Наслаждение или как вывести человека из себя.
Тяжело дыша, я проснулась от того, что кто-то прикасается ко мне теплыми руками, проводит нежно по плечу, доходя до запястья, поднимается вновь, а я схожу с ума от нежного прикосновения уверенных пальцев.
-«Марсель?» - сказала почти шепотом я, когда почувствовала чье-то сбившееся дыхание у себя на шее.
-«Да, это я, правильно» - сказал он, едва прикасаясь ко мне своими грубыми пальцами, нежно теребя запястье на руке.
-«Почему ты пришел?» - сказала неуверенно я, стараясь повернуться к нему лицом. Конечно, я бы ничего не увидела, но мне так хотелось, чтобы он не смотрел на меня сзади - я хотела хотя бы представлять его лицо передо мной. Он немного склонился к кровати, а затем холодно произнес:
-«Ты кричала ночью, вот и пришел. Тебе приснился кошмар?» - сказал он, сжимая мои пальцы своими грубыми, сильными руками, едва касаясь моего предплечья, как будто нечаянно дотронувшись, а затем вновь одернув руку.
-«Да, но, все хорошо, иди спать» - сказала уверенно я, переворачиваясь на бок, и не позволяя себя жалеть. Я должна быть сильной, ради себя, ради бабушки. Пытаясь успокоиться, я сжимала в руках простыню, а затем, пыталась снова разжать, не давая себе возможности расплакаться, показаться слабой, бессильной, беспомощной. Люди имеют привычку жалеть, видя чужие несчастья, но они никогда не пытаются понять, что же с тобой случилось на самом деле. Самое легкое - дать другому жалость. Легче всего выразить, как тебе жаль, и как бы ты хотел помочь, но никому и в голову не приходило попытаться что-то исправить, дать возможность понять, осознать это, в сравнении. Гораздо труднее - быть свободным от собственного чувства жалости, унижающей тебя, дающего возможность понять самому себе - что ты сдался. Сдался перед обстоятельствами, и больше не желаешь бороться.
-«А теперь скажи ему спокойной ночи и спи» - говорил мне внутренний голос, а я, последовав столь гуманному предложению моего эгоистичного эго, повернулась и невнятно пробормотала:
-«Иди. Я справлюсь» - сказала холодно я, не давая возможности вторгнуться в мое личное пространство чужому мне человеку.
-«Хорошо, завтра поговорим» - холодно заключил он, приподнимаясь с моей кровати, и шагая прочь из моей комнаты. Когда он вышел, на минуту, мое сердце екнуло, предвещая завтрашнее объяснение.
-«Что ты делаешь? Он пришел, чтобы поговорить, а ты его прогнала!» - кричала я сама на себя, но с другой стороны, ни секунду не жалела, что поступила именно так. Холод и отторжение - вызывает близость. И чем больше ты пытается отстраниться - тем большее вызываешь желание преодолеть эту грань между тобой и другим человеком. Сжав свой кулак, я прижала к себе подушку, и снова, считая всемогущих баранов, заснула.
Утром, когда я проснулась и встала с кровати, я почувствовала себя более опустошенной, чем обычно. Мне не хватало какого-то необъяснимого источника всеобъемлющей энергии, которая бы вдохновила меня на мое поднятие с постели. Абсолютно с раннего утра, мне не хотелось абсолютно ничего: я почувствовала резкое отвращение ко всему, что я делаю или только начинаю делать, но еще не уверенна в том, что из этого выйдет что-нибудь пристойное. Не желая вставать с кровати, я укуталась потеплее в одеяло, потому что услышала, как Марсель заходит в мою комнату. Не желая видеть ни его, ни кого бы то ни было еще, я закуталась в постель, не желая вставать ни за что на свете.
-«Доброе утро» - сказал холодно он, отстраняясь от меня все больше и больше. За что он так со мной?
-«Ты не умеешь себя вести с людьми, ведь они хотят быть с тобой рядом…» - говорил мне мой голос, а я упорно его не слушала.
-«Мне глубоко плевать, чего он хочет. Я просто его кукла, очередная, и теперь, кажется, пришло время платить» - думала я, находя силы для того, чтобы дышать.
-«Вставай, у нас сегодня очень много дел»- сказал он, а я, залезая с головы до ног под одеяло, прикидывалась спящей.
-«Адель, я знаю, ты уже проснулась, вставай» - грозно сказал он, а я так же продолжаю играть свою роль.
-«Ты что, не слышишь?» - сказал грубо он, стаскивая с меня одеяло, а я, оставшись почти что оголенная, нашла силы для того, чтобы спорить:
-«Я не хочу» - пробормотала вяло я, отбирая у него одеяло.
-«Мне без разницы. Через полчаса ты должна будешь быть готовой!» - пробормотал он, стоя у моей кровати, выхватывая из рук одеяло.
-«Учти, мне будет плевать, что ты не одета, голая или еще там что-нибудь» - проговорил он, а я, в ответ на его слова, решила промолчать. Буду просто игнорировать его слова. Все равно ничего дельного он мне не скажет.
-«Ладно» - сказал он, подходя ко мне ближе
-«Что значит, ладно?» - сказала я, едва смутившись от его холодного тона. Его голос заставил меня сесть, а я, больше не двигаясь с места, уставилась в точку, от которой исходил звук его голоса.
-«Это значит, если ты не хочешь идти завтракать ногами, я тебя понесу на руках» - сказал твердо он, а я, стараясь отползти подальше, возразила:
-«Ты не….» - успела проговорить я, когда он схватил мою талию, пытаясь поднять меня с кровати.
-»Отстань от меня! Отстань! Я никуда не пойду!» - кричала я, вцепившись мертвой хваткой в постель.
-«Правильно, я тебя понесу» - сказал он, легко отдергивая меня с кровати, хватая за руки и перекидывая через плечо.
-«Ты просто монстр! Я просто хотела полежать! Может, я вовсе была не готова, чтобы куда-то идти?» - говорила я, почти крича на него, в то время, как мы уже спускались по лестнице.
-«Я говорю последний раз. Я предупреждаю один раз. Церемониться не в моих правилах» - его голос был суров и неприступен, как холодная стена, о которую бились все мои догадки и предположения о его сущности. Мне нужно было ее узнать. Я хотела знать его, как себя. Вскоре, добравшись до кухни, он поставил меня на ноги и сел за стол.
-«Садись» - буркнул он мне, а я, подходя к столу, на ощупь нашла стул. Сев на него, я была полностью смущена таким поведением моего спутника: меня ни разу не несли полураздетой через всю квартиру, заставляя скушать завтрак. Это был мой первый раз. Через секунду, я уселась за стол, а он, пододвинув ко мне еду, сказал:
-«Ешь» - после этого слова, я полностью потеряла самообладание:
-«Ты вообще с ума что - ли сошел? Я тебе что, кукла какая-нибудь?» - сказала недовольно я, взяв в руки вилку, находящуюся рядом с моей рукой.
-«Я тебе уже, кажется, разъяснял это. Мне плевать, что скажут окружающие. Кстати, за твоей спиной сейчас убирает Элис» - сказал он, спокойно кушая свой салат.
-«Что?» - поперхнулась я, едва задыхаясь от сказанного. Когда я запила соком, он постучал мне по спине, а затем спокойно продолжил есть, как будто ничего не случилось.
-«Здравствуйте»- едва ракраснелась я от этого высказывания. Она пробормотала что-то, кажется, по-испански, а я, не дожевав листья салата, решила встать.
-«Черт тебя побери!» - вскочила я из-за стола, бросая вилку.
-«Вернись!» - сказал он, едва придерживаясь от того, чтобы не накричать на меня. Я почувствовала холод, идущий навстречу мне, и не послушалась его слов.
-«Нет» - сказала кратко я, собираясь идти.
-«Последний раз повторяю, сядь и ешь» - сказал он, не двигаясь с места.
-«Последний раз повторяю: «нет»» - сказала я, уже пытаясь уйти. Оторвавшись от пола, я шагнула вперед, а он, вскочив из-за стола, бросился по направлению ко мне. Испугавшись его напора, я бросилась бежать, и не знаю, что на меня нашло, смеяться от его суровости, словно я - маленький ребенок, не желающий кушать, а он - суровый отец, не терпящий возражений.
-«Вернись!» - кричал он, догоняя меня по коридору. Я чувствовала бег его сумасшедших ног, как вдруг, он схватил меня за талию, и мы с грохотом падаем на пол. Я смеюсь, словно я - ненормальная, пытаясь вырваться, а он, скручивая мне руки безобидным образом, пытается казаться холодным и строгим.
-«Теперь, мы пойдем» - сказал он, приподнимая меня с пола, и цепко хватая мое запястье, почти, что делая мне больно.
-«Не пойду» - сопротивлялась я, а он, перекинув меня через плечо, пошел к столу ровными шагами самоуверенного человека. Усадив меня рядом с собой, он грубо схватил вилку в руки и сказал:
-«Открой рот» - я открыла рот, улыбаясь, и не давая возможности пропасть плохому настроению.
-«Сделаешь так еще раз, и я тебя отшлепаю, ты поняла?» - сказал он, засовывая кусок яичницы мне в рот. От его слов меня затошнило. Быстро глотая кусок, я не поняла: что он сделает?
-«Прости?» - сказала я, проглотив кусок и, не понимая, обратилась в его сторону.
-«Я тебя отшлепаю» - еще громче сказал он, отчего мне стало стыдно. Я вспомнила, что в этой комнате находилась также его домработница, и я, покраснев от стыда, наклонила голову.
-«Открой рот» - сказал так же холодно он, и я почувствовала себя, словно я - пленница, в руках сумасшедшего.
-«Ешь» - сказал он мне, когда я прожевала очередной кусок. Затем, покорно сев на стул, я принялась доедать, а он, резко встав из-за стола, направился куда-то по коридору. Мне стало больно оттого, что я для него - очередная кукла, которая доставляет ему временно удовольствие своей беспомощностью. Я ничего не могла сделать: ведь я добровольно шла на это. Спустя несколько минут, как я дожевала свой завтрак, я решила подняться со стола. В мгновение я услышала стук его шагов и спустя несколько секунд, приближаясь ко мне, он сказал:
-«Я принес тебе одежду. Одевайся. Теперь нас ждет безумие» - сказал он, будто сам не желая делать то, что говорит, или о чем меня предупреждает.
-«Раз это безумие - это ведь плохо? Ты ведь сам этого не хочешь, так?» - сказала я, пытаясь отговорить его от своего собственного предчувствия, что то, что он затевал - является плохой идеей»-
-«Безумие не всегда плохо для тех, кто является сумасшедшим. Каждый безумен, но по- своему, разве не так?» - сказал он, выжидая ответ. Я, ухмыляясь тому, что он использует мои слова для выражения мысли, добавила:
-«Конечно» - мой голос стал похож на шипение змеи.
-«Через двадцать минут жду тебя у выхода» - бросил резко он, выходя из гостиной. Я успела лишь выдохнуть, как он скрылся за дверью. Через назначенный срок, собравшись, выйдя из ванны, я была готова. Увидев меня в одежде, которую он сам выбрал, кажется, он был доволен.
-«Тебе идет» - строго заметил он, хватая меня за руку.
-«Куда мы идем?» - спросила наивно я, а он, ведя меня к машине, лишь смог сказать:
-»Узнаешь» - усадил меня в нее, и пристегнул ремень к моей талии. Заводя газ, он включил музыку как можно громче, и, затем, спустя час, мы были на месте.