Сергей Славин часто ездил в командировку в Нижний Тагил со своим «шефом» Анатолием Аркадьевичем. Тот каждый раз, проезжая на служебной машине по мосту через реку Нейву, открывал боковое окно и салон обдувался порывом встречного воздушного потока. «Шеф», уже не молодой человек и достаточно успешный бизнесмен, был в этот момент задумчивым, как будто что-то вспоминая. На обратном пути в Екатеринбург он обычно выходил и шёл вдоль заросшего берега реки. Сергею эта традиция, напоминающая ритуал, казалась странной и он однажды сказал в шутку шоферу Даниле, что «босс» наверное в этих местах кого-нибудь «замочил» – ведь известно, что преступника всегда тянет на место своего преступления.
Однажды Сергей решил удовлетворить своё любопытство и выйдя из машины, пошёл на некотором удалении вслед за начальником. Через несколько сотен метров он увидел, как Анатолий Аркадьевич остановился возле одиноко стоящей берёзы, у подножия которой виднелся небольшой заросший осокой холмик. Оглянувшись, он заметил Сергея, сделавшего вид, что «оправляется в кустах», подозвал к себе и поведал забавную, но поучительную историю:
«Вот здесь покоится убитый мной сорок с лишним лет назад медведь – шатун. Я был молодым специалистом, работал после института на металлургическом заводе и имел карьерные планы. Чуть освоившись в коллективе, сразу написал заявление о приёме в КПСС, активно занимался общественной работой и через год получил от парторга благословение. Поскольку за право вступления в партию шла жёсткая конкуренция, я готовился к испытаниям с большой ответственностью, как никогда: штудировал материалы последнего съезда, доклады Генерального секретаря Леонида Ильича Брежнева, секретаря ЦК КПСС по идеологии Михаила Андреевича Суслова и выступления Первого секретаря Свердловского обкома КПСС Бориса Николаевича Ельцина. Прочёл даже накануне ответственного испытания трилогию Брежнева — мемуары из трёх книг «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», в которых «гениальный секретарь» своим словом зажигал людей на совершение боевых и трудовых подвигов, а тогда демагогия была трендом, поэтому приходилось вживаться в роль, как Штирлиц. Сейчас за это никто не осудит, если после 1991 года лидеры страны с показным достоинством отказывались от членства в партии и от коммунистической идеологии. А тогда каждый вступающий в партию с волнением клялся, что не пожалеет «сил и самой жизни для построения коммунистического общества», но клич «Коммунисты, вперёд!» все понимали одинаково, поскольку членство в правящей партии давало материальные и моральные «преференции».
Чтобы немного «развеяться», я согласился на предложение знакомого егеря Дмитрия сходить в конце февраля на пару дней на «медвежью охоту» – в их краях появился шатун, который уже задрал нескольких коров, а смельчаков не было. Можешь мне не верить, но посмотрев фильм «Малая земля» я внушил себе, что коммунисты всё могут и это хотел доказать на деле. У меня была двустволка ИЖ-58 шестнадцатого калибра, с которой я несколько раз охотился на уток, но на медведя пошёл впервые, полагаясь на опыт Дмитрия. Не забыл взять с собой Устав КПСС — для «закрепления пройденного».
Вышли на лыжах рано утром и через три часа увидели на снегу медвежьи следы, которые вели к берегу реки Нейва. Пройдя вдоль неё два километра мы увидели следы лося, а вскоре пятна крови на снегу. Потом следы разделились, значит медведь упустил добычу и перешёл по льду на другой берег реки, а мы стали его преследовать – Дмитрий шёл впереди, а я в двадцати метрах за ним. Не заметили, как мы вернулись на прежнее место, остановились, осмотрелись вокруг, но следы были так затоптаны, что уже трудно было определить, куда медведь направился. Очевидно, что он уже почувствовал преследование, поэтому мы двинулись в обратном направлении и непонятно было, кто на кого охотится?
Неожиданно я услышал за собой хруст ветки, резко обернулся и увидел за спиной в пяти шагах «хозяина тайги» с поднятыми когтистыми лапами, ужасным оскалом и налитыми кровью глазами. Не целясь, дважды выстрелил, но не попал. Делать было нечего, перезарядить ружьё я не успевал, но вспомнил штыковую атаку матросов – десантников из фильма «Малая земля» и с криком «А-а-а-а-а-а…!» замахнулся на хищника прикладом ружья. Медведь отпрянул, егерь спешил уже на помощь, но тот стремительно исчез. Подбежав ко мне, Дмитрий спросил: «Ну, что цел?», а я не мог прийти в себя, но всё же пошутил: «Коммунисты не сдаются!». Дмитрий в ответ съязвил: «Эх, ты! Двести килограммов мяса упустил! Так-то ты выполняешь продовольственную программу партии?».
На следующий день мы снова вышли на поиски голодного зверя и увидели его недалеко от местной деревни возле туши коровы, пожирающим ещё тёплое и сочное мясо. Он тоже нас заметил и стал убегать, а мы старались не упустить его. Вскоре медведь устал, очевидно не успел подкрепиться. Я бежал впереди Дмитрия, желая отомстить за свой испуг и доказать егерю, чего я стою. Выстрелил дважды с расстояния пятнадцати метров, но тот пощёл раненый на меня, хорошо, что подоспел Дмитрий и добил зверя из двустволки двенадцатого калибра. Тащить зверя мы не могли, поэтому освежевали тушу на месте. Сначала обескровили, воткнув охотничий нож в грудную клетку и разрезав сердце. Затем егерь снял шкуру от лап до головы. Когда тушу стали разделывать и извлекли внутренние органы, Дмитрий обратил моё внимание на бесформенную печень, что объяснил ударом копыта лося. Я понял, почему он не смог справиться с лосем и потерял бдительность, задрав корову – оказывается при травмированной печени медведю необходима свежая кровь. По этой же причине он не смог оторваться от нашего преследования.
То, что мы не смогли с собой унести, зарыли в снегу под этой берёзой. С наступлением весны я вернулся сюда и закопал под ней обглоданные кости. Дмитрий дал мне на память выделанную шкуру медведя, которую я расстелил у себя в городской квартире на полу. Появившись на работе, я предал эту историю гласности и о ней стало известно парторгу. Когда меня принимали в партию, парторг похвалил: «Молодец! Ты достоин звания коммуниста!». А как же иначе?! Я же не забыл, расказывая её уже, как легенду, упомянуть свою «рукопашную схватку» с медведем, на которую пошёл с криком: «Коммунисты не сдаются!».
Когда мы ехали в машине, я поинтересовался, сохранилась ли у «шефа» медвежья шкура? Оказалось, что в девяностые годы Анатолий Аркадьевич, выйдя из КПСС, побывал ещё в двух «демократических» партиях, а при победе на выборах в Государственную Думу партии «Единая Россия» снова поменял партбилет, ибо ему «всегда по пути с теми, кто впереди». Правда от медвежьей шкуры пришлось избавиться, поскольку медведь был на эмблеме партии и её символом: «Мало ли, как поймут?».
Подъезжая к Екатеринбургу он позвонил в областную комиссию по борьбе с коррупцией, членом которой являлся, чтобы узнать повестку дня очередного её заседания. Он снова был с теми, кто впереди.
Картинка из Яндекса