Так говорил Пьеро

Пьеро ныл и подвывал, был не от мира сего и витал в облаках. Черная слеза навеки впечаталась ему в лицо, белые арабские одежды воспринимались,как пижама. На голове его была то ли тора, то ли шапочка средневекового мастера. И так как пуговицы от старого пальто были черными, а других не было, он пришил их к белой рубашке. Образ дополняли черные туфли, других тоже не было.