Мария Тихоновна судорожно теребила кружевное полотно, накрывающее тело её сына Владимира. Какое - то полу бредовое состояние не покидало её сознание. Нет, нет, это не могло случиться с моим мальчиком.
Он ведь был так добр, так любил жизнь, людей. Вступился за девушку, которая просила о помощи. В ответ хладнокровный и жестокий удар ножом, прямо в сердце. Слёзы текли из глаз матери, прозрачными капельками падали на сухонькие руки.
«Господи! За что мне эта тяжесть потерь в этом мире?»
Зрение у Марии Тихоновны стало настолько слабым, что она с трудом различала людей, входящих в дом. Возраст сказывался во всём.
Восемьдесят три года - не шутка. К ней подсела её давняя приятельница Елизавета Павловна. В далёкой юности они учительствовали вместе.
Так и прошли по жизни рядом. У Елизаветы жизнь сложилась хорошо.
Всё, как в хорошем кино. Марии Тихоновне всегда радостны были встречи с Лизонькой.
-Дай Бог тебе здоровья, Лиза. Пришла. Знаю, что в эту неделю дважды «скорая помощь» и к тебе приезжала.
-Давление мучить стало. Вот и мы дожили до метеорологической зависимости.
-До чего угодно можно дожить, лишь бы не до такого горя, которое свалилось на мои плечи, Лиза.
- На всё воля Божья, Машенька ты же знаешь.
Лиза обняла плачущую Марию.
- После похорон можешь пожить у нас с Михаилом Ивановичем, да, да, мы настаиваем.
Одной сейчас нельзя тебе, Маруся.
-Спасибо вам.
Похороны сына прошли для Марии Тихоновны, как в тумане.
Михаил Иванович с женой забрали Марию Тихоновну на время к себе, потому как у неё не было родных во всём белом свете.
Сын так и не создал семьи. Любил одну девушку ещё в институте, хотел жениться. Видно, не судьба. Рассорились.
По жизни он относился к тем немногим одиноким людям, которых в народе именуют словом «однолюб».
Да и что об этом теперь говорить. Нет сына, случайная драка, пьяный агрессивный прохожий с ножом и моего сыночка, моей кровиночки, больше нет. Елизавета с терпеливым спокойствием выслушивала все жалобы и причитания подруги. Со знанием психолога она умело направляла мысли Марии Тихоновны на анализ всей её жизни.
Мария Тихоновна своим математическим умом уловила это. Нисколько не сопротивляясь, спокойно и довольно смело стала подводить черту всей своей прожитой жизни. Бичевала своё прошлое, решив навсегда распрощаться с ним. Понимая, лишь простив себя в своем гнетущем прошлом, она сможет ещё какое-то время прожить в этом свете.
Она вдруг очень чётко и ясно поняла, насколько для неё сейчас это важно.
Надо, обязательно надо простить убийство сына.
Муж Лизы молча каждый вечер, не вступая в разговор женщин, приносил прозрачную сумочку с таблетками и каплями, клал её на журнальный столик, что стоял невдалеке от беседующих подруг. Он проделыал это так, на всякий случай.
- Лизонька, вот ты моложе меня. А в моей послевоенной юности женихов не было. Парни все полегли на фронте. Годы летят. С каким страхом я думала об одинокой старости. Не поверишь. Не я одна, женщины хотели рожать, а забеременеть не от кого было. Такая навязчивая мысль стала посещать меня: родить ребенка во что бы то ни стало. Хоть от кого. Время уходит. Ведь у нас, у женщин, есть это огромное преимущество перед мужчинами. Мы можем создавать, творить, можем продолжить жизнь на земле.
А как ты это сделаешь без мужика? Это сейчас искусственно можно забеременеть. А в то время?...Прямо как болезнь на меня напала. Плачу, Бога молю о том, чтобы послал хоть какого-нибудь мужичка. И вот весной в 1953 году выпустили из нашей тюрьмы строгого режима больных, изнеможённых зэков.
Ехать многим было некуда, да и не за что, в стране всё ещё была разруха. Приняли мы с мамой тогда на временный постой одного такого освобожденного. Я сама его в дом привела, хоть и страшновато было. Но я, как попугай, твердила: «Мне нужен ребёнок». А потом, да будь что будет. Расчёт... будь он неладен. (Мария Тихоновна заплакала, но, быстро взяв себя в руки, продолжила свою исповедь). Начальник зоны предупреждал, что у Григория (это отец моего сына был) очень тяжкие преступления были. Я слышать не хотела ничего. Отмыла Григория, обогрела, обласкала, как могла, расписались, всё, как положено. Вскоре я забеременела. Ты уже помнишь мою семейную жизнь, Лиза.... Мама не выдержала моего замужества. Умерла. Не было дня, чтобы муж меня не бил. За что? И сам объяснить никогда не мог. А я ведь в школе работала. Стыдно было. Слава Богу! Прибрал его Господь, туберкулёз - не шутка.
Сыну было тогда три года. Вся радость и надежда были в нём. Всё учила да твердила ему, что любовь и доброта спасают от всех невзгод. Вот чем для моего сына мои наставления обернулись.
Как-то, много позже, я виделась с бывшим начальником тюрьмы. Он мне рассказал, что Григорий сидел за убийство и не за одно. В том числе и за убитую женщину, с которой он сожительствовал. Наверное, Володя взял грехи отца на себя, приняв такую жуткую смерть. Расплата и мне.
А это проклятое одиночество догнало меня в старости. Не надо было искушать судьбу. То, что дано одному, не дано другим. Надо уметь смиряться. Ах, как же это трудно. Все наши дни полны печали и забот.
В этой жизни человек никогда не выходит победителем. Сколько страданий причиняет нам жизнь!. А мы всё боремся до последнего вздоха. Странно, но всё равно ненавидим смерть. А ведь только одна она может избавить нас от страданий.
-Да, Мария Тихоновна, из тебя философ с натяжкой вышел бы. А с такими мыслями будешь жить у нас ещё долго, хоть и рвёшься домой,
- впервые высказал свои суждения Михаил Иванович.
-Не переживайте, это я так вслух поразмыслила немножко, не всё же в себе носить. Спасибо вам, что не оставляете меня. За поддержку спасибо. Вы для меня идеал семьи настоящей. Пусть Господь и дальше хранит и оберегает ваш семейный очаг. А мне пора и честь знать. Есть крыша над головой. Есть пенсия. Слава Богу! Буду молиться за своих усопших. Теперь есть к кому идти в мир иной. Лиза, не качай головой. Спасибо тебе и Михаилу за верность наших дружеских отношений, такими друзьями, как вы, не многие могут похвастаться. Счастлива и я, по-своему, конечно.
Через пару месяцев Мария Тихоновна с волнением известила Елизавету Павловну о том, что у неё необычные гости, просила срочно прийти. «Бросайте все дела и немедленно ко мне»,- требовательно закончила она телефонный разговор.
Войдя в уютную квартирку Марии Тихоновны, Елизавета Павловна с Михаилом Ивановичем увидели незнакомую, опрятно одетую женщину, с гладко зачёсанными волосами, хлопотавшую у плиты, и молодого юношу, на вид лет двадцати.
-Лизонька! Михаил! Посмотрите на этого юношу.
–Мария Тихоновна разворачивала от волнения дрожащими пальцами чёрный платок, доставая многочисленные фото сына ,
- ведь он копия моего сына. Счастье! Какое счастье! У меня есть внук.
А это девушка моего сына Екатерина, та, которую он любил ещё в институте.
Лизонька, Михаил, знакомьтесь - это наша Катюша. Она с моим Володей общались. Сын от меня всё скрывал. Последнее время всё твердил: «Скоро приятно удивлю тебя, мама». Мария Тихоновна заплакала, юноша подставил стул, усадил Марию Тихоновну.
- Бабушка, мы погостим у тебя, но ты больше не плачь. Хорошо?
- Хорошо, хорошо. Не буду.
Елизавета Павловна убрала фото в сторону, улыбаясь, сказала:
- Не надо фото, этот молодец на тебя, Мария, похож, как две капли воды, и на Владимира - сына твоего. Мы знали, что Бог тебя не оставит. Ведь ты такой прекрасный человек, Маруся. Смотри, такое счастье тебе послал. Несказанная встреча. Кто бы мог подумать? Как же мы рады за тебя, правда, Миша? Елизавета Павловна обрадованно посмотрела на мужа.
-Так... Слёзы отставить!
- подвёл черту разговорам Михаил Иванович.
- Спрошу я вас, Мария Тихоновна, сейчас мы будем радоваться встрече, знакомству?!
- Да, да, да! Непременно радоваться!
- подхватила призыв Михаила Ивановича Мария Тихоновна
- Прошу всех к столу,
- улыбаясь присутствующим, предложила Екатерина.
- Как зовут вас, молодой человек?
-Меня зовут Тихоном, оказывается, родители, ещё до моего рождения, договорились назвать меня в честь прадеда Тихона.
– Да, думали, что через имя и талант музыканта придёт к правнуку,
- поддержала рассказ сына Екатерина.
- И что, пришёл талант? – спросил Михаил Иванович
-Труд немалый надо вложить, ничто просто так не даётся,
- ответила Екатерина.
-А нас лень как-то больше побеждает да соблазны мира.
-Ладно. Судить всегда легко, особенно молодых!
- строго прервал рассуждение Екатерины Михаил Иванович.
-Вы, женщины, по мере сил. А я дак вот выпью. За тебя, Тихон, как по батюшке-то величать?
- Владимирович.
- Вот и славно! За тебя, Тихон Владимирович.
Михаил Иванович выпил стоя полную стопку и опустился в мягкое кресло.
Катя, отвечая на вопросы женщин, рассказывала о своей жизни, о том, как ухаживала много лет за парализованной матерью, до её смерти.
О встречах с Владимиром, о том, что и у неё, как ни странно, тоже была единственная и на всю жизнь любовь. Правда, отношения у них с Владимиром стали налаживаться лишь десять лет назад. Когда Владимир, будучи в командировке в южной столице, разыскал Катю и впервые узнал о сыне.
- Прости, Катюша, - прервала рассказ Кати Марья Тихоновна.
-Лизонька, а помнишь, я тебе говорила, Володю словно подменила одна из его командировок в Алма-Ату. Он весь словно светился, я решила, наконец-то, должно быть, влюбился.
А потом он часто уезжал, значит, к вам, Катя, что ж вы так долго не ехали?.. Может быть, сейчас всё было бы иначе?..
- Марья Тихоновна потянулась за носовым платком.
- Все решения по вопросу нашей с вами встречи принимал Владимир, -ответила Катя. А потом, у меня тоже дела, работа, мама больная.
В разговор опять вступил Михаил Иванович
- Жизнь идёт своим чередом. Всё так, как должно! Значит, иначе нельзя было, Ты, Мария Тихоновна, определись как-то! Надоело мне вам носы подтирать. Забыла, что минуту назад сказала?!:
-Да, да, да! Непременно радоваться!.. Сказала?!.. -Сказала. -Так слово-то держать надо!. Мните из себя верующих. Посмею вам напомнить, что душа умершего уходит к Создателю и мы все уйдём к нему. Владимир, безвинно убиенный, ангельского предела достиг, можно сказать, добрейшей души человек был. Никто плохого слова о нём не скажет, и специалист, и человек был чудный, а как играл на баяне. Какие аранжировки он подбирал к застольным вашим песням! Сколько людей будут его с любовью вспоминать. Сын вот остался, продолжать род ваш. А память добрая в сердцах людских - великая поддержка для души. Сколько ж можно?!. Держи слово, Маруся, не огорчай гостей,
- закончил свою речь Михаил Иванович.
-Спасибо тебе, Михаил Иванович, с ума, видно, выживаю.
-Люблю тебя, Маруся, что не перечишь и сразу в понимание входишь...
- Прости и ты меня, Катюша, о себе лишь плачусь, простите меня.
- Тиша, расскажи о себе, где ты учишься?
- Да вот на днях распределение на преддипломную практику получу, закачиваю последний курс в институте связи. Потом защита
-О! А я ведь тоже связист, правда, теперь уже бывший!,
- радостно воскликнул Михаил Иванович.
-Чудно! Так мы с тобою коллеги, Тихон! Ты не только для бабки своей подарочком явился, но и для меня, бывшего связиста, отдушиной будешь. Я могу устроить тебе практику в нашем городке. Столкнёшься с проблемами глубинки. Будет о чём писать дипломную работу. У бабули поживёшь, чтобы она тут не скучала. А ты, Мария, не смей его звать Тишенька. Тихон - имя ему!.
- Ой, Мишенька - голубь мой сизоголовый, не пора ли нам домой? Что-то ты крылами шибко размахался,
- спросила мужа Елизавета Павловна.
- Нам не пора! Отдыхайте пока, поговорите ещё, как вы это любите. А мне с Тихоном надо пообщаться. Домой успеем. Пошли, Тихон, на балкон, побеседуем, чтоб не мешали нам советницы.
-Михаил Иванович, обняв Тихона за плечи, удалился с ним на балкон.
- Скажи, Тихон, сам, не балуешь ли музыкой?
-Да так изредка, по настоянию мамы закончил класс аккордеона, играю для себя, для друзей, как говорят, «когда душа попросит».
-Славно, Тихон, славно! Ты знаешь, для меня с моим медвежьим слухом все музыканты ну прямо как небожители. Уважаю, вдвойне тебя уважаю.
И помогу, слово я держать умею. А ты удиви бабушку: при случае поиграй на инструменте, вот обрадуешь. У твоего отца прекрасный аккордеон остался, я ему сам из Германии привозил, когда к другу в гости ездил.
С радостью помог Тихону, выполнил своё обещание Михаил Иванович - на правах заслуженного пенсионера связи устроил Тихона на практику в нашем городе. Мария Тихоновна словно лет десяток сбросила. Вся нерастраченная бабушкина любовь вылилась на внука. Он стал её гордостью. Какую же силу к жизни даёт любовь! Но подходила к концу практика, скоро Тихон уедет. Мария Тихоновна со страхом думала о предстоящей разлуке. Опять стал преследовать её этот гнетущий страх предстоящего одиночества.
Согревала лишь надежда на милость Божию. Давно в храме не была. Совестно стало. Радостно, что Тихон заходит в храм, не стесняясь веры предков. Сейчас это редкость у молодёжи.
С батюшкой познакомился. «За всё благодарю тебя, Боже. Ты прости меня за ропот на судьбу свою. Грешна».
-Мария Тихоновна взяла в руки молитвослов, открыв на молитве к Николаю Чудотворцу, прочтя, положила молитвослов на край стола. Что-то тревожило её сердце весь вечер.
Накинув на плечи мягкую кружевную шаль, подаренную Катей, она вышла на балкон. В воздухе пахло дождём, тучи нависли над городом, быстро стемнело. Что это Тихон задерживается?.
Внизу у подъезда послышались чей-то крик и ругань, похоже, какая-то драка. «Боже! Только не было бы там внука,
-вдруг сильно заволновалась Мария Тихоновна. Чёрные мысли клубком покатились перед её взором.
-Нет!. Нет!.. Я не вынесу повторно такого удара. Лучше самой умереть. Господи, сделай так, чтобы там не было Тихона,
-причитала Мария Тихоновна, схватившись за сердце.
В свете вспыхнувшей молнии ей на миг показалось, что в комнате стоит её сын. - Володенька... Сынок!»
-она протянула руки в темноту. Тело вдруг стало ватным. Мария Тихоновна судорожно пыталась переступить дверной порог балкона. Свет в очах померк. Последнее, что она услышала, как открылась входная дверь, потянуло сквозняком с запахом резко начавшегося дождя. Очнулась, рядом врач и внук. Мария Тихоновна хотела говорить, но не могла. Внук гладил её руки и всё твердил: «Бабуль, ну что ж ты так неосторожно. Я ведь мог и не успеть». А она, изо всех сил пытаясь улыбнуться внуку, думала: «Живой, слава Богу! Живи долго. Будь счастлив. Как славно, что похоронишь ты меня, мой внучек. Ничего не бойся....»
Тихон нагнулся к бабушке, видя, что она что-то пытается сказать, но услышал лишь: «Кровиночка ты моя». В памяти Тихона навсегда запечатлелся тёплый взгляд добрых бабушкиных глаз.
Через какие-то секунды Мария Тихоновна как-то облегчённо вздохнула, повернула голову к стене и закрыла глаза. Врач, выписывающий рецепты, оглянулся на её вздох, быстро подошёл к Марии Тихоновне, положил руку на пульс, открыл плотно закрытые веки и констатировал:
-Да. Лёгкая смерть. Всем бы вот так. Без агоний. Что ж, Тихон, прими мои соболезнования. К сожалению, в её ситуации смерть была практически неизбежна. Дело было лишь во времени.
А теперь смотри, Тихон, - врач взял Тихона под руку, подвел к открытой двери балкона.
-Как интересно устроен человек, болеем, мучаемся, а смерть в один миг излечивает все наши недуги. И как говорит Библия.... день смерти - лучше дня рождения. Не смотри ты на меня так удивлённо. Я это точно запомнил. Есть такое изречение в книге Екклесиаста в главе (7:1) А ещё мне нравятся стихи одного французского поэта Шолье, жившего ещё в 16 веке.
...Я верю, что в благой приют,
Где нас покой и радость ждут,
Ведёт загробная дорога:
И что мы сможем отдохнуть,
Припав на благостную грудь
Природы - матери иль Бога.
Твоя бабушка была уважаемым человеком в городе. Когда-то она учила моих родителей. До сих пор на первое сентября отец дарил ей цветы, непременно белые, как символ чистоты. Мама пекла пирог с яблоками к чаю. Всегда у твоей бабушки были открыты двери и для радости, и для сострадания любому человеку. Да ты, Тихон, так не переживай. Люди помогут, немного суетно всё это, но я верю, ты справишься. Иначе ты не был бы внуком этой замечательной женщины. Царство ей небесное. Слава Богу! Церковь своя есть, батюшка знает твою бабушку как прихожанку.
Первым делом позвони ему, он поможет, подскажет, как правильно, по- христиански проводить её в последний путь. Пришлёт кого надо. Держись. Если что, вот и мой телефон, -доктор протянул Тихону свою визитку.
-Прости, вызовов много, надо ехать. Звони. Не стесняйся.
- Спасибо Вам.
- За что?
-За то, что именно вы были со мною в сей тяжёлый для меня час.
-Ладно, держись, мы, христиане, обязаны помогать друг другу.
И не надо оплакивать смерть.
Всем нам необходимо помнить одно, что только через неё мы можем прийти к бессмертию.