Новые врата представляли собой безобразный слиток золота, который, как обычный валун, преграждал ему путь.
- И, что дальше?- подумал Киль наученный неопределённостью своего путешествия.
На этот Киль решил воспользоваться вынужденной остановкой и присел отдохнуть. Естественно, пока он отдыхал, ничего не происходило само собой.
«А все таки, я надеялся что пока я буду сидеть, что то, как то решиться с этим валуном. Да видно нет.» - поднимаясь на лапы и, тяжело вздыхая, подумал Киль.
В рассуждениях над тем, что нужно делать дальше, Киль решил справить малую нужду. И только в процессе этого он отметил, что под его штанами не было нижнего белья.
«Так вот, что у меня забрали при прохождении зеленых ворот» - осенило Киля – «А я то думал, что в тот раз обошлось без пожертвований. Уж действительно! Ничего не бывает даром!»
В ответ на мысль, что за все нужно платить, стена отреагировала, превратившись в огромный, но довольно острый клинок.
Неуспев испугаться, Киль ощутил, как клинок рассекает его напополам. После, прийдя в себя о осмотрев свое тело, Киль отметил, что оно осалось целым. Однако, кое, что, все таки было разделено этим чудовищным предметом.
Ранее его материальный и духовный мир жили в некоторой, пусть и не абсолютной, гармонии. Но сейчас, все духовное всплыло наверх, а материальное осталось внизу. После этого необыкновенного разделения, и та и другая часть его души ощутила невероятную тоску. Материальная часть души Киля, была готова потерять все, лишь бы стать духовней, а духовная часть, была готова погрязнуть для превращения в свою противоположность. Когда все поменялось местам, то есть материальное всплыло наверх, а духовное переместилось вниз, тенденции сохранились прежней. Каждая часть души мечтала о противоположности.
Подобное ощущение было довольно волнительным и породило в осознании Киля новое открытие: «Если приносишь материальное в жертву духовному, без разрыва этих понятий, это непременно приведет к падению духовного».
Как это бывало и раньше, новое осознание, как ключ, открыло путь в следующую галерею.
«Как много я всего могу понять вернувшись сюда не как гость», - подумал Киль
– Как сильно будет ограничен твой путь потом, - ответил давно не появляющийся вездесущий голос.
Следующая галерея была освещена подобно арене цирка, на которой кувыркались и резвились дедушка и бабушка Киля. Подойдя к нему, они стали обниматься и перед глазами Киля предстали сцены рыбалки и шахмат с дедом, и самого вкусного варенья которое варила его бабушка. Это все было безумно родным. Но его бабушка и дедушка покинули жизнь, когда он был совсем ребёнком. Ему казалось, что они имеют ответы на все вопросы, которые предстали перед ним во взрослой жизни.
Старый орел – дед с радостной улыбкой подлетел и спросил
- Ну как ты? Мой внучек.
- Как мама? Заботливо спросила бабушка.
Киль уже приготовился обнять своих самых близких существ прошлой жизни, но услышал вездесущий голос:
- Они не твои близкие. Они всего лишь проведения. Жалкий отпечаток твоих фантазий. Уйдёшь ты, уйдут они.
Как будь то протрезвев от наркотика, Киль с тоской в сердце одернул крыло. А дедушка и бабушка глядя на внука с немым укором растворились, как утренний туман.
Далее, один за другим начали появляться самые разнообразные знакомые, которые непременно хотели поговорить с Килем. Мало того ряд из них Киль, до этого момента, считал живыми.
«Странно» - подумал Киль – «Мы так мало уделяем внимания своим близким, что даже не замечаем того, как они уходят. А ведь так ного было не сделано и не сказано»
Как будто прочитав мысли Киля, появляющиеся близкие, друзья и родственники заводили именно те разговоры, которые были важны и эмоционально значимы для него самого.
«Куда я иду? На, что я заменил это счастье общения со своими близкими?» - Всплыло в душе Киля.- «Вот он, очередной урок, короткий но значимый. – подумал Киль не подозревая о том, что его может ждать впереди.
А ждало его то, для чего была организована арена цирка.
Всегда размеренные и почтительные предки, начали неистово танцевать. Это выглядело глупо, но очень комично. Однако Килю было совершенно не смешно от того, как уважаемые им пожилые существа делают из себя шутов. Когда никакие уловки не смогли вызвать у Киля смех, они, ровным счетом, как бабушка и дедушка исчезли все с тем же немым укором.
«Чего они все добиваются?» - подумал Киль, но не успев, как следует сосредоточиться над этой загадкой, как столкнулся с новым, не менее болезненным испытанием.
Откуда не возьмись, рядом на скамейке материализовалась его мать.
- Мама! Откуда ты здесь? Разве ты тоже… - начал говорить Киль, понимая, что очень давно не имел от родителей никаких вестей и сам не давал им о себе знать.
Мать ничего не ответила, а просто приснолила его голову к своей груди сказала: «Сыночек! Есть только одна любовь. Это любовь матери к ребенку. Никто кроме меня не сможет любить тебя по-настоящему». Вслед за этим мать Киля начала петь его любимые колыбельные, под которые он столько раз усыпал в детстве.
В ответ на это, Киль почувствовал смесь горячи и радости, но вовремя встрепенулся, вспомнив слова «голоса» о приведениях. После этого Киль отстранился от поющей женщины и равнодушно отвернул голову. И как только он это сделал, со стороны женщины, напоминавшей мать, раздался звук, наподобие взрыва. Автоматически обернувшись к источнику резкого звука, Киль обнаружил, что образ матери разлетелся на множество знакомых женщин, к которым он испытывал чувства в прошлом и, незнакомых, которых, по-видимому, он встретит в будущем.
Сотни пылинок вожделения Киля сплелась его идеальную любовницу, которая предстала перед ним в прекрасной наготе, блистая интеллектуальными и духовными качествами, которые были нужны Килю именно сейчас.
В ответ на ее появление, Киля накрыло волной страсти, которая едва не поглотила его. Собрав все свои силы, Киль вернул прежнее эмоциональное равновесие, как тут же встретился с новым чувством. Это была любовь. Любовь во всех ее проявлениях. На этот раз чувство не было привязано, к чему то отдельному. Оно, подобно лучам света, скользнуло по всем родственникам, друзьям, врагам, случайным и близким знакомым. В конце концов, оно остановилось в том сегменте, которое мы называем богом.
Внезапно иллюзорная арена, со всеми героями и разыгрываемыми событиями, исчезла, а Киль обнаружил, что он на своем плоту передвигается по воде в сумерках к какому то неведомому берегу.
- Ты не разговаривал со своими предками, не смеялся с их шуток и не поддался на соблазны прекрасных женщин с которыми была или могла быть связаны твоя судьба. И ты бы мог беспрепятственно переместиться к следующим вратам, если бы не одно но. Ты почти не с кем не говорил. Почти. Поэтому ты причаливаешь к Байаме – сообщил вездесущий голос с какими то зловещими нотами.
Зловещим было и то, что увидел Киль причалив к берегу, который представлял собой нагромождение трупов. Как это было не отвратительно, но Килю пришлось сойти и двинуться вглубь суши по влажной пружинящей основе. Проделав небольшой путь, оказалось, что вдоль берега был забор, который Киль, сперва, не заметил в сумерках. Как оказалось, забор состоял из столбов-кустарников, густота которых создавала ощущение непрерывности. Кустарники, почему то были густо усеяны маками. Но, что было более удивительным, так это то, что маки были ярко красного цвета.
«Как в сумерках можно различать цвета?» – подумал Киль и автоматически понюхал один из цветов.
Запах очаровал и закружил его в лабиринте столбов-кустарников. В голове Киля зазвучала мелодичная музыка и его кружение превратилось в нечто подобное на вальс.
Так, кружа, Киль оказался по другую сторону забора.
- Вот и все? Вот и весь зловещий Байаме? – подумал Киль и усмехнулся. – Легко же я прошел очередную стену.
Вслед за этим Киль почувствовал под лапами шуршание сухих листьев. Приглядевшись, оказалось, что вокруг росла трава, доходящая до пояса, а листья гонимые ветром вглубь суши, летели по тропинке, как бы указывая путь, куда нужно двигаться. Не раздумывая Киль отправился дальше. Он уже привык к тому, что не нужно ждать, когда все закончиться.
Но пройдя метров сто, так по привычке, Киль обернулся и увидел, что теперь, с другой стороны, стена была усеяна не удивительными маками, цвет которых был виден в сумерках. Вместо маков на кустах извивались и шипели многочисленные змеи.
- Да, назад уж точно дороги нет – подумал Киль и, обернувшись обратно, вздрогнул от неожиданности, увидев, что перед ним предстал силуэт женщины в плаще с капюшоном
- Что за привычка постоянно оглядываться? – спросила женщина глухим голосом.
Киль уже было открыл клюв, что бы, что то ответить, но вспомнил свой негативный опыт, из-за которого ему пришлось пройти по трупам, перед тем как пересечь очередные врата и сдержал себя.
- Это не врата, это просто забор ограждающий Байаме. Он имеет две стороны: одна заманивает и заставляет забыть прошлое, вторая – что бы преградить обратный путь попавшим сюда душам – сказала незнакомка.
«Но я же жив», - все так же про себя подумал Киль, воздерживаясь от опрометчивых разговоров.
- Я знаю это. Вот эти листья – это души, а ты воплоти. – сказала женщина и в этот момент Киль понял, что фоновое шуршание листьев на самом деле были едва уловимые стоны. – Но, все равно, тебе не вернуться обратно, ты должен пройти этот путь. Я тебе в этом могу помочь, но что я получу взамен? – спросила женщина.
«Нет! Ничего я здесь не оставлю». – Подумал про себя Киль, зная, что его мысли слышны». – «Разве, что моя благодарность».
- Этого достаточно. Главное не забудь меня и свою благодарность, когда вернёшься к людям. Мое имя Геката. Как знать, может в будущем, мы встретимся снова.
«Какие люди? Я птица и почти не пересекаюсь с людьми». – подумал Киль, но Геката ничего не ответила, повернулась и пошла по тропинке между шуршащих листьев, увлекая за собой Киля.
Когда поле травы закончилось, перед спутниками предстала холмистая долина и женщина, рукой, подала знак Килю остановиться.
- Возьми с пола как можно больше камешек и сухих веточек, а так же нарви травы.
Киль без лишних вопросов начал на ощупь подбирать с пола громадные булыжники и большущие ветки.
- Это не для того, что бы отбиваться. Здесь больше имеет значение количество, а не размер.
Киль понял и выполнил задание с учетом комментария.
- Посмотри сюда сказала Геката. – указав на пол, где шуршали листья. Одни из них шуршали дальше по тропинке, уходящей в долину. Другие перемещались к Гекате и водоворотом вращались на одном месте. – Это души разных существ, которые при жизни превратились в чудовищ. Теперь они могут предстать в истинном обличии. И действительно листья, вращающиеся водоворотом, начали превращаться в безумное разнообразие ужасных и отвратительных форм.
- Перед нами долина снов и фантазий. Здесь души живых встречаются со своими страхами и кошмарами. Иди по тропе и не оборачивайся, а когда пройдешь долину бросай за собой камешки на перемену с ветками, пока не дойдешь до селения.
«Что за селение?» – подумал Киль
- Там узнаешь. Ступай же – сказала Геката и слегка подтолкнула Киля на тропу.
Двинувшись по тропе в долину снов и фантазий, Киль увидел, как вокруг начало появляться бесконечное множество образов и сюжетов. Даже вся его поэтичная птичья фантазия не могла до этого представить все их разнообразие. А, между эти разнообразием, подобно смерчу, носились ужасные кошмары. Некоторые из них врывались в сюжет и, подобно капле чернила, попавшей в стакан чистой воды, начинали растворяться, меняя собой цвет. Другие, меняли события, третьи, гармонично вплетались в происходящее, а иные, просто замещали собой все. И насколько были разнообразны сны и фантазии, настолько же было и разнообразие проникновения в них ужасов. Но, несмотря на то, что все было крайне удивительно, нечто удивило Киля больше всего. Были такие сны и фантазии, которые не поддавались проникновению ужасов и, которые подобно чистой, но мощной струе воды, смывали их со всех окружающих, создавая подобие проталины. Наряду с ними были и противоположные, те, которые создавали ужасы сами поплёскивая их из себя и заражая все окружающее. А самые мощные из них были настолько сильны, что создавали конкуренцию ужасам напущенным Гекатой.
Так, разглядывая удивительный мир снов и фантазий, Киль пересек долину. За ней лежала снежная пустыня, которая переливалась бело-синим светом. Киль настолько увлекло происходящим в долине, что находясь перед безжизненной мерзлотой, он почти обернулся, но, к счастью, вовремя припомнил наставления, что этого ни в коем случае нельзя делать. Пересилив испепеляющее любопытство, Киль двинулся дальше.
Вокруг было безумно холодно, а под занемевшими лапами, однообразно поскрипывал снег. Постепенно, в однообразном поскрипывании, Киль начал отличать уже знакомое шуршание листьев.
«А листья себе дальше летят». – романтично подумал Киль замёрзшими мозгами. – «Стоп! Передо мной нет листьев, а их поток был непрерывен, значит, их течение шло каким то другим путем. Но тогда, что же за мной шуршит?» – стал рассуждать Киль и, несмотря на холод, еще больший мороз пробежал под его перьями. – «Как же я мог забыть? Гекта говорила, что при выходя с долины снов и фантазий нужно было начать попеременно бросать камешки и веточки до тех пор, пока я не дойду до селения».
Пока Киль рассуждал, шуршание листьев достигло такой силы, что походило больше на ураган.
Киль достал несколько камешков и, не оглядываясь бросил через плече, вслед за чем за ним образовались высокие скалистые горы, отбросив свою тень на и без того сумрачное снежное поле. Пройдя некоторое расстояние, Киль бросил веточки и за ним зашумел своими ветвями густой лес. Так Киль, продолжая свой путь, попеременно, бросал веточки и камешки, отрезая свой путь от долины горами и лесами.
Одна мысль мучала Киля «Слишком часто или слишком редко я бросаю ветки и камни, ведь о частоте Геката ничего не говорила». «Может нужно быть экономней? Вдруг не хватить до селения. Но с дугой стороны, если я не успею их расходовать, что мне с ними делать, с этими горами и лесами?»
Так рассуждая, Киль постепенно расходовал все свои запасы. Как только это произошло, перед ним предстало долгожданное селение, состоящее из убогих шалашей расположенных вокруг огромного костра.
Окоченевший от холода в снежной пустыне, Киль тут же бросился к огню. Во избежание неприятностей он укрылся за одной из хижин, находящихся наиболее близко к источнику тепла и прислушался. Там седели разнообразные существа, доведенные до отчаяния возникшей проблемой.
- Ритуальный костер готов, но мы не можем сжечь труп – сказала присутствующим сова
- Почему? – спросил кот, который по всей вероятности разжигал костер узнав, что в селении, кто то умер.
- Потому, что нам надо кем-то заполнить освободившееся место, иначе когда мы сожжем тело дух не исчезнет, а вернется на свое место и станет забирать нас одного за другим.- пояснила сова.
- Кем же мы заменим усопшего, ведь скоро никто не должен родиться? – спросил заяц
- Давайте подумаем, если ребенок будет зачат сейчас, кто из присутствующих сможет родить его в максимально короткий срок
- Нет. Ничего не получиться. Даже при самом минимальном сроке, труп начнет разлагаться, и мы погибнем от болезней
Слушая этот разговор, Киль потерял бдительность и был замечен собаками, которые тут же подвели его к костру
- Спасибо тебе господи! – воззвала к небу Сова – проблема решилась сама. Вот кто заменить усопшего
- Спасибо! – вторили ей хором все присутствующие.
Киль совершенно не собирался оставаться в этом селении в качестве замены, но он не мог ни с кем разговаривать.
Когда труп был сожжен в сопровождении ритуальных плясок и пений, Киля препроводили в его новое жилище. Киль жестами всячески пытался объяснить, что ему нужно идти дальше , что он не может остаться. Но все было тщетно, его никто и слушать не хотел. Единственное, один из волков, в успокоение, сказал:
- Не переживай, это не надолго, когда родиться ребенок, ты сможешь уйти.
Но для того, что бы дождаться, пока родиться ребенок, Килю нужно было бы пить и есть, а он не мог этого делать, иначе он остался бы в этом мире навсегда.
Когда отчаявшийся Киль лег на ложе усопшего и укрылся покрывалом, как будто откуда-то издалека прозвучал голос Гекаты:
- Ищи альтернативу.
«Гекатта. Она обещала помочь выбраться мне отсюда. Однажды я уже забыл, что нужно было бросать камни, что я мог забыть еще? – Подумал Киль
Вслед за воспоминаниями о камнях и ветках, он вспомнил, что собирал траву. Тогда он сделал из травы куклу, уложил ее под одеяло вместо себя и аккуратно ускользнул от бдевших его охранников, которые оставались спокойны, полагая, что на ложе, кто то лежит.
Так Киль смог продолжить свой путь по тропинке, покинув это селение.
Далее тропинка шла болотистой местностью и, наконец, вывела его к небольшому озеру, к которому с разных сторон, подобно лучам, сходилось множество аналогичных тропинок.
Среди этого множества, кроме той тропинки, по которой шел Киль, еще по одной к озеру подполз старый змей. Едва двигаясь, он сполз в воду и начал сбрасывать сою кожу, а вместе с ней свои годы и немощь. На глазах Киля старое умирающее животное перерождалось в молодую здоровую особь. И в тот момент, когда старая кожа окончательно отделилась от змея, к нему подплыла рыба и, подхватив сброшенную кожу, игриво поплыла прочь.
- Что же ты сделала Ита?! – раздирающим воплем закричал змей. – Дочь моя, я же должен был сразу уничтожить старую кожу! теперь я умру! Теперь мы все умрем!
Произнеся последние слова змей мгновенно состарившись безжизненно скрылся под водой озера.
В ответ на это Ита бросила свою новую игрушку и стала тревожно кружить над местом, где погрузился змей, то выпрыгивая из воды, то уходя в ее глубины.
Тем временем раковую кожу, брошенную Итой прибило к Килю.
- Этот твой путь на плот – с эхом прозвучал над озером голос Гекаты. – Одень кожу на себя и прощай! Не забудь о своем обещании.
Киль выломав ветку, аккуратно достал кожу из воды. Кожа оказалась довольно большой и эластичной, благодаря чему, Киль с легкостью облачился в нее и в ту же секунду оказался на плоту, перед разноцветной стеной.