Закрывали лицо. Платками, шарфами, ладонями. Только лишь бы не
ощущать на лице эти холодящие струи ветра.
Торопились все. Спешили поскорее выбраться из парка и на остановку. Они
смиренно тащили детей в садик, школу, либо боялись опоздать к началу
занятий или рабочего дня. И одеты почти одинаково. Кто-то прятался в
глубоком воротнике пальто, кто-то накрыв голову капюшоном покачивался в
такт играющей в наушниках музыке. Красавицы, подрабатывающие в
близлежащем ресторане официантками, охая старались удержать подол
своих платьев.
Картина маслом, повторяющаяся каждый день. Но только не сегодня. Быть
может завтра все наладится, но сегодня все будет по-другому. Сегодня он не
пошел на работу как обычно. Сегодня он не стал звонить соседке Маше. Он
не отдал ей ключи. Просто спустился, вышел на улицу. И теперь также просто
шел по парку.
Он был свободен. Ему было позволено все, абсолютно все, что только можно
было пожелать ранее. И что же? Нет он не выбрал, ничего из этого списка.
Скорее просто продолжал степенно идти. Как идут старички на честно
заслуженной пенсии, размеренно и непринужденно.
И развеивались по ветру. Белый шарф, неаккуратно накинутый на шею,
вместе с распахнутым пальто развеивались по ветру словно паруса. Эдакий,
маленький фрегат. Проплывающий мимо неотесанных, глухих и абсолютно
похожих друг на друга, рифов. Он мог запросто наткнуться на один из них, но
этого не происходило. И дело вовсе не в вежливости, застенчивости или …
Да вообще о чем речь? Эти люди стали настолько беспомощны, что не в
состоянии совладать с ветром. Они вынуждены прижаться друг к другу, что
бы в конец не озябнуть.
И казалось нечего терять. Богатство, знания, мысли. Безумие. Все свои
знания мы растеряли еще в школе. Все наши мысли стали настолько скудны,
что потеряв их, никто ничего не заметит. И все что у нас осталось – это
мелочь, постоянно звенящая в карманах. Именно в карманах. Все потому,
что они боятся однажды распрощаться со своим бумажником, смотря вслед
убегающему парню в капюшоне. А ведь они всего лишь хотели положить
сдачу в этот маленький, неприметный кошелек.
А он все помнит … И продолжал мерно идти вдоль тротуара. Наступая на
листву, он смотрел и вглядывался в каждое лицо, пробегающее мимо.
Смазывающиеся, закрытые глиняными гримасами, они все еще спешили.
Безумцы.
Каждый вечер. И встречу тоже каждую. Он помнит все. Только стоит
спросить, и он скажет. Но вместо этого, он шел. Просто шел. Листва
взвивалась за ним явно отрепетированным вальсом. Кружились, сплетались.
Как люди. И, почти так же как и люди, разлетались. Навсегда распрощавшись
друг с другом.
Еще чуть-чуть и он бы промахнул мимо скамейки. Ветер качал ветви
деревьев. Растопыривал их, а потом сводил вместе.
Он облокотился на спинку скамьи. Занял удобное положение. Казалось,
будто вовсе нечего терять. И дело опять-таки не в жадности, смирении или
защищенности. Дело в бедности. Скудности собственной души.
Представлений, мечтаний, поступков, и их исходов.
- Сегодня как-то особенно оживленно.
Голос. Он никогда бы его не спутал. Это она, без условно она. Та же манера
речи и тембр голоса. Тот же запах, с привкусом клубники. Он повернулся и
совершенно не был удивлен. Это было бы слишком просто. Что вообще
должен чувствовать человек, который еще вчера был убежден в
самосожжении собственной любви, а сейчас он смотрит на ту, что держала
его, и не давала потушить. Идеальный изгиб подбородка, красочно и
невероятно переходил в нежные и слегка пухленькие губы. Волосы,
вылезающие из-под шапки свободно, как ленточки, привязанные к ветвям
деревьев, плясали на ветру.
- Ты знаешь, мне сегодня такой удивительный сон приснился. Будто я стою
где-то в поле. А вокруг меня люди. Сначала они находились по разные
стороны от меня. А потом все как всполошились. Внезапно сорвались и
помчались навстречу друг другу. Никогда не угадаешь, чем все закончилось…
Она всегда умела хорошо подать историю. Не имея при этом никаких особых
«актерских» навыков, она могла заворожить каждым произнесенным
словом.
И он слушал. Внимал каждому слову, как и раньше. И не то что бы вовсе
потерял дар речи… . Нет, просто не было смысла что либо говорить.
- Не хочешь, ну и не надо. Хмурый ты какой-то сегодня. Кстати, а тебе что
приснилось?
Внезапно она подсела чуть ближе и повернулась в пол оборота.
Облокотившись о спинку, она положила левую руку себе на колено,
улыбаясь, дожидалась ответа.
Утонуть можно где угодно. Даже во взгляде. А в ее уж подавно. Он
продолжал смотреть. Не сдвигая взора с ее лица.
- Ну. Ну что ты опять молчишь. У тебя что-то стряслось? Поделись печалью.
Она мило улыбнулась и слегка наклонилась ближе. Нет, ей вовсе не хотелось
его целовать. И быть может, даже не было интересно, что он ответит. Но она
смотрела так, будто вечность не видела его.
- Ничего.
- Ну надо же! Царь заговорил. А что так? Плохо спалось?
- Я не спал.
- Врешь ты все. Лицо у тебя вполне бодренькое. Я вот когда к сессии
готовилась, пару дней к ряду точно не спала. Ну и овощ же я тогда была.
Как быстро летит время. Казалось, будто оно тянется словно улитка. И эти
сбитые семь минут его жизни, полностью перевернувшие сознание
протянулись на целую вечность. Он думал, что так и будет дальше. Мы часто
слишком много думаем.
За час ничего не изменилось. Разве что, она уговорила его пройтись. Кружась
как в танце, размахивая руками, она шла и что-то рассказывала. А он
уважительно слушал ее, и местами что-то отвечал. Но все же мирной беседе,
предпочитал просто слушать.
Вдруг она остановилась. Пошаркала обувью листву, и резко подняла с
тротуара лист клена. Большой, и довольно необычный.
- Гляди, если вот так посмотреть, то он похож на сердечко. Ну видишь?
- Ну что-то такое есть.
- Ну … Что-то … Я всегда тебе говорила, что ты растерял свою фантазию.
Дружище ее надо поскорее вернуть. Без нее никуда.
Друг. Пожалуй, она всегда предпочитала одиночеству, друзей. И ровно так
же и с ним. Ей всегда было легче назвать его другом.
- Слушай, время поджимает. Проводишь до остановки?
- Конечно.
Он улыбнулся. Нет, ничего не изменилось. Сердце не стало биться чаще.
Щеки не налились румянцем. Ладони все также были сухи. Он просто
улыбнулся. И она в ответ тоже.
Все так же весело и бодро прохаживаясь по вычищенной тротуарной плитке,
она дошла до выхода из парка.
- Вот держи, может пригодится.
Она протянула ему кленовый лист. Вот только он никак не мог понять, зачем
он ему. Обычный лист. И он не претворялся. За время прогулки несколько
раз брал его в руки, вертел, и никак не мог понять, где же она разглядела это
сердечко. И вот он снова тянет руку.
А ветер дует. Проносится со страшной силой, подхватывая все налету. И как
он умудрился упустить этот кленовый лист? Может случайно, а может и
нарочно. И теперь он просто смотрел в даль парка, куда слетались почти все
листья. А затем просто сунул руки в карманы пальто и побрел на остановку.
А что до нее… Нет, он никогда ее не забудет. Может быть хотел, но вряд ли
получится. Быть может в его памяти укоренятся и другие немаловажные
истории. Но они никогда не вытеснят ту, историю его необыкновенной,
несбыточной и красивой любви.