Глава четвёртая
Даша жила на квартире у Парасковьи Осиповны почти год, с ноября 1938 года, как только был репрессирован её отец комбриг Григорий Ашуков, живший также на квартире у Парасковьи(читай роман "Бригадир"). Закончив Иркутский медицинский институт, Даша начала работать врачом терапевтом в одной из городских больниц, но через полгода, как только был арестован её отец, она уволилась и приехала в станицу Даурская. Тем более, что здесь же находилась и могилка её мамы.
Дашу приняли на работу в станичную больницу заведующей терапевтическим отделением. Парасковья Осиповна настояла на том, чтобы Даша перешла жить к ней. Даша не возражала, так как для неё не было секретом, что последний год перед арестом её отец с Парасковьей Осиповной жили как муж и жена. Даша для Парасковьи была как дочь. Своей внешностью она напоминала горянку. Чёрные как смоль волосы, заплетённые в тугую косу, такие же чёрные с небольшой раскосостью глаза и статный стан. Это было неудивительно. Прадед её отца, Григория Ашукова, во времена Михаила Юрьевича Лермонтова был абреком. Но ведь что не сделает любовь. Гордый горец влюбился в дочь местного казака, ради своей любви бросил разбойничать и принял православие. Новообращённого в православие местный священник нарёк именем Димитрий. И идя по станице Димитрий каждому встречному объяснял, тыкая в себя пальцем, что он не абрек, а ашуг, что означало певец, друг. С тех пор и появился род терских казаков, представительницей которых была Дарья, под фамилией Ашуковы. В Дарье видимо проявились гены её прапрадеда Димитрия. Но это было связано только с внешностью, а характер у неё был не горский, скорее по материнской линии спокойный и кроткий.
Павел же, на другой день после приезда в отпуск, посетил свою бывшую школу, где был тепло принят директором и учителями. Опять ему пришлось всему коллективу средней школы рассказывать о боях на Халхин-Голе. Директор школы попросил его прочитать старшеклассникам несколько лекций по истории воздухоплавания и самолётостроения. Первая неделя отпуска Павла прошла в чтении лекций в школе. Ребята так этим загорелись, что решили создать при школе авиамодельный кружок. Павел пообещал, что как только вернётся из отпуска в свою часть, обязательно вышлет им посылкой специальную литературу по авиамоделированию.
Сентябрьские дни были ещё довольно тёплыми и по вечерам Павел уходил за околицу станицы на небольшое безымянное озеро. Там на самодельную удочку он ловил довольно приличных карасей и отдыхал душою, наслаждаясь прекрасной природой.
Глава пятая
Через неделю пребывания Павла в отпуске, в станице произошло ЧП. Грибники обнаружили неподалёку от станицы в лесу тело мёртвого лесника Макарыча. Все знали его как Филимонова Фёдора Макаровича, или просто Макарыча. Было ему около 60 лет и жил он в лесной избушке отшельником, ни жены, ни детей у него не было. Уже никто и не помнил когда и как он стал лесником. В станице он появлялся один раз в месяц. Закупал себе продуктов в местном магазине, загружал всё это в небольшую двухосную телегу, в которую была запряжена кляча неизвестного возраста и на месяц снова пропадал. Так вот, грибники обнаружили тело лесника недалеко от его избушки с простреленной головой. В станичной больнице определили, что труп ещё "свежий", после убийства прошло не более суток. Из станицы позвонили в райотдел милиции и вскоре оттуда прибыл представитель. Им оказался закадычный друг детства Павла, Васька Русаков.
Васька уже был в звании лейтенанта НКВД(Справка: в 30-е годы в НКВД были свои звания. Лейтенант НКВД соответствовал общевойсковому званию капитана РККА) и возглавлял районный угрозыск. В первый же вечер он пришёл в гости к Павлу. По такому поводу Парасковья Осиповна накрыла стол и выставила поллитровую бутылку самогона.
- Ты знаешь, - после первой рюмки водки начал Василий, - не нравится мне эта история с лесником. Сюда для расследования этого убийства я направил в командировку самого себя по собственной инициативе. Как никак я здесь родился и вырос. Утром по прибытии я попросил в местной больнице сделать вскрытие и достать пулю из головы трупа.
Васька достал из бокового кармана своего "гражданского" пиджака почтовый конверт, в котором лежала пуля. Показав пулю Павлу, он спросил, знает ли тот из какого оружия она была выпущена?
- Эта пуля пистолетная, но только не из ТТ, - сказал Павел.
- Правильно, патроны с такими пулями предназначались для револьверов "Смит и Вессон". Этими револьверами во время империалистической войны были вооружены казачьи офицеры нашей Сибирской казачьей дивизии. Пробовал я навести справки об этом леснике Филимонове и единственное что узнал, так это то, что до августа 1918 года он был подъесаулом в казачьей дивизии и воевал на стороне белых. Дальше его следы теряются и только в 1931 году он откуда-то вынырнул и стал в наших лесах лесником. Да, тёмное это дело, но раскручивать его тем не менее придётся, работа у нас такая, - вздохнул Васька.
В этот вечер они больше не говорили о работе Василия. Вспоминали свои школьные годы, общих знакомых. Ушёл Васька к себе домой уже далеко за полночь, сказав, что с утра ему необходимо провести в доме лесника обыск.