За продолговатым столом в кабинете директора юридической компании «Ариадна» сидело десять человек. Все были одеты в белые рубашки, черные отутюженные классические брюки и начищенные до блеска туфли. Директор Семен Филиппович всегда говорил, что обувь должна блестеть как « у кота яйца весной». Присутствующих различали только галстуки разных цветов: черные, оранжевые, красные. У Семена Филипповича, как обычно, был синий галстук в черную полоску.
Настенные часы показали ровно десять. В этот момент деревянная дверь кабинета отворилась и на пороге показался худощавый молодой человек в голубом галстуке.
- Проходите, Валерий, прошу, - гостеприимно сказал директор и мужчина неуклюже приземлился на ближайший стул.
- Собственно, зачем я всех собрал? А вот зачем: в связи с последними событиями, я вынужден провести с некоторыми из вас беседу. Но одного разговора с глазу на глаз недостаточно. Как сказал наш всеми уважаемый протоиерей Петр Чадский «ересь нужно обличать в присутствии двух и более свидетелей». - Семен Филиппович подошел к книжной полке, взял оттуда коричневый томик и небрежно кинул его на стол.- вот это, граждане, некто оставил в столовой. – он презрительно покосился на Валерия. - подобного поступка я ожидал от кого угодно, но только не от всеми нами уважаемого юриста Валерия Павловича.
Все повернули головы на мужчину в голубом галстуке, а тот в свою очередь опустил глаза, будто ощущая стыд.
- Какое отношение имеет то, что я читаю к моей работе? – произнес он.
На лице Семена Филипповича появилась кривая ухмылка.
- Неужели не понимаете? А я считал вас продвинутым. Вы разве не в курсе, что Лев Николаевич Толстой занесен в список запрещенных авторов? Вы не знаете, что он был отлучен от церкви? – наступила короткая пауза. Валерий не хотел отвечать. – Скажите, уважаемый, может Вы и вовсе не ходите в церковь, не причащаетесь? Может, Вы вообще некрещенный?
Один из мужчин в оранжевом галстуке раскашлялся.
- Родители крестили меня в младенчестве, - выдавил Валерий.
- Покажите Ваш крестик.
Валерий показал серебряную цепочку, но крестика на ней не было. Присутствующие переглянулись.
- Я снял его где-то лет в шестнадцать или семнадцать. В том возрасте, когда понял, что прежде чем меня крестить, родители должны были спросить моего согласия.
- Верно, - усмехнулся Семен Филиппович, - в детском саду должны спрашивать всех детей не возражают ли они чтобы им сделали прививки от гепатита. За то, что вы сделали, я вынужден Вас лишить премиальных!
Лицо Валерия выражало гнев и отчаяние одновременно.
- Знаете что, я, между прочим, еще и Булгакова читаю! Он мой любимый писатель!
В кабинете послышался шепот.
- Булгаков?! – возмущенно произнес Семен Филиппович, - Вы уже переходите все границы! Вы уволены! Да, уволены! До свидания!
Валерий быстрым шагом вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. А за его спиной звучали невнятные реплики бывших коллег.
Черный «Мерседес» на большой скорости ехал по трассе. За рулем, облачившись в темную рясу, увенчанную золотым крестом, сидел протоиерей Петр Чадский. На соседнем сидении располагался седовласый мужчина, одетый в костюм цвета кофе с молоком и черные туфли.
- Я последнее время очень много думаю о вере, - начал разговор мужчина.
Чадский сидел, не отрывая глаз от дороги.
- Я пришел к выводу, что вера только вносит смуту в трезвые умы и делает людей неспособными к размышлению. Простите меня, уважаемый.
- Знаете, Артемий, - ответил Чадский, - Вы не понимаете одного: верят абсолютно все. Даже атеисты.
- И как это возможно?
- Вот конкретно Вы, например, верите ученым, что Земля круглая и она вертится вокруг Солнца. Но сами Вы никаких опытов не проводили и в Космос не летали. Так и многие ученые, какие бы открытия не делали, но их базовые знания всегда строились на вере, или доверии, как Вам удобно… Даже Коперник и Бруно верили старику Птолемею, что Солнечная система это центр Вселенной.
Доктор Плеханов молчал. То ли ему было нечего возразить, то ли боялся спорить.
- На Вашем месте я бы не стал делать подобные заявления в то время, когда любое ваше слово может обернуться против Вас, – Петр Чадский взглянул на собеседника, - разумеется, я не хочу Вас пугать, милейший.
- Но ведь наука не запрещена… - решил возразить Плеханов.
- Но она должна работать во славу Божию. – откликнулся Чадский.
- Я знаю, господин Чадский. Я сам постоянно хожу в церковь и семья моя ходит.
- Ходить мало, - ответил Чадский, - нужно еще причащаться и исповедоваться.
- Я причащаюсь и исповедоваюсь, уважаемый.
- Правильно делаете.
Наступила пауза. Плеханов постоянно ерзал на сидении и искоса смотрел на священнослужителя.
- Хорошие у Вас часы, уважаемый, - сказал он, разглядывая крупный циферблат дорогих часов на золотом браслете.
- Благодарю Вас, милейший. – отозвался Чадский.
Глава 2
Студенческие будни Вани Коржова, по прозвищу Коржик, омрачились болезнью его подруги Милы. Неожиданно девушка захворала и перестала посещать институт. Ходить на пары без своей подруги Коржик не хотел.Но деваться было некуда. Он учился в институте имени Серафима Саровского. Строгие преподаватели наказывали за каждый прогул. Сегодня по расписанию у Коржика был семинар по предмету «Закон Божий». Всю ночь он читал учебник. Тяжелые веки его не слушались и слипались. В голове стоял туман, будто после обильного количества спиртного, хотя Коржик не пил. Просто это была вторая бессонная ночь. Первую он также провел за учебниками. «Когда же эта учеба закончится» думал он. С самого начала юноша не хотел поступать в институт, но родители настояли. Они хотели своему сыну карьеру священника. Лишь в этом случае, все дороги будут открыты. Попасть на бюджетное отделение было непросто и Ване помог один епископ из епархии. Коржик учиться не любил, поэтому часто пересдавал экзамены и зачеты. Единственное, что успокаивало это его светлое будущее. « Как еще жить в стране, где правит патриарх, полицию поменяли на дружинников, которые разгуливают по улице с резиновыми дубинками и хватают тех, кто им не нравится, чтобы посадить за решетку или выписать штраф.» думал Ваня. Когда к власти в стране пришла церковь, это сначала подавало некоторые надежды на избавление от наркомании, коррупции и прочих проблем. На самом же деле все осталось как прежде, лишь поменяло свой облик. Легализовали амфетамины, которые выдавались без рецепта в аптеке, объясняя это тем, что Господь дает всем выбор и ничего не должно быть запрещено. Однако же многие книги запретили, а их авторов предали анафеме. Неугодные патриарху деятели культуры, лишались должностей и общественного уважения, а иногда и попадали в тюрьма. За учеными был установлен контроль и всякие их открытия, противоречащие Библии, тоже запрещались. Были убиты или пропали без вести многие исследователи, которые стремились рассказать людям сведения, противоречащие официальной истории.
Коржик шел в раздумьи, пока не споткнулся о ступеньку при входе в институт. Он взглянул на часы – пора быть на паре. Семинар уже идет пять минут. Перекрестившись, он вошел в аудиторию.
- Мир вам, - поздоровался опоздавший студент. – Простите, за опоздание. Можно войти?
- Входи, Коржов, - произнес бородатый преподаватель.
Коржик занял место за партой на последнем ряду.
- Раз ты опоздал, я хочу спросить тебя первого, - произнес преподаватель. Студенты переглянулись, затем стали с сочувствием озираться на . На первых рядах кто-то хихикнул.
- Отец Сергий, я готов.
- Замечательно. Скажи как звучала первая заповедь?
- Не сотвори себе кумира и никакого изображения того что на небе вверху…
- Это вторая! – оборвал его преподаватель, - а я просил назвать первую!
Коржик молчал. Его память отказывалась воспроизводить первую заповедь.
- Стало быть, не знаешь?
- Забыл…
Уныло опустил голову студент.
- Хорошо, - усмехнулся отец Сергий, - тогда перечисли мне десять казней Египетских. Мы их не так давно проходили.
- Первая казнь – река Нила превратилось в кровь…
- Правильно, дальше...
- затем была саранча, мгла, язвы на теле. Затем умерли все первенцы..
- Даже у иудеев?
- Нет, они покрасили пороги своих домов кровью агнца, чтобы их дети не был убиты Богом.
- Достаточно, Коржов! – сердито сказал преподаватель, - как я вижу, ты ничего не усвоил за эти полгода обучения! Иудеи красили не пороги домов, а косяки и перекладины. А первая заповедь, звучит так: Я Господь Бог твой. Который вывел тебя из земли Египетской. Из дома рабства. Да не будет у тебя других Богов пред лицом моим!
Отец Сергий хлопнул ладонью по доске.
- Я же вам говорил на прошлой лекции. Просил выучить! Двойка! - произнес он с явным раздражением и свойственной ему нетерпимостью.
Снова раздалось чье-то хихикание, но Коржик не придал этому значения. «Надо во что бы то ни стало исправлять хвосты – вертелось у него в голове – иначе встанет вопрос об отчислении или академе. Епископ Феофан будет недоволен.» К раздосадовано вздохнул и положив голову на парту, задремал. Проснулся он, когда услышал, что студенты собирают свои вещи и покидают аудиторию.
- Иван, я попрошу тебя остаться! – раздался голос отца Сергия. Погладил свою густую бороду,он презрительно взглянул на Коржика.
- Когда это закончится?
- Что именно?
- Твои вечные опоздания, неудовлетворительная учеба, хождение в институт с портфелем с изображением этих мерзких сатанистов.
Ваня вспомнил, как появился на занятиях с рюкзаком, на котором красовалась наклейка «Black Sabbath». В этот день, его повели к ректору, который сказал, что если это повториться еще раз его отчислят за нарушение правил внутреннего распорядка института.
- Я вчера звонил епископу Феофану и рассказывал про тебя, - продолжал свою речь Сергий. – он был очень возмущен.
- Зачем Вы это сделали?!
- Да потому что по-другому с тобой никак нельзя совладать! Когда я был в монастыре, некоторые монахи держали при себе компакт-диски «Deep Purple» и «Manowar». Они слушали их иногда по ночам на своих плеерах, которые прятали под подушками. Когда об этом узнали настоятели, знаешь, что они сделали?
- Нет, - покачал головой Коржик.
- Они приказали каждому из них съесть полстакана соли. Все знают, к чему приводит ее избыток в организме.
Отец Сергий запнулся и дальше рассказывать не стал. Он взял журнал группы и стал что-то в нем писать
- Здесь, к вашему счастью, наказания не настолько суровые как в монастырях, - наконец выдавил преподаватель.
- Хорошо, я больше не буду приходить в институт с таким портфелем.
- Конечно, не будешь, ведь наши силовики накрыли в городе две точки торгующие рокерской атрибутикой. Владельцам магазинов светит до двух лет колонии строгого режима. А вот работники обойдутся поркой.
- То есть их отпустят?
- Один раз высекут и отпустят. А вот хозяев будут сечь на протяжении двух лет. – затем отец Сергий протянул журнал Ване, - ладно, Коржов, свободен. Но знай, что если меня спросит ректор, кто из вашего потока самый слабый студент, твоя фамилия прозвучит одной из первых. А пока иди.
Глава 3
В кабинет к Семену Филипповичу поспешно явился его пожилой подчиненный. Он непонимающе посмотрел на мужчину в синем галстуке в полоску. Семен Филиппович отхлебнул несколько глотков коньяка прямо из горла пол-литровой бутылки и закусив лаймом, лежавшим вместе с другими фруктами на блюдце, поморщился.
- Зачем Вы меня вызывали, Семен Филиппович? – спросил мужчина в оранжевом галстуке.
- Послушай,Потап, как тебе моя идея переименовать нашу организацию?
Я решил, что название «Ариадна» языческое, а нам нужно что-то родное, христианское. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Потап, но, казалось, что так и не понял ровным счетом ничего.
- Как бы Вы назвали нашу компанию?- спросил директор.
- Ну… не знаю… Эдем, например.
- Какой к черту Эдем?! Причем здесь Эдем?
- Не знаю, - пожал плечами Потап, - вы же просили предложить название, ну… я сказал.
- Вы ничего не смыслите в этом, - уже спокойно подвел итог Семен филиппович, - я думаю, нам нужно назвать нашу фирму «Тавифа».
- Неплохо.
- Самое главное, мы помогаем людям, также как эта женщина.
Директор встал из-за стола и, взяв рюмку, налил коньяк.
- Хотите выпить? – спросил он. Это прозвучало так резко, что Потап пошатнулся.
- Не бойтесь, если я предлагаю, то выпить можно.
- Но ведь я на работе.
- Вы правы,- руководитель залпом осушил рюмку, - я Вас так проверял. Но Вы держались молодцом! – похвалил он работника.
Потап усмехнулся. Идиотская улыбка застыла на его лице.
- Знаете что, дорогой, - произнес директор, закидывая в рот дольку апельсина - у нас скоро будет запущен новый проект. Мы будем продавать иконы для автовладельцев и брелки с изображением Богородицы.
- Неужто.
- Да да, Вы должны будете создать кол-центр и обзванивать наших клиентов, предлагая им выгодные покупки.
- А как насчет аренды прилавка на Воскресенском рынке? Там был бы большой вых
- О да, над этим нам тоже надо подумать.
Потап кивнул напоследок и уже повернулся спиной, как начальник окликнул его.
- Как Вы считаете, я не был чересчур груб на сегодняшнем собрании?
Подчиненный трепетно завертел головой.
- Нет-нет, Вы все сделали правильно. Валерий заслужил такого обращения! Как можно, читать Булгакова…
- Верно, - сказал Семен Филиппович, - этого лжеца, прославляющего сатану! – затем он быстро сменил тему. – Что Вы собираетесь делать сегодня вечером?
- Сегодня будет публичная порка.
- Кого будут пороть?
- Продавцов рокерской атрибутики и дисков.
- Я бы посмотрел на это зрелище, - с упоением промолвил директор.
- Это будет в 19 00. Епархия всегда назначает доступное время.
- Я приду, а Вы?
- Конечно, обязательно…
- Слушайте, у нас с Вами сложились весьма близкие отношения и потому вы меня можете называть меня просто Семеном. Не люблю отчества.
- Хорошо, Семен, Вы так любезны, - улыбнулся Потап и не дожидаясь, очередного каверзного вопроса или вышел из кабинета. Оказавшись за дверью Потап облегченно вздохнул и вытер пот со лба.
В комнате, где на стенах были развешаны картины с пейзажами и натюрмортами, сидела хрупкая невысокого роста девушка со слегка растрепанными рыжими волосами. В углу стояли деревянные доски и холсты. На тумбочке в один ряд лежали иконы, как написанные красками, так и сделанные из множества цветных камешков. Прямо перед девушкой на подставке было прикреплено полотно. Мила сначала делала наброски карандашом, затем накладывала акриловые краски. Получалось весьма хорошо, по крайней мере, так ей говорили все, хотя девушке всегда что-то не нравилось. Сейчас она изображала сцену из Евангелия, где Иисус явился ученикам на горе вместе с пророками Илией и Моисеем. Эту картину ей заказал, мужчина, позвонивший по объявлению. Он также собирался встретиться с девушкой, чтобы обсудить детали договора о реализации ее работ. «Вот как пойдут дела, так и скоплю денег на учебу в Институте Искусств имени Андрея Рублева» мечтала Мила. Как и любой художник, она, конечно же, мечтала о том, что ее труд будет востребован.
Внезапно раздался звонок в дверь. Девушка отворила ее. На пороге стоял ее возлюбленный.
- Занятия уже закончились? – поинтересовалась девушка.
- Да, - ответил Иван, - дела плохи – меня могут отчислить и плакала моя мечта стать священником.
- Сколько раз я уже говорила, зачем тебе это нужно? Ты хочешь уподобиться этим преступникам в рясах?
- Да, они несовершенны, но с ними появился какой-никакой порядок.
- Вот именно, что никакой: посмотри, что они делают: добрачные связи – ты преступник, слушаешь рок – ты сатанист, рисуешь обнаженное тело и ты развратник!
- Увы, это плата, за избавление общества от грабежей, убийств и наркомании.
- А как же амфетамины?
- Это единственный наркотик, который остался.
- Но и его хватает! И что бы они не говорили преступность никуда не исчезла.
Коржик присел на кровать и обнял Милу за плечи.
- Ну что ты так распереживалась. – произнес он, - все у тебя будет хорошо. Этот мужчина обязательно перезвонит, твои иконы станут востребованы появятся деньги и жизнь наладится.
Ваня сам не сильно верил в свои слова, но ему нужно было как-то утешить девушку. Это он подкинул ей идею дать объявление в одну из церковных газет, о том что она пишет картины на заказ. В этот же день ей поступило выгодное предложение, но Мила почему-то переживала.
- Что тебя мучает? – спросил Коржик.
- Сегодня в семь часов вечера публичная порка наших знакомых Леши и Сони продавцов рок-пластинок в том злополучном магазине, который накрыли дружинники.
- Мы ничем им не сможем помочь, - сказал Коржик,- только прийти и морально поддержать.
- Я, наверное, не смогу смотреть на их пытки, - прошептала Мила. По ее щеке скользнула слеза.
- Если нас там не будет, им станет еще тяжелее, - ответил Ваня. Он поднялся с кровати и подошел к тумбочке, где были разложены иконы Христа, девы Марии с ребенком на руках, Николая Угодника и апостола Петра.
- Если бы Феофан знал тебя, он бы тобой гордился, - произнес Коржик.
- А при чем здесь Феофан? – не поняла Мила.
- Так, ничего, мысли вслух.
Глава 4
На деревянный эшафот, находившийся в центре площади дружинники в однобортных суконных кафтанах без воротников, вооруженные нагайками и пистолетами вывели двух человек в наручниках. Парень и девушка беспомощно взирали на многочисленную толпу зевак. Мила и Коржик подошли в то время когда на эшафот стал подниматься бородатый священнослужитель. Черная ряса волочилась по ступенькам. Казалось, что он вот-вот на нее наступит и упадет. Наверное, среди присутствующих были желающие, увидеть это. Коржик обратил внимание на оружие дружинников. «Стрелять-то они сегодня не будут.» промелькнула мысль у парня. Священник повернулся к толпе и громко произнес:
- Дорогие братия и сестры! Рабы Божии! Властью данной мне патриархом Мефодием я объявляю приговор!
Толпа притихла.
- За распространение компакт-дисков с рок-музыкой, а также продажу рокерской атрибутики, являющимся экстремизмом и преступлением против духовности, София Милославская и Алексей Еремин приговариваются к публичной порке. Каждому из них назначено по пятнадцать ударов плетью. – затем священник повернулся к обвиняемым. Оба стояли, опустив головы. На синей джинсовой куртке парня были видны пятна бурого цвета, а на лице ссадины.
- Несмотря на то, что вы распространяли культ сатаны в нашем городе, я готов предоставить вам выбор.
В глазах приговоренных мелькнули искры надежды.
- Если вы поцелуете икону благоразумного разбойника, - он указал на одного из дружинников, державшего ее. – со словами «Каюсь перед его святейшеством патриархом» вам могут заменить публичную порку на двухнедельные принудительные работы при храме.
Священник выжидающе взглянул на задержанных.
- Нет, - тихо сказал парень, покачав головой. Его примеру последовала девушка.
- Ну что ж, вы сами отказались от возможности послужить Господу и стать прощенными Им! Посему приговор привести в исполнение немедленно!
Преступникам было приказано раздеться. Девушка сначала пыталась возразить, но один из дружинников отвесил ей пощечину, и она смиренно стала снимать свитер. Парень оголил торс, девушка стояла в бюстгалтере.
- Так будет с каждым кто служит сатане! – завывал тем временем священник. Некоторые из толпы ему вторили.
Мила зажмурила глаза и отвернулась. Ваня взял ее за плечи.
- Не переживай, все будет хорошо, слышишь?! – прошептал он.
- Господь наш сказал « Если твой глаз соблазняет тебя, вырви его. Ибо лучше если бы один из членов твоих погиб, чем все тело было ввергнуто в гиену огненную»! Эти двое молодых людей это части нашего тела. Нашего общества. Пусть лучше они пострадают, чем пострадает от Гнева Божия вся земля наша! – завершил выступление священник и удалился с эшафота.
Дружинник приказал осужденным развернуться спиной к толпе и опуститься на колени.
Он взмахнул нагайкой. Затем снова и снова. Удары кубанской плети оставляли кровавые следы на спине парня. Было слышно, как он стонет. В толпе слышались крики фанатиков, проклинающих безбожников. Наконец прозвучал пятнадцатый удар и . обессилевший от пытки парень, рухнул на пол эшафота. Один из дружинников тут же поднял его и повел вниз. Едва тот спустился, в лицо нарушителю полетели плевки.
К удивлению присутствующих девушка не издала ни звука, а лишь прикусывала губу, закрывая глаза при каждом ударе.
Когда плеть затихла, дружинник небрежно поднял осужденную за локоть и потащил с эшафота.
- Знайте – изрекла девушка, срывающимся на хрип голосом, - вы ничего этим никому не докажите! И это вам с рук не сойдет!
Но последние слова заглушили крики ликующей толпы.
Потап сидел в своем кабинете за компьютером, когда дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился начальник.
- Уважаемый, Вы связались с клиентом, который оставил заявку у вас на электронной почте?
- Еще нет.
- Обязательно позвоните и сегодня же предложите встретиться.
Потап кивнул и уткнулся дальше в мерцающий экран. Семен Филиппович молча подошел и поставил на стол синий пластиковый пузырек.
- Что это? – спросил Пот
- Это амфетамин, хотите отведать? Он мне помогает сосредоточиться на работе.
- Вы меня опять проверяете?
- Что Вы, бросьте, я Вас угощаю.
Потап аккуратно взял пузырек.
- А как действует этот препарат?
- Он производит выброс нейромедиаторов. Очень помогает при нарушении внимания. Но увлекаться им нельзя, а то, дорогой мой, психоза не избежать. Вам будет мерещиться всякая чушь! Я пока до этого не доходил, но знаю, что лучше не перебарщивать. Все в меру.
Потап вытащил из пузырька одну таблетку и запил кипяченой водой.
- Благодарю Вас.
- Не за что, -
- Кстати, я придумал название для нашей фирмы. Она будет называться «Назарет».
- Великолепное название!
- А то, - ответил директор и удалился из кабинета.
Сонливость Потапа разом исчезла. Неожиданно он почувствовал наплыв бодрости. Все проблемы ему стали казаться сущими пустяками. Он сразу схватил телефон и стал набирать номер , чтобы назначить встречу. Семен же, тем временем, решил связаться с художницей, чье объявление о продаже картин он нашел в газете. « Это дело обязательно выстрелит» заверял он себя.
Глава 5
Черный «Мерседес» продолжал нестись по трассе. По бокам автострады то и дело мелькали дорожные закусочные, торгующие сомнительной шаурмой, чередуясь с сосновыми лесами и березовыми рощами. Петр Чадский устало следил за дорогой, иногда зевал и его клонило в сон.
- Не пора ли нам поесть? – спросил Артемий Плеханов.
- Можно и поесть, давайте остановимся рядом с забегаловкой «Манна Небесная». Там очень вкусно готовят.
- Да, я как-то обедал там, действительно очень вкусно.
Наступила короткая пауза. Спустя полминуты Плеханов заговорил:
- И все же мне непонятно как Христос мог вознестись и пройти Космос без скафандра.
- С Божьей помощью все возможно. Он был Сыном Бога, поэтому Бог протащил его через космос и тело его не повредилось.
Плеханов кивнул, но на лице его так и остался все тот же вопрос.
- Кстати, астрономы уже давно выяснили что Царствие Божие находится в созвездии Орион, - продолжил Чадский, - Вам ли не знать, уважаемый.
- Да, я помню об этом говорили в новостях, - ответил Плеханов, - но каким образом простым смертным, которые никогда не были на Орионе, удалось это понять?
- Я уверен, что Ангел Господень явился тем ученым и все рассказал, - с серьезным видом ответил священник - ну а так, Вы несомненно правы, сами они ничего не смогли бы.
- А если рай находится на Орионе, то на какой планете ад?
- Ад у нас под землей. Там где кончается земная кора и начинается мантия, находится первый круг ада. Там черти жарят души грешников на чугунных сковородках. Многие исследователи земных глубин рассказывали мне, что порой когда капали, слышали вопли грешников. Был лишь один геолог, который это отрицал.
- Я читал его книгу, - вспомнил Плеханов, - она называется «Кротовая нора».
- Не нужно читать ересь, милейший, - перебил его Чадский, - это чтиво признано экстремистской литератуой, так как оскорбляет чувства верующих. А ее автор лишен ученый степени.
- Хотя его рассуждения очень интересны, жаль что они ересь.
- Из него бы смог получится хороший ученый, - кивнул Чадский, - если бы он не пошел по ложному пути и не перестал читать священные книги.
Плеханов решил поменять тему разговора.
- Вы слышали, уважаемый, о том что у нас в городе был задержан человек, который не носил креста?
- Слышал, но его уже отпустили. Этот достопочтенный гражданин оказался евреем.
- Евреем? – удивился Плеханов, - да как они посмели…
- Да, милейший, я тоже пришел к выводу, что наши стражи порядка порой превышают полномочия. Этот гражданин должен обязательно пожаловаться в епархию. А там пусть решают как наказать сотрудников дружины
- Пусть их отметелят их же нагайками, - усмехнулся Плеханов.
Чадский молчал. Вскоре на дороге показался указатель с надписью
ЗАКУСОЧНАЯ «МАННА НЕБЕСНАЯ» - 100 МЕТРОВ
- Вот видите, как быстро мы добрались, - улыбнулся Петр, - Мой конь вороной меня еще не подводил.
- Прошу прощения, за нескромный вопрос, уважаемый, - немного заикаясь промолвил Артемий. – а ваша зарплата разве позволяет его содержать?
- Нет у меня зарплаты, милейший, добрые люди жертвуют мне деньги. На них и живу.
Когда автомобиль остановился у бордюра, Плеханов увидел хромого молодого человек. Тот подошел к автомобилю, держа алюминиевый стакан с монетами.
- Попрошайка, - прокомментировал Чадский, - какого черта, он сюда идет, прости Господи…
Плеханов нацепил очки в толстой оправе и, взяв обрезок газеты, сделал вид, что читает.
- Проходи же мимо, не задерживайся, - нервно шептал он.
Когда молодой человек вплотную приблизился к автомобилю священник злобно посмотрел на него.
- Что тебе надо? Деньги?! Нет у нас денег!
Хромой угрюмо опустил голову и отошел.
- Вам не кажется, уважаемый, что мы поступаем неправильно? – с сожалеющим видом, отложив газету в сторону, произнес Артемий.
- Я знаю этого человека, он выпивает на собранные деньги пиво в этой закусочной. Не нужно потакать пьянству.
Чадский достал из своего портмоне синий пузырек. Открыв крышку, он закинул в рот таблетку, затем запил водой из фляги.
- Хотите витаминки?
Артемий недоверчиво взял пузырек и стал внимательно изучать.
- Тут все не по-русски написано.
- Это иврит, пейте, не бойтесь. Очень помогает для концентрации внимания.
Плеханов выпил одну таблетку и они вышли из машины.
Внутри закусочной было тихо и уютно. Паркетный пол, стены, покрашенные в светло-коричневый цвет, три пустых столика, за барной стойкой стояла полная женщина в синем фартуке.
Петр уверенно направился делать заказ, а Артемий приземлился за один из столиков. Спустя пару минут Чадский вернулся и сообщил, что заказал кагор и две шаурмы со свининой.
- Замечательно.
Забрав заказ, священник сел напротив Плеханова и налег на еду.
- А ваши витамины действительно хорошая вещь, - заговорил Артемий, - не могли бы Вы дать мне еще одну?
- Без проблем, милейший.
Плеханов вытащил таблетку и положил ее в карман.
- Потом, - сказал он и принялся пить вино.
- Разрешите вопрос.
- Спрашивайте.
- Вы крещеный?
Плеханов закашлялся, будто бы подавился вином. Ответа не последовало, но собеседник больше не повторил вопроса.
- Знаете, я в последнее время стал понимать, что права верующих людей в нашей стране до сих пор нарушаются. Обществу нужны хорошие правозащитники. Те, кто сможет вступиться за религиозных людей. В частности, православных и евреев. Защитить их от нападков безбожников.
- Согласен с Вами насчет защиты прав, об этом говорил и патриарх, только наша местная епархия хочет установить монополию и запрещает строить синагоги.
- Этот проклятый Феофан понимает, что потеряет большие деньги, если пригреет конкурентов, - ответил Петр, хлебнув кагора из бокала.
- И вы хотите защищать права и евреев и православных?
- Права православных есть кому защищать. Лучше евреев.
- Тогда давайте займемся этим, - предложил Плеханов.
Глава 6
Вернувшись домой Мила сразу легла спать. Голова сильно болела, в памяти всплывали воспоминания случившегося на площади. Выпив таблетку, она быстро заснула. С утра девушку разбудил телефонный звонок.
- Здравствуйте, - произнес приятный тенор на другом конце провода.
- Доброе утро, - ответила Мила.
- Я по поводу покупки ваших творений, меня зовут Семен. Могу ли я встретиться с Вами?
- Приходите ко мне домой.
- хорошо, Ваш адрес?
- Краснопресенская, 8
- Я буду через пятнадцать минут.
Мила убрала мобильник в карман и стала заканчивать работу над картиной «Преображение Господне». Клиент приехал как и договаривались через 15 минут. Им оказался мужчина среднего роста лет сорока. Одет был в белую сорочку и темные брюки. Внимание Милы привлек синий галстук в черную полоску.
Переступив порог мужчина учтиво поклонился, пожал даме руку и попросил посмотреть ее работы.
Мила показала ему разложенные на тумбочке картины.
- Я, пожалуй, возьму все, если Вы не против, но для начала подпишем договор.
Мужчина вытащил из папки ручку и два экземпляра договора на трех листах.
Девушка бегло прочитала его, затем поставила подпись.
- Один экземпляр я отдаю Вам, а второй останется у меня, - пояснил гость.
- Может, выпьете чаю?
Семен взглянул на свои часы с золотым браслетом и, улыбнувшись, покачал головой.
- Спасибо, за гостеприимство, но я спешу. А есть еще картины?
- Да, еще одна лежит в тумбочке.
Мила открыла тумбочку и показала портрет темноволосого мужчины в круглых солнечных очках.
- Кто это? – удивленно спросил Семен.
- Это Оззи Осборн, - усмехнулась Мила, но тут же ее лицо стало испуганным.
- Оззи Осборн… что-то знакомое… а кто это?
- Это ро… это музыкант, - ответила девушка.
- Неплохо, - улыбнулся гость. Он стал укладывать картины в большой пакет, - Пожалуй, Оззи Осборна я не возьму. Он ведь не имеет отношения к религии, верно?
- Да.
- Еще я бы хотел взять эту работу.
Семен указал на «Преображение Господне». Миле эта просьба не понравилась.
- Там еще даже краска не высохла. Извините, но ее я не дам.
- Ладно,- ответил Семен,- мне пора. – его лицо снова засияло улыбкой. Он огляделся, - а вы живете здесь одна?
Мила удивленно уставилась на него.
- Конечно, - опомнился мужчина, - это, не мое дело. Всего доброго. Рад знакомству. Я Вам обязательно позвоню и сообщю, как идут дела.
- Договорились, - сказала Мила и, проводила гостя.
Епископ Феофан сидел в своем кабинете и разбирал постановления епархии, попивая молоко из пластиковой бутылки. В этих бумагах он часто встречал знакомые имена и фамилии. И вот ему на глаза попалась еще одна. Он изучил документ и решил срочно вызвать своего сотрудника по корпоративному телефону. Молодой мужчина с темной козлиной бородкой моментально пришел к нему в кабинет.
- Евсей, тебе как главе дружинников нашего региона, я бы хотел поручить очень серьезное дело, - начал Феофан, - я сперва хотел дождаться, когда уляжется весь этот кипишь с задержанием иудея, но все же, решил не оттягивать. Один из наших сотрудников был снят с должности и отлучен от церкви за то, что читал запрещенную литературу. Это случилось еще до того, как ты пришел к нам на службу. Вряд ли, ты его знаешь. При обыске дружинники нашли в его квартире книгу «Кротовая нора». Ее автор - геолог, который решением нашей епархии тоже был лишен ученой степени за ересь. Как выяснилось, эти двое являются друзьями. Так получилось, что они скрылись и нам не удалось вернуть епархии все имущество и деньги, подаренные прихожанами за период службы этого проходимца. Есть также информация, что они в больших дозах принимают амфетамины, - Феофан вытащил из шкафа толстую папку, - это личное дело Петра Чадского. Срочно передай ориентировки на него всем постам и патрулю дружины.
- Хорошо, я немедленно займусь этим, - ответил Евсей и, схватив папку, вышел из кабинета.
Феофан осушил бутылку молока, и откинулся на спинку стула. Он уже представлял эту парочку в наручниках, как конфискует черный «Мерседес», и лично бьет их нагайкой по спинам. Плеть оставляет кровавые шрамы и нарушители стонут под ударами. «Осталось еще чуть чуть, Петруша, и ты попадешься» думал епископ. Он закрыл глаза и снова представил, как принуждает геолога и бывшего попа лизать подошвы его сапог, как бывшие прихожане Чадского плюют тому в лицо. Феофан представил, как берет последний экземпляр «Кротовой норы», которая лежит в бардачке черного «Мерседеса» и сжигает ее со словами: « А ты ведь говорил, что ада нет, Плеханов? Тогда что это по-твоему?» Книга догорает, пепел разлетается по ветру. Толпа на площади рвется на эшафот, чтобы растерзать двух преступников. Дружинники сажают их в автомобиль и увозят в колонию.
Феофан задремал, и даже не проснулся, когда затрезвонил его мобильник.
Мужчина в оранжевом галстуке спешил навстречу с иудеем, который был задержан по обвинению в инакомыслии и провел сутки в районном отделе дружинников. Встреча была назначена в торговом центре «Благодать», в кафе на третьем этаже. Потапу не пришлось долго плутать, чтобы найти заведение, освещенное тусклым синим светом и обнаружить столик за которым сидел мужчина. Внешний видом походил на раввина. Небольшая бородка, черный костюм и шляпа выделяли его из присутствующих.
- Потап, - представился, протягивая руку юрист, подойдя к столику.
- Гедеон, - пробубнил в ответ мужчина.
- Я читал о Вас в новостях, - заговорил Потап.
- И что же там пишут?
- Очень много пишут о том, как с Вами обращались дружинники. В их действиях, как я понял, они превысили полномочия.
- Именно поэтому я и позвонил Вам, - ответил Гедеон, - с этими ублюдками надо разобраться и как можно быстрее.
- Для начала нам нужно написать патриарху, затем в синедрион. Там этим займутся.
- Мне так и не отдали деньги, талмуд и золотую звезду Давида. Это самое дорогое, что у меня есть.
- Значит, нам нужно поехать в участок и немедленно решить этот вопрос.
- Давайте отправимся туда прямо сейчас, - поднялся с места Гедеон.
- Может быть, сначала поедим?
- Нет, - отрезал иудей, но потом как-будто немного опомнился и произнес, - хорошо, но только быстро.
Потап пригласил официанта.
- Принесите нам свиное жаркое с картофелем.
Официант стал делать записи в блокноте, а Гедеон недовольно посмотрел на юриста.
- Никакой свиньи! Вы поняли?! – изрек он.
На лице Потапа появилось некоторое смущение и он протараторил:
- Ах да, точно, одно жаркое из говядины, а другое свиное.
- Хорошо, - исправил запись официант и ушел.
«Вот это я облажался, - пронеслось в мыслях у Потапа, - евреи ведь свинину не едят. Теперь подумает, что я издевался над ним. В наше время с ними шутки плохи, - размышлял он, - они постоянно жалобы на всех пишут. Если попал к ним в немилость - жди неприятностей.»
- Прошу прощения, - выдавил Потап, виноватым тоном, - я не хотел Вас как-то задеть. Просто забыл.
- Помнить надо, - укоризненно произнес Гедеон, - и вообще, если бы не наше общее с Вами дело, я бы уже покинул этот столик и даже не попрощавшись с Вами.
Потап промолчал. Затем неожиданно решил сменить тему.
- Кстати, Вы слышали, что патриарх издал указ, освобождающий евреев от любой деятельности по субботам?
- Слышал.
- Это мы добились выдвижения данной проблемы на государственный уровень.
- «Мы» это, простите, кто?
- Наша организация. Наша компания «Назарет».
- Что-то мне слабо верится, что юридические компании нынче так влияют на решения властей.
- Если сильно захотеть, можно добиться чего угодно.
- Я до недавнего времени считал, что юристы создают свои конторки, только чтобы выкачивать деньги из населения, делая ту работу, которая по силам каждому.
- Тогда зачем Вы обратились к нам?
- Я просто разочаровался в существовании ада и подумал, что можно было бы и при жизни наказать этих сволочей. У меня нет времени судиться с ними, а Вы за деньги сможете выполнить эту работу. По крайней мере, я на это надеюсь.
- Разочаровались в аде… - задумчиво произнес Потап, - а что есть по- Вашему ад?
Едва он это сказал, официант принес заказ и они стали молча принимать пищу.
Глава 7
Уже смеркалось, когда Потап и Гедеон вышли из кафе. Потапа терзали мысли, которые он не мог отогнать. « Все смешалось в моей голове, - думал он, - кажется, перебрал витаминок Семена. Я не тот, кем сейчас себя представляю. Просто мне вышибло память. Я ведь не должен сейчас быть здесь. Идти с этим треклятым евреем в отдел дружинников и добиваться защиты его прав, черт бы их побрал.»
Когда они подошли к дверям участка, Гедеон снова бросил на Потапа недовольный взгляд.
- Я вот думаю, не работаете ли Вы на них? – спросил Гедеон.
- Я? – недоуменно посмотрел Потап, - в смысле, работаю?
- Да бывает такое, что дружина подкупает адвоката, и становится с ним заодно.
- Это не мой случай.
- Будем надеяться, - произнес иудей и нажал на кнопку звонка
Вскоре дверь открылась и на пороге стоял тучный дружинник.
- Нам нужно срочно к начальнику отдела, - сказал Гедеон.
- Его нет, - отрезал дружинник и стал поспешно закрывать дверь.
- А когда он будет? С кем мы можем поговорить насчет личных вещей, - произнес Потап.
- В течении часа, - ответил дружинник и тут внезапно вытаращил глаза, будто бы узнав кого-то в собеседнике.
- Это ты? Дружина! Савва, Рева! Держите его! Вот он!
Потап не успел опомниться как его схватили и затащили в помещение.
- Отсюда ты никуда не уйдешь!
- Что я сделал?! Куда вы меня тащите?! – кричал Потап.
- Заткнись! – оборвал его один из дружинников. – Лучше скажи нам, где Чадский!
- Какой еще… Чадский? – память Потапа стала проясняться.
«Чадский, кто же такой Чадский…» шептал он чуть слышно.
- Говори, а не то надолго здесь застрянешь!
- Вот отходим тебя нагайкой, сразу все расскажешь!
После этого схваченный почувствовал удар по голове и впал в забытье.
Прошло несколько минут, с тех пор как ушел гость, и Мила обнаружила в коридоре его потрепанное коричневого цвета портмоне. Расстегнув застежку она заглянула внутрь. В сумке лежала книга в твердом переплете, пузырек с таблетками и мобильный телефон.
Некоторое время Мила сидела в ожидании, что Семен вернется, но этого так и не случилось. Затем она стала разглядывать содержимое забытого портмоне. Книга называлась «Кротовая нора». Девушка открыла ее и вспомнила, что слышала где-то о ней, о том что это чтиво запрещено и весь тираж, кроме одной книги уничтожен. "Неужели это и есть тот самый экземпляр? Дружинники при первом же сообщении придут и изымут его".
Внезапно в дверь позвонили. Это был Коржик, явившийся с занятий.
- Что случилось? – сказал он, будто почуяв неладное.
- Ко мне приходил покупатель. Он забыл портфель.
Когда Мила взяла портмоне, чтобы показать Коржику, на пол вывалился синий пузырек с таблетками. Коржик поднял его.
- Тут что-то не по-русски написано, - заметил он
Мила показала Коржику книгу. Тот застыл в оцепенении.
- Кротовая нора? Да нас же повяжут, если узнают про нее!
-Не повяжут, мы же ее не продаем, - успокоила его Мила, - но то, что эта книга запрещена, правда. И единственный ее экземпляр должен находиться у Чадского и Плеханова!
- Чадский и Плеханов! – подскочил на месте Коржик, - да так оно и есть. Они же скрываются от правосудия!
- Я помню фото Чадского. Его показывали во всех «Новостях» по телику. Так вот этот Семен, похож на него.
Едва она это произнесла, как зазвонил телефон, лежавший в забытом портмоне.
- Я возьму трубку, - сказал Ваня.
- Нет, я, - отрезала Мила и схватила телефон.
- Алло, алло.
- Да, это кто? Мне нужен Семен. Семен это ты?
- Нет, он забыл свой телефон у меня дома. Я Мила, художница. Что ему передать, если он вернется?
- Передайте ему, что звонил Потап. Меня поймали и держат в камере! В участке дружины № 8, – послышалось на другом конце провода, и связь прервалась.
Мила бросила телефон на стол и выжидающе посмотрела на Коржика.
- Надо отнести вещи Чадского в участок и обо всем рассказать, - решил Ваня. – иначе он втянет нас в неприятности.
Глава 8
Немного подумав, Коржик решил наведаться к своему знакомому епископу Феофану, который, тем временем, получив угрожающее письмо от патриарха Мефодия, вызвал иудея Гедеона, чтобы вернуть его вещи. На душе у Феофана было тяжело. Нелюбил он делать того, чего не хотел, но он прекрасно понимал, какие последствия может принести ему одно неуважительное отношение к еврейской нации и их религии. Вскоре в своем традиционном одеянии: черном костюме и шляпе пришел обиженный еврей.
Феофан кивнул в знак приветствия и нехотя протянул Гедеону, пакет с его вещами.
- Ваши вещи после того как были изъяты хранились все время у меня. Как видите, с ними ничего не случилось.
Гедеон недовольно взглянул на Феофана, потом внутрь пакета и изрек:
- Еще бы с ними что-то случилось. Ваши подчиненные устроили беспредел! Вы должны их наказать!
- Понимаете…
- Все это так отвратительно! Я лично буду добиваться справедливости и не успокоюсь, пока она не восторжествует!
- Хорошо, хорошо, я проведу с ними беседу.
- Не надо никакой беседы! Я хочу, чтобы их как следует выпороли! Чтобы конфисковали часть их имущества. Пусть оно будет продано, а полученная выручка пойдет на возмещение причиненного мне морального вреда.
- А для этого Вам лучше обратиться в синедрион. Эти дела подведомственны им.
- Обязательно обращусь, будьте в этом уверены, - отрезал Гедеон, - и до Вас еще доберусь!
Феофан опустил голову, Слишком уж он не хотел связываться с разгневанным евреем.
- Я приношу свои извинения, за то что так случилось! – выкрикнул епископ.
- А что Вам сделал мой адвокат? – спросил наконец Гедеон.
- Он задержан не потому что Ваш адвокат.
- Так вот, я хочу чтобы его немедленно отпустили!
- это уже переходит все границы…
- Повторяю: немедленно!
С этими словами он вышел прочь
Вскоре на пороге кабинета появился Коржик.
- Рад тебя видеть, сын мой, - произнес Феофан.
- Я принес вещи Чадского.
- Как Чадского? Откуда?
И Ваня рассказал историю произошедшую с Милой.
Коржик вывалил содержимое портмоне на стол Феофана.
- Вот и книга, - сказал священник, взяв томик научного труда Плеханова. – Последний экземпляр этой ереси.
Затем потянулся к пузырьку с таблетками. Открыл его и посмотрел содержимое.
- Амфетамины, - констатировал Феофан.
- Почему их не запретят? – спросил Коржик.
- Чтобы рабы хорошо трудились на предприятиях им нужна подпитка, алкоголь не делает из них хороших работников, а вот амфетамин очень даже.
- Страна рабов… - прошептал Ваня.
- К сожалению, да. Все древние знания были искажены еще на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков. Книги были уничтожены или изъяты и спрятаны в тайных архивах, куда имеют доступ только сильные мира сего. Было переписано учение казненного на кресте Наставника, а миром стали править социальные паразиты.
- Вера порабощает человека, я это понял давно, - сказал Коржик.
- Вера не делает из людей рабов. Вера означает ведать Ра, просветление знанием. Равно как и православие имело совсем другой смысл. Наши предки славили Правь - мир богов, отсюда суть славяне. А церковь наша всегда была правоверной. Что-то меня на откровенность потянуло. Давай закругляться. Мой тебе совет, Иван, беги отсюда! Уходи жить в лес или глухие села, куда не добралась еще рука нового правительства. Будь уверен, оно не оставит здесь камня на камне. И учти: я тебе этого не говорил.,
Дверь отворилась и на пороге показался Евсей.
- Срочно езжай на Воскресенский рынок. Там должен быть Чадский.- крикнул Феофан.
Евсей кивнул и удалился. А Коржик попрощался с епископом и побрел домой, озадаченный откровенным разговором.
Глава 9
Черный «мерседес» Чадского мчался по городу, избегая дорожных постов дружины. Вскоре он оказался на Воскресенском рынке. Этот рынок был самым крупнейшем в городе. Товар раскупался очень быстро. Барыги зазывали незадачливых покупателей, стараясь навязать им всякое барахло.
Чадский припарковал машину и направился в администрацию, где он собирался решить вопрос об аренде торговой точки. Всего несколько месяцев прошло, как он покинул духовенство и стал заниматься бизнесом. Коллег он нашел быстро. Ими стали его знакомые, имевшие высшее юридическое образование. Дела сразу пошли в гору, но слишком частое употребление амфетаминов выбило Чадского из привычной колеи. Он стал забывчивым, апатичным. Зачастую раздражительным. «Скоро меня поймают и все к чертям покатится. Хотя при чем тут я? Меня зовут Семен, я директор юридической компании. А этот Чадский всего лишь кошмарный сон, о котором нужно забыть» думал Петр.
Он спросил у первого торгаша, на месте ли дирекция. Тот неуверенно покачал головой, но это не остановило бывшего священника и он двинулся дальше. Чадский вошел в здание администрации, и, постучавшись, заглянул в кабинет руководителя. К своему удивлению, вместо директора рынка он увидел дружинника, который при виде гостя злорадно усмехнулся. Чадский хотел захлопнуть дверь и побежать, как сзади к нему подошли еще двое стражей порядка.
- Петр Чадский? - спросил один из них.
- Нет, - прошептал тот, затем ответил громче, - нет! Это какая-то ошибка! - дружинники, тем временем, надели на него наручники.
- Не может этого быть! Вы меня с кем-то перепутали! - возмущался задержанный, когда воители церкви усадили его в свой автомобиль. После этого они поспешно покинули рынок.
Плеханов находился в заточении несколько часов, после чего к нему пришел дружинник Савва и сказал, что поступил приказ об освобождении. Ученый не мог поверить собственным ушам. Его привели в кабинет к начальству, где он подписал документы о том, что к нему не применялось насилие и после этого был отпущен.
Моросил дождь. Всюду растекались лужи и ботинки Плеханова увязали в грязи, но на душе у него стало легко как никогда. Он думал, что надолго останется в камере, но что-то произошло, что-то заставило дружинников освободить его. Плеханов набрал номер Чадского, но телефон друга был отключен. Артемий неуклюже топтался возле дороги, пока не увидел автобусную остановку. «То что надо» подумал он и направился к ней. "Когда ученым дадут полную свободу, ослабив религиозный гнет, можно будет свободно издавать свои труды. Это время обязательно должно настать" размышлял он.
Коржик все еще думал о последнем разговоре с епископом и был очень взволнован. Мила писала очередную картину, а из телевизора голосил ведущий новостей. Уставший Ваня присел на диван, глядя в говорящий ящик.
- Сегодня по всей стране проходят антицерковные митинги... - не унимался диктор,- тысячи людей с плакатами "Свободу народу", "Долой религиозное рабство!" вышли на улицы.
- Мила, - воскликнул Коржик. - Посмотри! Это же Соня с Лешей!
Мила оторвалась от своего занятия и взглянула на экран.
Их друзей показали по телевизору.
- Ну и что? - обреченно вздохнула девушка, - сейчас они протестуют, а потом успокоятся и все станет по-прежнему.
- Они правильно делают,эта чертова власть уже достала! - Сказал Ваня, поднимаясь с дивана.
- Неужели ты пойдешь на митинг?
- Да, пойду. Это единственный выход под лежачий камень вода не течет.
Коржик поспешно бросился в прихожую, надевая куртку.
- Я должен был давно это сделать!
- Какой же ты глупый.
Но фразу, сказанную ему вслед он уже не слышал.
На площади, где совсем недавно проходили публичные порки перед сценой находились люди с плакатами. У микрофона стоял худощавый мужчина в белой рубашке с голубым галстуком.
- Мы долго терпели выходки этих палачей свободомыслия. Настало время заявить в открытую, что мы не хотим быть рабами, не хотим перед ними исповедоваться и приносить им последние деньги! Меня уволили с работы из-за того, что я читал Булгакова!
В толпе послышалось возмущение.
- А теперь я сижу дома с женой и двумя детьми и чтобы выйти на улицу мне нужно надевать этот ненавистный мне крест! - он достал из кармана золотой крестик на цепочке.
Внезапно со всех сторон к площади стали съезжаться автобусы с дружинниками. Стражи порядка окружили толпу.
Из мегафона находившегося на крыше автобуса раздался голос:
- Граждане, ради всего святого, немедленно покиньте площадь! Митинг не санкционированный. Если вы не подчинитесь, мы будем вынуждены применить силу!
Толпа не расходилась. Вдруг послышались хлопки и площадь затянуло дымкой. Коржик не успел опомниться, как начал задыхаться и упал на спину. Белая пелена застыла перед глазами.
Глава 10
Ваня очнулся в полутемной сырой камере в окружении других невольников. Комната была тесной. Ноги Коржика болели в коленях. Голова была тяжелой, как после бурной вечеринки. «Главное, чтобы я ничего себе не сломал.» подумал он. Мужчина лет тридцати пяти с густыми усами и спутавшейся бородой испуганно смотрел на него.
- Где мы? – спросил Коржик.
- Мы… мы умрем… Нас сожгут, как еретиков, - протараторил тот, запинаясь, и отвернулся.
«Права была Мила! – подумал Коржик, - и зачем я только пошел на это чертов митинг!»
Коржик потянулся в карман, но ни мобильника, ни денег он не нащупал. У других было спрашивать бесполезно. Дружинники забрали все вещи у задержанных. .
Внезапно за железной дверью послышались шаги. Дверь открылась. За ней стояли двое дружинников с автоматами.
- Иван Коржов – на выход! – скомандовал один из них.
« Почему я?- пронеслось в голове у Коржика, - неужели меня убьют?» Он поднялся и, едва передвигая онемевшие ноги, пошел к выходу.
- Быстрее! - рявкнул дружинник
- Куда… вы меня ведете?
- Увидишь, - ответил второй дружинник с рыжей козлиной бородкой, надевая парню наручники.
Они шли по коридорам, пока наконец не остановились у двери с номером «12» Коржик очутился в комнате, увешанной иконами. На подоконнике стояли глиняные горшки с аккуратно посаженными в них веточками верб. Около окна за столом сидел, облаченный в темную рясу, Феофан.
- Зачем ты это сделал? – спросил он.
- Что именно? – поднял на священника виноватый взгляд Ваня.
- Зачем пошел митинговать?
- Я хотел поддержать своих друзей.
- Понятно, - ответил Феофан, крутя в руках очки. – Ты оказался в камере смертников. Завтра суд вынесет решение о казне бунтарей, и ты окажешься в их числе, понимаешь?
- Понимаю, - ответил Коржик.
- Ну, что скажешь, - священник привстал с места, строго глядя на парня.
- Отец Феофан, я же ведь ничего плохого не сделал. Я всего лишь оказался там, где мне не следовало.
- Ты должен понимать, что это грязные провокации!
- Но вы же сами говорили...
– Молчать!
Коржик опустил голову.
- Ладно, - спокойно продолжил епископ – Я уже поговорил по поводу тебя с руководством дружины. Они обещали, что отпустят, - он тяжело вздохнул, - но с институтом можешь попрощаться.
Ваня умоляюще взглянул на него.
- Отец Феофан, я обещаю, что это был первый и последний раз. Учеба очень важна для меня.
- Я и так слишком много помогал тебе. Я думал ты повзрослеешь, а вместо этого ты впутываешься во всякие истории.
Коржик встал на колени и взмолился.
- Я прошу Вас, пожалуйста, обещаю, что я Вас больше не подведу.
Феофан несколько секунд молчал, затем подошел к двери и позвал дружинников.
До начала занятий оставалось еще пять минут.У входа в белое здание с двускатной крышей и колоннами толпились студенты. Ваня быстрым шагом направлялся на семинар. "Теперь я не упаду в грязь лицом, - думал он, - сегодня отец Сергий будет спрашивать о богаче и Лазаре. И я все непременно ему расскажу. А еще добавлю, что и мы должны жить также кротко и смиренно как Лазарь, чтобы не сгореть в аду, как тот неправедный богач."
Студент зашел в аудиторию и поприветствовал преподавателя. Отец Сергий добродушно улыбнулся и произнес:
- Здравствуй, Коржов, а я уже начал переживать, что не придешь.
- Как же не приду, тема интересная, грех пропускать.
Коржик сел за первую парту, бросив на соседний стул портфель, на котором сверкала наклейка с ликом Николая Угодника.