Я много труда посвятил научным изысканиям. Участвовал в нескольких экспедициях на Памире, в других горах, в пустынях. Изучал историю природы далёкого геологического прошлого. Эта часть геологической науки называется палеогеографией. Но сейчас не об этом. Однажды мне пришлось заняться совсем не научными делами, а распутывать одну очень любопытную криминальную историю. А дело было так.
Как-то ко мне обратился с необычной просьбой капитан линейной милиции. Просьба состояла в следующем. На железной дороге в товарном поезде дальнего следования (Москва - Душанбе) был ограблен контейнер с дорогими товарами. Это были ценные меховые изделия. В конечном пункте назначения (это было ещё в советское время) при вскрытии контейнеров было обнаружено, что один из них пуст. Он был взломан, но не со стороны двери, так как контейнеры на платформе стоят обычно плотно, и к двери не пробраться, пломба была цела. Контейнер был вскрыт с крыши. Мастерски с трёх сторон автогеном был выжжен квадрат, затем его отогнули. Образовался лаз, через который было всё вытащено. Затем лист железа был загнут обратно так, что люк прикрылся, и обнаружить его сверху было трудно. Никаких своих следов грабители не оставили.
Но при детальном осмотре опустевшего контейнера был обнаружен маленький кусочек глины, отпавший от протектора обуви незваного посетителя. Капитан обратился ко мне с такой просьбой:
- Не могли бы вы по пыльце растений, которая, возможно, есть в кусочке глины, определить характер растительности той местности, где был ограблен контейнер. Возможно, это позволит хотя бы примерно указать на район события. Иначе говоря, наука палинология, которая изучает современную и ископаемую пыльцу растений, должна помочь, по мнению капитана, раскрытию этого дерзкого преступления.
Надо сказать, что задача была не простой, так как поезд проследовал от Москвы через Рязанскую, Тамбовскую, Воронежскую, Волгоградскую области, далее через запад Казахстана, южной веткой через пустыни Устюрта между Аралом и Каспием, далее – по южным пустыням Средней Азии, через его оазисы до Душанбе. Весь этот путь, составляющий более трёх тысяч километров, поезда пересекают различные природные зоны, растительность которых осложнена к тому же посевами и посадками культурных растений. В каком же месте с сапога злоумышленника свалился этот кусочек глины? Грабители, конечно, полагали, что пустоту контейнера обнаружат только в конечном пункте, а путь – в три тысячи километров: ищи ветра в поле.
В пробирке, которую вручил мне капитан, была ничем не приметная красноватая запесоченая глина. На маршруте от Москвы до предгорий Памиро-Алая внешне такая глина может быть где угодно. Да и по весу комочек был очень мал, всего несколько граммов. При изучении ископаемой пыльцы из геологических проб для её концентрации обычно берётся навеска в 50-100 граммов, Здесь же – самая малость. Поэтому я не обещал капитану полного успеха и объяснил – почему, но решил использовать все возможности нашего метода и попытаться найти автогенщиков, по крайней мере, если удастся, то указать отрезок пути, где они могли разрезать контейнер.
Меня заинтересовало это по двум причинам. Первая состоит в том, что мне никогда не приходилось пробовать свои силы на ниве криминалистики. В некоторых криминалистических лабораториях есть даже специалисты, изучающие при надобности состав цветочной пыльцы, например, из одежды. Если костюм или куртку, которые долго носились, скажем, в лесах Сибири, замочить в дистиллированной воде и отжать, а затем мутный осадок собрать на центрифуге в пробирку, обработать его особым способом и изучить под микроскопом, то по составу цветочной пыльцы одежда из Сибири будет достаточно чётко отличаться от одежды, долгое время носившейся в Средней Азии, а среднеазиатская – от одежды с Карпат и т.д. Хотя сшитые в одной и той же фирме они могут быть внешне сходными. Бывает, что знать это важно при раскрытии уголовных дел.
После специальной обработки я начал просматривать осадок под микроскопом. В освещённом поле микроскопа то и дело попадались обломки различных минералов, песчинки, то есть то, что есть в любой глине. Это мешало видеть главное. Но вот мелькнуло что-то золотистое. Пыльца после химической обработки принимает желтовато-золотистый цвет и под микроскопом словно блестит в лучах проходящего света. Поэтому в нагромождении песчинок её сравнительно легко заметить, если она есть. И вот эта «золотинка» мелькнула. Да, эта первая увиденная мною пыльца была пыльцой полыни. В данном случае это не интересно, т.к. полынь всюду растёт вдоль железных дорог, от Москвы вплоть до оазисов Средней Азии. Нужно увидеть что-то более редкое, необычное.
Ведь в каждом районе есть растения или такие их сочетания, которые свойственны только этому району. А если проследить растительность не по большим площадям, а вдоль линии железной дороги, то для любого пункта можно найти такой набор растений, который нигде на этом пути не повторяется. Эти растения, рассеивая весной по почве, озёрам и т.д., цветочную пыльцу, формируют только им свойственный пыльцевой «дождь», или, как его называют специалисты, спорово-пыльцевой комплекс. По нему и можно определить особенности растительности этой местности. Здесь действует известное правило криминалистики – ничто в мире не бывает абсолютно схожим.
В рассматриваемом комплексе чаще всего встречалась пыльца полыни, различных трав, в том числе злаковых, но не было пыльцы деревьев. Но вот, наконец, стала единично встречаться пыльца деревьев, берёзы, сосны и др. После просмотра всего осадка можно было подводить итоги. Всего было подсчитано около двухсот пылинок и спор. Судя по их флористическому составу, в районе, где совершалось ограбление, были заросли берёзы, так как её пыльца в небольшом количестве, но постоянно попадалась в поле микроскопа. Густых берёзовых лесов, возможно, не было, но берёза росла недалеко. Кроме того, было много пыльцы злаков и полыни. Были и другие ботанические признаки, которые давали повод заглянуть в справочную литературу.
Я начал рыться в книгах и вспоминать свои поездки по этому маршруту. Помню, что первые посадки берёзы вдоль железной дороги при движении из Средней Азии к Москве, если ехать южной веткой, начинают встречаться лишь за Волгоградом. А в нашем пыльцевом комплексе берёза – важный компонент. Её в Западном Казахстане и в пустынях около Аральского моря не может быть, потому что там неподходящий для произрастания берёзы жаркий сухой климат. Значит, пустыни и вообще вся Средняя Азия уже по этому признаку из поиска должны отпасть, а зона поиска существенно сужается. Остаётся проследить «берёзовый» путь от Волгограда до Московской области.
Здесь помогло одно очень важное определение: среди прочих растений было обнаружено несколько спор папоротника и плауна, притом такого вида плауна, южные пределы проникновения которого (если, опять–таки, двигаться по маршруту поезда) проходит по северу Волгоградской или югу Воронежской области. К северу это влаголюбивое растение встречается довольно часто, правда – не всюду, а в особых экологических условиях, чаще в лесах европейского типа на переувлажнённой почве. Южнее, вглубь степной зоны, оно не проникает. Плаун – это мелкое, невзрачное растение, но с характерными спорами, которые под микроскопом спутать специалисту с чем-либо другим трудно.
Итак, что же получается? Судя по спорово-пыльцевому комплексу, выделенному из комочка глины, найденной в контейнере, действие совершалось где-то на стыке Волгоградской и Воронежской областей, но никак не в заволжских степях или, тем более, не в закаспийских пустынях. В чём состоял дальнейший поиск? – Товарный поезд, как и любой другой, идёт с остановками. Время движения и остановок фиксируется. Явно, что грабители орудовали ночью, ибо – кто же решится автогеном вскрывать контейнер во время движения состава, или же на станции днём. Известно также, какую часть пути поезд проследовал в ночное время, где и когда были остановки ночью на продолжительное время. Достаточно проанализировать график движения поезда и состав пыльцы из потерянного комочка глины, и можно довольно точно наметить возможный участок для оперативного поиска.
Прошло некоторое время, как я вручил капитану из линейной милиции результаты палинологической экспертизы. При новой встрече с ним я узнал, что оперативники нашли не только грабителей, но и наводчиков из Москвы. Из этого следует, что любые научные знания могут оказаться полезными в совсем неожиданном случае.
Капитан милиции, читавший, вероятно, мои популярные заметки в местной газете об ископаемой пыльце и о том, как я по этим данным восстанавливаю характер растительности и климата давно минувших геологических эпох, легко сообразил, что этот метод может помочь также в раскрытии, казалось бы, нераскрываемых и загадочных преступлений.
Так состав пыльцы из оставленного грабителями кусочка глины, отпавшего от обуви, позволил сократить район их поиска с 3000 км до первых 200-300 км.