Утром Марк обнаружил, что закончился кофе.
Он попытался вспомнить имя соседа, но наполовину проснувшийся мозг сотрудничать отказался.
– Слышь, – глухо спросил Марк. – У тебя кофе нет?
– Я не пью кофе. Он вреден, – чопорно ответил безымянный сосед.
День обещал быть мрачнее обычного.
– Марк, зайдите ко мне, – сухо потребовала начальница. – Нужно кое-что обсудить.
– Увольнять будет, – охнула коллега.
– С чего это? – поинтересовался Марк.
– Ты что, не слышал? Она уже полгода пугает нас сокращениями.
Марк сунул руки в карманы, молча миновал секретаря и вошёл в кабинет.
– Вас вызывали? – донеслось ему вслед, но он не обернулся.
– К вашим услугам, – насмешливо поклонился Марк.
– Марк, садитесь, – без тени гостеприимства попросила начальница.
– Да не, чего рассиживаться? Идти надо, работать, – вежливо отказался он.
– Марк, понимаете, компания переживает не лучшие времена. Пришлось урезать бюджет на следующий квартал. Руководство приняло решение сократить часть персонала.
– Руководство в вашем лице? – усмехнулся Марк.
Начальница сняла очки и растерянно потерла переносицу.
– Руководство, Марк… Такова необходимость. Вы мне заявление напишите, по собственному, конечно, – пробормотала начальница и, глядя в сторону, протянула парню лист бумаги и ручку.
– Какое же это сокращение, если мне по собственному писать надо? – Марк наигранно округлил глаза.
– Марк, войдите в положение! – раздражённо ответила начальница. – У нас на налоги денег не хватает, откуда мы возьмём средства на компенсации?
– Окей, – пожал плечами Марк и всё-таки сел.
– С какого? – спросил он.
– Что с какого? А, с какого числа! Приказ мне подготовили сегодняшней датой, вот и пишите: «Тридцать первое…». Трудовую книжку я вам сразу отдам.
– О как! Да у вас всё готово! – восхитился Марк. – Какая предусмотрительность!
– Берите пример, на будущей работе пригодится, – процедила начальница.
Марк отдал ей лист с размашистыми каракулями. Та черкнула визу и протянула ему приказ.
– Напишите внизу, что трудовую книжку на руки получили.
Марк написал. Возвращая бумагу, он заметил на столе начальницы необычную открытку. На мрачном рисунке были изображены волны с кудрявой пеной, угрюмые деревья со сросшимися ветвями, сквозь которые сияла чёрно-белая радуга. Марк никогда не видел ничего подобного.
– Что это у вас? – зачарованно спросил он и взял открытку. – Можно посмотреть?
– Конечно, – гордо ответила начальница. – Мне брат привёз из Франции. Это открытка с иллюстрацией к «Цветам зла» Бодлера… Хотя откуда вам знать?
– Откуда нам знать, – вздохнул Марк. – Если мы, плебеи, даже фамилию Артюра Рембо произносим с ударением на первый слог.
– Ну извините, по вам не скажешь, что вы знаток французской поэзии, – начальница встала из-за стола и протянула Марку его документ. Тот не торопясь взял трудовую книжку, открыл её и положил открытку меж страниц.
– Я пойду? – буднично осведомился он.
– Идите… Открытку верните только.
– Ну уж нет. Это моё выходное пособие, – ухмыльнулся он и вразвалочку вышел из кабинета.
– Стойте! Это штучный экземпляр! Знаете, сколько она стоит?! – крикнула вслед начальница, но вдогонку не бросилась.
Марк вышел из офиса, и на него всей тяжестью навалилась свобода.
«Идеальный день, чтобы умереть», – подумал он. Если бы шёл дождь. О, если бы шёл дождь! В сырую пасмурную погоду ему было легче примириться с фактом собственного существования. Словно рыба, он вдыхал бы влажный воздух, а после пришел бы домой и слушал, как утешительно стучат по карнизу капли. Но, как назло, было ясно и солнечно. Именно в такую погоду Марку сильнее всего хотелось умереть.
В его сознании всплыло глупое, пахнущее сеном и молоком слово «вёдро». «Странно, – подумал Марк. – Сперва Бодлер, теперь вёдро. Как они не сочетаются!». Он вспомнил, что давным-давно бабушка рассказывала ему, как предсказывать погоду по молодому месяцу. Если на серп можно повесить ведро, значит, будет вёдро. Если ведёрко соскользнёт, то жди дождей. Интересно, можно ли на молодой месяц повесить Марка? Соскользнёт ли?
«Сегодня ночью я решусь», – подумал он и вспомнил, что нужно купить кофе. Умирать, не выпив кофе, не хотелось.
Рядом с магазином он увидал почтовое отделение, и ему в голову пришла внезапная идея. Он вошёл в затхлое, пропахшее пылью и бумагой помещение, подошёл к столику, достал ценную открытку, задумчиво покрутил грязную залапанную ручку, прикованную к столу, и написал: «Моя кровь на твоих руках». Немного подумал и вывел внизу первую букву имени. Полюбовался тем, что получилось, и старательно обвёл ещё раз острые линии буквы М. В строчке «кому» указал имя и адрес бывшей жены. Мрачно улыбнулся и подошёл к стойке.
Молоденькая работница подняла на него испуганные глаза, судорожно вдохнула воздух и, запинаясь, заговорила:
– У вас что? Открытка? Открытка, да? Ой, что делать, у меня марки совсем закончились!
– На почте марки закончились? – насмешливо переспросил Марк.
– Ну… Они есть, только у директора в сейфе, она уехала, а я тут всего второй день и ничего не знаю, – оправдывалась девушка. – Может быть, вы другую открытку отправите, с буковкой, на них марки не нужно клеить.
– Не надо мне с буковкой, – строго ответил Марк.
«На Марке закончились марки, – горько усмехнулся Марк, выходя на улицу. – Должно быть, это знак».
Он купил кофе и оставил открытку в другом отделении, где марок было вдоволь.
– Я сумасшедший, – говорил он себе, заперевшись в комнате. – Я сумасшедший. Здоровые люди не думают о самоубийстве, они хотят жить. За последние пять лет не было ни дня, чтобы я не размышлял о способе уйти из жизни.
Он мечтательно представил себе, как летит его тело с пятнадцатого этажа на асфальт, как остаются позади заботы, тревоги, вся его куцая и никчёмная жизнь.
– Зачем? Во имя чего? – шевелил он губами. – Всё ложь, всё иллюзия. Пусть после смерти ничего нет, но разве Ничего не прекраснее, чем повседневная сутолока, бессмысленная работа, стяжательство и похоть, человеческое лицемерие, глупые попытки сбежать от самих себя? Ещё десять лет назад я считал, что вся жизнь впереди, что я достигну многого, буду успешен, счастлив, любим… Что осталось от моих надежд? От моего будущего? Несколько секунд ночного полёта в объятия асфальта стоят всей моей насекомой жизни.
Дождавшись полночи, Марк сварил кофе, вылил его в пластиковый стакан и положил в карман почти пустую пачку сигарет.
Вышел, тихо закрыв дверь, и впервые порадовался, что живёт в квартире не один. Иначе пришлось бы решать, как поступить с ключами.
На крыше дома, где он снимал комнату, располагалась замечательная смотровая площадка, откуда, будто игрушечный, был виден весь город. Марк часто приходил сюда и, облокотившись о перила, смотрел вниз. Слушал, как свистит в ушах ветер. Предощущал свободу. Теперь в жизни не осталось ничего, что могло бы отсрочить его прыжок. Только стаканчик любимого кофе и несколько сигарет.
«Последнее желание приговорённого», – удовлетворённо подумал Марк, пригубив напиток. Он сидел по-турецки на бетонном полу, не успевшем остыть от дневного зноя, и всматривался в туманные звезды.
Внезапно он услышал, как хлопнула дверь, ведущая на смотровую площадку. Он обернулся и увидел, как кто-то робко крадётся к краю.
«Ещё одна ненормальная», – закатил глаза Марк, разглядев, что это девушка. Он раздраженно прикурил следующую сигарету.
Девушка услышала звук зажигалки и испуганно оглянулась. Несмотря на то, что было довольно темно, Марк сразу узнал почтовую работницу, у которой закончились марки.
Он молчал.
– Вы что здесь делаете? – с ужасом спросила девушка.
– Курю, – нехотя ответил Марк. – На звёзды смотрю.
– А я думала, вы тоже самоубийца, – замялась незваная гостья.
– Вы что? – иронически протянул он. – Разве я похож на психа?
– Не знаю, – растерялась девушка.
– Желание покончить с собой – это психическое расстройство, – официальным тоном сообщил Марк. – Называется суицидально-депрессивный психоз.
– Значит, у меня этот психоз, – вздохнула она.
– Ну так идите в больничку и попейте таблеточки, – язвительно посоветовал Марк. И мысленно добавил: «Убирайся! Убирайся давай! Эта ночь принадлежит мне!»
«Если бы я был способен на сострадание, – думал он. – Если бы во мне осталась хоть капля доброты и человечности, я пригласил бы ее выпить кофе, выслушал бы её бредни, может быть, внушил ей надежду на завтрашний день. Какая мерзость!»
Девушка начала громко всхлипывать.
– Какая я трусиха! – рыдала она, стуча ладонью по перилам ограждения. – Я даже прыгнуть боюсь!
Марк отрешённо курил.
– У вас случайно нет коньяка? Ну, или хотя бы водки? – обратилась к нему девушка.
– Может, тебе еще катафалк к парадному подать? – осведомился Марк. – У меня есть номер телефона доверия. Будешь звонить?
Девушка не ответила.
«Как же тебя спровадить?» – нервно потёр висок Марк.
– Ну чё у тя там случилось? – развязно спросил он. Может, выговорится и уйдёт.
– Ничего, – шмыгнула носом девушка. – Просто… Я некрасивая. Некрасивым трудно жить.
– А ну подойди, – потребовал Марк, отхлёбывая кофе. – Да не, нормальная вроде. А чё трудно-то?
– Ну, красивым все улыбаются, двери им открывают, на работу везде берут, всякое такое. А на меня только орут и всё время унижают. Мне двадцать три года, а я еще ни с кем не встречалась, – пожаловалась она.
Девушка заворожённо смотрела на то, как он делает затяжку.
– А можно… Вашу сигарету? – попросила она.
– Курить охота? А умеешь? – протянул он ей недокуренную сигарету. Она взяла её, подошла к перилам, бросила горящий окурок вниз и с ужасом следила, как он падает.
– Ну вот, сигарету испортила, – проворчал Марк, закуривая последнюю.
– Послушай, суицидница, – громко сказал он, вставая в полный рост и отряхиваясь. – Что ты тут сопли разводишь? Настоящие самоубийцы или в гробу, или в психушке. Ты лучше поступи в медицинский, отучись на психиатра, будешь специализироваться на больных с суицидально-депрессивным синдромом. Спасай других от смерти, и в этом обретешь смысл. Иди давай, наверняка ведь вставать рано?
– Да, – всхлипнула девушка. – Я пойду… Спасибо.
«Вали давай», – злобно глядел Марк ей вслед. И только когда хлопнула дверь, он потушил окурок в пустом стакане из-под кофе, с хрустом потянулся и решительно шагнул к ограждению.
«Вот овца, – подумал Марк, глядя вниз. – Всё испортила! Выпил кофе и даже вкуса не почувствовал. Сварю-ка себе ещё».
Спустя неделю Марк позвонил бывшей жене.
– Тебе открытка пришла? – спросил он.
– Какая открытка? – удивился голос в трубке.
– Какая? Красивая… С чёрно-белой радугой.
– Не получала я ничего.
– Если придёт, отдай её мне… Пожалуйста.
…Открытка затерялась в одном из сортировочных центров большого города. Может быть, неизвестный почтальон позарился на чарующую мрачную иллюстрацию. А может, тонкий листок картона скользнул в невидимую щель, коими испещрена обветшалая иллюзия видимого мира.