( по мотивам путешествий весной и летом 2013 г. )
***
Из пелены, таинственность разрушив,
Сквозь радуги волшебной яркий свет,
Нежнейшими мазками тронув душу,
Явился Призрак Лондона ко мне,
Весеннее набросив покрывало,
Когда природа источала
Флюиды радости, блаженства и добра, –
К чужому берегу пристала я,
Чужой преображённая любовью!
Ах, Лондон! Что ты делаешь со мною,
Когда вокруг такая красота
Пронизывает новизною,
И я бреду неведомо куда,
В чужую даль,
Не всё ль теперь равно ли!
И голос юноши,
Младого англичанина,
Звучащий так неподражаемо, –
Душевный заполняет фон.
Сам Рихард Хайдер –
Будущий король английской сцены –
Гитарою сопровождает свои трели,
Пока в подземке и тоннелях,
Где воздух Лондона шальной
Объединяет гения с толпой!
И Королевская волнует сцена,
Где «Призрак Оперы»
Маэстро Ллойда Уэббера
Звучит над Лондоном шедевром,
Дарующим любви свободное паренье!
Качнётся зал, заходят стены,
Люстра под купол улетит…
Чувств многогранная Вселенная
Мечтателей вознаградит!
Плывут по Темзе корабли,
Рисуя жирные следы
Из белой пенной акварели,
И небоскрёбов современных тени
Сливаются с тенями старины
В серебряных волнах преображений…
Мосты цепочкой бесконечной
Мелькают над тобой,
Когда плывёшь без всякой цели
Под путеводною звездой…
Там, над стремительной рекой
Теряется покой маленькой феи,
И чувственных метаморфоз смятенья
Вверяются судьбе и воле волн!
***
С Золотой галереи Святого Павла
Открывается Лондона панорама,
Где господствуют небоскрёбы –
Детища новых стройтехнологий.
Ветру доступные, их силуэты
Будто ведут меж собою беседы
О чём-то об эдаком, неизвестном,
И что-то есть в этом интересное!
Полупрозрачные,
Разной формы,
Кривые и стройные –
Встали над городом.
На площадях и улицах Лондона
Они живут стеклянными колбами,
Отражающими гигантами,
Выше церквей, колоколен, башен…
Старый город
Как праздник
С соборами, парками…
В центре – Павел Святой,
Душевный, компактный!
На месте собора –
С шестьсот четвёртого
Прорастали мечтой
Христианские корни.
Сегодняшний собор – по счёту пятый
Из тех, что были здесь когда-то.
Четвёртый сгорел в пожарище,
Лондон жарившем адским пламенем,
В году тысяча шестьсот шестьдесят шестом…
Сэр Кристофер Рен, человек непростой,
Архитектор, учёный, работавший много,
Проектируя центр, погоревший в пожаре жестоком,
Взял в основу классический образ собора
И за тридцать шесть лет в Лондонском Сити
Храм построил с божественным ликом!
Сэр Кристофер Рен, будучи старым,
Любил созерцать
Своей жизни свершённые планы.
Сидя под куполом,
Он любовался
Божьим пространством
И улыбался…
***
Миллениум Норманна Фостера
Конструкцией невесомой
Явил чудеса удобства
Лондонским пешеходам.
На одном берегу – Святой Павел,
На другом – Шекспира оконце,
Внизу – Темза волнами ласкает
Лучи тёплого майского солнца.
Темза, речка! Дружок!
Ты, конечно же, помнишь годок
Пятьдесят четвёртый той эры,
Когда римских легионеров
Сюда Юлий Цезарь привёл
И увёл обратно за море…
А потом, в году сорок третьем
Уже нашего лет исчисления –
Клавдий, прибыв с легионерами,
Основал здесь римское поселение!
Лондиниум, где строили и жили
На территории одной квадратной мили,
Где нынешний квартал центральный – Сити…
Форты возникли, храмы, виллы…
В районе Лондон бридж
Построен первый мост.
Высокою стеною город оградили.
Но вот настал четыреста десятый год,
Когда все римляне в дальний поход
Ушли за голубое море
И не вернулись сюда боле.
Тот город мёртвой зоной, брошенный,
Стоял, никем не потревоженный,
В теченье многих долгих лет.
Учёные пока не отыскали след
Англосаксонских поселений
Внутри высоких римских стен.
Считается,
Что англосаксы
С римским ядром
Селились рядом.
В районе нынешнего Ковент-Гардена
Англосаксонский Люнденвик
Перед учёными недавно лишь возник
Счастливым мигом созерцания!
Близ года шестисотого
Борьба междоусобная
Разбила Англию на мини-королевства,
И город стал частицей Эссекса.
Сюда стремились викинги, датчане,
Между собой жестоко враждовали,
Пытаясь побережьем овладеть…
В девятый бурный век
«Великая языческая армия» из Дании
Бесчинствовала по всей Англии…
И Лондона чрево
Чернело от гнева,
Ожидая другое время!
Альфред Великий из Уэссекса
Вернул уверенность англосаксонским племенам,
Прогнав датчан,
Переместив центр города за стены,
Отремонтировав их, укрепив,
Замазав щели…
И город стал известен всем вокруг,
Как обновлённый Ланденбург.
Однако, датские набеги продолжались
И, наконец, победой увенчались.
Уже в одиннадцатом веке,
Всей Англией успешно овладев, –
Датчанин Кнуд Великий правил здесь
Почти что двадцать лет,
До самой смерти.
Шла жизнь, менялись короли,
Земля крутилась…
И я сюда не зря явилась!
Ах, Темза, реченька! Дружок!
Пусти меня на бережок,
Чтоб, зачерпнув твоей водицы,
Понять иных укладов суть,
Принять, почувствовать, влюбиться,
Частицу сердца моего оставить тут!
Увы, к воде твоей не подступиться,
Ведь опоясан берег твой
Сплошною каменной стеной!
Жизнь, как вода куда-то мчится.
Меня сюда привёл мой путь!
Всё это обязательно приснится…
Ну, а пока я здесь дышу,
Что-то ищу, вникаю, слышу,
И радуюсь, что столько вижу,
И что-то, может быть, ещё смогу!
***
Англосаксонское правление
При Эдуарде Исповеднике вернулось,
Вестминстер –
Центром государственности стал.
Мечта – реальность обрела,
Строительство Аббатства всколыхнуло
Народа души и сердца.
Почти через четверть столетья
Трудов, испытаний, молений
Собор осветили, но вскоре
Король завершил путь земной
И был захоронен под полом
Той церкви, что строил он.
Исповедника чтут как святого
За душевные силы, любовь,
Что он отдал народу и городу,
Выполняя свой долг.
В тринадцатом веке
При Генрихе Третьем
Возобновилось строительство церкви,
Вверх устремился резной фасад,
Готики стройной примерив наряд.
Во времена королевы Виктории
Рисунок Аббатства штрихами дополнили,
И весь его романтический облик
Имеет очень глубокие корни.
Британская готическая сказка,
Цвет нации в ней погребён!
Учёные, поэты, музыканты
Здесь обрели посмертно дом.
Спят бесконечным сном монархи,
Солдат, погибший в Первой Мировой…
Здесь коронуются на царство.
Аббатство – памятник святой
Для жителей большого государства,
Где чтут героев и хранят любовь!
Вестминстерский неоготический дворец
Из пламени пожарища воскрес
Викторианской созидательной порой,
Став яркой Лондона чертой.
Проект Пюджина и Бэрри,
В нём бережно сохранены
Средневековые штрихи
Того, что не сгорело.
Это – и башня Драгоценностей,
И зал Приёмов Королевский.
Резной фасад,
Ритмичный, сдержанный,
Притягивает взгляд,
Расплывчатое отраженье
Качается в волнах,
И башни лёгкие парят
На небе бесконечном.
Биг-Бен приветствует сердечно:
« Всё так, всё так, всё так!»
Это – божественной гармонии постройка,
Ей любоваться можно без конца…
Когда-то королевской резиденцией была,
Сейчас – в великолепии дворца
Британского парламента
Стучат сердца,
И яхта по волнам
Плывёт к мечте свободной!
Площадь Парламентская окружена
Всемирным наследием Лондона:
Аббатство, дворец и меж ними –
Церковь Святой Маргариты.
Жемчужина яркая,
Двенадцатым веком явленная,
Преображённая временем
И человеческим гением.
***
В единый час традиционно
У Букингемского дворца
Меняют караул почётный
Гвардейцы в шапках,
Медвежачих, чёрных,
Чеканя выверенный шаг
Под трубно-барабанный такт
Перед толпой туристов и зевак,
Процессией заворожённых!
***
По лужайкам гуляют отважные,
Окольцованные вчера, –
Черные вороны Тауэра,
Птицы королевского двора.
В семнадцатом веке Карл Второй
Издал декрет, в котором
Определил и стол, и дом
Для королевских воронов.
Их должно быть не меньше шести –
Три птичьих пары.
Бифитор приставлен к ним,
Очень надёжный парень.
Моет клетки, кормит, играет…
Птички важные,
Он за них головой отвечает!
« Без воронов – беда случится», –
Так в народе говорится.
Поверье древнее гласит:
«Коль чёрный ворон улетит, –
Всё прахом обратится».
И королевство продолжает жить
В союзе с мудрой птицей!
Вильгельма Первого созданье
В одиннадцатом веке встало
На северный сребристой Темзы брег
Военной крепости каркасом деревянным,
Поздней одетым серым камнем,
И англосаксов, покорённых, устрашало
В теченье многих неспокойных лет.
Уже в двенадцатом столетье
Тауэр стал тюремной клетью,
Откуда первый пленный –
Епископ Ральф,
Советник Рыжего Вильгельма –
Сбежал,
Спасая жизнь, как драгоценность,
И был, конечно, прав!
В веке пятнадцатом
Здесь смолкли голоса
Двух мальчиков – наследных принцев,
Пропавших в тауэрских лабиринтах.
То были Эдуард и Ричард.
Два ангела поднялись в небеса,
Когда чужая злобная душа,
Жаждою властности томима,
Коварный замысел осуществила,
Нарушив заповедь Творца.
В шестнадцатом – монаршей волей
Остановились жизни королев:
Анны Болейн,
Екатерины Говард.
Генрих Восьмой имел суровый норов,
Жён отправлял на плаху под топор,
В изменах обвинив, ничуть не дрогнув.
Тревожная аура
заполняет
церковный кров,
Где подполье – бывшее кладбище
Казнённых знатных особ.
Головы, отсечённые,
Выставляли на Лондонский мост,
А тела опускали в подвалы,
И могильник жутчайший рос.
Во времена королевы Виктории
Останки были перезахоронены.
Белая башня
С дубовыми балками,
Толстыми стенами –
Крепчайшее оборонительное сооружение,
Служившее и замком, и тюрьмой.
Теперь – музей для экспонатов
Былых времён,
Покрытых мраком,
Священным таинством и сном.
Вот в этой башне под ступенями
Скелеты детские истлевшие
Двух принцев, мальчиков исчезнувших,
Нашли в семнадцатом столетье,
Когда ремонт значительный затеяли.
Останки их в Вестминстер отнесли
И с почестями погребли,
По воле королевской.
Когда-то в Тауэре содержались звери:
Львы, тигры и слоны…
Сегодня – их скульптурные портреты
Напоминают о преданьях старины.
Изящный белый домик Королевы
Гвардейцы стерегут самозабвенно,
Меняясь точно по часам,
И травка сочная пред домом зеленеет,
И вороны по ней гуляют смело,
Приветствуя пришедших: «Ра, ра, ра!» –
Чтобы шагали веселее!
Ночь перед коронованием
Проводится обычно в Тауэре,
А утром – через Сити
Процессия спешит в Вестминстер,
Где совершается вхожденье на престол.
Елизаветою Второй –
Последней королевою Английской
Гордятся двор и все министры!
Ещё красавицей младой
Она взошла на королевский трон,
Надев корону величаво,
И до сих пор
Свой крест несёт,
Не уставая.
В шестьдесят лет правления её
Всё королевство ликовало.
Елизавете Второй
Многократно кричали: «Браво!»
Праздник тот удался на славу!
Мы вошли в Букингемский чертог королевы,
Где собрание редких картин посмотрели,
Драгоценности, мебель, фарфор…
А потом
В садике Букингемском
Окунулись в блаженство
Чьих-то замыслов,
Очень нежных,
Где царила любовь!
***
По Тауэр бридж
Через арок громады –
Молнией пронеслись!
Дуги арок
В глазах дрожали,
Будто звали:
«Вернись! Вернись!»
Тауэр бридж
Манил сказкою
С берегов реки.
Я любовалась им,
Вдыхая весенние запахи
И чувствуя плеск волны…
Когда плыла по Темзе плавно,
Он возникал совсем нежданно
На лоне волн –
Готический дворец иль дом
Из стройных башен величавых,
Весь серовато-голубой,
Единственный такой
На земном шаре –
Шедевр Викторианских лет –
Мост разводной!
Его стальной скелет,
Скреплённый мощными болтами,
Декоративными увешанный камнями,
Вписался в лондонский привычный силуэт!
Боевой корабль «Белфаст»
Из Второй Мировой войны
Близ моста будто дремлет,
На вечном дежурстве застыв.
Катера проплывают мимо,
Прямо в Гринвич на лёгких волнах,
Где парит над причалом красиво
Парусник – «Катти Сарк»,
Привозивший чай из Китая когда-то,
Легендарный клипер крылатый!
Чтоб «Легенда» не утонула,
Уилфред Доумен, выкупив судно,
Подарил его людям.
Образ девы влюблённой,
Ведьмы страстной, младой, неуёмной,
На корме укреплённый, –
Приветствует всех
Ступивших на брег,
Увлечённых дорогой!
***
К Королевской обсерватории
Тропка проторена.
На зелёную гору
Поднимаются гномы,
Чтоб своё единенье
С экспозицией редкой
Ощутить полновесно
И раствориться в пейзаже окрестном…
Толпа встаёт на нулевой меридиан,
Что делит Землю пополам
На Западное полушарье и Восточное,
И погружается во время, очень точное.
Ежедневно ровно в тринадцать
«Шар времени» на башне опускается,
Часы сверяются, сверяются, сверяются…
Загадкою взирают на народ
Часы Шепарда от ворот.
Циферблат двадцатичетырёхчасовой
Гостям улыбается.
Стрелка малая, совершив оборот,
В новый день устремляется!
Лондон с холма открывается,
Современный и деловой.
Восточный квартал Кэнэри Уорф
Супротив над рекой возвышается,
Небоскрёбы между собой
Перекликаются.
Легендарный Джеймс Вольф –
Полководец лихой,
Вознесённый к небу, –
Символ прошлых британских побед
И служения родине вечного –
Зорко смотрит вперёд…
Мы стоим высоко
И куда-то снова плывём,
В неизвестное…
Гринвича парадное лицо –
Госпиталь военно-морской
Архитектора Рена,
В семнадцатом веке
Учреждённый Марией Второй
На обломках Тюдоров дворцовых строений,
Ныне – памятник мировой
И музей с ореолом победным.
Здесь в одном из парадных залов
Погребения ожидало
Тело Нельсона – вице-адмирала,
Сражённого при Трафальгаре,
Принёсшего славу родной державе.
Торжественный хорал церковный
Гостей встречает, восхищённых,
Ещё способных что-то понимать!
Сооружения в честь монархов:
Анны, Марии, Вильгельма, Карла –
Над великою Темзой парят…
Покачиваясь на волнах,
Мы восторгаемся: «Ах, ах!» –
И предаёмся радостным мгновеньям!
Квинс хаус – скромный Домик Королевы –
Был сохранён и временем и Реном
Таким, как выполнил его Иниго Джонс,
Придворный архитектор властных грёз
Якова Первого,
Велевшего создать бесхитростный шедевр
Для дорогой супруги, королевы Энн,
Среди тюдоровских дворцовых стен
На фантастических обломках,
Которые рождение Елизаветы помнят
От Генриха Восьмого с Анною Болейн, –
Четы, погибшей по веленью Рока!
Их счастье пребывало здесь…
Потом, по порученью Карла Первого,
Примерно через двадцать лет
Иниго Джонс дорисовал портрет
Постройки сей – для Генриэтты-Мэри.
С тех пор сияет Домик Королевы
В центре проекта Христофера Рена,
Как некая волнующая весть
Из прошлой жизни времени иному…
И что-то в этом есть такое,
Что позволяет лицезреть
Всё, созданное сердцем и душою!
***
В метро –
Звучит рок!
Молодой англичанин
Свободно играет,
Выжимая из клавиш
Волшебный аккорд!
И народ,
Погружаясь в сон
Нереальный,
Случайно подаренный
Гибкой душой
Музыкальной, –
Плывёт под землёй
На свиданье желанное
С волнующей тайной,
Иль просто домой.
В вагоне лондонской подземки
Застыли лица разноцветные
На краткий миг…
И вот уже огромный лифт
Людей доставил в лабиринт
Бурлящей жизни.
Бродим по Лондону,
Праздному и деловому…
Блестящие окна
Домов-небоскрёбов
На нас смотрят
Отражённым солнцем
И бликами прошлых веков…
Римской колонны остов
Жив ещё!
Клерки спешат на работу
В костюмах строгих,
С парадным свежим лицом,
С позитивным настроем,
Всё у них хорошо!
В обеденный перерыв
При тёплой погоде
Они выйдут на волю,
На мягкий английский газон
Со своею едой,
Чтоб, насытившись,
Вытянуть ноги
На свежем клочке природном,
Иль на ступенях храма
Голод души утолить,
И снова – в клетку,
Включиться в розетку,
В привычный ритм,
Чтобы служить исправно,
Согласно правил,
И быть образцом
На посту своём,
Пока ценят и платят!
Отработав, –
Дружно в Паб
С сослуживцами общаться,
Иль с друзьями, или так –
В пивном зале расслабляться,
Чтоб сбросить стресс
Целого дня
Здесь!
***
Хранилище предметов старины –
Музей Британский,
Вместивший экспонаты уникальные
Со всей земли, –
Входную плату не взимает
С пришедших жажду знаний утолить
И дарит им волшебный мир
Культур иных цивилизаций.
К истокам обратясь душой пытливой,
Ты ощущаешь связь неуловимую
С бесценным опытом земным
И поражаешься тем титаническим усильям,
Создавшим драгоценный клад,
Доступный каждому простому гражданину,
Будь беден он или богат.
Сюда спешат и стар и млад
Из разных стран,
Чтоб лицезреть святыни мировые.
Ханс Слоан – врач и антиквар
Коллекции редчайшие за жизнь свою собрал,
Которые в осьмнадцатом столетье
Стали основой для Британского музея.
Представлены дары от Джеймса Кука
И сэром Гамильтоном собранные черепки,
В Британию доставленные в муках,
В преодолении морских стихий.
Средь обретений – Портлендская ваза –
Творенье, чувственное глазу, –
Любому душу усладит,
Коль обойдёшь вокруг,
Внимая настроению фантазии,
Изобразившей некогда прелестный штрих.
Стекло двухслойное
С камейной сложной вязью,
Где угадаешь сцену свадьбы
Морской Богини с Греческим Героем –
Фетиды и Пелея, коих помним!
Здесь мыслью погружаешься невольно
В посланья старины коллекции огромной
От львов крылатых с человеческими головами –
Новоассирийскими каменными гигантами –
До небольших фигурок погребальных
Египетских захоронений знатных,
Где бронзовая кошка Баст
С священным украшением на шее –
Богиня радости, красы, веселья –
Приворожит мерцаньем умных глаз,
Которым кланялись тысячелетия до нас,
Испытывая тягу к просветленью.
А мумии котов из Абидоса,
Реально живших под Египта ярким солнцем,
Задрапированные в плотные одежды,
Как стражники любви,
Мечтательны и нежны, –
Своим теплом, хранящимся внутри,
Тебя согреют, только подойди!
Рим, Греция, Америка, Китай – зовут,
И древние британские находки тут!
Влекут скульптуры, украшения, монеты,
Оружие, дворцовые рельефы…
Не будем много говорить,
В музее надобно однажды быть,
И самому прочувствовать магическое действо
Собранья драгоценного на ум и сердце!
***
На Парламент стрит в зданиях прочных
Министерства и ведомства сосредоточены.
Это главная улица города –
От парламента до Трафальгарской площади.
Здесь когда-то дворец роскошный,
Занимавший всю территорию, –
Сказочно процветал.
Но в семнадцатом веке случился пожар,
Уничтоживший всё, что сияло.
Уайт холл, погрузившись в пламя,
Безвозвратно пропал.
Остался лишь Банкетный дом,
Который чудом сохранён,
Будто посланье той эпохи.
Именно в нём
При Кромвеле казнён король жестоко.
Бюст Карла Первого
И скромная доска
Напоминают жуткую историю.
К окну второго этажа приладили помост,
Король шагнул наружу,
И отлетела голова,
Толпу повергнув в ужас…
Непредсказуема судьба,
И человеческая участь
Волею случая
Мгновенно решена.
С колонны Нельсона на Трафальгарской
Взирает вице-адмирал
На лондонский поток бурлящий,
На человеческий девятый вал,
Встречающий вблизи фонтанов
То, что придумал себе каждый сам,
К чему склоняется его фантазия,
Его душевности потенциал.
Здесь страсти, охи, вздохи, нежности
Переплетаются с безбрежностью
Осуществления мечты.
Под струями цветут сады
И проявляются окрестности,
Каких ещё не видел ты
В блужданьях по земной поверхности.
По ним захочется пройти,
Соприкоснуться с неизбежностью,
Чтоб надышаться запахами вешними
Британской чувственной зари!
В галерее Национальной
Созерцаешь полотна прекрасные
Величайших светил,
Сумевших постичь
Глубинный смысл
Творческих таинств,
Впечатавших знанья свои
В холсты,
Сохранившие магию красок
Времён иных.
Здесь Тёрнер
С волнующим небом,
Парижский бульвар Писсаро,
Веласкеса – чувственная Венера,
И столько всего ещё:
Загадки Рубенса, Рафаэля,
Тициана, Рембрандта, Лоррена,
Ренуара, Ван Гога, Ван Дэйка…
В них – оттенки исканий, стремлений,
Цельность замыслов и свершений,
Неподдельность щедрот души,
Наполняющих энергетикой
Современную жизнь.
Темза Клода Моне
Из туманного Лондона плена
С силуэтом парламента и Биг-Бена
Чем-то вечным манит,
А водичка всё так же бежит,
Безмятежно, как прежде,
И всё так же волшебное небо
Бесконечною призрачной тенью
В неизвестность летит.
***
Лондонский магнетизм
Постичь невозможно.
В нём нужно пожить,
Чтобы чуть-чуть приоткрыть
Рисунок красивый
Очарованья его души,
Почувствовать новые ритмы, мелодии,
Голос города ощутить,
Впитать культурные всполохи
Чьих-то мыслей, поднявшихся ввысь,
Пройти по местам, где бродили
Джон Донн, Уильям Шекспир,
Чарльз Диккенс, Уилки Коллинз
И множество увлечённых
Героев эпох других…
И, купаясь в лучах рассветных
Над серебряной Темзой, –
Утолить жажду сердца.
Которое просит пить!
Сент-Джеймсский сад
Трепещущею кроной
Свободно, чувственно дыша,
Окутает волнующей истомой,
И ты, дорожками его пройдя,
Окажешься у зеркала пруда,
Где облик Букингемского дворца
Мелькнёт вдали, мгновенно отражённый,
Где лебедь выплывет навстречу чёрный –
Дворцовое дитя
В кругу утят,
Жизнью довольных;
Гусей бойцовская семья
На берег выйдет за прокормом,
Да белка шёрсткою блеснёт,
Расправив хвостик превосходный,
Орех, припрятанный, сгрызёт,
И взглядом умницы проворной
Тебя окинув, пропоёт
Какой-нибудь куплет фольклорный!
И так-то станет хорошо
Под сенью благодати Лондона!
На улице Пэлл Мэлл –
Кирпичный красный символ эры
Жестокости Кровавой Мэри –
Сент-Джеймсский небольшой дворец,
Построенный для Генриха Восьмого,
Известного расправами суровыми
Над непокорною церковною средой, –
Стал местом смерти королевы –
Марии Первой, дочери его,
Пытавшейся вернуть страну в былое,
Отцом растоптанное, католическое лоно,
Казнившей всех, кто против был неё.
Здесь, во дворце, она скончалась наконец
От лихорадки скоротечной.
Внутри, во встроенной капелле,
Хранится сердце Католички Мэри,
Сражённое непредсказуемой судьбой!.
Сомерсет Хаус –
В лондонском хаосе
Познаний свежайший глоток,
Привлекающий всех желающих
Институтом искусства Курто
С собраньем картин мастеров величайших:
Ван Гога, Ван Дэйка, Сезанна,
Кандинского, Мадильяни,
А также коллекцией Роджера Фрая –
Двадцатого века ростком.
Королевского колледжа радость –
Факультет музыкальный –
Во дворце размещён.
Хорошо помечтать близ фонтанов
В окруженье старинных фасадов,
Что придумал Иниго Джонс.
На Стрэнде явилась облаком
Викторианской поры –
Удивительная постройка,
Посланье страстной мечты,
Поднимающей душу ввысь…
Её неоготическая форма
Легка и свободна,
Как сказочная зарисовка,
Вблизи которой хочется летать
И любоваться долго-долго!
А автор её –
Бывший адвокат
Джордж Эдмунд Стрит –
Был чрезвычайно одарённым,
Способным свои чувства передать
В изящной каменной гармонии.
И удивительно, что этот самый сон
Вмещает Королевский судный двор
Высшей инстанции –
Гражданский суд Великобритании!
И здесь же,
К востоку от Стрэнда,
Где драконово тело
Преграждает Флит стрит, –
Было римских жилищ скопленье,
Старый город,
Его родник.
А позже, в средние века,
Участок занимали тамплиеры,
Сегодня - множество судебных учреждений,
Конторы адвокатские, ведущие дела,
А также – информационные агентства,
Различные издательства известные…
Здесь – цитадель Британской прессы
Обосновалась навсегда.
***
Там, где Эрос расправил крылья,
Начинается Пикадили,
Увлекающая витринами
Бесконечный людской поток.
До Грин парка по ней дойдёшь
И на травушку упадёшь
По английской традиции.
Надышавшись весной лучистой,
Вновь по городу будешь кружиться,
Ощущая душевный подъём.
Альберт-холл
В память нежной истории
Королевы Виктории,
Её верной любви, –
Появился, как остров,
Как олимп
Для сердец неуёмных,
Эллиптической формой
Беззаветный порыв завершив.
Легендарная Битлов четвёрка,
Покорившая Лондон свободный
И весь музыкальный мир,
Выступая на славных подмостках
В этом храме роскошном,
Показала мелодии новые
И манеру, и собственный стиль,
Которые повторить невозможно!
Их «Подводная жёлтая лодка»
И сегодня куда-то летит,
Собирая поклонников толпы,
Продолжая свою жизнь.
Они на жёлтой субмарине
Вместе жили, вместе были…
Среди зелени крон
Кенсингтонского парка
Принц блеснёт
Золотой загадкой,
Восклицаньем,
Посланьем любви.
Это Альберта лик,
Вознесённый когда-то,
Романтический знак
Викторианской поры.
Музей Виктории и Альберта
На Кромвел роад
Зовёт народ
В своё пространство,
Чтоб погрузиться в созерцанье
Коллекций, выставленных в залах,
Картин, скульптур, вещей…
А также отдохнуть вблизи рояля
С чашечкой кофе или чая
Под звуки, близкие душе.
И рядом же, на Кромвел роад –
Музей Естественной истории
Фасадной прорисовкой превосходной
С изображеньями растений и животных –
Вниманье поглотит.
Собранье Ганса Слоана:
Гербарии, скелеты он хранит
И множество других находок разных.
К примеру, тридцатиметровый кит
И, обитавшие когда-то, динозавры.
Здесь насекомые представлены и камни
Со всех концов земли.
***
Средневековый замок Хэмптон-корт –
Английских королей величественный кров,
Открытый ныне для любопытных, –
Прекрасно сохранён.
Возникшая при Генрихе Восьмом
Краснокирпичная гармония
Почти что пять веков
Работою пленяет виртуозной
Английских мастеров,
В которой башни, стены, окна
Соединились в превосходный
Неповторимый терракотовый узор
С белою праздничной каймой
Орнаментов ажурных переплётов,
С диковинкой астрономических часов
В надвратной башенке высокой,
Над коей колокол старинный размещён,
С ликами римских императоров на медальонах,
Да с симпатичным завершеньем дымоходов –
Чарующим штрихом
Тюдоровских времён,
Далёких.
Позднее, в замок Хэмптон-корт
Христофер Рен встроил существенный аккорд
В классическом английском стиле
Времён Вильгельма и Марии
И выполнил парадный выход в сад,
Где тисы вековые
Нежнейший источают аромат,
Коим напиться будешь рад,
Когда окажешься под ними.
Сады изысканностью живописной
Сведут мечтателей с ума,
И древняя лоза
С трепещущими листьями
На перекрученных ветвях
Предстанет мощной и наивной,
Ползущей вверх и вширь, раскидисто,
Тенистой кроной создающей благодать.
Через дворцовые кулисы
Навстречу выйдут чудеса,
Которые ещё под крышей дышат
И жаждут что-то передать.
Придворная капелла встретит синью
И звёздной россыпью тюдоровского потолка,
А кухня королевская – огнём открытым,
Где мясо жарили на вертелах.
Генрих Восьмой гостей кормил обильно,
Вином и пивом щедро угощал.
Провизия переполняла кладовые,
И в королевских винных погребах
Всегда имелся стратегический запас,
Доставленный из разных стран
Дорогами морскими.
Гнездо – возлюбленной
Второй жене –
Анне Болейн
Предназначалось,
Но долго она здесь не задержалась.
В измене изобличена –
Публично казнена
На лобном месте Тауэра.
Генрих Восьмой
Имел шесть жён.
Двух погубил на плахе.
С двумя разрушил узы брака,
Церковное устройство изменив.
Одна, ему наследника родив,
Скончалась.
И лишь последняя из них –
Екатерина Пар
Узнала миг,
Когда супруг затих
В смертельном страхе.
Образы Генриха Восьмого,
Детей и жён его
Глядят с торжественных полотен
Тюдоровских времён.
Генрих – в парадном одеянье,
С остро заточенным клинком,
С самодовольным каменным лицом
И взглядом беспощадным.
Душа моя, Оставь тирана!
Скорее в сад благоуханный,
В цветущий ароматный рай,
Чрез лабиринта тропы тайные
Иди, вдыхая вечный май
Любви, завещанной создателем,
И восхищайся, и мечтай,
И радуйся!
***
И снова Лондоном дышу!
То Оксфорд-стрит, то берег Темзы,
То римские вновь растревожат стены…
Музей Британский – сэттон ху –
Редчайшую коллекцию покажет
С раскопок поселений англосаксов…
По призрачному Лондону бреду,
Уже не понимая, где я…
Живу энергией далёких предков,
Сосредоточенной вокруг…
И сердце радуется сказочному плену
Возникших неподдельных чувств.
Таков мне выпал путь.
Иду и не жалею.
Нас Лондон провожал,
Самовлюблённый,
Столичный, призрачный гигант,
Вобравший миллионы жизней и историй…
Кристалл души моей заворожённой
Тот королевский город воспринял,
Как некое свечение роскошное
Из сплава нового и прошлого,
Как ослепительный мираж,
Манящий, чувственный, тревожный,
Таинственный и невозможный,
В исток которого так хочется попасть,
Чтобы прочувствовать, чтобы понять
Неистовой мечты его гармонию,
Способной чудо совершать!
Татьяна Громова Голованова
Май 2013 г – август 2014 г.