Мне было одиннадцать,- рассказывает пожилая женщина.-В Белоруссии дело было. В войну. Немцы нас куда- то гнали. Я ещё не понимала как следует: гонят и гонят. Ни пить, ни есть не дают. Помню только одну бесконечную разбитую грунтовую дорогу чуть прихваченную морозцем. Низкое, тяжёлое небо. Идём, спотыкаемся о мёрзлые комья. Глядь, над обочиной вороны вьются: лошадь пристреленная валяется. В грязь вмёрзла.
Кто посильней да покрепче - бегом к мёртвой лошади. В минуту на куски разодрали, хвоста не оставили.Мне, конечно, ничего не досталось.
Так вот я о чём.Дядька впереди меня какой-то шёл,чёрный, худющий- страсть!Глядеть на него боязно. А когда к лошади -то все побежали, он тоже побежал.Ребро успел выломать.Идёт, обгладывает. А я на него сбоку гляжу и, уж не знаю отчего:то ли от страху, то ли так есть хочется, но не могу глаз отвести. Он заметил, отломил мне половину:
-На! Ешь.
А тут такая же, как я, девчонка рядом со мной шла.Он и другую половину ей сунул:
-Ешь!
Я к чему обо всём этом? Вот к чему. С голоду помирали, а делились куском. Что же
сегодня -то с нами, а?