Автор - Марго
БЬЕТСЯ В ТЕСНОЙ ПЕЧУРКЕ ОГОНЬ
8 922 зн.
Я стояла на остановке метро и ждала с минуты на минуты прибывающий поезд. Номер поезда - «U 17» . Наверное, исходя из буквенных обозначений, поезда именовали «Урбаны». Впрочем, в тонкостях немецких названий я не разбиралась. Остановка «Хольстен плац» представляла собой возвышенную площадку, оборудованную местом для ожидания, напоминающим мне «наше» автобусное. Сходство наблюдалось в железных сидениях и в навесе над ними. Сам же вид остановки, на который я с детской коляской закатывалась по пандусу, казался мне необычным. На площадке ожидания кроме сидений располагались: табло прибытия поездов, стенды с их расписанием и карта маршрутов. Рядом - автомат для покупки билетов. В метрах пяти находился столбик с динамиком, микрофоном и кнопкой для вызова полиции. Все это, до приезда сюда, было для меня новым и вызывало пугающий интерес. Хотелось подойти к краю площадки, и посмотреть вниз, при этом до рельсов казалось опасно высоко…
Больше всего трудностей вначале мне доставляла покупка билетов. Билеты разнились по стоимости в зависимости от количества остановок. Существовали групповые билеты и билеты выходного дня. К данному моменту я уже ориентировалась в этом. Немецкая «абракадабра» стала более мне понятной и я знала, что набирать в буквенном выражении во всплывающем меню дисплея билетного автомата.
Когда поезд подошел, все ожидающие в неспешной и вежливой немецкой суете двинулись вглубь вагона. Среди дня пассажиров было немного. В основном в это время суток преобладала молодежь, возвращавшаяся домой со школы. Направлялись мы с сыном в центр, на торговую улицу, которая начиналась от вокзала и (порядка двух остановок) длинным ручьем тянулась вниз.
Была зима. Начало декабря. У немцев уже во всю на торговой улице работали «Вайнах – базары». Немцы пребывали в ожидании самого, пожалуй, главного для них праздника в году - Рождества. "Вайнах" - рынки или базары начинали работать уже с конца ноября. В течение месяца до Рождества (двадцать четвертого декабря) и после него, сохранялась атмосфера праздника. Мы ехали туда без особой цели, просто потолкаться среди торговых рядов и пройтись вдоль улицы с бутиками.
Войдя в поезд метро, с сыном прошли в конец вагона и уселись. Я больше по привычке считала пролетавшие станции. Первое время, всегда боялась ошибиться и проехать свою остановку. Чужая речь в метро, да и везде, долгое время резала слух, люди также казались мне чужими. Я проговаривала, повторяя за автоматом названия остановок: «Бисмарк плац», «Лимберкер плац». Смешило меня в названиях то, что произносилось это из динамика поезда непривычно протяжно и мягко «пляац». Добираясь до центра, в этот раз стала ловить себя на мысли: «А ехать то так буднично и обыденно, будто сто лет уже здесь живу». Люди, стоящие и сидящие рядом, их речь, ничто, как прежде, не вызывало отчуждения, окружавшее было так естественно и даже мило. «Привыкаю» - подумалось мне....
Выйдя на остановке и поднявшись на лифте из подземки, мы оказались на вокзальной площади. Перейдя дорогу, и еще стоя на светофоре, я с удовольствием вдыхала свежий воздух, наполненный атмосферой праздника.
Торговая улица предстала по-новогоднему убранной. Величественная, неброско украшенная, но не менее праздничная от этого, ель «встретила» нас напротив входа в супермаркет. Следом ниже по улице шли торговые ряды, оформленные и декорированные в едином стиле. Торговые павильоны в рядах, внешне выглядевшие как сказочные домики-теремки, словно близнецы, точь в точь походили друг на друга. Равномерное и упорядоченное устройство наблюдалось в их размещении. Обилие представленного в павильонах поражало ассортиментом, вызывало желание посмотреть и непременно что-либо купить. Помимо сувениров, новогодней и Рождественской тематики с ее незабвенными библейскими сюжетами, много было продукции «хэндмэйда», пользующегося огромной популярностью у немцев.
В ряды продавцов специфической и вещевой продукции, вклинивались торговцы фастфуда и традиционной немецкой еды. Были в качественном разнообразии и большом количестве представлены любимые немцами сосиски с булками, наполняемые по желанию соусами, горчицей или на чей-то вкус кетчупом. Среди изобилия напитков, несомненно, популярным в то время считался глинтвейн. Глинтвейн подавался в ассортименте: с взбитыми сливками, кремами сверху, и еще с чем, чего я просто не знала. Был среди напитков грог, водка, а также кофе с ликерами и без. При небольшом минусе температуры этого времени года, напитки, были востребованы и, не обделялись вниманием.
Далее, следуя по торговой улице, взору представлялись нарядные карусели и аттракционы. Праздничная иллюминация еще больше погружала в рождественскую сказку. Витрины магазинов привлекали внимание размещенными в них: оленями, «Сантами», елочными венками и прочим новогодним декором. Проходя мимо «Санты», огромного во весь рост, расположенного на входе в бутик, слышалось в след праздничное и неизменное «хэппи крисмас», «положенное» на рождественскую мелодию.
Народу присутствовало предостаточно. Кто-то просто прогуливался, кто-то потягивал, стоя за высокими стойками, глинтвейн. Вообще, немцы обычно, небольшими группами, после работы в течение всех этих предпраздничных дней приходят и, весело горланя, проводят время.
Я шла вдоль всего этого праздничного безумия и спустилась вниз от «вайнех» - павильонов. Улица еще бурлила и шумела, но все же отголоски основного базара стихали. Вдруг, я услышала звуки аккордеона. Все яснее и отчетливее до меня доносились знакомые мотивы. Моему изумлению не было предела - аккордеон играл «нашу» мелодию. Я расслышала и распознала звучание песни «Ой рябина кудрявая». Мелодия без слов, но слова сами по себе всплывали в моей голове «Ой рябина кудрявая белые цветы, Ой рябина, рябинушка, что взгрустнула ты».
Уличных музыкантов на этой улице было предостаточно всегда, а не только в эти предпраздничные дни. Прогуливаясь ранее, я уже была удостоена возможности услышать: саксофон, скрипку, молодёжные группы рэп – направления. Но русскую мелодию услышала первый раз за свое почти годовое проживание.
Пожилой мужчина в зимнем пальто и шапке - пирожок «аля Горбачев» сидел на раскладном стульчике недалеко от входа в бутик и играл на аккордеоне. Сказать, что он был похож на русского - нельзя. Мужчина выделялся из всей массы людей, пребывавших на улице. Многие были без шапок, потому как погода стояла теплая. Вообще, молодежь в особо холодные дни надевала вязаные головные уборы, пожилые наряжались в кепи и шляпы. Зимнее пальто не являлось здесь видом сезонной одежды. Пальто присутствовало в деловом стиле немцев. Но чаще, более удобным видом в повседневной жизни, выбирались куртки. На мужчине же было, какое-то доисторическое пальто с зимним воротником. Нет, оно не выглядело вытащенным из сундука с нафталином. Пусть и было устаревшего фасона, но аккуратное, отпаренное, а вовсе не зашарпанное, старое. Просто, нетипичное, впрочем, как и «шапка – пирожок».
Пожилой человек был сухощав, интеллигентного вида, по возрасту за шестьдесят пять, непохожий на немца, но и русским, повторюсь, не казался. Проживая там долго, я научилась определять «наших» с первого взгляда, даже на спор могла выиграть. Скорее всего, этот человек, не берусь угадать какой национальности, долго жил в России, был знаком с ее историей и традициями. Я подошла ближе. На полу рядом с исполнителем стояла картонная коробка, куда собирались деньги. Бросив несколько монет, достоинством в один и два евро, я отдала все, что было в монетном эквиваленте. Мужчина с небольшим акцентом спросил: «Русская?». Я мотнула головой. Ничего более не говоря, он стал играть: «Рио-Риту», «Утомленное солнце», потом «Бьется в тесной печурке огонь» Я стояла, как завороженная, слушая мелодии. По щекам градом катились слезы. Я не могла сдержать эмоций, да, собственно, и не пыталась. Аккордеон словно «напевал» мне на ухо слова из песни:
«Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…»
Никогда раньше эта песня не вызывала у меня таких сильных чувств:
«Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой»
Находится рядом, и слушать далее было невыносимо, я развернулась и, не попрощавшись, стала уходить с места. В этой праздничной суете, как то были неуместны мои эмоции. Последняя из услышанных песен стала апогеем всего. После нее я постаралась переключиться, пытаясь заставить себя думать о чем- то другом. Но вместе с тем я поняла, что мои рассуждения о том, как я уже привыкла жить в Германии, оказались призрачными и рухнули в один миг. Я хотела домой. Очень хотела....
P.S. Тема: « Ничто не заменит Родину»
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2015
Свидетельство о публикации №215082301311
обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2015/08/23/1311