Шестой роман знаменитого британского автора, увлекательно описывающий историю военнопленных Второй мировой войны в итальянском лагере. Эта история предательства и выживания, похоже, ещё не переведена на русский язык. Если будет идея опубликовать этот роман - с удовольствием возьмусь за перевод.
- Это правда, капитан, – спросил полковник Лэйвери, – что союзники вошли в Пантеллерию?
- Правда, – ответил капитан Бенуччи и не совсем убедительно добавил: – После героического сопротивления наши доблестные войска вынуждены были отступить под напором превосходящих сил противника. Многие сложили головы, но не напрасно. Дуче не забудет их подвиг.
- Безусловно, – сказал полковник. – Но вы, кажется, хотели что-то обсудить со мной?
- И это имеет непосредственное отношение к захвату Пантеллерии. Можно сказать, это событие послужило прекрасным поводом для обсуждения некоторых вопросов. В ближайшем будущем могут произойти другие нападения – незначительные попытки захвата островов в Средиземном море. Ваши войска могут даже высадиться в Сицилии.
- Действительно, – заметил полковник.
- Хочу со всей откровенностью вам заявить: если они на это решатся, немногие останутся в живых. Там сосредоточены серьёзные силы наших германских союзников. Но не будем отрицать возможность временных успехов. Это может вызвать возбуждение среди пленных. Они могут попытаться что-то предпринять. – Он сделал небольшую паузу и добавил: – Что-то глупое.
- Некоторые из наших офицеров – люди весьма энергичные, – согласился полковник.
Капитан Бенуччи вдруг сделался очень серьёзным. Он повернул голову, и его чёрные глаза уставились прямо в блёкло-голубые глаза полковника.
- Если подобные стремления будут поощряться, вы лично понесёте за это ответственность.
- Да, – ответил полковник.
Он выглянул из маленького окна: снаружи простиралась голая, затоптанная территория спортивного плаца, за ней – краснокирпичная стена. В поле обозрения Лэйвери попадали три платформы, на каждой из которых стояли двое мужчин, один за прожектором, другой – за установленным на треножнике пулемётом. На мгновение он представил себе невооружённую толпу, пытающуюся перелезть через стену. Повернувшись, он обнаружил, что капитан Бенуччи всё так же смотрит на него.
- Я требую вашего полного сотрудничества, – продолжил итальянец. – В противном случае отказываюсь нести ответственность за последствия. Если произойдёт что-то неприятное, я буду сожалеть об этом больше всех.
- В общем и целом, – проговорил полковник, – я склонен согласиться с вами.
И в деревянной комнатушке, смахивающей на корабельную каюту, повисла тишина.
Издалека доносились резкие крики итальянских солдат, загонявших в пять больших бараков остатки непослушного стада. С итальянской части лагеря донёсся звук трубы – сигнал к ужину.
Молчание нарушил полковник.
- Вы делаете общее предупреждение, – спросил он, – или будут конкретные предложения?
- Два, – сказал Бенуччи. – Первое: мне сообщили – не знаю, правда ли это, ибо носители таких известий со мной, разумеется, не откровенничают – что возможна попытка толпой броситься на стены. Те, кто предпримут такую попытку, наверняка будут рассчитывать на то, что часовые не станут расстреливать невооружённых людей. Подобное предположение неверно – они сразу откроют огонь.
- Уверяю вас, на данный момент лично мне о таком плане совершенно ничего не известно.
- На случай, если обычные солдаты усомнятся, выполнять свой долг или нет, я издал приказ, что в тёмное время суток один человек на каждой платформе будет из моего полка, карабинер. Приказ вступает в силу этой ночью.
- Очень хорошо.
- Второе: я должен настоять, чтобы без исключений соблюдалось правило, согласно которому после вечерней переклички и закрытия никто не должен перемещаться из барака в барак. Не думаю, что это очень суровое требование. Каждый барак оснащён всем необходимым: спальни, туалеты, кухни. Лагерь построен очень продуманно.
- Это верно, – произнёс полковник. За недолгий период плена ему довелось перебывать с разной степенью неудобства в музее, станционной гостинице, замке и монастыре. В том, что касалось комфорта, «Кампо 127» значительно превосходил все эти места.