Мамам посвящается...
Здравствуй, моя дорогая, моя горячо любимая мама!
Пишет тебе твой никчемный и не путевый сын. У меня все хорошо…
Так хочется много всего тебе рассказать, но при этом не хочется тебя волновать. Я помню о твоем здоровье и поэтому у меня всегда все хорошо. А на самом деле так хочется рассказать о жутком круговороте событий.
В этом пыльном и душном мире все убивает. Эти убийства происходят каждое мгновение жизни. Нет. Не физически. Физически все куда как лучше , нежели духовно. Духовно же я давным давно мертв. С того самого момента, как я покинул родные стены, теплые и дорогие мне руки, нежные и дорогие воспоминания, с того самого момента мое существование превратилось в сущий ад. Сколько бы я ни бился над воскрешением своей души, духовности и морали, ничего не получается. Всегда почему-то появляется кто-то или что-то, что не дает покоя и сбивает с пути.
Мам, у меня все хорошо. Но я так устал от этой суеты и ужаса осенних, зимних, да и, в общем-то, любых вечеров. Голова пуста, душа еще пустее. Там все давно заросло паутиной, покрылось многолетней плесенью и толстым слоем пыли. Там давно ничего не растет. А так хочется вернуть, воскресить тот сад, с райскими птицами, что некогда там был. А ,в целом, мам, все хорошо. Только комок в горле все чаще душит и глаза предательски слезятся, это, наверное, от ветра, мам.
У меня все здорово. Дом, работа, скучать не приходится. А на самом деле, я так скучаю, мам. Невообразимо дико. Я никогда не думал, что так можно скучать. Да, мам я приезжаю к вам погостить на сутки, бывает и дольше. Но так хочется приехать домой, а не в гости, мам. Но я этого сделать не могу. Ты же знаешь, что у меня все хорошо. Только вот сердце у тебя болеть стало чаще от этих слов. И верить ты уже перестаешь. Я же вижу, и все еще чувствую, что соглашаешься ты с этим только для порядка. Думаешь, что сам я в это тоже верю и стараешься сохранить хотя бы эту веру. Да мам, я давно уже не верил. Безумие. Это все сплошное безумие. Вокруг только безликие люди и заплесневелые души. Они пахнут сыростью, темнотой и грязью. Ее так много в каждом из безликих. И все хотят избавиться от нее. И брызжат ею во все стороны. Я никогда не думал, мам, что так бывает. Мам, как же хорошо у нас дома. Вы всегда такие светлые и теплые… как вы остались в живых среди этой жуткой мерзости и гнусости мира, в котором и я тонул, а сейчас барахтаюсь и, временами, захлебываюсь. Да, мам уже не тону. Уже барахтаюсь.
Великое дело-вера в человечество. И скоро , мам, я вернусь , я очень этого хочу. Совсем вырастет райский сад внутри меня, но посажен он не мной. Не мной, мам, слышишь? Я никчемная плоть, не способная посадить даже травинку среди всей черни и пустоты. Этот сад не мой. Я теперь лишь садовник, за ним следящий. А родоначальник его такой же как ты, мам, как папа. И это, наверное, последний человек, от которого веет теплом, от которого не хочется отлучаться. Она слишком напоминает вас, дом и старый сад. Это с большой буквы Человек. И я без неё пропаду.
А так, все хорошо, мам. Прости, что кроме этой фразы я ничего тебе не могу, ни сказать, ни заключить в письме. Я очень много хочу рассказать. Мне как никогда нужен твой совет, твоя помощь и опора. Твой свет и тепло. Но я уже большой, хоть и глупый человек. Я не имею права просить у тебя этого. А ты просто знай, что совсем скоро у меня и правда будет все хорошо. Обещаю.
Твой непутевый любящий сын…