15 июня 1982 года благодаря изысканно разыгранной комбинации я (вместе с семьей и шестистами долларов, достаточных для тредневного проживания в средней гостинце) через двери «Выхода на посадку» Шереметьевского аэропорта оказался в Вене, откуда через три месяца мы получили вид на жительство в пригороде Парижа. Уходя из ниоткуда в никуда, я поставил себе целую серию задач космического масштаба, одной из которых было переиздание гениальнейшего труда абсолютного, на мой взгляд, социолога-экономиста Бера Давидовича Бруцкуса «Социалистическое хозяйство», которую считал самым насущным для перехода от советского социализма к либеральному капитализму.
Работая на всех работах, какие только попадались нам с женой под руку, мы, начав с абсолютного нуля, мы уже через три года купили самую фешенебельную (из тех, что имеют площидь в 64 кв. м.) квартиру во Франции, да еще на русский вкус, и я смог приступить к реализации своих планов. Первые полмиллиона франков (сотня тысяч евро) я бездарно (правда, еще не вечер!) потратил на патентование множества способов получения неограниченной и почти бесплатной энергии. Однако даже Золотая и Сереряная медали на крупнейших международных выставках изобретений никого в сверхдешевой энергии не заинтересовали. И мы бросили все силы на Бруцкуса...
В 1986 году я сблизился с первоклассным публицистом, историком, диссидентом и философом (и т.д.) Дорой Штурман, проживавшей в Израиле. Бруцкуса мы решили переиздавать на пару. К ноябрю 1977 году мы с Соней книгу набрали и сверстали. Дело стало за типографией. Для нас с Соней ваиант был очевиден: типография Марьи Васильевны Розановой (Синявской), с которой у нас были отличные отношения. К тому же мы могли съэкономить на некоторых операциях, выполнив их своими силами.
Однако, поделившись планом с Дорой, та возмутилась до крайности, ибо хотя она с мужем также, как и Синявские, были диссидентами-демократами, тем не менее, принадлежали к разным идеологическим кланам: Дора Штурман и ее муж Сергей Тиктин были активными сторонниками платформы Солженицына–Максимова, Синявские же последовательно придерживались либерально-правовой системы системы ценностей Сахарова – Радио Свободы. Мы с Соней были, конечно, последовательными правозащитниками. Но Дора категорически отказалась издавать книгу у Синявской даже без указания типографии, поставив нас с Соней в трудное положение, поскольку во французских типографиях цена печати была втрое выше. Получается, около 10 тыс. евро (по нынешнему курсу) мы должны были заплатить только за то, что назвали Доре типографию! Но никакой экономический принцип не может оправдать такую глупость, и... мы решили солгать ей, что печатать будем во французской типографии.
[На этом примере видна глубина противоречия между солженицынской и сахаровской платформами в эмиграции. Первая строила программы общественного развития российского общество «по понятиям», вторая – на основе последовательного соблюдения прав человека. Противостояние двух платформ достигло наивысшей контрастности во время Второй Чеченской войны, когда Солженицын призвал российскую власть применить против чеченских сепаратистов атомную бомбу. И в глазах правозащитников Солженицын и его сторонники вмиг и необратимо превратились во врагов свободы и демократии.]
В декабре 1977 года тираж книги был готов, но на титульном листе год издания был поставлен 1988-й. В январе 1988 года я половину тиража отправил Доре и Сергею, и мы с ними стали рассылать книгу (опять же за свой счет) всем видным советским политикам, экономистам, журналистам... Книга появилась в руках советской элиты в самое нужное время, ибо в ней предлагался (впервые!) способ приватизации коммунистической собственности с помощью приватизационных чеков (ваучеров). Однако отцы приватизации Гайдар, Чубайс и Найшуль, использовавшие попавшую им в руки теорию приватизации, ни разу на мое авторствое так и не сослались и к детальной разработке технологии приватизации меня не пригласили. Частично отсутствие общения с российским обществом я восполнил с помощью Радио Свобода и «Немецкой Волны», но этого оказалось абсолютно недостаточно и вся приватизация в России пошла наперекосяк...
Ну да я ушел в сторону от темы. А ее кульминацией стало получение от Сергея Тиктина (мужа Доры) письма, в котором он прислал ксерокопию одного из экземпляров книги Бруцкуса, на обложке которого было напечатано сразу два заглавия: «Б.Д.Бруцкус. Социалистическое хозяйство» и на том же месте... «СИН-ТАК-СИС»!!! Таким образом, наш обман провалился с треском... Этот случай постепенно свел на нет наши контакты с Дорой и Сергеем. А ведь мы могли еще сотрудничать и сотрудничать...
Нетерпимость – явление психическое, не идеологическое. Она никогда не объединяет, а лишь разъединяет людей и существенно снижает эффективность их совместных действий. В эпоху подписантства (1970-е годы) среди правозащитников были нередки случаи, когда человек отказывался поставить свою подпись в защиту того или иного политзаключенного только на том основании, что последний принадлежал другому идеологическому клану. И как хорошо, что мы с Соней к таким неподписантам не принадлежали...