("Барби - обратная сторона или уроки биологии для хомо"
Когда мальчишка и родился с кукольным лицом, типа девичьей красотки и страсти - куклы Барби... И его начинают за это доставать и стебаться сверстники мальчишки... что делать??? Извечный вопрос. Но раз мальчишка, тут как раз все просто и ясно - кулаки... И вот пред Барби казалось дрожат все, но он не получает удовлетворения от такого грубого превосходства, а скорее наоборот. Непобедимый забияка, ему будущее скажем в славе бокса, однако... ему начинают претить его кулаки, что он садист что ли каков? Нет чтобы было нормальное общение как у всех... но, ему уже в силу комплексов такое не дано, и тогда он замыкается в себе, и силится сам разобраться в ситуации. Лишь мать все охает и ахает вокруг него, что ему, как мальчишке претит так же, а отец и вообще к нему весьма критичен. Но он же родился мальчишкой, черт дери! Суть - мальчишка, это не кулаки и не амбиции гонора, а это что-то стоящее и твердое. История вновь и вновь начинает повторяться и он встает против всего сего "неправильного" мира...)
Когда в голову не приходят никакие мысли и становится на душе, так пусто-пусто... С утра день не задался, как и последнее время Барби стал ссориться со знакомыми девами и дамами по сайтам и группам. Барби – это не просто ник, это прозвище он получил с ранних лет, за несколько кукольное личико, что делало его больше похожим на девчонку, чем на пацана, что его естественно стало и бесить, как и прозвище. И первую науку, которую ему пришлось постигать – это драться. Скоро в его дворе и в школе обидчиков почти не стало, разве что только за спиной за глаза, его продолжали называть Барби, но теперь с приставкой «бешеный». Однако, он имел некую слабость к девичьему полу, а многие из сего племени бантиков-косичек, тоже были не против над ним постебаться, право не так открыто и нагло, как мальчишки, а намеками, провоцируя его на агрессивность, и вроде сами как бы оказывались не причем. За это он стал несколько надменно обращаться к девчонкам – куколка. После уроков биологии, он взял это первое правило для девичьего племени -
– «Была гусеницей, стала куколкой, посмотрим какой бабочкой ты станешь».
Некоторых девчонок это конечно задевало, ибо они к нему претензий вроде не имели и не провоцировали его, а Барби словно в отместку, так относился ко всем поголовно. Но и к мальчишкам он тоже отныне относился одинаково, без разбору – кто плохой, а кто хороший. Нет, он не остался совсем один, ибо хоть сомнительные дружки, у него остались, одни что любили почесать с ним за компанию кулаки, на том, кто сам на это напрашивался, другие просто хотели казать независимость и держались за его спиной. Право дружков было раз два и обчелся, но Барби не унывал, а надеялся что подрастет и станет на лицо хотя бы более «мужественным». Все бы так и было, да самый главный враг, что его подстерегал в будущем и весьма нежданный – это возраст, когда Барби перевалило за тринадцать, и как последствие «трудного переходного возраста», что его в корне и изменило. Дружки стали пастись за девчонками, что его малость отталкивало и он, на время замкнулся в себе. Но не прозябал, надув щеки на весь мир, а невзначай пристрастился наблюдать за ровесниками (и не только) со стороны. Ему уже не надо было доказывать свой рейтинг кулаками и желающих к нему подходить близко особо не было. И он мог спокойно, скрестив руки, стоять в сторонке, в уголке, подпирая стенку и смотреть и слушать, кто его не замечает. Это его как-то даже увлекло, хоть он о том не задумывался отчего и почему. Барби просто сравнивал отчего мальчишки не такие как он, если на лицо даже более «мужественные», но по сути вроде как более простые и общительные, веселые и безолаберные...
И тут впервые пришла мысль, и чего это он о них кулаки чесал? Барби, стало как-то апатично за себя и хоть он не давал себе никаких клятв и обещаний – отныне он прекратил на кого обижаться вообще. Да и кто бы посмел на него дернуться, после его репутации крутого драчуна? На этом установился какой-то первый паритет между ним и другими мальчишками. В друзья он конечно не набивался, но толкался среди ребят как свояк, делая самое простецкое лицо, а сам все замечал, вникал, слушал. Если провести аналогию из зоологии, то Барби был подобен варану, что спокойно прогуливается среди стада оленей, вроде не обращая ни на кого внимания, как и олени на него, и может например завалить себе какого оленя на обед, остальные только отбегут немного в сторону и продолжат мирно щипать травку. Но он был как сытый варан, и ни на кого нападать более не намеревался. Если мальчишки более отвыкли с ним общаться, то к девичьему стану пора ранних амуров приходит раньше, чем к мальчишкам и некоторые девчонки стали пробовать к нему обращаться, смотря как он отреагирует. Но Барби не реагировал фактически никак, он витал в своей замкнутой прострации апатии к себе, и больше отдавал предпочтение наблюдения за другими. Словно он теперь искал себя в выражении сущности других мальчишек, и отчасти девчонок. Однако, есть и та страсть у юных девиц, что манит их более к крутым лидерам среди мальчишек, и хоть Барби был замкнут и пассивен, это наоборот ему придавало какой-то таинственный шарм крутого мальчишки, в глазах многих девчонок, что не станет по мелочам распаляться на эмоции и слова или проявлять кому-либо излишнее или особое внимание. Увидев, что Барби спокоен как удав и не проявляет никакой неприязни к девчонкам, отсеялись некие «крутые» среди девчонок, что взялись его попытаться раскачать на ответную реакцию, ибо тайна девок манит, как пчелок нектар. Но Барби, словно по инерции, отстраненно вслушивался и всматривался в тех девчонок, что обращались к нему, не реагируя, словно обращаются не к нему, а к кому иному и единственной реакции, что добивались такие девчонки – это редкая игра бровей, когда Барби словно в зеркале отражал эмоции девчонки, то приподнимая бровь, то сводя брови к переносице, то разводя их в жесте нелепости. Получалось, словно он не думая, передразнивал эмоции девчонок, но они этого не замечали, поставив цель добиться от него хоть какой явной ответной реакции. И девчонкам казалось, что он так выражает согласие или адекватность с их высказываниями, пока в конце концов, они не стали понимать, что это пустая трата времени и эмоций, и стали понемногу отсеиваться от Барби. Некоторые даже злорадно думали, что он еще пожалеет об этом, но Барби как ни в чем не бывало, продолжал неприкаянно слоняться, не придавая себе никакого значения и тем паче, без разницы, что о нем думают другие. Его лицо немного возмужало, более за счет ранней наглости и грубости на лице, выжидая очередного подвоха от обидчиков и так, эта мина на лице и стала его привычной маской, но теперь разве что без духа какой угрозы или надменности. Вскоре пришла пора активных бурных ранних романов и о нем забыли. Это его немного привело в себя, или заставило очнуться от прострации, ибо он теперь перестал узнавать мальчишек, как они распинались перед девчонками или что говорили о последних, по углам и с какими эмоциями. Это было и комично и отталкивающе, ибо Барби все стремился стать более мужественным и это его порой коробило, как некоторые мальчишки «ломаются и унижаются» ради того, чтобы добиться расположения девчонки.
– «Да уж бабочки созревают раньше в амурах, чем несчастные донжуаны», - сделал умственный вывод Барби и дальше прекратил смотреть и слушать ровесников, ибо его стало более оттого отталкивать. Он нашел себе немало небольших увлечений, рисовал, делал записки некоторых мыслей или мог с полсуток шориться по городу, особенно в парке, размышляя о себе и силясь себя понять. О планах на будущее у него ничего в голове не было, но он стал изобретать свой мир, где были персонажи таких ребят и редких девчонок, что его понимали и были с ним как ровня. В этом ему очень помогли бывшие наблюдения за сверстниками и некоторыми взрослыми особями. И получалось так, словно он стал наверстывать в своем воображаемом мире, пропущенные годы детства, когда его отношения выражались только в «выяснении отношений» более на кулаках и никакого нормального общения. Даже те, редкие дружки, теперь вспоминались как нечто пустое и бездарное, к нему вроде никакого отношения не имеющее. Ну, что махать кулаками, для мальчишки – обыденное дело и тут ничего такого стоящего не было. Получалось так, что теперь Барби в своем воображаемом мире становился, наоборот добрецом, но было одно но – его мир получался каким-то шибко иллюзорным и радужным, что он ловил себя на мысли, что это просто красивая сказка и не более. А из детских лет уже вроде вырос и стал более самостоятельным и тогда, Барби стал силиться подгонять свой надуманный мир к реалии, а для того, опять бродил по городу и смотря на других людей, набирался новых впечатлений и «опыта», чтобы потом воплотить это в своем внутреннем мире. Но в его семье его понимать перестали, мать видя что он учится посредственно, мечтала направить его в какой хороший колледж для получения специальности, но махнула лапкой. Она была шибко добродушной и лишь вздыхала, глядя на подрастающего сынка. Собственно от нее Барби скорее и унаследовал «кукольное личико», как и хрупка и тонка казалась маман. Отец же наоборот, был крутой и грубый военный, с того чаще пропадал на базе, но к сынку был шибко прохладен. Барби лишь потом понял, что отец скорее просто уступил жене, чтобы она родила от него ребенка и не скучала одна без него дома. Отец глянув на подрастающего мужа с лицом куколки, махнул лапой – лучше бы он родился девчонкой... Это тогда, тоже весьма задело Барби и он поставил себе целью не добиться внимания или расположения отца, а скорее наоборот – вырасти крутым мужем и утереть этим отцу нос. Потому о своих планах и намерениях он скрывал от предков, прикидываясь дома весьма скромным агнцем, хоть по заявлениям из школы и от соседей, маман уже знала о его «подвигах» по части кулаков, а отец, коротко по-военному как-то сказал – пороть больше его надо. Но сам и не чесался маяться его воспитанием, желая дома только отдыхать после тягот военной базы, а мать в силу своего добродушия и руку бы на сына поднять не смогла. И Барби потом удивлялся, и что нашли его предки меж собой общего? Разные друг к дружке как марсиане...
Но пока он зрел в своем внутреннем мире, и на предков обращал мало внимания. Ради своей мечты, стал больше маяться занятиями спортом, но зачем становиться просто крутым мужем, он сам не думал и не знал? Ради того, чтобы как Шварцнеггер рисоваться крутой физией и бицепсами? Ну утрет он нос отцу, а дальше что? Может в борьбу податься или в боксеры? Но он себе уже дал зарок - более не распускать кулаки и ему даже такие мысли отныне стали претить. Все-таки с началом полового созревания меняется и психика, и хоть его несколько отталкивали амуры мальчишек сверстников, что-то его все-таки тянуло к девичьему стану, природу не обманешь, природа все одно заставит и свое возьмет. После нескольких неудачных знакомств, уже будучи в шестнадцать лет, Барби открыл для себя, что больше всего отношения с дамским полом упирается в наличие наличности на банковской карте. Мать его еще баловала чем могла из своих денег, а отец лишь небольшой процент своего оклада по чину офицера, отдавал супруге на поддержание дома и семьи, то есть супругу не баловал тоже. У Барби закралось подозрение, что отец ее взял так же грубо, как в свои заложницы, ибо ему была под стать такая жена, коей можно было командовать как рядовым новобранцем и без возражений. С этим у него возросла неприязнь к отцу еще более, хоть он сам мать особо и не жаловал комплиментами или отношением, более оставаясь в тени реализации своих планов.
И тогда он с чего-то, по развитию своего надуманного мира, что он так старался подогнать к суровой реальности, загорелся идеей создания такой денежной системы, что не ущемляла бы ничьих интересов и не ставила бы никого в зависимость от оных. Пару месяцев, Барби как больной на голову, носился со своей созревшей идеей новых «денег» в сути бонов и бонусов (как по компьютерным играм, которые иногда гонял чтобы скрасить досуг), ибо идея ему казалась гениальной, простой и очень надежной. Но те, его редкие знакомые сверстники, глядели на него как на ненормального и он в конце концов плюнул на сию идею, однако сохранив ее в своем внутреннем мире, раз ее не принимали в реальном мире и он не мог понять, отчего же? Потом только, до него дошло, что деньгами правят великие боссы и тут ему даже дергаться глупо на таких акул финансовой олигархии. Чтобы система вступила в силу, нужен был фонд из натуральных денег, на фундаменте которого, можно было бы развивать свою идею бонов-бонусов. Но никто не зачесался вкладывать свои денежки в какую-то идею, где еще неизвестно чем она обернется, выгорит или нет. Право на его сайте в инете нашлись заинтересованные лица, но вскоре, в личной переписке, он вдруг почуял, что их не интересует сама система, а как с ее помощью, получить личную выгоду и он себя утешил только тем, что уверяя и оправдывая свою систему, не раскрыл ее сим шарлатанам полностью, а только поверхностно.
(отчасти сюжет образа написан с себя, ибо коль и не был похож на куклу, но всегда относился к своему отражению в зеркале весьма и весьма критически - не хватало "мужественности"... =))) Второе, примерно так же, начинал строить свой внутренний мир, с чего собственно и стал ныне "писателем"... =))) )