***
На часах было без пятнадцати три ночи. Его разбудил громкий звук с улицы и яркие вспышки. Первой мыслью было – гроза. Но он ошибся.
Встав с кровати, Майк подошел к окну. Его квартира находилась на двадцать третьем этаже нью-йоркской многоэтажки. Вспышки шли откуда-то снизу, это явно была не гроза. Майк опустил взгляд вниз и увидел, как полыхают дома. Его охватил панический страх. «Неужели это война? Неужели это русские?».
Дом, находящийся неподалеку от дома Майка, рухнул, создав огромный столб пыли, застлавший весь обзор из окна. Дом Майка тряхнуло, как от ударной волны. Майк отбежал от окна и начал в панике собирать документы, деньги и вещи.
Он уже практически собрал все необходимое, оделся сам и собрался бежать к выходу, как дом снова тряхнуло, раздался звук взрыва, и Майка отбросило от двери. Он подумал, что рухнуло очередное здание, но ошибся. В этот раз рушился его дом.
***
Все пассажиры ночного рейса Сидней – Лондон спали. Второй пилот тоже слегка дремал. Стюардессы собрались в кучку и что-то обсуждали в тамбуре. Полет проходил спокойно.
Вдруг самолет тряхнуло, половина пассажиров проснулись, сонно озираясь по сторонам. Остальные лишь недовольно хмыкнули во сне. Самолет тряхнуло второй раз. Проснулись оставшиеся пассажиры. Воздушные ямы? Скорее всего. Никто не волновался.
Кроме членов экипажа. Второй пилот от первого же толчка очнулся от дремоты и кинул взгляд на приборную панель. Повреждений нет, все в норме, но отчего-то самолет тряхнуло, и это не из-за воздушной ямы. В чем же дело? И тут тряхнуло второй раз: перед самолетом что-то взорвалось.
В кабину уже стучала перепуганная стюардесса. Она почувствовала, что что-то не так, да и тот красный всполох в небе рядом с самолетом беспокоил ее.
Ей открыли не сразу. Провели инструктаж, попросили успокоить пассажиров. Она уже была готова выполнить свои обязанности, как вдруг возникла очередная красная вспышка, поглотившая всех.
***
В двенадцать ночи Мария вышла из дома и побрела по тихой улице, мимо спящих домов, в сторону окраины их небольшого городка. На всем своем пути она не встретила никого. Даже уличных котов, вечно орущих по ночам, не было видно. Спустя час, она добралась до таблички, указывающей путникам, что они покидают этот прекрасный маленький город. За этим знаком простирались поля и уходящая вдаль дорога.
Мария свернула с дороги и пошла по тропе, проложенной в поле, на котором уже зрела пшеница. Колосья щекотали ее, и она искренне радовалась этому трепещущему в груди чувству.
Луна вышла из-за большого серого облака, прежде закрывающего ее. Пшеничное поле вмиг озарилось мягким золотом, и тропа в нем стала виднее. Мария шла уже около получаса, как вдруг тропа начала раздаваться вширь. Спустя несколько минут Мария оказалась в центре круга, вокруг которого зрела пшеница, освещенная лунными лучами.
– Мария, – послышался сзади чей-то мягкий тихий, но вместе с тем ясный, голос. Девушка обернулась и увидела перед собой мужчину в бледно-бежевом костюме и белой рубашке, расстегнутой на три верхние пуговицы. В свете луны казалось, что от этого мужчины исходит свет.
– Да, – обернувшись, ответила девушка. – Я уже и не надеялась, что Вы придете.
– Ну что Вы. Разве я мог пропустить такое? – сказал он с легкой улыбкой. – Вы уверенны в своем желании?
– Абсолютно, – не задумываясь ответила Мария.
– И Вам не жаль ни родственников, ни друзей, ни даже Вас самих? – все еще улыбаясь спросил мужчина.
– Нет, – девушка была непреклонна в своем желании. Она хотела этого, неистово хотела, но не знала почему. Ей казалось, что это правильно, ей думалось, что после этого будет легче, во всем.
– Прекрасно, – произнес мужчина, доставая какую-то бумажку из нагрудного кармана своего пиджака. Развернув ее, он зачитал. – 17.02.2010: Некая Мария просит избавления Земли от людей, – подняв глаза, мужчина сообщил, – Помечено как бред, – снова опускает взгляд к листку. – 20.07.2010: Снова та же Мария. Снова «молиться» об истреблении всех людей, а так же всего, что когда-либо было ими создано: все здания, дороги, изобретения. Все, кроме выведенных пород животных и растений. Просит уничтожить все так, чтобы не осталось ничего, совсем ничего. Никаких развалин, разбитого асфальта дорог, излучающих радиацию разрушенных атомных станций, – мужчина снова поднимает взгляд с листка на Марию. – Помечено, как требующий внимания бред. Вас хотели обследовать…
– И? – не выдержала Мария.
– И обследовали. Вы в норме. Именно поэтому я здесь, – мужчина, снова возвратившись к листку с записями, продолжил читать. – 07.11.2011: Мария абсолютно здорова и адекватна. Ее просьбы приняты к рассмотрению, – мужчина снова посмотрел на Марию, сложил лист и убрал его в тот же карман пиджака. – Вы «молились» об этом больше тысячи раз за пять лет. Объясните, в чем же причина такого желания? Вы плохо живете? Вас что-то не устраивает в Вашей жизни? Или, все же, дело не в Вас?
– Возможно, дело и во мне, – как-то неуверенно начала Мария. – Но у меня все в жизни хорошо. Я счастлива, живя здесь. Я люблю свою работу и близких, у меня есть планы на будущее, но все это так, если брать лично мое пространство и мое ближнее окружение, – тут Мария начала говорить уже с большей уверенностью, чеканя слова четко и быстро. – А если я начинаю вникать в то, что происходит вокруг, в то, что сейчас творят люди по всему миру, когда я начинаю замечать, что человеческие ценности изменились и теперь главенствует корысть и зависть, когда я вижу, что практически любой готов идти по головам ради достижения своей цели, тогда хочется, чтоб не стало всего этого, чтоб все это прекратилось раз и навсегда. Но люди никогда не изменятся. Даже если выбрать благороднейших из них, со всевозможными положительными качествами и доброй душой, оставить таких людей в живых, а остальных истребить, то те люди, что остались, спустя какое-то время, станут такими же ужасными тиранами и гордецами, если даже не хуже. Люди никогда не изменятся. Они больше не достойны шансов.
А что они сделали со своей планетой? Они же разрушают ее, выкачивая из нее нефть, доставая руду и камни, прокладывая огромные туннели в ее поверхности, заливая сверху бетоном и асфальтом, водружая на нее все больше и больше зданий. Люди сбрасывают вредные отходы от производств в воды планеты, танкеры с нефтью терпят крушения в океанах, уничтожая все живое, попадающее в маслянисто-черное пятно.
Люди – это самое настоящее зло, и никто из них не чист по-настоящему, каждый в чем-то грешен перед природой, перед моралью, честью или перед состраданием. Они не заслуживают жить потому, что не умеют жить. Они могут лишь потреблять, ничего не отдавая взамен, и я хочу, чтобы это прекратилось. Сегодня.
– Да, аргумент весомый, – произнес мужчина. – И я даже согласен с Вами: люди не изменятся. Сколько шансов им не давай. И, возможно, Вы правы, что пора уже прекращать это проект. Видимо, он уже не даст тех результатов, на которые был рассчитан.
Мария решила даже не спрашивать о том, что это за проект такой и какой должен был быть результат. Ей было все равно, ведь совсем скоро она перестанет быть и не будет помнить все, что было с ней, что она знала, и что произошло этой тихой лунной ночью. Она чувствовала, что мужчина согласиться с ее доводами и исполнит ее просьбу, и от этого становиться легче.
Глаза мужчины в бежевом костюме блеснули в лунном свете.
– Но у Вас есть какое-то условие?
– Да, – ответила Мария. – Я хочу быть последней. Хочу увидеть, что действительно не осталось ничего и никого. Хочу быть уверенна в том, что планета полностью чиста.
– Я думаю, Вы имеете на это полное право, ведь Вы единственная, кто хочет пожертвовать людьми и всем, чего они добились, ради планеты. Вы единственная, кто не заслуживает смерти.
– Нет, Вы не правы, – сказала Мария, опустив голову. – Я заслуживаю смерти так же, как и все остальные, ведь я знала, как люди обращаются с планетой, друг с другом, но ничего не сделала для того, чтобы это изменить.
– Но разве Вы одна смогли бы все это изменить? – удивленно спросил мужчина.
– Конечно смогла бы! – вскрикнула Мария, а на ее глазах блестели слезы. – Сейчас же я одна могу уничтожить все, что есть на планете!
– Ну-у-у, – протянул, улыбаясь, мужчина. – Уничтожить всех Вы не можете, это могу сделать я.
– Нет-нет, Вы не так поняли. Вы – это другое, Вы не человек. А я человек и смогла добиться того, чтобы пришли Вы. Так же я смогла бы добиться того, чтобы все человечество обратило внимание на проблемы с экологией, с планетой, с человеческими взаимоотношениями. Я нашла бы единомышленников, они есть, я точно знаю, и вместе с ними начала бы менять мир к лучшему, пополняя свои ряды все большим количеством людей, которые поймут, что то, о чем мы говорим и к чему призываем, действительно важно и правильно. И так, из года в год, мы шли бы по миру и делали его лучше, ведь внутри каждого человека есть то, что стремиться к гармонии и чистоте. Я бы смогла сделать все это, но не стала даже и пытаться, – Мария снова опустила голову.
– Но почему?
– Потому что я боялась, – все так же опустив голову, ответила Мария.
Мужчина все понял, вздохнул и хлопнул в ладоши.
***
Красные шары взрывались по всему миру, круша дома и убивая людей. Это был совсем не гуманный способ очищения планеты, но Земляне это заслужили. Когда все города и страны были превращены в руины, а большинство людей погибло, последовала более гуманная часть истребления – огромная белая вспышка, начавшаяся где-то в космосе и полностью охватившая планету. Когда вспышка прошла, все, что осталось на земле, кроме животных и растений, превратилось в пыль. Затем пошел сильный дождь.
Спустя три часа повсеместного ливня, последовала очередная вспышка. Эта, на этот раз, зеленая вспышка восполнила пустоты в земле, которые сделали люди. В них, после белой вспышки, не осталось ничего, кроме пыли, а после зеленой не осталось и самих дыр.
За зеленой последовала синя вспышка, быстрая и стремительная. Она восполнила все природные ресурсы, истощенные человеком.
И вот уже Землю не узнать. Бесконечная красота простиралась на многие мили: разлившиеся реки, освободившиеся от гнета плотин, поглотили поля, напитав их своей влагой; земля, которая тихо дышит, радуясь отсутствию душащего бетона и асфальта; воздух чистый, влажный от прошедшего дождя.
– А могло ли так быть при человеке? Мы смогли бы жить в гармонии с природой? Смогли бы вернуть планете свободу, не покидая ее? – спросила Мария мужчину в костюме, стоя посреди огромного поля, на месте которого раньше было Токио.
– Нет, – ответил мужчина, смотря куда-то вдаль. – Вы были правы, вас, людей, не изменить. Но если вы сами захотите измениться, то у вас все получиться. Вам нужен лишь толчок к действию. Но вы не всегда его чувствуете.
– То есть люди могут измениться, но не могут? Это как-то странно.
– Нет, Мария, это как раз таки совершенно нормально для человека с его страхами, ленью и неуверенностью в себе. Если человек избавиться от всего этого, он сможет измениться, сможет принять то, что заложено в глубине его души. Но люди не хотят этого, они хотят жить в ногу со временем, как они выражаются. Но они не понимают, что для того, чтобы жить с временем в ногу, нужно знать о том, что будущее обязательно наступит и будет таким, каким ты его построишь сегодня. А будущее – это не через год или десять. Будущее – это то, что будет после нас. Главная мысль, которая должна возникать в головах людей: «Что я оставлю после себя человечеству, и насколько это будет полезно ему через еще одно поколение». Но в этом уже нет никакого смысла, ведь людей больше нет, а Вы, последний их представитель, должны умереть. Может, есть какие-то пожелания?
– Да, если можно, то я хочу утонуть.
– Но это же мучительная и страшная смерть! Почему Вы хотите умереть именно этим способом?
– Я просто люблю воду. И мен всегда казалось, что я могу дышать под водой. Но я знаю, что это невозможно.
– Ну, утонуть, так утонуть, – сказал мужчина с небольшой грустью в голосе и хлопнул в ладоши.
Вокруг Марии сомкнулась толща воды, темно-синей и холодной. Она сделала первый вдох ртом, закашлялась, продолжая вдыхать воду, забившись в панике, и, ослабев, пошла ко дну. Она была еще в сознании, когда в голове пронеслась мысль: «Я знаю, что я сделала для будущих поколений».