(опубликован в журнале "Дальний Восток" №5/2008 г.)
1
Некий Снупин до известных переменчивых времен был простым инженером-технологом на одном весьма крупном заводе и жил очень обыкновенной жизнью.
Неожиданно серьёзное предприятие, где Снупину до пенсии сидеть бы и сидеть без бед, обанкротилось по непонятным и даже странным причинам. Почти все разбежались с серьёзного, буквально пять минут назад крепкого завода, кто куда.
Снупин в числе немногих года полтора без денег на что-то чудесное надеялся. Ходил без опазданий на работу, не прогуливал, и даже наоборот, стал ещё тверже в дисциплине к себе и к своим пяти- семи подчиненным. Однако за труды ничего не имел.
Жена, уже не стесняясь, кричала «Ты, кретин, думаешь о семье? Нам жрать нечего! А ты ходишь туда, откуда все бегут. Ребенка поднимать надо». Снупин бормотал что-то вроде « Да нам обещали за тот год выплатить, частями, правда. А если уйду, не дадут». Жена яростно крутила пальцем у виска, мрачнел ее взгляд ещё больше, когда она слушала лепет мужа.
Дел на заводе почти никаких не было и обещанных денег тоже, а потом вообще сказали, чтобы ничего не ждали.
То ли сам кое-что понял, или жена запилила, но начал он в «новой жизни» свою «нишу» искать. Челноком ездил к южным соседям, но очень скоро какие-то жулики обобрали его по дороге. И чтобы долги отдать, пришлось большую добротную квартиру продать, в меньшую, поплоше, переехать. Но с того времени не захотел сновать туда-сюда.
А то знакомый, кстати, вместе учились в одном институте, уговорил заморские средства для похудания и красоты по домам, конторам, магазинам предлагать. Но, оказалось, что на этой дороге бродят сотни ищущих. Куда ни сунется, от него, как от мухи. Снупин потом еще около года поедал в одиночестве свои средства для красоты и похудания.
Оказалось, что «ниши» все уже были или заняты или очень хитро замаскированы, вырубить же свою Снупину было не на что.
Жене, наконец, всё это надоело. Она собрала вещи, сына и ушла от Снупина, только и сказала в слезах:
- Ты или заговорённый или порченный. Не пойму. У других получается всё, а у него, видите ли, из куля да в рогожку… И быть нам как?
Когда вот так поживёшь, поневоле задумаешься, а, может, в самом деле кто наслал беду?.. Порчу какую?.. Вон сколько колдунов, ведунов, магов в сороковых поколениях, ведьм потомственных, знахарей, отягощённых ясновидением, волшебников и простых скромных гадателей, продолжателей дел своих предков, что вчера тайно занимались всякими видами магии, а сегодня совершенно открыто черт знает чем еще смущают головы. И чего только все они не предлагают!.. И с чем только к ним не идут!…Возможно, кто-нибудь решил за старое Снупину отомстить?
Страх-то какой!..
Скользнул случайным взглядом Снупин по свежему, бьющему в глаза листку на столбе: « Снимаю порчу…Венец бедности… освобождаю от проблем…» И даже, представьте себе, гарантировалось!!!.
Он не верил во всё это. Но адрес как-то сам собой отложился, тем более, что мимо этого столба Снупину в день приходилось сновать не раз и не два. На остановке стоял.
2
Устроился на работу агентом по рекламе и продажам в какую-то начинающую свою жизнь незавидную фирмочку. Бегал по улицам, искал по офисам, магазинчикам покупателей, клиентов.
Спустя время как-то успокоился. Денег, правда, платили немного, но давали надежды, что в случае увеличения объёмов продаж, увеличится его и статус и премии. Начал надеяться хоть на что-то.
Вот уже в одной из фирм, куда не раз и не два забегал с образцами и прайсами, заприметил девушку в своём вкусе. Надо сказать, и откровенно, у него вкус сильно изменился, Теперь на таких дам, как его бывшая, он и не смотрел - пройденный этап.
С девушкой по имени Алиса мог уже пошутить ненавязчиво, сердечно внезапно улыбнуться, о чем-нибудь парой фраз доверительно переброситься. Имя ее волновало какой-то странностью. А-лиса… Али-са… Нет, что-то есть в нем такое. Он ей так и сказал где-то на третьей встрече.
Снупин, следуя новым правилам, поддерживал свой внешний вид на необходимом уровне – уровне процветающего МЕНЕДЖЕРА, на это уходили почти все заработанные бонусы и премии. Впервые увидишь Снупина – невольное уважение к вежливому, сдержанному, и в то же время уверенному, средних лет ( не какой-то там мальчишка-пустобрех, ищущий «лохов») мужчине возникало. Словом, производил необходимое впечатление. Не поймешь, кто он, но видимость свою роль играла.
Снупин уже начал вперёд посматривать: неплохо бы для начала красавицу-Алису пригласить в приличный ресторан, где хорошо кормят, отличная живая музыка, уют. Но денег пока на это не хватало. Н-да… Но и на многое другое тоже.
Всем известно про железо, что куют, пока оно горячо! Алиса, видимо, ожидала чего-то от Снупина, ожидала. Затем вдруг стала холодновато-капризной. Но Снупин-то как на базаре – прикидывал, торговался с самим собой, сомневался. И её красиво нарисованные глаза и губки вдруг перестали быть теплыми и улыбчивыми при встречах.
Неуютно Снупину было от всего этого, знаете ли.
Как-то бежал по делам со своими огромными сумками по плечам, вдруг р-рр-раз-з – дом и улица как раз те, что на объявлении гадалки когда-то значились. Надпись на двери сдержанная и чёткая – «ГАДАЛЬНЫЙ САЛОН». И всё.
Что за сила вела Снупина? Кто узнает?
Медленно спустился по пяти ступенькам вниз, толкнул железную дверь с вывеской и в сумрак попал.
Большая комната тонула в тенях, свечи вздрагивали лёгким пламенем, мигали, потрескивали таинственно…Витали ароматы тяжелых благовоний, совершенно не известных Снупину, обволакивая сладковато-горьким облаком.
Во всей этой таинственной атмосфере было что-то такое, знаете ли, что Снупин назад не повернул, а мог бы. Дескать, извините, дверью ошибся… Он увидел гадалку.
Очень серьёзная женщина с красными крупными губами, чёрными, будто подведёнными глазами и в тёмно-красном не то шарфе, не то тюрбане, наверченном на голове, не улыбалась приветливо. Напротив, задавала сурово и сдержанно вопросы о его родственниках, пьёт ли он, какую роль играют в его жизни женщины, о всяком таком, как казалось, очень далёком от дела. И это всего лишь на его невинное, с улыбочкой робкой – « Здравствуйте… Порчу снимаете или что там делаете?»
И надо признаться, улыбка ни разу не тронула ее губы с густым карминным тоном.
Почему они такие суровые с виду?
Неожиданным показался и ее вопрос, а много ли он хочет для себя денег и как? Все сразу или постепенно, день за днем будут к нем лететь невесть откуда желанные деньги? Как могла гадалка узнать о его сокровенном желании, точившем его теперь постоянно? Лет десять назад у него были совсем иные желания, даже смешно о них и вспоминать, но о деньгах он столько не думал, как сейчас. Это уже было почти наваждением - где взять денег?
Снупин смекнул, на то она и гадалка – угадала, значит, с чем он мог внезапно появиться, хотя своего желания ей он не объявлял. И ещё, если не сразу всё, значит. придется продолжать бегать по улицам (своего авто у него не было), надоедливо внушать клиентам поверить ему и в товар…
Не-е-е-ет!!! На такое он не прельстился. Ответил коротко и правдиво:
- Много и сразу.
У женщины чёрные глаза блеснули, не смотря на полумрак.
Она вокруг него водила руками в черных кружевных перчатках. Поверх них на пальцах блестели многочисленные кольца, перстни с мерцающими камнями, на запястьях позвякивали изящные и странные браслеты. Иногда она что-то негромко, почти неуловимо для слуха, произносила.
- Что? Что вы спрашиваете? - Снупин поднял на нее глаза.
- Это не тебе… Это я себе говорю. - Негромко и как-то холодновато сказала женщина. И опять глаза блеснули. Снупину было неловко. Неудобно.
Так вот она руками с тоненько позвякивающими красивыми браслетами водила столько, что Снупину хватило бы пообедать и ещё сигарету выкурить.
Что удивляло – иногда как будто что-то стряхивала. И Снупин явственно слышал: это ЧТО-ТО глухо ударялось об пол, падая.
- Что это? – удивился он.
- Порчу снимаю.Карму …чищу. Сброс идет. Плохая…тяжелая энергетика- и при этом снова встряхнула руками. Бух-бух - чуть уловимый стук опять.
- А-а-а… И много?
-Да я удивляюсь. Ты ещё молод, а какая тяжесть! Какая тяжесть! Много думал? Горевал?
Снупин кивнул. Ему понравилось понимание и участие гадалки. Голова была затуманена, но всё же он отчетливо понимал, что происходит. В конце концов, и она тоже в облаке благовоний.
Свечи потрескивали при каждом взмахе длинных черных пальцев. Красивые сполохи вдруг исчезли. Колдунья сказала тихо:
- Надо десять тысяч.
- О!- Потрясенно воскликнул Снупин.
- Это не всё! Готовься. Но сейчас давай десять тысяч.
Почему-то Снупин, не раздумывая, достал чужие десять тысяч и без разговоров отдал.
Женщина разложила их на столе. Смешивала, всматривалась долго в купюры, меняла местами, переворачивала… Всё молча, таинственно и…завораживающе, как ни странно то впечатление!
Наконец, получилась какая-то пирамида из его денег, и Снупин услышал, и явно не любезно были те слова сказаны:
- Через месяц и … десять дней. В полнолуние. Да-да, в полнолуние. Получается, в полнолуние у тебя будет то, что пожелал.
Снупин, наверное, глянул недоверчиво:
-Ты не гляди так, а слушай внимательно и запоминай. Все эти дни, точнее – ночами… Каждую ночь ты будешь творить молитву.
Дала листок.
- Своё имя и желание сам вставишь. Молитву можно своими словами произносить. Но вот условие тебе – ничего не меняй в желаемом. Как скажешь в первый раз, ну, сто тысяч, к примеру, не вздумай через неделю менять и просить двести или пятьсот. Сразу заказывай то, что надо. Ясно? Второе условие – одну десятую часть того, что к тебе придёт, отдашь мне. – Уставилась своими чёрными глазами.
Снупин, не переспрашивая, машинально кивнул.
- Ну, а теперь придёшь ко мне на тринадцатый день после этого. Еще раз ду… порчу будем снимать. Ступай! И помни – одну десятую часть принесёшь в течение недели после того, как появится желаемое. Не позднее. Таково, знаешь ли, условие.
К удивлению Снупина пять тысяч она вернула, а другие пять бросила куда-то себе под ноги. Сказала все тем же голосом – ни улыбки, ни чувств в нём:
- Иди. Делай то, что было сказано. А то, знаешь, как с вашим братом бывает? Сейчас веришь. Выйдешь, поделишься с приятелем, и начнется – ухмылки и всё такое: «Ага, всё ясно… Все они такие…» Языком шевели по делу. Об этом - никому.
3
Снупин ушёл потрясенный, но чуть позже заподозрил, что одурачен. Слыхивал о подобном и не раз, между прочим.
А ведь всё делал, как велела таинственная женщина! Почему? Верил?
Все двенадцать дней поражал себя, своё сознание усердным молением, тем более, что во всей той, практической литературе на темы «Как чего-либо добиться…» тоже советовалось медитировать, молить Небеса дать то, что желалось, и, самое основное, желать надо было СТРАСТНО! Таких практических пособий Снупин набрал в книжных магазинах по совету старших менеджеров в своей фирме. Оказалось – методы почти одни! Удивительно!
Горячим шёпотом просил сам не зная кого исполнить пустяковое желание – облагодетельствовать его ни мало – ни много – одним миллионом рублей. Всё и сразу. И не сбился в своих молитвах ни разу. Уже на третий день говорил наизусть тихо, но с жаром, возведя к потолку глаза, и видел (визуализировал!) то, что вымаливал! Прямо удивляешься такому пылу и неожиданной вере.
Было… Один раз прошёлся по ТОЙ улице где-то дней через десять, удивился – вывески не нашёл! Нет её! Вроде дом тот же, памятные несколько ступенек вниз. Разозлился, знаете ли, даже.
Хотя смущало, что если бы хотела гадалка ободрать его, вряд ли вернула половину денег.
Чувствовал он, что нечто, обычно сковывающее его, уходило постепенно. С чем это было связано, не ясно.
Да и красавица-Алиса с томными глазами и жеманными манерами при встречах стала вдруг благосклоннее и не раз, между прочим, намекала – не плохо бы сходить куда-нибудь поужинать, потанцевать. И тайные хотения Снупина она угадала быстрее, чем он в них ей признался. Не Квазимода – менеджер. Зачем отталкивать? Словом, она подобрела к нему. Пусть ведёт в кафе или ресторанчик…Чего жадно смотреть? Он это понял, размечтался, уже даже воображал её в своих руках, как всякий мужчина.
Ах, если бы и вправду миллион вдруг объявился… Машину такую – чтобы Алиса завизжала от восторга! В лучший ресторан повез бы. Или нет… нет. Снял бы номер в шикарном отеле. Вина лучшего, дорогого,Фруктов заморских всяких, изысканных блюд – омаров, крабов ( на этом познания богатой кулинарной экзотики у Снупина кончались). Музыку подходящую. Потом куда-нибудь поехать – типа казино подороже, в ночной клуб, стриптиз смотреть.
Все эти прелести жизни богатых людей манили и манили голодного Снупина, как понимаете.
Ах! Но когда же и откуда они, эти денежки, возьмутся?
«Черт знает что обещают безответственно, а я, дурак, должен верить?».
Хотелось, хотелось зажить красиво, как в кино, как пишут в газетках и ярких заманчивых журнальчиках под названиями «Живи ярко!», «Жизнь звёзд» и тому подобных, как передают друг другу обыватели, завистливо и с обидой.
Жить в своё удовольствие и, не задумываясь.
Сомнения шевелились. « Ладно, проверю. Проверю, чтобы лишний раз убедиться, что всё чушь и ерунда – эти колдуны и гадалки, а я идиот».
* * *
На тринадцатый день ноги сами принесли его к толстой железной двери. К его удивлению скромная вывеска «ГАДАЛЬНЫЙ САЛОН» висела на своём месте, и даже было невинно полуоткрыто для любого.
Все то же. Лицо без улыбки, ароматные свечи, полумрак.
- Что, подозревал – дурачат тебя?
- Нет. – Солгал Снупин.
Усмехнулась почти незаметно.
- Давай ещё десять тысяч.
Снупин потом всё перебирал в себе – как он мог второй раз не свои деньги отдать? А ведь отдал без слов. Верил?
Опять за свои пасы, а он, вдыхая ароматный дымок, покорно отдавался лёгким рукам.
- Послушайте! Да как же вы свой дух, свою голову забили и чем! У вас иное в жизни и завестись не может. Нет места для удачливого момента в этой умственной и душевной загрязнённости, в этом хаосе. Ростку его и ухватиться не за что, знаете ли. И вы с этим хотите жить всегда? Карма у вас искусственно переполнена чужим, совершенно ненужным. Ну, переживаниями тяжёлыми, страстями низкого уровня. Вы понимаете?
Снупин кивнул, хотя подумал иное – данные слова не очень уместны. Какие там низкие страсти. Но соглашался со всем, что она говорила. Надо же, вроде ничего такого эта удивительная женщина не делала, а вот чувствовал он себя как после болезни, когда вдруг чисто и свежо становится внутри.
Потом она вновь повторила, чтобы он не забывал молиться… И ни слова не менять…
- Уточним – в полнолуние. Да-да… Я ещё раз проверила – так и есть, в полнолуние всё и произойдет, как видела в первый раз. В полнолуние – всё, как и задумано, если ты не свернёшь с тропы.Не забудь о важном – условие остается в силе – одну десятую часть полученного в течение недели должен принести непременно.
Видя его глаза, четко и твердо подчеркнула:
- Я ГАРАНТИРУЮ! Вам это о чём-то говорит? Хотя у вас очень… очень тяжелый случай.
И снова глянула, да так пристально, и, ему показалось, со скрытой усмешкой, что ли? Некий испуг даже охватил в какой-то момент Снупина.
На улицу вышел и побрёл, как в тумане, потом, пройдя немного, начал повторять, что таких дураков, как он, свет не видывал…
Как представляете, и верил и не верил.
4
В эти дни к Снупину неожиданно вернулась жена: будет жить здесь, а своё жилье (досталось ей от умершей матери) сдала китайцам – деньги нужны. Не от дебильноватого же мужа их ждать. И он понял, что между ними всё кончено и давно.
- Как был ни с чем и никем, так и остался. А я-то надеялась. – Прибавляла жена с ядом в голосе.
Снупину всё это не понравилось. Ушла, так ушла. А теперь вернулась, и снова прежнее недовольство?
Он не стал спорить, он вообще с нею никогда не спорил. Сначала потому, что верил ей – она лучше знает, что им надо. Позже не спорил по причине довольно ясной – неважно это, знает она или не знает. Она такая – только её мнение чего-то стоит. Да и квартира – их совместно нажитое.
Охладелый стал какой-то к ней и к сыну. А сын слова матери повторяет – сумела вбить десятилетнему мальчишке мысли о никчемности отца.
Снупину ничего не хотелось начинать с начала после всего этого. Решил, что если идти к новой цели, то идти надо совершенно новыми путями.
А там, впереди, нет места для жены. Что же там? Смутные, лёгкие видения каких-то иных женщин, красивых нежных, мягких. Среди них, кстати, девушка Алиса едва угадывалась.
Снупин срочно начал искать себе квартиру и как-то довольно быстро нашёл в старом, ещё дореволюционном доме на одной из поперечных улиц в центре Хабаровска, где таких домов не мало. Старичок сдавал квартирку и даже дешево.
Снупин согласился. Но когда оказался в ней и огляделся, только горечь охватила. Обшарпанность, прогнившие перегородки, отбитые углы… Ремонта квартирка не знала лет пятьдесят. Но смешная цена, знаете ли… На нее прельстился. Да еще кое-какая мебель.
Не хотел он свой миллион ( а вдруг?) жене показывать . Предала, какие теперь деньги?
Осмотрелся попристальнее – да разве же сюда, в такую квартиру, приличных людей пригласишь? Не говоря о красавице Алисе.
Эта запущенная квартирка и старая рухлядь о хозяине скажет все, что он старательно прятал. И в самом деле: пауки, пыль, нечистота… Нищета, как говорится, сквозила из каждого угла.
Решил, что надо немедленно выкраивать из своего скромного бюджета менеджера суммы на срочный ремонт.
Ночью помолился.
Засыпал. Вдруг какая-то возня, писк. Свет включил – огромные крысы из дыры в углу вышли и совершенно по-свойски резвились рядом с диваном, где лежал Снупин. Противные, наглые, и никакой трусливости в них, однако. Крикнул. Они уставились – кто это? Снова крикнул, потом топнул, запустил ботинком… Э-э-э… Надо срочно дыру заделывать. Съедят вот так ночью.
* * *
Чем ближе полнолуние, тем чаще предчувствия появлялись, как те крысы - противные: одурачен!
Потом резкий поворот: а почему я так решил? Нет оснований. А вот верить надо! Упорно верить. Представлять себе ярко, чётко до мельчайших деталей каждую денежную бумажку всю целиком, до загнувшегося уголка, до пятен, до примятых серединок. Представлять желаемое явственно, вплоть до того, чтобы хотелось руками потрогать и погладить, так ведь гадалка говорила. Не юлить мыслями надо, Снупин, не вилять, а ты весь издергался.
Иной раз придет домой после беготни по улицам и фирмам поздно, усталый, злой – нервы не выдерживали и в лоб себе кулаком бьет и слова остервенело такие собирает, что удивлялся, откуда это? Привычки не было воли давать языку. Самые мягкие из них – идиот, кретин легковерный, болван тупой. Тупорылый болван после этого.
Смех – верить какой-то гадалке! Смех и смех, Снупин!
Наконец, последний день перед полнолунием. И это узнал тоже! Небо перед глазами Снупина теперь было также часто, как и земля. Луна идеально круглая и сияющая уже с вечера заливала комнату колдовским светом. Ждет Снупин чего-то.
По дороге домой нашел пару кирпичей - дыру в углу заделать: крысы по-хозяйски продолжали носиться по своим делам и Снупина, представьте, в упор не замечали, как и топаний ногами и постукиваний кулаком по стене или столу , и крика «Пшли! Пшли!». Глянут: что это там мешается? И снова визг, беготня, игры.
Ещё купил зачем-то бутылку водки, хотя жажды напиться вовсе не было. И все ждет Снупин чего-то. А чего и сам толком не знает.
Ну да, должны же быть какие-то знаки! Что-то такое должно ведь быть, что указывало бы на изменение хода вещей?
Ничего. В течение дня никаких знаков не было. Какие они должны быть? Он почему-то решил, что ПЕРЕД ЭТИМ должен обязательно появиться какой-нибудь тайный, понятный только ему знак. Подозревал, должно же быть ЧТО-ТО или КТО-ТО.
В его новом жилье – то же - ни записок, ни случайных странностей, ни гостей.
Пусто становилось внутри. Пусто и неуютно.
Ночь почти не спал. Всё ждал. Как всё было в нем напряжено. Он себя чувствовал, как на старте – проворонишь выстрел, и вот все уже во-о-он где, а ты стоишь столбом и растерянно ни с места.
Потом успокоится… Напряжение спрячется в нем.
Начинает мечтать, что он на миллион намоленный сделает. И представьте, девицы той жеманной в мечтах уже не было.
Откровенно сказать, в своих судорожных видениях Снупин дальше машины самой модной и дорогой, девок красивых и нескромных, номеров роскошных и связанных с этим чувствами не заходил. Огни, сверкание рекламы и вывесок, дорогие пляжи в экзотических местах вроде Канары или Багамы, беззаботная жизнь не жизнь, а одно прожигание ее, зато какое сладкое и богатое. Какое-то киношное все.
Закроет глаза, а перед ним в розовом тумане стол огромный сверкал посудой и разноцветными бутылками с самыми изысканными и редкими винами. С высоких ваз свисали гроздья фруктов, изумляя взор радугой цвета. Угодливая обслуга с самыми фантастическими блюдами. Лучшие сигареты и сигары.Не "Бонд" вонючий. Что же он полюбит? Не знает еще, но узнает! Теперь все узнает и иную жизнь, так сказать, вкусит.
И посреди этого великолепия ОН в модной тончайшей рубашке от известнейших модельеров, носки, платки, туфли его любимого цвета кофе с молоком. Брюки светлые. О таких он всегда мечтал. И сам Снупин весь, от прически до ногтей на ногах – совершенство, непринужденность, расслабленность, уверенность. И вообще – « Чего моя левая нога хочет?».
Потом вдруг как будто ветрами с севера подует. И другое перед глазами. Но он старался бежать от этого другого.
Затесывалось и такое, как ни странно: а почему, почему он должен отдавать своё? Пусть и десятую часть. Сколько он уже отдал и своего и чужого? На слово поверил, отдал за одни только обещания, пусть и гарантированные… За что? За что отдавать десятину? Ему вот никто ничего не дал, даже положенного (намек на родной завод, который так и не выплатил ни копейки). И даже наоборот – бывшие друзья его не замечают. Правда, и он не слишком усердствовал, для встреч слишком широко их развело. А некоторые из них в большие люди выбились, обзавелись своими магазинами, фирмочками, ездят на крутых тачках. Но разве кто-нибудь из них вспомнил о тех услугах и помощи, что Снупин по дружбе оказывал, когда они были обыкновенными людьми в его подчинении. А вот поднялись на ступень повыше, где открылся другой горизонт, другие лица, - забыли его. Их совесть не мучает. Почему он должен мучиться совестью и мало того, отдавать одну десятину? Скажите, пожалуйста, обязательно даже. Ну, он ещё подумает.
А может отдать? Что там десятая часть? Отдать за труды гадалкины подозрительные. Он сам к ней пришёл, а не она его искала. Да и девушку Алису забывать – не хорошо. Всё же одна из немногих приветливо ему улыбалась, не смотря на определенный и назойливый характер его появлений в офисе в старом пиджаке и китайских туфлях, со стрижкой в дешёвой парикмахерской, с сомнительными, чего уж там, товарами в безобразной огромной сумке.
Ну нет!
А если всё это гадание полнейшая чушь, для простофиль? Гарантия гадания и исполнения желания!!! Ха-ха-ха!!! Ну не бред ли? И он на этот крючок попался?
Весь извёлся прямо.
На луну, чистую и сияющую в глубокой ночи взглянул, и слёзы из глаз брызнули.
Так и переливался из надежды в отчаяние, из веры в неверие.
Утром встал – нигде никаких признаков богатства, даже самой крошечной денежки.Пустыми стали его глаза. Может напиться? Открыл бутылку, да накатили вдруг такие чувства, что тошно стало. Отставил бутылку.
В холодности и растерянности души целый день по делам фирмы ходил, отвлекался, а точило - вот и нет ничего.
Вечером почти без сил возвращался домой. То бежит, а то опомнится – еле бредёт. Все чего-то ждет.
Пришел, наконец. Вглядывался в сидящих на скамейке возле подъезда, но никто не посмотрел на него особенным взглядом, и не окликнул. В почтовом ящике пыль.. В дверях нет белеющих клочков бумаги. Ожидал нечто вроде: «Придите на почту»…Или « Срочно явиться получить…». Да мало ли чего в таком случае взбредёт в голову?
Зашел в свою конуру – крысы убежали. Сел на диван, тупо уставился в выцветшую стену с пятнами и разбитую. Сидел минут двадцать – тридцать неподвижно. Сигарета вся сгорела и жгла пальцы – так он забылся и мир выпал из его сознания.
Вдруг как захохотал дико, взорвалась чёрная злоба:
- Да не верил же я никогда и никому. Знал ведь, в глубине души точно знал – никогда и ничего мне не будет…А поверил! Поверил. Кому? Гадалке? Мошеннице? Поверил. Миллиончик захотел! Раз-бо-га-теть! Ха-ха-ха!!! Захотел стать богатым – много и сразу! Ха-ха-ха!!! Господи! Богатым!!! Ха-ха-ха! Да разве ты не знаешь, КАК становятся богатыми?
Закрутился в страсти и вихре веры и неверия. Схватил в злобе кирпич, который принес для крыс, да как запустил в стену, словно это не стена была, а сама гадалка. Треск пошел, полетели куски штукатурки. Один из обломков с силой хватил Снупина по лбу. Кровь брызнула, но ничего он не видел и не чувствовал…Взгляд уперся в бутылку на столе - следом за кирпичом полетела. Только брызги дождем на него.
Затрясся не то от смеха, не то от рыданий, упал на диван, голову закрыл руками и вздрагивал.
А луна дивным светом заливала всё.
Тихо.И крыс не слышно. Лежал.
Вдруг вскочил, бешено заходил по комнате, ничего не видя, что-то иногда вскрикивал, вроде: идиот! болван тупой! придурок!
Полночь наступила.
Снупин несколько затих. Носиться, как бешеное животное, устал. Сидел на диване и на грязный пол смотрел, но не пол перед ним – лицо гадалки возникло. Глаза чёрные – в упор, губы красные изгибались в непонятной и неожиданной улыбке.
Снова затрясся. Надо где-то деньги искать, что растратил на эту ведьму.
Спал – не спал, думал - не думал. Всё как-то расплывчато. Глаза бегали по комнате, по ее пыльным углам, по паутине на потолке, по половицам в разбитой штукатурке, по ободранным обоям.
Привлёк внимание некий предмет возле стены. Сначала подумал, что выпавший от стенки кусок.
…Что-то неожиданно в нём возникло, ожило, затрепетало всеми нервами.
Не кусок штукатурки лежал – пакет. Сверточек какой-то непонятный. Откуда взялся? С магнитной силой Снупин к нему, схватил дрожащими руками, размотал, путаясь в пластиковой обертке.
Чуть сознания не лишился. Американские доллары. Быстро-быстро считал серьёзные серые банковские билеты. Успевал разглядеть, что не подделка - настоящие!!!
Он их из стены кирпичом и бутылкой выбил. Или они здесь и раньше лежали? Он же внимания на весь этот мусор и хлам от прежних квартирантов не обращал.
О Господи, ну и дела!
5
Вот оно что! Сбылось? Сбылось-то как!
Гадалка – не солгала! Ай-да гадалка! Без обмана! Правду сказала! Гарантировала! Ох! Какой же он мелкий негодяйчик – не поверил. Сидел тут сопли пускал.
А не зря молился, выходит. Не зря! Оказывается, все дело в вере!
Пересчитывал вновь и вновь пляшущими пальцами. Всё верно – один миллион нашими получается.
На смену холоду жар пришел и охватил горячим туманом.
Всё - правда! Вот луна – и полнолуние - полное! Взглянул на луну, да всё равно не видел: казалось, сияние лилось непонятно откуда.
Снупин стоял неподвижно и будто в эти минуты рождался другой человек, он из скорлупы, как птенец, в муках выбирался в другой мир.
Богатый! Богатым стал Снупин.
Вот как странно.
Не верил, дурачок. А надо верить! Верить и только верить!
Сна не было. До утра то ходил по комнате, то пристально всматривался в пачки денег, то раскладывал их на столе и пересчитывал, пересчитывал, пересчитывал. Удивлялся, как же приятно было их держать в руках, гладить, считать. Хихикал от нервного напряжения: « Гобсек, черт возьми! Крез! Конечно, не Рокфеллер, но всего лишь час назад – нищий из нищих. Хотя и не бездельник, не пьянь и не мот. О, судьба – повороты твои неведомы!».
Немного успокоившись, снова посмотрел на луну. Испугался: он весь на виду. Вдруг кто увидит с улицы? Тщательно шторами закрыл окно и задумался.
Потом каждую бумажку внимательно разглядывал, поглаживал – вроде все настоящие. Приходилось иметь дело с такими, да те деньги были разве его?
Вскоре кучки на столе появились – куда, на что и сколько. Перекидывал, добавлял, новые делал стопочки, сметал все в общую кучу и снова начинал.
А желаний появилось! Уже и денег не хватало!
Чёрт! Ну, чтобы заказать пять- десять миллионов рублей или эдак с миллиончик долларов, а?
Сбылось или не сбылось бы? Ну, если это сбылось, значит, и то сбылось бы.
Боялся думать. Всё чего-то боимся. Даже мечты у нас боязливые. Уродцы какие-то с жалкими крылышками, а к ним еще и камни подвешены. Уж мечтать никто не запретит. Мечтать можно всласть и без ограничений. За это никто не прибьёт. Но ведь боимся! Летаем недалеко и низко. Болван! Даже мечтать не умел, не хотел и боялся. Мечтать безудержно, широко и вольно – не смел!
Вот что значит нужда. Объятия её так тесны, что даже и мечты вроде червячков крошечных.
Жалость к себе сменилась другим чувством. Мысли перескочили.
Одна десятая, это сколько получается? Бог ты мой! Это что же? Я должен ей столько подарить? А откуда эта ведьмочка узнает, сколько я пожелал? Ни от куда!!! Я ей не сообщал, она не спрашивала почему-то. Всё ж было в нашем уговоре в общем, не конкретно. Да-да, я с нею сумму не обговаривал. Ишь ты! Отдай ей десятую часть. ДА Я ЕЁ ВЫСТРАДАЛ! Выстрадал я эти деньги! Через какие унижения, несчастья, метания и беды прошел, прошел терпеливо. Ни о чем таком и думать не смел. Даже пожелать толком не смог, и должен своё, выстраданное, отдать? А почему? Уже и так отдал и не мало! Хватит! Хватит с неё! Условие? Скажите, пожалуйста, условие поставила – ей отдать десятую часть.
Нет!!!
Всякие такие жадные мысли завьюжили, закружились, понеслись. Возникшая алчность искала оправданий, искала возможности уберечь себя.
Надо уехать! Срочно. Пусть ищут, кто там загадывал желания и вымаливал их один, ночами сгорая в вере и неверии. Да!
Кстати, а откуда здесь взялись деньги? Как это я не мог заметить такой пакет раньше?
Снупин сорвался, как сумасшедший, и начал изучать стену, выбоину в ней, затем на коленях обследовал внимательно замусоренные половицы. Нет, ничто к разгадке не приближало. Не было здесь ничего такого до этой ночи.
Какой-то случайный удар.
А может, может, это деньги старичка? Они, эти старички, любят прятать свое что-нибудь то в полу, то в стенках. Черт знает, кто он, этот старичок. Да и он ведь тоже сдавал свою хатёнку кому ни попадя, а если это квартиранты бывшие запрятали? А если этот склеротический старичок вдруг вспомнит? Или неизвестные квартиранты внезапно нагрянут – дескать, парень, мы тут кое-что забыли. Ты ничего ТАКОГО не находил случайно? Да начнут выбивать из меня. Непонятно вообще всё это.Уезжать надо и немедленно. И пусть меня ищут старички…гадалки…Хоть кто ищет.
Я свободен с деньгами.
Улыбнулся даже самодовольно. Нет, что ни говори, а деньги – великая сила!
Впрочем, ладно. Отдам гадалке тысяч тридцать… Да и двадцать хватит с неё. С учетом того, что она уже получила, это и есть десятая часть. Он о большем и не мечтал. Вот так. Хватит с неё. Тут уже и самому мало.
* * *
Утром зашел к своему начальнику и ВАЖНО сообщил, впервые без страха, кстати, что уходит.
Тот удивился. Давай уговаривать, оставлять, повышать жалованье, увеличивать премию, к удивление Снупина, даже втрое прежнего. Снупин резко отказывался. Такого за ним никогда не водилось. И начальники никогда себя так не вели со Снупиным.
Этот же сказал : « Подумайте, Снупин, у меня сложилось неплохое, знаете ли, впечатление». Решил протянуть с увольнением, велел закончить за три дня какие-то работы, которые Снупин сделал бы за три часа. И все свое:
- Подумайте, Снупин… Я у вас даже о причине не спрашиваю.
Надо идти к гадалке. Да не хочет Снупин расставаться с деньгами, представьте!
Где-то к концу недели вдруг знак ему был.
На Муравьева-Амурского, возле магазина «Алмаз», среди множества людей мелькнул неожиданно знакомый красный тюрбан и черные подведенные глаза в упор глянули и держали его так, казалось ему, очень долго. Отвернулась, лишь изогнулись не то в улыбке, не то в ухмылке красные губы.
Сначала Снупин бросился за нею. На бегу придумывал оправдания и объяснения. Но чудеса! Нет ее нигде. Померещилось?
6
Деньги Снупин пока всё прятал: то под шкафом, то под широкой ножкой его, то в диване, а то, смешно сказать, в подушку зарывал. Сам порою забывал, куда вчера перепрятал. С собою носить не решался, так же как и в банк положить или начать тратить сладостно и с чувством…А вдруг за ним следят?
Обнимет подушку, спит на деньгах и сны веселенькие такие, сны-мечты веют над ним.
И все раздумывал. А может, отнести? Уже время выходит. И тут же, представьте, вот ещё! Сколько уже получила! Спросила меня, где я их взял? И не подумала, что рискую-то как. Вот с чего они все живут. Отдай им под обещание, потом отдай десятую часть, а потом.
Облапошивают таких как я болванов, наивно верящих. Можно пасы руками разводить.
Она к этим деньгам никакого отношения не имеет!
Я нашел их! Нашёл совершенно неожиданно. Случайно в этой старой квартире. Что? Она мне указала, где они лежат? Кирпич подсунула? Да? Вообще откуда она может знать, появились эти деньги у меня или нет? Смотри, Снупин, на всё проще!
Кончилась неделя условия.
Ни-че-го не про-и-зо-шло!
Он-то переживал, боялся – следят за ним - тратит он деньги или нет, как себя ведет. Уже пожалел, что начальнику сказал об увольнении. Поторопился. Поторопился, Снупин.
Но в остальном было всё, как всегда.
На другой вечер пораньше Снупин пришёл домой.
Накануне хозяина-старичка предупредил, дескать, съезжаю, не устраивает, мол, эта гнилая квартира. И все следил за старикашкой, как он себя поведет. Хозяин – ничего. Совершенно не изменился лицом и обыкновенный голос:
- Ну, как хочешь, парень. Хата действительно запущенная. Так вам жить. Могли бы для себя косметический ремонт сделать.Я здесь уже лет двадцать не живу, всё квартиранты всякие, вроде тебя. Довели до такого состояния. Да желающих, знаете ли, много. Ну и ладно, не хочешь, силой не заставляю. А то подумай.
Снупин про себя сказал, что уже подумал, и кивнул старичку, который предложил, пока найдет себе Снупин другую квартиру, еще пожить дня два-три.
Открыл дверь Снупин, - крысы метнулись с громким визгом и писком. А Снупин к подушке - в её чреве нащупал заветный пакет. Руку запустил в пух. Ага. Всё на месте.
Чёрт, переживал, сильно переживал, мало ли что.
Вытащил, пух сдул, начал разматывать пакет, как это делал всю неделю, по несколько раз на дню.
Что это? Что это такое? Ничего не понял. Подносил ближе к глазам, к окну подходил. Перебирал деньги потными холодными руками, внутри все застыло.
Та же пачка денег, да деньги как будто другие – дрянь, хлам ненужный.Откуда здесь старые советские еще деньги? А где зеленые? Господи, что происходит? Кто скажет?
Снупин в туманном возбуждении, и сердце, будто лягушка, хлюпало в этом холодном тумане, обшарил всё-всё, начиная с мягкого и глубокого живота подушки. Может быть, он ошибся? Недоглядел – не его это деньги, то есть в пуху были спрятаны еще какие-нибудь. Кем-то еще раньше. Что, Снупин один такой? Да и он в течение недели где только не прятал своё сокровище.
Обшаривал, ползая на коленях, каждый сантиметр но уже где-то внутри было твердо – напрасный труд.
После поисков, которые его совершенно обессилили, сел. Лежала перед ним не нужная, никуда не годная, хламь.
Обманула. Проследила и подменила.
В сговоре со старичком? Она взяла! А кто ещё? А-а-а, вот почему она попалась тогда на Муравьёва-Амурской возле «Алмаза». Мелькнула и исчезла. Ах ты! Ну, погоди, гадалка!
Бежал впотьмах к «Гадальному салону», дорог не разбирал, волнение плотно охватило Снупина вязким туманом.
Влетел в открытую, на удивление, дверь.
Сидела неподвижная вся, как статуэтка, пристально смотрела своими черными мрачными глазами, сурово, знаете ли, так и буравила ими потрясенного Снупина.
- Пришел. Все рано или поздно приходят.Да не тогда, когда договаривались. Знала, что и ты придешь. Вчера твой последний срок был. - Не то спрашивала, не то утверждала.
Снупин в горячем раздражении уже не очень-то и слушал:
- Ты! Ты их подменила?! Следила за мной? Я... Зачем?
Впервые её глаза смеялись. И губы еще несколько секунд держали улыбку, потом досада появилась на непроницаемом прежде лице. Вздохнула.
- Знаешь ли… скряга…без меры жадный… недалекий, никогда, представь себе, не разбогатеет. В жадных руках все теряет смысл.
Дым от свечей метался во время этих, похожих на вздохи, слов. Потом, когда он успокоенно завился столбиком, в своей манере она продолжила:
- Видно, у скряги таков удел. Я о тебе. Много было грязи. Немало убрала. А грязь она и есть грязь, даже если осталось едва различимо. И мне было... Стоит ли продолжать об этом.
Непонятно, о чем это она? Но Снупин жадно слушал.
- Но ведь убирала. Чистила. Разве ты не заметил? А?
Снупин кивнул как-то поникши.
- Казалось, ты стал другим. Хотя, признаюсь, сомнения нет-нет, да пролетали.
Видишь ли, от тебя очень много зависело – быть тебе богатым, или жить, как и жил, с тем, от чего хотел убежать. Знаешь, очевидно, не полагается тебе быть богатым…быть большим человеком. Мелочи у тебя имеют такое, знаешь ли, значение, что даже затмевают огромное.
Снупин подавленно молчал.
- А теперь… Ну чем я тебе помогу? От меня теперь ничего не зависит. Кстати, забери свои деньги. Скажу откровенно, хотя вряд ли это необходимо, десятая часть – она ведь не совсем моя. Она вообще не моя, а тем силам. А-а… Не поймешь, зря я. Та часть тем силам, которым ты молился, просил их. Ну, скажем, потусторонним силам. Видишь ли, наша работа – с ними, вплотную с ними идет. Всё взаимосвязано, переплетено. Ты получил желаемое – и благодаришь за тот дар, что тебе послан.
А тебе ведь был послан дар? Да? Ну вот. А как ты отблагодарил? То-то же.
Я тебе много не нужного наговорила. Но как же дать понять слепому? Удивляюсь постоянно таким, как ты. Почему-то вы решаете, что все вам должно быть просто так. Без жертв. Без труда души, без ее боли, без сердечности. Дали тебе! Хорошо! Пожертвуй! Малым всего лишь – десятиной… Отблагодари!
Дымок свечи закрутился испуганно, но вот снова витиевато вверх пошел, аромат окутывал застывшего и опустошенного Снупина.
- В твоей душе нет места благодарности.
Снупин, не помня себя, упал на колени. Долго просил, умолял помочь снова, извинялся, давал немыслимые обещания. «Ну что тебе стоит?»
Гадалка досадливо сказала:
- Да пойми ты. Не могу я. Не могу! Таковы, знаешь ли, условия и для меня…
Сжала красивые красные губы и решительно отказала. И смотрела через него.
7
Возвращался в отчаянности.
Какие силы? Что она мелет? Потусторонние силы!? Благодарность. А-а! Ерунда, ерунда все.
А вдруг не ерунда? Болван. Как же все близко было.Пожалел. Потерял. Все потерял. Пожалел-то всего ничего. Ну при том, что получил – сущий пустяк. В руках птичка была. А-а-а... Вот в этих руках держал.
Как замороженный, пробрался Снупин в каморку. Подошел к столу.Заметил, что деньги – хлам старый, лежал по-прежнему. Но как будто кто-то аккуратненько, знаете ли, разложил их на две стопочки – одна небольшая, другая – весьма внушительная.
Он глядел потухшим взором. Набежала злая мысль – сжечь всё это. Поискал коробок спичек там …сям.
Обернулся – нет ничего, никаких денег, даже и следа от них не осталось на пыльном столе.
Приснилось, что ли?
* * *
Хабаровск. 2000-2004 г.