николая Владимировича, что по его настоятельной просьбе она устроила в назначенные дни. "Весь наш город почти побывал в моем доме!" - эти слова пожилой дамы сейчас грели душу.
Его заместитель был посвящен в планы лишь в самых общих чертах, концентрируясь на конкретных поручениях, которые ему были доверены старинным ответственным партнером. Денежный вопрос не интересовал. Он получил уже первый транш, причитающейся ему не малой суммы от продажи холдинга. Еще предстояли сделки, что обещали приличный доход. Семья обеспечена. Можно полностью заняться поручениями. Шефу он безоговорочно доверял. Мужик ведь, как показала жизнь, честный и слово свое держать умеет и в самых сложных обстоятельствах. Это отношение к себе давнего друга и компаньона Николай прекрасно и чувствовал, и понимал.
Поиски карты при любом раскладе займут достаточно времени, чтобы уладить ситуацию с Володей. Эта проблема теперь занимала все его мысли. Безопасность ребенка - наиглавнейшее дело! Предстоит по итогу глобальная битва.
Каков следующий шаг? Пока об этом думать рано...
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/09/02/1253