Урал – родина самоцветов и поэтических самородков. Возможно, кого-то такая максима и покоробит, но против песни не попрешь. Поэзия русского рока без свердловского мэйнстрима была бы куцой.
Хотя Борис Рыжий к свердловскому року не причастен. Скорее к «приблатненному шансону», однозначно стилизованному, поскольку автор - мальчик из интеллигентной семьи. Но мальчик не простой. В 14 лет начал писать стихи и в то же время стал чемпионом Свердловска по боксу среди юношей.
Сказать, что Борис Рыжий был поэтом, значит ничего, или почти ничего не сказать. Был, вне сомнения. Но не больше чем поэт…
Хотя и повесился, как Есенин.
Вот только с Есениным по сей день загадка, а Рыжий повесился однозначно.
Есть еще в нашем литературном многоцветье поэт, прозаик и литературный критик Илья Фаликов, который в 1999 году открыл для «Антибукера» (была в России во времена Бориса Березовского (и на его сомнительные капиталы) такая писательская премия) поэта Бориса Рыжего.
В январе 2000 года Рыжий получил «усеченного Антибукра» - не 12001 американский доллар, а всего 2000 -за «поэтический дебют». По тем временам 2000 «бакинских» - тоже деньжища.
Но не будем о прозе денег.
Поговорим о литературе и памяти.
Спасибо Фаликову, что заговорил о Рыжем.
Но книжка в малой серии «ЖЗЛ» не получилась…
Увы! Книга «Борис Рыжий. Дивий камень» примерно такое же биографическое фиаско, что и книга Валерия Попова о Сергее Довлатове.
Автора здесь в пять раз больше чем героя. Понимаю возрастную разницу между автором и героем в целых 32 года.
Фаликов в 1999 году – мэтр, Рыжий – школяр. Но ведь и иное бывает. Дмитрий Быков – Пастернак и Окуджава. Юрий Вирабов – Вознесенский. Здесь биография масштабов «Большой книги».
А у Фаликова даже в потугах реконструкции «а ля «Все на продажу» Анджея Вайды», герой постоянно ускользает, как знаменитая улыбка чеширского кота.
Илья Фаликов безусловно любит своего героя. Но сказать ему о Борисе Рыжем как человеке, (о поэте и его творчестве трактатов на сто пудов написать можно), практически нечего. Книга получилась о том как делалась эта книга. А делалась она натужно. Возможно, ударься Фаликов в «художественность образа», может быть и сложилось бы что-то об «уральском Чаттертоне». Но не сложилось.
Нет здесь Бориса Рыжего,
Так вот получилось.
А что касается выбора редакции «ЖЗЛ» относительно персоны серии, то хотелось бы вслед за Борисом Рыжим увидеть в ней Александра Башлачева, Илью Кормильцева и других наших «непроклятых» поэтов того смутного времени девяностых-двухтысячных, которое вновь накрывает нас своей зловещей тенью.