23.08.15
Мы столько уже рассуждали об афоризмах, что мне и самому захотелось сотворить их, – штуку-другую...
афоризм номер один: Свобода – тогда только достоинство, когда она – результат одоления несвободы!
афоризм номер два: Красота ищет и, как правило, находит своего владельца; прекрасное не может принадлежать никому!
Чем невнятнее, чем опосредствованнее афоризм, тем сильней он впечатляет! Тем не менее, я попробую разъяснить этих два утверждения, рискуя нанести ущерб их привлекательности...
К афоризму номер один... Заметим, что речь здесь идет о свободе, так сказать, внутренней, – свободе от комплексов.
Для начала, – о таком качестве характера, как личная храбрость... Если человеке не испытывает опасения только лишь по глупости, или по неопытности, то такую храбрость к достоинствам его относить не следует. Кто-то из классиков хорошо сказал, что храбрость не в том, чтобы не бояться, а в том, чтоб одолев страх, делать то, что в данный момент делать должно. Это как раз о том самом «одолении» в афоризме номер один.
И еще к афоризму номер один… Есть в сериале "Тайны следствия" такой обаятельный персонаж - всегда бодрый и неунывающий судмедэксперт Леонид Панов (актер Шарков А.А.). Когда оперативная группа выезжает на очередное убийство, Панов к осмотру "покойничка" приступает чуть ли не радостно и шутит при этом не хуже шекспировского "могильщика"... Но мы прощаем ему эти неуместные шуточки, уверенные, что, на самом деле, все эти комплексы сострадания, сочувствия он испытывает; но для "пользы дела", осознанно подавляет их в себе. В противном случае эта "развеселость" была бы проявлением черствости,которую никак не отнесешь к человеческим достоинствам.
Вот и получается, что свобода может быть достоинством, если она – результат одоления несвободы! В первом из приведенных двух случаев – это одоление(!) страха, а во втором – одоление(!) переживаний об очередной жертве уголовного преступления...
И это справедливо и во многих других случаях! К примеру, нарочитый апломб как одоление неуверенности в себе... Или сексуальная раскрепощенность как одоление соответствующей неуверенности и тд.
Теперь – об афоризме номер два...
Мы употребим слово "красивый" в применении к понравившейся нам, скажем, вазе... Или, скажем, - яхте, или женщине... Слово же "прекрасный" в сочетании с упомянутыми объектами будет, строго говоря, неверным, и употреблено оно будет по незнанию.
Уместным же оно будет в применении к раскинувшемуся перед нами природному пейзажу. Мы употребим это слово, любуясь архитектурой Миланского собора, или наблюдая слаженный труд людей в сталелитейном цехе... И вообще, - прекрасным может оказаться любое явление окружающего нас мира, потому что "прекрасное" не существует само по себе. Оно возникает только внутри нас и только в тот момент, когда мы находимся в особом состоянии – состоянии "созерцания"... И при этом в нас не возникает желания приобрести это в собственность! Мы лишь созерцаем это, наслаждаясь... И испытываем одновременно некоторую грусть, потому что, кто-то внутри нас говорит, что наслаждение это не будет вечным... Потому что наслаждение прекрасным окрашено предчувствием его неизбежной утраты...
ПРИМЕЧАНИЕ 28.10.18
Сегодня в книге Н. Гумилева «Письма о русской поэзии» (раздел Жизнь стиха)я наткнулся на следующее его рассуждение о чувственности: «Чистота – это подавленная чувственность, и она прекрасна; отсутствие же чувственности пугает, как новая, неслыханная форма разврата». Этот тезис Н. Гумилева как раз иллюстрирует предложенный выше афоризм о «свободе как одоленной несвободе».