Наш маленький ковчег возвращался на вологодскую землю.
Его качало и встряхивало на волнах нелёгких российских дорог.
Позади нижегородская земля с её, кажется, игрушечными домиками. И они, действительно, маленькие по сравнению с домами-кораблями севера.
На вологодском севере двухэтажные особняки. Даже я, ничего не понимающая в строительстве домов, поражалась, как их строили без машин и подъёмных кранов? Большие, двухэтажные, с мансардами и зимовками, с сенником и взмостьем к нему.
А как поднимали двенадцатиметровые брёвна?
А рядом, впритык, ещё и двор широкий, где на верхнем сарае хранилось сено, где была и подклеть. Там можно было спать летом. Прохладно, темно. Пахнет сладко сеном. И ни одна муха не залетит в такую прохладу и темноту. А внизу был хлев, где жила скотина.
Вот позади и славный город Муром.
И только час мы там были. Белокаменные стены храмов с чёрными маковками куполов долго буду помнить. Там скромно и благословенно. Сейчас мне не верится, что стояла у мощей Петра и Февроньи, реально живших на земле русской. Словно в сказке, помнятся и стены мужского монастыря. Полутёмные древние молельни, иконы почти светились в мерцании свечей.
Даже стены дышали здесь историей нашей родины и верой в её непобедимость. Так хотелось мне сфотографировать хотя бы эти стены, но служительница, протиравшая стёкла, под которыми смотрели на нас лики святых, сказала тихо и доброжелательно:
- Вы что? Это шестнадцатый век. Только с разрешения батюшки.
- Я понимаю.
Самой не нравится, когда нарушая тайну, с кинокамерой в храме снимают.
Но у монастырей есть и своя внутренняя жизнь. Во дворе, где торговали в киоске, я заметила объявление, что можно купить козье молоко, мёд и медовуху. Значит, держат в хозяйстве пчёл и коз.
Вот позади Владимир и Ярославль. И не видно уже ничего. Не уснуть, когда даже мне, маленькой женщине, не прилечь на двух креслах. Ноги некуда деть. И я, конечно, отстегнулась, забыв слова зятя:
- Мы пристёгиваемся не для ГАИ, а для себя.
Я села, чуть отклонившись в проход между рядами кресел. Впереди маячили и прыгали огни фар, выхватывая стремительно бегущую серую ленту асфальта.
Вдруг меня качнуло вправо и резко бросило влево на поручень соседнего кресла. От боли я вскрикнула.
- Вот так оно и бывает. Страшно. Неожиданно и неотвратимо. Это впервые со мной,- мелькнуло в моём сознании.
-Что это?- ахнули в темноте женские голоса.
- Лось, - коротко ответил шофёр.
- Растирайте ушиб, - посоветовала мне женщина сзади и протянула детский крем.
- Спасибо. Надо холод.
Я взяла маленькую бутыль с ледяной водой источника и положила на ушибленное место.
Долго ещё мы будем ехать, потом несколько часов сидеть на вокзале, потом снова ехать больше двухсот километров до районного центра, а потом на машине ещё почти шестьдесят километров на самый край Вологодской области.
Я буду вспоминать эти несколько дней путешествия, второго в моей жизни.
И необъяснимое чувство тихой радости будет греть мою душу.
Я не одна в этом мире с моими сомнениями и грешными мыслями.
Я видела этих людей.
Видела города и храмы.
Ощущала веру людей в Божий промысел.
Я, знающая только несколько маленьких молитв, одна из множества многих.